На реке

  Когда я был с ней на реке, мы долго и откровенно болтали. Не думал, что именно с ней я буду говорить на глубокие философские темы. Но и здесь я посмел шутить и отказывался думать трезво. Бывало, что я глупо улыбнусь, пристану к ней с щекоткой, и она убежит далеко от меня с громкими криками.
  И вот, когда я в очередной раз догнал её, она убрала улыбку с лица, обхватила своей холодной ладонью мою и повела за собой. Я покорно отдался ей и разрешил следовать за её грацией и чутким запахом кофе с молоком, который она сделала мне утром. Я был готов идти за ней куда угодно, хоть в ту же Европу, которую я так не любил.
  Мы стоим на самом краю обрыва и смотрим вниз на лазурные отблески речки. Тёплый ветер плавно ласкал нас своими порывами. Мне захотелось закрыть глаза и больше не открывать, но я не мог. Не мог лишь потому, что был с ней.
  Я отвёл взгляд от воды и посмотрел на неё: она была такой лёгкой и свободной, что казалось, будто прямо сейчас готова сделать всего лишь шаг и...
  Мы сели на край. Она немного помолчала, наслаждаясь природой. Я не стал прерывать наше молчание и просто думал. Мне показалось, что она тоже хочет закрыть глаза и слиться с тем же холмом, с той же рекой или сочными травами под нами. Она вздохнула, поправляя пряди волос, и спросила своим слегка охрипшим голосом после наших догонялок:
- Что ты любишь больше всего на свете? - говорит, обхватив меня своим взглядом. Увидев мою ухмылку, она добавила, - Только давай без типичных твоих игр и косяков.
  Я широко улыбнулся. Эта чертовка знает меня. Именно эти варианты я бы назвал, чтобы не отвечать на серьёзные для неё вопросы. Я хотел было снова защекотать её, но суровый взгляд будто говорил мне: "Не смей опять делать глупости!". И я не стал, честно. Лишь посмотрел далеко-далеко на другой берег, где ветер пускал волны по золотому морю злаков и мысленно пробежался по нему.
- Больше всего на свете? - переспросил её я с той же ухмылкой, но менее заметной. Я не стал смотреть на неё, и всё так же продолжал любоваться другим берегом. Увидев боковым зрением, что она кивнула, я продолжил, - Я люблю тихие летние ночи. Лунные ночи.
  Тут я остановился. Мне пришлось, не глядя в её глаза, плавно провести пальцами по её щеке, завести за ухо шёлковые пряди русых волос, спадавшие на её лицо. Я пробежался по шее, оставив свою руку на её бледном хрупком плече.
- Но даже они не могут затмить всю безумную любовь к тебе.
  Я посмотрел в её янтарного цвета глаза и убрал руку.
  В эту минуту я будто услышал, как она задержала своё дыхание.