И советское нижнее белье может быть неотразимым

— Ты почему так сегодня напился, иудо-полярник?
— Вино, кукла Лена, еврей должен пить обязательно во время всех еврейских праздников и по субботам.
— Ну и какой еврейский религиозный праздник гуляют сегодня представители Младых народов Севера?
— Пурим, кукла Лена. Неужели твоя мам тебе об этом не рассказывала?
— Моя мама мне о евреях несколько другое рассказывала. Но об этом не сейчас. А что, во время Пурима нужно напиваться до состояния, когда северного оленя уже невозможно отличить от снегохода японского производства?
— Во вовремя Пурима, кукла Лена, Талмуд от евреев категорически требует напиваться до такого состояния, чтобы уже невозможно было отличить Мордехая от Амана.
Кстати, Пурим — это праздник, во время которого евреи едят треугольные пирожки с орехами, маком или сухофруктами. Начинка пирожков, хочу особо обратить твое внимание, кукла Лена, призвана напоминать всем нам об Эстер, которая было девушкой от природы фигуристой. А, для поддержания спортивно-сексуальной формы, ела только фрукты и орехи.
— Ваша Эстер была истинной содержанкой, как я посмотрю. В самом хорошем смысле этого слова. Следила за своей фигурой, диету держала. Небось и в фитнес-клуб ходила?
— Вот про фитнес-клуб я не помню, кукла Лена. Надо будет Талмуд перечитать.
— Ложись ты пока спать, горюшко мое обрезанное. А я тебе пока приготовлю треугольные пирожки с орехами, маком и сухофруктами. «Уши Амана» эти пирожки называются, я в Интернете рецепт их приготовления вычитала.

***

— Ну что, проспался? И что ты на меня так смотришь, обормот? О чем ты при этом думаешь?
— Пирожки готовы?
— Готовы твои уши Амана. Почти. Твоя содержанка, нехристь — это просто идеал. Поощрил бы меня чем, что ли? 
— А еще я думаю, кукла Лена, что и советское нижнее белье может быть неотразимым. Это к вопросу о тебя поощрении.
— Пой, ласточка ты моя кошерная, пой!  Пока плиту не выключила — и не вздумай, обормот!
— Кукла Лена, когда ты оформлена в исконно русском стиле: в короткой юбке, высоких сапогах, румяных щеках и с косой… Особенно когда это происходит на Пурим...
— Угу. Снегурочка покоряла пышностью форм, особенно задницы. А вот дедушка Мороз был хлипковат и, со своими пейсами, неубедителен. Пока я не закончу готовить — даже и не вздумай меня трогать, обормот.
Ты, христопродавец, берешь меня с собой в любую, даже самую незначительную поездку в этот Новый Уренгой. И я всегда стараюсь тебе здесь создать уют и накормить домашней пешей. Знаешь, сионист, что мне недавно приснилось?
— Пока нет. Но скоро узнаю.
— Снилось мне под утро, что я, христопродавец, рыдаю от страха, сопровождая тебя  в поездке на каторгу в Магадан. Я вся бьюсь в рыданиях, а брильянты насмерть примерзают к моим ушам…
— Просто волосы встают дыбом, какой сон страшный. Надо было ко мне крепче прижаться, кукла Лена.
— Да, до такой степени я тебе предана, мировая ты закулиса. А ты же меня, стоит мне попасться тебе на глаза, всегда стараешься… А вот это уже наглость запредельная с твоей стороны. Ты что, христопродавец, сексом простому народу детские обиды отомщаешь?
— Я, кукла Лена, человек тонко чувствующий, чуткий и интеллигентный. В молодости душевные болезни наложением рук излечивал (см. картинку над текстом).
А ты… Обилие запретов и поощрение ханжества с твоей стороны… Ну зачем ты меня — баяниста, гипнотизера и спиритуального медиума так мучаешь? Во мне от этого даже поднялась волна тоски. А также я ушел в глубокую депрессию и заболел простудой. 
Тебе не стыдно от всего этого, кукла Лена? Чувства вины тебя не мучает?
—  Мне не стыдно. Мне — нормально. И это ты меня мучаешь, а не чувство вины. Как говорится, ничего не предвещало беды, но вот... Но сейчас ты, христопродавец, с впечатляющим мастерством провалился.… Ручища убрал, я кому сказала! У меня плита включена.
— Хорошо, тогда я, кукла Лена, открою тебе страшную тайну, которую так и не раскрыл врагам Мальчиш-Кибальчиш.
— Ну? Про ракеты что-то?
— Только евреи поднимут Россию с колен, кукла Лена. Но ты этого никому не рассказывай.
— Обойдёмся.  К твоему сведению, русский народ готов бесконечно долго терпеть лишения и будет их терпеть стоя на коленях! А уж если русские встанут с колен и попizdят понурые — то на их пути вообще лучше никому не попадаться. 
— И обернуться не успеешь, как коммунизм тебе построят. Хочешь, сука, светлого будущего — получи, дружок, Венесуэлу. А то и Кампучию. Ты это имела ввиду, кукла Лена?
— Я имела ввиду, что евреи поднимут с колен, как же, держи карман шире! А вот ноги в столь нелегкие времена они тебе раздвинут обязательно.  Тут уж точно своего не упустят. Соблазнятся, так сказать, возможностью.
— Ну, раз ты сама на этом настаиваешь, кукла Лена...
— Ну конечно, кто сидит за рулем, тот и давит пешеходов. Да иду я, иду, о Господи! А что я, бесправная содержанка, могу еще сделать? Опять прешь как танк на буфет, мировая ты закулиса? Положил меня юбкой вверх, обормот, а мне так неудобно...

***
 
Да я всё осознала, кормилец! И Мальчиш-Кибальчиш врать не будет, кто бы спорил. А ты купишь мне завтра то, что я просила? Я ведь прижалась к тебе, как ты сказал. А все потому, что ты так похож на Моисея с его заповедями…