08-О том, что двум смертям не бывать

     ГЛАВА 8
     О ТОМ, ЧТО ДВУМ СМЕРТЯМ НЕ БЫВАТЬ
    
     В тумбочке под столом заведующей ЗАГСа мы откопали початую коробку шоколадных конфет и две пачки вафель. В нижней секции двухстворчатого шкафа с документами нашёлся чайник, одноконфорочная плитка, пачка чая и несколько разномастных чашек.
     Сашка отправил меня в санузел набрать в чайник воды, а сам, пока я ходил, соорудил импровизированную горелку. Вернувшись, я обнаружил на столе металлическую треногу, похожую на подставку для цветочного горшка, под которой, на закопчённой алюминиевой пепельнице лежала белоснежная таблетка сухого спирта. Водрузив чайник на треногу, Сашка поджёг таблетку длинной туристической спичкой, и струя синего пламени с шипением ударила в днище, растекаясь по выпуклым бокам.
     - Переходы между «пространствами», которые, уступая… м-мэ… общественному мнению, я стану называть «туннелями», различаются, так сказать, по конфигурации и свойствам, - Профессор с хрустом откусывал от вафли, шумно запивая её чаем. – По конфигурации я разделил «туннели» на три… м-мэ… вида: прямые, разветвлённые и спонтанные, а по свойствам на два – устойчивые и блуждающие.
     Это и называлось «беседой». Профессор, истосковавшийся по свежим слушателям, витийствовал, не особо нуждаясь в наших вопросах. Я не возражал: мне всё было интересно, Очкарь же, хорошо знакомый с теориями Профессора, хотя и без полного их понимания, сосредоточенно поглощал вафли и конфеты.
     - «Прямые туннели» являются самыми распространёнными, - ораторствовал Профессор. – Они соединяют два соседних «пространства» как банальная… м-мэ… дверь, всегда ведущая в одно и то же… м-мэ… определённое место. Таким «туннелем» воспользовались вы с Александром, когда проникли ко мне.
     Я дал понять, что схватываю суть объяснения.
     - «Разветвлённые туннели» встречаются гораздо реже: они соединяют группу из нескольких «пространств» самым… м-мэ… причудливым образом. Проходя через такой «туннель», можно оказаться в любом из «пространств» этой группы. Чем больше «пространств» в группе, тем сложнее проследить… м-мэ… закономерности перехода, то есть узнать, в каком из «пространств» группы ты окажешься.
     - Такими «туннелями» хорошо от погони уходить, - вставил Сашка. – Тебя в одно «пространство» выкинет, а преследователей совсем в другое.
     Профессор покивал, соглашаясь.
     - «Спонтанные туннели», - продолжил он. – Самые редкие. Они могут забросить шагнувшего в них абсолютно куда угодно. По сути, это разновидность… м-мэ… «разветвлённого туннеля», в группу которого входят все «пространства» Щели.
     Профессор перевёл дух и принялся жадно глотать чай.
     - «Устойчивые туннели», - перешёл он к описанию свойств. – Всегда находятся в одном и том же месте «пространства», независимо от количества … м-мэ… проходов через него, а «блуждающие» - после каждого прохода меняют своё местоположение как в пределах… м-мэ… отдельного «пространства», так и в пределах всей Щели. Это самый редко встречающийся тип «туннелей» и закономерность их появления изучена весьма… м-мэ… поверхностно. По конфигурации такие «туннели», как правило, «разветвлённые» или… м-мэ… «спонтанные».
     - Андрюха говорит, - снова вставил Сашка. – Что уже почти понял закономерность…
     - Чушь! – ревниво оборвал его Профессор. – Ты хоть представляешь себе вероятность…м-мэ… обнаружения такого «туннеля»? А чтобы выявить последовательность нужно пройти через него не один десяток раз, и при этом… м-мэ… чтобы никто другой не прошёл сквозь него раньше. Да ещё нужно быть уверенным в том, что «туннель»… м-мэ… один и тот же.
     - Андрюха говорит, - угрюмо гнул своё Сашка. – Что такой «туннель» только один и есть, а кроме «следопытов» никто в него, если где увидит, соваться не станет…
     - Ну и что он ещё говорит, твой Андрюха? – язвительно осведомился Профессор.
     - Дофига всего, - ответил Сашка с вызовом. – Говорит, что «туннель» хоть и блуждающий, но точек входа в него совсем не много. Сам он сквозь него пятнадцать раз проходил и ещё всех «следопытов» опросил, а места появления этого «туннеля» отметил. Получилось шестьдесят девять прохождений в пятидесяти трёх разных «пространствах», и всего только восемь точек, где он появлялся. Так что вероятность обнаружения достаточно высокая.
     - А вот это уже интересно, - Профессор азартно потёр руки. – Андрей с тобой уже давно… м-мэ… поделился информацией?
     - Пару месяцев как…
     - И я до сих пор не в курсе! – Профессор выкатился из кресла, в возбуждении пробежал до двери и обратно. – Ты его, когда в последний раз видел?
     Я заметил, как Сашку резануло слово «последний». Он словно пощёчину получил.
     - Тогда же и видел… - тихо сказал он. – Мы на «разветвлёнке» разошлись, должны были у меня встретиться, но он так и не появился. Я его искал, потом…
     - Найдётся! – уверенно отрезал Профессор. – В Щели ещё никто не пропадал.
     На Сашкином лице отразилось сомнение, но он ничего не сказал.
     - А Андрей показал тебе эти… м-мэ… точки входа?
     - Угу, - подтвердил Сашка. – Показал. Только «следопыты» говорят, что никто уже давно этого «туннеля» не видел. По крайней мере, в дружественных и нейтральных «пространствах» его точно нет.
     - Ничего, отыщем, - Профессор снова сунулся в свой ранец и торопливо расстелил на столе подробную карту Пионерска. - Показывай.
     Очкарь какое-то время разглядывал карту, вспоминая, а потом начал показывать:
     - Одна вот тут – на автостанции, под лестницей на второй этаж. Другая - перед автобазой, между гаражами. Третья – рядом со старым горкомом, где раньше памятник Ленину стоял. В моём пространстве там теперь рынок «Варяг»…
     Сашка показал четвёртую точку, потом пятую, шестую, седьмую… Профессор кивал, делая пометки в блокноте.
     - А последняя – вот здесь, - Сашка поводил пальцем, отыскивая. – Возле перекрёстка на Мира и Солнечной, в магазине «Пингвин». Прям в сортире, прикинь…
     Я не сразу сообразил, что он сказал, но потом до меня допёрло.
     - Так ведь я же из этого места в твоё «пространство» попал, - сказал я Сашке.
     Они уставились на меня. Профессор даже очки снял.
     - Ну, вот и нашлась пропажа! – весело констатировал он, снова водружая их себе на нос.
     Было заметно, что информация Очкаря очень его заинтересовала.
     - Александр, вот тебе…м-мэ… поручение: научи Виктора пользоваться «базовой картой», а всем «следопытам» передай, кого встретишь, чтобы искали… м-мэ… следующую точку входа в «блуждающий туннель». И ещё, не в службу, а в дружбу, найди «пространство» Виктора и внеси его в «каталог». Встречаемся через… м-мэ… неделю.
     Профессор аккуратно сложил карту, убрал её в свой ранец и стал просовывать руки в лямки. Я понял, что аудиенция подошла к концу.
     В моём «пространстве» между зданием ЗАГСа и девятиэтажкой, отделённый от неё узкой сквозной аркой, теснился магазин канцтоваров «Альбатрос», но в «пространстве» Профессора здесь, судя по вывеске, располагался ювелирный салон «Венера». Сквозная арка, тем не менее, пребывала на прежнем месте, но вела, казалось, из северного июльского вечера в беззвёздную южную ночь. В арке находился «туннель».
     На этот раз Сашка велел мне идти первым. Я коротко махнул рукой Профессору, вышедшему нас проводить, зажмурился и метнулся во тьму.
     Долго дожидаться Сашку мне не пришлось: привычный к парным переходам, он нагнал меня спустя всего несколько минут, и сразу повёл обратно под арку, благо теперь она, как ей и положено, вновь просматривалась насквозь.
     В этом пространстве царила ранняя осень. Листья с деревьев уже наполовину облетели, небо плотно затянули тучи, моросил мелкий дождик, но по северным меркам было ещё достаточно тепло. Я натянул шапку, накинул плащ, но застёгиваться не стал.
     - Какой здесь год?
     - Девяносто восьмой, – ответил Сашка, не оглядываясь.
     Мы снова двигались короткими перебежками с соблюдением всех мер предосторожности: обогнули угол школы, нырнули в полуоткрытую калитку детского сада, запетляли между сваренных из труб качелей и деревянных беседок.
     На углу, возле городской типографии, Сашка замешкался. Он нацелился было в проём между двумя, стоящими углом домами, но сообразил, что мне там, скорее всего, не протиснуться, и махнул вдоль одного из них, стоящего параллельно дороге. Завернув во двор, он вдруг остановился так резко, что я едва не налетел на него.
     - Везёт тебе, Витёк, - криво усмехнулся он. – Хотел приключений – получай.
     Я проследил за направлением его взгляда, но ничего особенного не заметил. Двор перед нами был абсолютно пуст и два соседних тоже. На дальней стороне двора громоздились три вдухподъездные девятиэтажки, стоящие зигзагом, как огромная складная ширма. Сразу показалось, что они лепятся вплотную друг к другу, но потом я заметил, разделяющее их расстояние в несколько метров. В моём «пространстве» эти девятиэтажки ещё не построили.
     Между криво припаркованных машин, ржавеющих детских горок, п-образных конструкций для выбивания ковров стелился плотный белёсый туман, плавно колыхающийся в неподвижном воздухе и неторопливо перетекающий из одной формы в другую, словно сигаретный дым под потолком прокуренной комнаты.
     - Что это такое? – шёпотом спросил я.
     - «Обнулитель» – сущность, выгоняющая незваных гостей из своего «пространства». Мы называем это «обнулением»… - Сашку покоробило. - Обычно он сильно разрежен и опасности не представляет, но когда раздражитель слишком надолго задерживается в «пространстве», он начинает сгущаться в одном месте и тогда лучше держаться от него подальше: «обнулит»…
     Он высунулся из-за угла дома и долго осматривался, вращая головой.
     - Похоже, недавно он кого-то преследовал (догнал или нет - непонятно), но сейчас, вроде бы, рассеивается. Возле первой девятихатки уже почти чисто: если всё сделаем быстро, то, скорее всего, проскочим.
     - Может, не будем рисковать, - мне стало не по себе. – Другого пути нет?
     - Есть. Но он дольше и опаснее.
     Очкарь подтянул лямки своего рюкзака, чтобы не бил по спине во время бега.
     - Короче, Витёк, - сказал он. – Держись сразу за мной и не отставай. Не ссы – прорвёмся.
     И не оставляя мне времени для новых возражений, он выскочил из-за угла дома и что есть силы помчался к ближнему подъезду первой девятиэтажки. Мне ничего не оставалось, как броситься за ним следом.
     Ошмётки белёсого тумана, оживая, тянулись к нам. Они собирались в уплотняющиеся на глазах щупальца, цепляясь за ноги, будто размокшая в воде газета.
     Сашка первым добрался до двери подъезда, придержал её, дожидаясь меня, и мы, не останавливаясь, понеслись вверх по лестнице. На ходу я умудрился глянуть в лестничный пролёт и успел заметить, что первые этажи уже утонули в молочно-белой дымке.
     Чердачная дверь была закрыта на дешёвый китайский замок, и Очкарь, походя, сбил его молотком с укороченной рукояткой, который заранее вытащил откуда-то из-за пазухи.
     Мы выбрались на крышу дома и зачем-то побежали к окаймляющему её парапету, покрытому изогнутыми полосками оцинкованной жести поверх грязно-бурого рубероида. Очкарь, не сбавляя шага, легко запрыгнул на парапет и, к несказанному моему ужасу, так же легко прыгнул дальше. Предостерегающий окрик ещё не успел сорваться с моих губ, а он уже соскакивал на крышу соседней девятиэтажки.
     - Ну чего застыл? – недовольно обернулся он, заметив, что я не последовал за ним, а всё ещё торчу у парапета.
     - Сашка, - проникновенно сказал я ему. – Я не смогу…
     - Не говори глупостей! Тут всего-то два метра: даже прыгать не надо – просто перешагни.
     С замиранием сердца, я приблизился к парапету. Мокрая оцинковка выглядела ужасно скользкой, но расстояние между домами и вправду казалось небольшим. Если бы я стоял внизу, то, наверное, смог бы дотянуться до них одновременно, разведёнными в стороны руками. Я неуверенно поставил на парапет ногу.
     - Давай же, Витёк, - подбадривал с той стороны Сашка. – Не робей.
     Поджилки у меня тряслись, а мышцы живота окаменели, но я сделал над собой усилие и прыгнул на выступ соседнего парапета. От страха прыжок получился короче, чем было нужно, и я едва не потерял равновесие, но Сашка успел схватить меня за отвороты плаща.
     Сердце билось где-то в районе горла, но снова нужно было бежать за Сашкой по крыше, огибая покосившиеся антенны и выступы вентиляционных шахт. Возле невысокой пристройки, ведущей с крыши на чердачный этаж, Очкарь не остановился, и я понял, что наша цель – третья девятиэтажка. Значит, мои испытания на сегодня ещё не закончились.
     Когда я добежал до края крыши, Сашка уже ждал меня на той стороне. Расстояние между домами здесь было больше: метра два с половиной, а то и все три. Я перегнулся через парапет и поглядел вниз.
     Всё пространство вокруг, насколько хватало глаз, терялось в колышущейся пелене тумана. Он уже поглотил первые этажи домов и теперь продолжал подниматься всё выше, пенясь, вскипая, закручиваясь гибкими воронками смерчей, выстреливая высоко вверх косматыми протуберанцами.
     Будь я один, ни за что не решился бы на подобный прыжок, но очень уж не хотелось увидеть брезгливое презрение в глазах Очкаря. Поэтому ничего не оставалось, кроме как разогнаться и прыгнуть.
     Не допрыгнул я лишь самую малость (наверное, из-за дрожи в коленях не сумел набрать достаточную скорость для разгона), упал грудью на ребро соседнего парапета и заверещал от страха. Ноги мои скреблись по бетонной стене в поисках опоры, а руки елозили по мокрой оцинковке, не находя за что ухватиться.
     Сашка мёртвой хваткой вцепился в рукава моего плаща, и, наверное, сумел бы втащить меня наверх, даже несмотря на нашу разницу в весе, но плащ был расстёгнут... Не найдя ногою опоры, я выскользнул из него, словно рыба из мокрых рук и, заорав, полетел вниз.

     Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2019/03/18/2241