I stuck in a rut

Почему мы буксуем?
Потому что нас доят и пугают. А мы со всем соглашаемся в страхе потерять последнее. В судах нас наклоняют, шантажируя потерей имущества, правом общения с детьми, потерей самой жизни.
Я сам сейчас в таком положении уже довольно долго - 8 лет. А до того, еще 8 лет шантажа потери работы. А перед тем еще 10 лет поиска себя в образовательных процессах и работах. Тогда у меня не было собственного жилья. Теперь оно у меня есть, но нет достойной работы и мне продемонстрировали, что силовым и административным давлением легко могут у меня все отнять.
И им в совокупности посрать, есть ли я или меня уже нет. Т.к. на мое место под солнцем всегда есть кто-то голодный другой. Даже на такое по моему совсем не благополучное.
Шантаж идет будущим детей. За них люди боятся. И давно перешли на сторону ЗЛА, руководствуясь благими намерениями. Главное - выжить.
Это - Матрица по сценарию Vachovsky brothers, только на более низком технологическом уровне. Такой чрезвычайно эконом вариант Матрицы.
От этого поголовно мужская половина и значительная часть женского населения бесплодны, курят, сидят на стакане. А, если даже это не могут себе позволить, то погружаются в религиозные концепты, в которых, в свою очередь, также погружаются во фракталы надежд, зависимости, обязательств и программных установок.
Почему в Казахстане так?
Потому что у нас, у большей части населения, здесь ничего своего нет. Никаких основ и точек опоры. Право частной собственности порушено напрочь. Не лоялен или не выполняешь требоввния - у тебя все отбирают.
Нет такой точки опоры, как память. И мы заражены прокрастинацией и невежеством.
Безнадега полнейшая.
Во всяком случае, я сам погружен в нее уже бесконечно ниже точки возврата.
I stuck in a rut.
У меня есть образование и не одно, но уничтожена репутация. У меня есть собственность, но нет дохода. У меня есть младший ребенок, но меня шантажируют им при первом случае. У меня был первый ребенок, но у меня ее забрали, проводя зарубки павловскими рефлексами. Со второй дочкой в моей голове и душе уже сломали все порывы на свободное волеизъявление. Я стал покладистый и легко иду на намекаемые соглашения. У меня есть опыт, знания и навыки, но мне некуда  их приложить, т.к. сфера доступной и предлагаемой социальной активности в Казахстане гораздо ниже и уже, социальных лифтов нет, а рисуемая розовыми привластными медиа "обширные сферы" заняты лояльными в нескольких поколениях и непотически ориентированными функционерами.
Хочу уехать, но я долго старался здесь обустроиться - построил дом, хороший двухэтажный, со всеми удобствами, разбил сад, завел борзых собак, имею на участке помещения как творческий гаражный полигон - пилить, строгать, лепить, обжигать, слесарить, содержать кур, гусей, уток, даже овец (ну их всех нафиг!). Мечтаю об аквакультуре.
Есть еще квартирка в городе. Дочка (та, к которой есть доступ) - милое родное создание уже в седьмом классе на следующий год. Все готовлю для нее. Всему ее учу. Финансирую. Мама моя все страше и старше, а сил у нее все меньше и меньше. Оставить все так как есть на самотек и умотать я боюсь. На этом зиждется моя вынужденная покорность. Поэтому я все терплю, хотя терпежа совсем нет. А годы уходят.
Закурил после последней судебео-конторской ломки окончательно и не могу бросить. Хотя раньше до 2011 и перед 2015 года даже бегал по стадиону и совершал пешие горные прогулки.
Боюсь поймать болезнь которую не осилю и сгинуть в таком постоянном стрессе.
Все это рассказываю чтобы показать свою зависимость от обстоятельств, как пример. Доход в день имею минимальный, какой может позволить эксплуатация легкового авто на улицах Алматы. Хватает лишь на хлеб, переводы на ребенка и квартплату. Вынужден проводить все время за рулем, чтобы расплатиться со всеми обязательствами.
Успеваю, на сколько позволяет наличие свободного бензина еще и мотаться по области - на охоту, покупаться, погулять с собаками, вместе с дочкой поковыряться и поискать всякий металический хлам от агротехников и чабанов в оврагах и холмах с металлоискателем и поинтером. Посмотреть на все страновое богатство, которое нам не принадлежит. Пощупать его. Пофотаться с ним. Посмотреть как это богатство кем-то огораживается даже в жопе географии.
Кстати, как-то хотел было приложить усилия к развитию продуктовой безопасности страны в Жамбыльском районе Алматинской области, пришел в Жамбыл Жер (частная контора, которой райтеркомом делегировано право заниматься регуляцией земельных отношений). Попросил в аренду землю. А мне говорят: "Фиг! Вся земля в собственности!".
А я говорю, что почти все пустует. А мне отвечают: "Нам пофиг! Земельные акты есть в базе данных на любой пятачок и этого достаточно чтобы сказать, что свободной земли нет!". Потом мне подсказали, что оставь надежду всяк сюда входящий, кто не шапраштинец. Ибо, на землю там смотрят либо как на перманентную принадлежеость выходцев из этого президентского рода, либо как на источник обогащения, который потом также легко отобрать, привлекая все те же непотические схемы. Земля может еще принадлежать тем, кто в нескольких поколениях лояльный существующему и мимикрирующему режиму.
Вышеизложенная панорама жизни как пример может показать ткань нашей жизни и мотивы нашей около-религиозности в поисках освобождения из сетей сдержек и противовесов.
У всех свои участки этой ткани. И все мы в этом погрязли. Кто в страданиях, а кто и в достатке и благополучии.