Самострел

               

       Витя распахнул дверь балка, и в полумраке заметил, как вспугнутый зверёк шмыгнул под нары.
– "Кошка, что ли?" – подумал он и, взяв попавшийся под руку веник, полез за ним.
– Ого, их тут двое. А ну брысь! – Крикнул он, пытаясь достать «кошек» веником.
 Зверьки быстро ретировались и выскочили в раскрытую дверь в нескольких шагах от подходившего Николая. Увидев их, бывалый охотник так и присел на месте.
 "Да, такого я еще не видел за  десять лет работы в экспедиции", – подумал он, и с ходу набросился на Виктора:
– Ты что двери раскрыл?
– Кошек выгонял.
– Откуда здесь кошки? Это соболя!
– А я их видел?
– Теперь уж точно не увидишь.
– Ну и рабочего ты себе взял,– обратился Николай к шедшему следом Михаилу, – оставил нас с тобой без шкурок.
 Стояла поздняя осень, начало ноября. Снега до сих пор не было, но морозы уже сковали озёра и болота. Группу из четырёх топографов перебросили на новый участок работ во второй половине дня последним рейсом вертолёта. Старший в группе Михаил Постика, –двадцатисемилетний мужчина, внешне похожий на Михая Волонтира в роли Будулая, из кинофильма «Цыган». Сходство с этим образом углубляли своеобразный молдавский акцент, и будулаевская обстоятельность в суждениях. Постика руководитель бригады. В его подчинении двое рабочих, – опытный  Сергей Иванович, высокий, сухощавый сорокалетний мужчина, и новичок Витя . Четвёртый в группе Курдаяков  Николай , – кадровый рабочий экспедиции, смуглый от природы, но с ещё более потемневшим от постоянной работы на открытом воздухе лицом.
За десять лет Николай успел поработать и в геологии, и в топографии, и на строительстве балков. Он легко сходился с людьми, и не гнушался никакой работы. В настоящее время он работал в другой бригаде топографов. Для того чтобы попасть на необжитый участок, где, пока есть время, можно и поохотится и порыбачить не в ущерб работе, он не поехал домой на Ноябрьские праздники, а договорился с Михаилом, тоже заядлым охотником, лететь вместе с его бригадой. Бригадир Курдаякова вместе со вторым рабочим уехали в Свердловск к жёнам, а Николай холостой, особо в город не рвался. Всё оборудование и снаряжение бригады он вывез с собой. Ребята приедут из отгулов, здесь же работать будут. Всё складывалось удачно. Николай уже мысленно планировал завтрашний день.
– Коля, а ты меня с собой на охоту возьмёшь? – вывел его из раздумий Витя.
– Я один хожу, – буркнул Николай, и помолчав добавил,– если хочешь поохотиться, я найду тебе ружьишко. Есть у меня ещё одно, старенькое, на всякий случай вожу с собой, – сказал Николай, – разберёшь, почистишь, потом, глядишь, и куропаточек постреляешь. Их здесь много, и ходить далеко не надо, и подпускают они близко.
  Витя, самый молодой в группе, небольшого роста, светло-русый и круглолицый. Он из Свердловска, как и большинство работников экспедиции. В этом году он закончил среднюю школу, но не выдержал вступительных экзаменов в ВУЗ.  Устраиваться на работу в городе он не торопился. От одной только мысли, что надо  ежедневно выполнять однообразную работу, на него находила тоска. Проболтавшись пару месяцев, он как-то разговорился с Андреем, жившим по соседству и приехавшим в отгулы из Нижневартовска, где работал  водителем в изыскательской экспедиции. Всё что ему рассказывал старший товарищ, было необычно и интересно. И заработки там лучше, чем в городе, и свободы больше. А жить в тайге?! Рыбалка там, охота, неизведанные места. И Витя загорелся, у него появилось желание поработать самому в тех условиях. Не откладывая дело в долгий ящик, он дозвонился по телефону, который ему дал Андрей, до начальника экспедиции и поговорил с ним. Начальник  сообщил о потребности в рабочих, и согласился взять его временно до Нового года. Потом добавил, что для оформления на работу необходимо  по месту жительства пройти медкомиссию, с указанием условий труда. Родители возражать не стали.
– Поезжай Витя, поработай. Понравится, так хоть определишься с выбором профессии. –рассудил отец.
 На сборы и прохождение медкомиссии ушло три дня. Ещё сутки он добирался поездом до Нижневартовска.  И вот наконец Витя прибыл в экспедицию.
С первого же дня он почувствовал себя как-то неуютно на новом месте. Чувство подавленности у него возникло сразу же после знакомства с Михаилом. Этого крепко сложенного бородача, весело разговаривающего с товарищами на крыльце экспедиции, Витя заметил сразу. Поэтому, когда начальник вызвал их обоих в кабинет, и представил друг другу, Витя даже приветливо улыбнулся, как бы обрадовавшись, что попал именно к нему. Михаил молча пожал Виктору руку, и сразу перешёл на строгий деловой разговор. Может так  и надо? Но в его обращении чувствовалось какое-то подчёркнутое превосходство. После оформления на работу, прохождения инструктажа, получения спецодежды и индивидуального снаряжения Михаил с Виктором пришли в общежитие. В большой комнате царило веселое оживление, ребята готовились к отъезду домой.
 – Знакомьтесь, это Витя, сегодня приняли, будет вторым рабочим у меня, – обращаясь ко всем, сказал Михаил. Все подходили, пожимали руку, представлялись, напутствовали,  шутили. Только один человек даже с кровати не встал, взглянул, как Ленин на буржуазию, и снова в книгу уткнулся.
–  Это Сергей Иваныч, –  кивнул в его сторону Михаил, – твой старший рабочий.
От нескрываемого пренебрежения со стороны Сергея, чувство подавленности у Виктора ещё более усилилось.
Потом все разошлись – одни на вокзал, к поезду, а Михаил с Сергеем ушли в соседнюю комнату играть в преферанс. Николая звали, но он не пошёл, остался с Виктором.
– Я завтра с вами лечу, – сказал, Николай, приветливо улыбнувшись.
– Что-то они не очень мне рады, – ответил Витя, – лучше бы в другую бригаду взяли, если я этим не нужен.
– Сергей хотел, чтобы я с ними поработал, но я отказался. Сказал, чтобы брали себе рабочего. А ты, Витёк, не торопись в другую бригаду поработай сначала с ними. Это далеко не худший вариант для новичка.
– Это Сергей-то не худший вариант?
– Да Сергей! Что-то в жизни у него не сложилось. Сорок лет, а ни семьи, ни своего угла, и не хочет рассказывать, почему так получилось. Это с виду он такой неприветливый, а мужик он честный, работящий и хозяйственный. Ты на него не обижайся, поживёшь вместе, поработаешь, поймешь.
  – Витя, ты что загрустил? – прервал Михаил его воспоминания, – завтра дежурить останешься, скучать будет некогда. В балке маломальский порядок наведёшь, клюкву пособираешь. Видел, сколько её на болоте, прямо у вертолётной площадки? Болото промёрзло, снега нет. Возьми совочек, и веник она хорошо будет браться. Болото моховое, чистое. Морс сваришь, да поесть что-нибудь. Надеюсь, макароны с тушёнкой сможешь сделать?
– Всё сделаю!– бойко ответил Витя   
– Я, Миша, пожалуй, тоже останусь,– сказал Николай, помогу ему, да и дров надо заготовить, воды натаскать. Время останется –  и клюкву пособираю. Успевать надо, пока снега нет. А к вечеру баньку затопим.
– Всё правильно,– согласился Михаил. – Пойдём вдвоем с Иванычем на рекогносцировку.Сергей Иванович, работал с Михаилом уже пятый год. Они понимали друг друга с полуслова.Он,и сейчас молча,кивнул.
 Ночью Витя долго не мог уснуть. На душе было как-то неспокойно. Снова перебирал он в уме все разговоры, обращения, даже взгляды. Раздумывал, что же он не так делает? Откуда такое недоверие, и даже пренебрежение к нему в бригаде? Хорошо еще, что Николай с нами полетел. Он если и шутил, то не обидно.
Надо проявлять себя,а то так и будут помыкать, – думал Витя, и с этой мыслью, наконец, уснул.
А, Сергей, в тот же первый день знакомства с Витей, оставшись наедине с Михаилом, все-таки высказался: “Я, что ему сопли подтирать буду? Не мог толкового рабочего найти?”
– Все толковые при деле, – ответил Михаил,– а нам с тобой вдвоем трудно бы пришлось. Пойма заросшая, много рубки будет. А сроки сдачи установлены жёсткие. И потом, Сергей, по работе посмотрим, что судить заранее.
Сергей промолчал, но мнения своего не изменил.
  Вот, вот, все как люди домой поехали, а я буду с пацаном возится. И ни куда не денешься, –  думал он и ещё больше мрачнел.
 Утром Сергей проснулся первым и затопил печь. Михаил тоже встал, и пока Сергей разогревал завтрак, вышел по графику на утреннюю связь. Антенна предусмотрительно была установлена с вечера. После завтрака каждый занялся своим делом. Михаил, достал карту и стал внимательно рассматривать местоположение балков. Сергей стал распаковывать мешки и доставать всё необходимое  для предстоящего маршрута. Николай пристроился у порога точить топоры. А Витя  занялся ружьём. Сергей сделал ему замечание:
– Тебя, Витёк, на хозяйстве оставили. Разбери все ящики, мешки. Разложи всё в балке поудобнее. Полки дополнительные сооруди. А ружьём в свободное время займёшься.
–  Успею,– отозвался Витя. Он уже собирал наскоро почищенное ружьё. Очень ему хотелось настрелять куропаток, и удивить всех царским обедом.
 Сергей посмотрел на Михаила, но тот уткнулся в карту и что-то измерял.               
– Что мне, больше всех надо,– подумал Сергей,– и стал, молча укладывать всё необходимое в рюкзак.
Собрав ружьё, Витя зарядил его. Он хотел закрыть ствол, но у него это не получалось, потому что патрон не вошёл в патронник до конца. Боясь спросить, и посоветоваться со старшими, чтобы избежать очередных наставлений, он прикладывал все силы, чтобы сложить ружьё.
 А у Михаила, продолжавшего заниматься с картой,– к тому времени, возникло подозрение в правильности нанесения местоположения балков. На краю болота балок, у ручья баня. Ну и что? А болото ведь здесь больше чем то, на котором показаны балки, и вариантов вдоль ручья,–  сколько угодно можно предполагать. А вдруг вообще не на те балки забросили,– подумал он, и сам испугался этой мысли. Да, нужно идти вдоль ручья, как бы в сторону участка работ, и по пути по контуру ручья, точно опознаться, а тогда уже и принимать решение идти дальше, или возвращаться в балок. Ну и пару пустых мешков под шишки, взять надо, их уже с кедров посдувало. Ружьишко……….
Грохнул выстрел. Едким дымом заполнило балок.
– Ты что,– вскрикнул Николай, и, схватившись рукой за бок, стал медленно оседать. Но упасть ему не дали. Сергей подхватил раненого, и вместе с подоспевшим Михаилом, они уложили его на спальный мешок.
– Доигрался, блин,– выскочило у Сергея.               
– Аптечку доставай!– крикнул Михаил Вите.
Вдвоём они аккуратно освободили от одежды залитый кровью бок Николая. Но из-за обильного кровотечения, увидеть и понять что- либо было невозможно. Витя уже подавал бинты, салфетки. Михаил наложил сразу две салфетки, которые быстро побагровели от крови.
– Простыню чистую доставайте, и рвите её на ленты,– скомандовал Михаил.
– Я сейчас,– засуетился Витя, но руки его не слушались. Сергей, с Михаилом подготовив перевязочный материал, аккуратно повернули Николая, чтобы просунуть ленты. Николай открыл глаза. Витя подался к нему и их взгляды встретились.
– Коля, прости! Коля! Прости! –  Заорал Витя, и громко зарыдал.
– Тише, Витя, ты так всех зверей в тайге распугаешь, как мы тогда с тобой охотиться будем?
–  А ты меня научишь, Коля? Ты меня простишь?
Николай внимательно посмотрел в перепуганные мальчишеские глаза.
– Научу... – и, вздрогнув от острой боли, он снова закрыл глаза.
Витя продолжал рыдать, вздрагивая всем телом.
– "Как бы умом не тронулся", –  подумал Михаил, туго пеленая Николая.
– Тише! – Крикнул Сергей, и уже спокойнее добавил,– Кажется, что-то летит.
Все притихли. В морозном утреннем воздухе чётко прослушивался гул вертолета.
– Приближается, –  полувопросительно произнес Михаил.
– Точно, –  подтвердил Сергей.
– Витя! Быстро на вертолётку, освобождай площадку, –  скомандовал Михаил.
Вдвоём с Сергеем они уложили Николая на спальнике, и аккуратно вынесли из балка.На вертолётной площадке уже хозяйничал Витя. Аккуратно сложенное оборудование второй бригады полетело в болото. Михаил и Сергей несли раненого. На какое-то время Николай открыл глаза. Подёрнутое инеем болото пестрело крупными горошинами клюквы.
–  Миша, клюквы на меня насобирайте,– тихо попросил Николай.
–  Насобираем Коля, конечно насобираем.
– Витя! Простыни, вкладыши из рюкзаков доставай. Крест медицинский будем  выкладывать,– командовал Михаил, приближаясь к вертолётной площадке.
А гул усиливался. Уже и вертолёт было хорошо видно.
– Трубовоз,– произнес Сергей, разглядев на подвеске вертолёта трубу.
– На газопровод летит,– добавил Михаил.
Вертолёт держал курс прямо на них, и даже стал снижаться.Их заметили. Бортинженер доложил диспетчеру о выложенном медицинском кресте на вертолётной площадке и попросил дать разрешение на посадку.
Положительный ответ пришел быстро. Освободили подвеску, и труба большого диаметра полетела в болото. Там ей и оставаться уже навсегда.
А на вертолётной площадке, с тоской провожая удаляющийся вертолёт, заметили сорвавшуюся с подвески трубу.
– Разворачивается! –  закричал Витя
– На круг пошёл, –  поправил его Сергей.
– На круг пошёл! На круг пошёл! –  кричал Витя, прыгая по вертолётной площадке.
– Сядь, и пригнись, – сказал Михаил, склонившись над Николаем.
Ми-8 завис над площадкой. Поднятый лопастями ветер разносил всё снаряжение второй бригады. По болоту катились рюкзаки и спальники, но на это никто не обращал внимания.
–  Что случилось?! –  Крикнул бортинженер из открытой двери.
–  Раненый у нас! –  прокричал в ответ Михаил.
– Загружайте его, –  распорядился бортинженер. –  А ты, обратился он к Михаилу,  полетишь сопровождающим, сам будешь объяснять, что тут у вас произошло.
Николая на спальнике занесли в вертолёт, и уложили на широкую пассажирскую лавку. Михаил сел рядом, сказав на прощание Сергею:
“На связь выходи регулярно. И присмотри за ним”.   Тот, молча, кивнул.
Бортинженер сообщил диспетчеру о случившемся и запросил изменения маршрута с посадкой в Нижневартовске.  До Нижневартовска летели около часа. За это время Николай несколько раз открывал глаза. А один раз заговорил:
–  Больно.…И куда это мы летим?
–  В больницу, Коля… потерпи. Всё будет хорошо.
– Терплю –  тихо ответил Николай.
– Коля, – мне ведь в больнице объяснять всё надо. Что говорить?
– Да ничего не говори, я сам...,– и Николай снова закрыл глаза
А в аэропорту их уже ждала машина скорой помощи. Ещё полчаса ушло на дорогу в больницу.
 – В реанимацию, –  сказал главный хирург санитарам. –  А Вы ждите здесь, –  это уже Михаилу.
 Михаил нашёл в коридоре телефон-автомат и сообщил о случившемся начальнику экспедиции. Минут через двадцать Виктор Семёнович уже был в больнице, где без труда нашел своего топографа. Михаил подробно рассказал ему, как всё произошло, как сажали вертолет, и последний разговор с Николаем тоже упомянул.
– Миша, ты всё сделал правильно.
– Сопровождающий, пройдите ко мне,– обратился к Михаилу, вышедший в коридор главный хирург. Виктор Семёнович тоже поднялся.
– А Вы подождите в коридоре.
– Я начальник экспедиции.
–  Понадобитесь, вызову.
– Ждать пришлось минут двадцать, а показалось, что прошло около часа, пока не вышел Михаил.
– Жить будет, рана не опасная, но много потерял крови. Как сказал главный  хирург, ещё час –  и мы  бы потеряли товарища.
–  Успели, обошлось, –  пробормотал начальник.
–  Записал он историю поступления раненного, организацию и телефоны.
Я спросил: ” Можно ли завтра навестить его?”
– Сказал, что не раньше часа. Утром процедуры. Потом беседа со следователем.
– Да, решать теперь Николаю, – тихо проронил Семёныч.
Помолчали.
– Тебя куда сейчас везти? –  спросил начальник Михаила, – на базу, или что-то в городе надо?
–  На базу. Дождусь вечерней связи. Сам с ребятами поговорю.
–  Хорошо. Завтра у нас встреча с милицией, потом Колю попроведаем, если пустят, конечно. А на послезавтра готовься. Первым рейсом полетишь.
               
–  Ну, Витя, молись теперь богу, чтобы он живым долетел,- сказал Сергей, провожая взглядом удаляющийся вертолёт.
–  А что, он умереть может?
–  Не знаю, одному богу известно. Послал же он нам вертолёт.
–  А ты что, в бога веришь?
–  Иногда задумываюсь.
– Что-же мне теперь делать? – потерянно произнёс Витя.
– Что делать?! Опомнился! Ты хоть когда-нибудь ружьё в руках держал?! Что, спросить нельзя было?! Пусть не меня, а Колю, ты мог спросить?
– Я виноват…. Что-же теперь будет? Как мне искупить свою вину?
– Искупить….  Давай-ка лучше делом займемся. Надо всё собрать, и в пристрой к балку перетаскать.
–  А простыни, вкладыши? Я не помню, что откуда доставал.
–  Это я соберу, потом постираем.
–  Я постираю.
Сначала собирали и перетаскивали оба. Когда дело близилось к концу, Сергей остался укладывать вещи, а Витя продолжал носить оставшееся. Последним “рейсом” он принес самодельную рыбацкую “морду”. Сергей предусмотрительно отложил её в сторону, рядом с двумя сорокалитровыми металлическими баками и самодельной буржуйкой.
 А, шустрый парень, и не раскис, держится –  отметил мысленно Сергей, – надо быть повнимательнее к нему.
Он уже корил себя, за то,  что недоброжелательно отнесся к появлению в бригаде Вити.  А  Витя, почувствовав это, избегал обращений к Сергею.
Сейчас оставшись вдвоём, словно осиротевшие дети, они преобразились.
Весь день ушел у них на заготовку дров. Сергей, обычно угрюмый и малоразговорчивый, вдруг разговорился. Все свои действия он сопровождал пояснениями. Показывал, какие деревья лучше брать на дрова, как валить деревья и особенности валки сухостоя. Натаскали, напилили и накололи.
–  На полмесяца должно хватить, –  сказал Сергей, – а теперь давай укладывать.
Сырые берёзовые дрова в отдельную поленницу. Сухие сосновые во вторую. Сосновые будем брать на растопку, и для жару. А для поддержания тепла на ночь будем подкладывать берёзовые.
Витя работал как одержимый, в точности выполняя всё, что ему говорил старший рабочий. Он не только убедился в справедливости слов Николая по отношению к Сергею, но уже считал, что ему повезло с напарником, и о таком наставнике можно только мечтать.
Показав как складывать поленницу, чтобы она не развалилась, Сергей распорядился: “Дальше, Витя, один продолжай. А я схожу, за водой.”
Вернулся он минут через двадцать. Витя к тому времени уже заканчивал складывать дрова.
–  Что, далеко ручей? –  Участливо спросил он.
– Да нет, рядом. Ручей-то не замёрз. Щучка плеснулась, я и пошел вниз по течению. Метров двести отсюда озерко небольшое. Озеро замёрзло, и оно глубокое. Шест у меня с собой был, метра два, так я дна не достал. Здесь-то рыба и зимует. Хотел дальше пройти, но скоро вечерняя связь.
–  Я потом, Сергей Иванович, доложу дрова, –  впервые обратился Витя к Сергею по имени отчеству.
Он открыл дверь в балок, пропуская Сергея с вёдрами. Потом вошел сам, сел на лавку, и притих.
Сергей поставил вёдра и включил рацию. На связь их вызвали первыми.
Разговаривал Михаил: “ Николай в больнице. Рана не опасная. Завтра сходим к нему. А как вы там? Как Витя?”
–  У нас все нормально. И про Витю ничего плохого сказать не могу. Парень старается. Ты - то когда вернёшься.
– Послезавтра. Первым рейсом.
–  Всё понял.
–  Хорошо, до связи.
Сергей выключил рацию и посмотрел на Витю. Витя беззвучно плакал, закрыв ладонями лицо. Сергей встал и тихо вышел из балка докладывать поленницу.

 Весь следующий день Сергей также загружал Витю работой, не оставляя его одного. Первым делом они перегородили ручей в месте впадения его в озеро. Для этого вырубали длинные и толстые колья. Эти колья потом забивали в дно вплотную друг к другу, с обоих берегов, оставив центр для установки “морды”. “Морду” установили на дно, со стороны озера, а сверху на неё съемную перегородку подогнали.
–  Может ещё не вся рыба скатилась, –  пояснял при этом Сергей, – что-нибудь должно попасть.
 После обеда они занялись баней. Принесли и установили в ней самодельную буржуйку второй бригады. Принесли баки, и натаскали в них воды из ручья. Заготовили несколько пихтовых веников. А все оставшееся время, до вечерней связи, занимались заготовкой дров для бани.
 На вечерней связи их снова вызвали первыми. Михаил сообщал: “ Был я сегодня в больнице, сдавал кровь, и все кто был в тот день на базе, тоже сдавали кровь. К Коле меня пустили одного. Вставать ему пока не разрешают. Разговаривал с ним. Он попросил, что-нибудь почитать. Принесли журналы и газеты. Вам привет передаёт.”
– А мне что теперь будет? Спроси, – подал голос Витя.
Сергей спросил.
–  Да никому ничего не будет. Все документы, в том числе и охотничий билет у нас были с собой, ружьё зарегистрировано. Следователь был в больнице, и сам всё записал, а Коля подписался, что написано с моих слов верно.
–  А что написано!?
–  Самострел, по неосторожности.

Витя вышел из балка, вечерело, но было ешё достаточно светло. Где-то рядом хрустнула ветка, и он повернулся на звук. Серебристая белочка, с тёмным хвостом, сидела на ветке кедра в каких-то шести метрах и с любопытством рассматривала его.


Примечания.
Балок  – временное жилище. В данном случае –  дом без фундамента, построенный из неошкуренных бревен. Печи в таких балках, как правило, были переносными, самодельными буржуйками. Бани строились по такому же типу
Рекогносцировка – осмотр местности.