После весенних каникул

(Глава из публицистической повести «ГОРИ, РОСТОВСКАЯ СВЕЧА!»)

Буквально позавчера закончились весенние каникулы, длившиеся всего лишь одну неделю. Сегодня среда, сотрудники «Свечи» вышли на работу в понедельник. И сразу же – неприятность. Да ещё какая! Не досчитались сразу троих детей из числа своих подопечных. И не вина родителей тех детей, а их величайшая беда, их ужаснейшая трагедия, невыразимая боль и ужаснейшее несчастье. И виною всему пресловутый кризис, разгорающийся в стране и в мире. Это ужасно! У тех родителей больше нет денег, чтобы оплачивать пребывание своих детей в «Свече». А в самой «Свече» вынуждены брать с родителей деньги, хоть и делается это, что называется, скрепя сердце, поскольку иначе просто не выжить. Налоги. Плата за отопление. Плата за электричество. Плата за воду, за которую берут со «Свечи» - невероятно, но факт, печальный, отвратительный и позорный для всего нашего общества, для всех нас факт! – по тарифу, предусмотренному для… промышленных предприятий. Куда только руководство «Свечи» не обращалось для того, чтобы устранить это вопиющее беззаконие! Вот чем следовало бы озаботиться полчищам расплодившихся в последние годы правозащитников. Да, видно, для них подобные вещи, как теперь говорят, «не тот формат». Скорее всего, потеря тех трёх детей – только начало испытаний, поджидающих «Свечу» уже в самое ближайшее время. И всю степень тяжести тех испытаний пока ещё представить себе не может никто. Стоит ли говорить о состоянии Наталии Александровны, видящей опасность, нависшую над делом всей её жизни, над делом, которым и ради которого она, быть может, только жила и живёт, над делом, которому отдала она пятнадцать лет своей жизни, работая именно на износ. Всё это крайне неприятно. Тем не менее, сдаваться никто не собирается. Как говорил, недавно оставивший сей бренный мир, русский писатель, философ, мыслитель и социолог Александр Зиновьев: «Шансов нет, и потому будем сражаться, а там может что-то и получится!». Хотя, лично я всё же надеюсь на то, что шансы есть всегда.

  Сотрудники «Свечи» придерживаются такого же мнения. Настроение у всех рабочее, несмотря ни на что, вопреки всему. В конце концов, как говорят англичане: «Делай, что должен, и будь, что будет».

Здесь следует сказать несколько слов и о некоторых других проблемах «Свечи», не решаемых, к сожалению, годами – и опять же, в том не вина, а исключительно беда сотрудников «Свечи». Никак не выходит должным образом оформить лицензию на образовательную деятельность. Потому «Свеча» является общественной организацией, а не организацией образовательной, формально «Свеча» зарегистрирована как клуб, вместо того, чтобы быть зарегистрированной в качестве школы, чем она фактически и является. Об этом уже кое-что говорилось в предыдущих главах. Теперь следует рассказать ещё немного в развитие означенной темы. Всё дело в том, что для регистрации в качестве образовательного учреждения нужно получить добро  и у санэпидстанции, и у пожарной охраны, и ещё у многих организаций. Тут вопрос сразу же упирается в планировку здания, в его площади, и во многое, многое другое, да и та скученность в аудиториях, о которой я тоже уже говорил, мягко говоря, не способствует благосклонному отношению со стороны соответствующих учреждений и служб. И их, что самое удивительное, тоже можно понять. Ведь  у них существует инструкция, в соответствии с которой они обязаны действовать, независимо от того, хотят они этого, или не хотят. Да и инструкции эти составлялись, надо полагать, тоже не на пустом месте. Между прочим, ещё в начале двадцатого столетия один выдающийся политический деятель совершенно справедливо утверждал, что любой чиновник является бюрократом исключительно потому, что такова природа чиновничества, и личные качества человека здесь совершено не причём. Так вот. Сотрудники «Свечи» и сами готовы выполнять все эти инструкции, и пожарные, и санитарные, и какие бы то ни было иные, прекрасно понимая их правильность, обоснованность и необходимость их выполнения, более того – полезность их выполнения, полезность для более успешной работы, для её более успешных результатов, а от тесноты и скученности они и сами едва ли не стонут. Здание нужно перестраивать. Его нужно расширять и увеличивать. Но вряд ли это позволит тот земельный участок, на котором оно расположено. Реальной необходимостью является приобретение нового земельного участка, и строительство на нём совершено нового здания. Но где, где добыть деньги на все эти дела?!

  Если бы «Свеча» являлась специализированным образовательным учреждением, тогда можно было бы рассчитывать – хотя бы в перспективе – на помощь со стороны местной администрации, да и родителям тех детей, что проходят здесь обучение, оплачивали бы их расходы, связанные с оплатой пребывания детей в «Свече». А пока что замкнутый круг. Получается так, что из-за безденежья невозможно добиться получения того юридического статуса, который бы мог, пусть и не сразу, дать возможность хоть какого-то финансирования.

…Недавно «Свечу» посетил итальянский архитектор Луиджи Фьюмара, специализирующийся на проектировании зданий для учреждений подобного рода. Он обещал свою самую деятельную помощь.

Между прочим, уже известная нам член лечебно-педагогической коллегии «Свечи» Дина Леонидовна Мищенко однажды подметила: «В нашем движении очень много архитекторов, поскольку они по роду своей работы, занимаются, фактически, конструированием условий жизни, и это подталкивает к идеям антропософии».

  Одновременно с итальянским архитектором «Свечу» посетил Макс Конрад - психотерапевт из Швейцарии, в прошлом, кстати, компьютерный аналитик, намеревающийся создать в своей стране ещё одно лечебно-педагогическое учреждение. Приехал он с целью, изучить практический опыт сотрудников «Свечи» - наверное, этот факт говорит об очень многом.

Сама Наталья Александровна рассказывает:

-В последнее время к нам прямо таки настоящее паломничество со стороны журналистов: и в газете «Молот» про нас писали, и в газете «Вечерний Ростов», и в газете «Крестьянин», и в журнале «PRО РОСТОВ», и ещё совсем недавно представители одного совсем нового журнала на нас вышли, и изъявили желание про нас писать, и по телевидению репортажи про нас были. Всё это, конечно, хорошо. Но вся-то беда в том, что никаких реальных последствий всё это для нас не имеет. Хотелось бы, чтобы вслед за выступлениями журналистов была бы хоть какая-то помощь со стороны тех, кто мог бы эту помощь оказать.