Е. П. Майкова в жизни и творчестве И. А. Гончарова

"Пусть говорят: «Не сотвори кумира»,
Но для меня Вы больше, чем кумир,
Сокровища и все богатства мира
Мне не заменят строчек Ваших мир."

Нина Климко


Летом 1857 года И.А. Гончаров был одержим безумной страстью. Из австрийского курортного города Мариенбада он писал друзьям: «Едва выпью свои три кружки и избегаю весь Мариенбад с 6 до 9 часов, едва мимоходом напьюсь чаю, как беру сигару – и к ней: сижу в её комнате…не надышусь, не нагляжусь. У меня есть соперник: он хотя и моложе меня, но неповоротливее, и я надеюсь их скоро развести. Тогда уеду с ней во Франкфурт, потом в Швейцарию, или прямо в Париж, не знаю; всё будет зависеть от того, овладею я ею или нет. Если овладею, то в одно время приедем и в Петербург, и вы увидите её и решите, стоит ли она того страстного внимания, с каким я вожусь с ней, или это так, бесцветная, бледная женщина, которая сияет лучами только для моих влюблённых глаз? Тогда, может быть, и я разочаруюсь и кину её…Но теперь, теперь волнение моё доходит до бешенства: так и в молодости не было со мной…»

В Мариенбаде за три недели Иван Александрович завершает работу над романом «Обломов», которую не мог закончить в течение десяти лет. Впервые здесь, на страницах рукописи, появляется образ Ольги Ильинской. Главная героиня настолько захватила писателя, что по- новому озарила замысел романа. Именно ей были адресованы вышеприведённые строки, написанные друзьям с целью явного розыгрыша. «Женщина эта – моё же создание, писанное конечно, - ну, теперь угадали, недогадливые, что я сижу за пером?», - шутил он.

Кто был прототипом Ольги Ильинской? Этот вопрос мучает не одно поколение исследователей. Известно, что Гончаров в это время был очень сильно влюблен в Елизавету Васильевну Толстую, и пережив очередную драму, расставшись с любимой, которая в январе 1857 года вышла замуж, писал роман «во имя её». Но в письме к своему другу И.И. Льховскому из Мариенбада от 2 (14) августа мы читаем, что при «этой фигуре (Ольги Ильинской – Н.К.) мне не приходили в голову ни Е.В., ни А.А…». И всё-таки прототип был. Любопытна в этом плане запись, сделанная Екатериной Андреевной Штакеншнейдер, дочерью известного архитектора, в дневнике от 18 мая 1858 г.: «Гончаров кончил свой «Сон Обломова» и читал его некоторым друзьям. Кто-то заметил, что главное женское лицо слишком идеально, Гончаров отвечал, что писал его с натуры и что оригиналом ему служила Екатерина Павловна».

Екатерина Павловна Майкова, оставила заметный след в его жизни и творчестве, оказала огромное влияние на создание двух замечательных женских образов в русской литературе ХХIХ в.: Ольги Ильинской - в романе «Обломов» и Веры – в романе «Обрыв». «Будь мне 30 лет, я бы пал перед ней на колени и сказал: «Ольга Ильинская – это ты!», - читаем мы в одном из его писем.

Екатерина Павловна (в девичестве Калита) родилась в 1836 г. на Украине в родовом имении Калитовке, находившейся в 100 километрах от Киева. В трёхлетнем возрасте, лишившись матери, была отдана отцом на воспитание родственникам, где получила домашнее образование. Жизнь её в эти годы складывалась далеко неблагополучно. В 13 лет вместе с отцом Катя поселяется в Петербурге и продолжает образование в пансионе, а в августе 1852 г. шестнадцатилетнюю Екатерину выдают замуж за Владимира Николаевича Майкова. Так Екатерина Павловна становится членом старинной дворянской семьи Майковых, с которой И.А.Гончаров был особенно близок на протяжении всей своей жизни в Петербурге.

С Катенькой Калитой Иван Александрович познакомился на ее свадьбе, состоявшейся незадолго до его кругосветного плавания.

В конце 50-х годов, после возвращения из кругосветного путешествия в этой семье он стал бывать чаще, чем в других. О своих посещениях этого дома Гончаров писал другу А.И. Мусину-Пушкину 27 октября 1856 г.: «…я совсем одичал и почти никуда не хожу, кроме Майковых, да еще одного или двух коротких домов». Здесь он находил не только тепло, понимание и заботу, но и широкое поле для наблюдения и изучения богатой женской натуры в лице юной Екатерины Павловны.

Она обладала действительно незаурядным характером, порывистым, энергичным, устремленным к деятельности. От природы была щедро одарена талантами: великолепно пела, тонко чувствовала прекрасное, была не лишена литературных способностей. Е.А. Штакеншнейдер в дневнике запечатлела внешний и внутренний облик Майковой: «Екатерина Павловна -совсем исключительное создание. Она вовсе не красавица, невысокого роста, худенькая и слабенькая, но она лучше всяких красавиц какой-то неуловимой грацией и умом. Главное, не будучи кокеткой, не обращая внимания на внешность и наряды, она обладает в высшей степени тайной привлекать людей и внушать им какое-то бережное поклонение к себе. За ней все ухаживают: и муж, и родители мужа, и все близкие; и она необычайно мила и ласкова со всеми ними», а в другой записи добавляет: «…Гончаров от неё без ума».

Многое роднит Е. П. Майкову с героиней гончаровского романа. Это и необыкновенный ум, грация, естественность, отсутствие кокетства, любовь ко всему прекрасному, тонкий изящный вкус, замечательный голос. В неизданных воспоминаниях друга семьи, писательницы В.И.Дмитриевой, о Е.П. Майковой имеются такие строки: «…Гончаров проводил около нее целые часы и любил слушать её пение. Каждый раз, бывая у Майковых, он непременно усаживал Екатерину Павловну за фортепьяно и просил спеть популярную тогда арию из оперы «Норма» «Casta diva…». Именно эту арию исполняет в романе Ольга Ильинская.

От природы Екатерина Павловна была очень болезненной, но, несмотря на частые недомогания, она неустанно следила за литературной, общественной жизнью, редактировала журнал «Подснежник», издаваемый мужем. Гончаров, навещая больную, был нередко удивлен, что даже во время болезни вокруг нее «разложены все журналы».

Стремление вырваться из круга семейных интересов, посвятить себя общественному служению, мы находим и у Ольги Ильинской.

Писателя и Екатерину Павловну связывали очень доверительные, дружеские отношения: «Мое влечение к Вам, – писал ей Гончаров в одном из писем, – не есть влечение к хорошенькой женщине – Вы это знаете… Вы помните, как охотно я спешил к Вам и предпочитал Вашу комнату в Вашей семье аристократическим будуарам и Вашу беседу беседе с раздушенными барынями – отчего же? Ведь у меня «любовных» видов на Вас не было и никакой такой благодати от Вас я не ждал? Следовательно, в женском Вашем уме и честном характере находил больше красоты, нежели на красивых лицах и плечах «раздушенных барышень».

Особенно они сблизились в начале 60-х годов, во время работы над романом «Обрыв». Писатель доверял её литературному чутью и не раз обращался к ней с просьбами: высказать свое суждение о написанном, разобрать, систематизировать и переписать черновые наброски. Екатерина Павловна делала все это с удовольствием, более того, всячески поддерживала и вдохновляла Ивана Александровича на дальнейшую работу над романом.

Отсутствие четко продуманного плана сковывало писателя, доводило его до полного отчаяния.

Но судьбе было так угодно, что именно Екатерине Майковой он будет обязан существенными изменениями в программе романа. Дальнейшие события её жизни, буквально потрясут Ивана Александровича и коренным образом отразятся на замысле «Обрыва».

Летом 1864 г. Екатерина Павловна, возвращаясь с кумысного лечения, познакомится на пароходе с неким студентом Федором Любимовым. Этот момент очень выразительно запечатлела В.И.Дмитриева: «…ввалился на пароход дюжий, неотесанный парень, некрасивый, грубоватый, но весь пропитанный какой-то дикой, черноземной силой…». Сын священника, Федор Любимов был родом из Сибири. Вскоре этот молодой человек станет не только домашним учителем детей Майковых, но и любовником Екатерины Павловны, а летом 1866 года она, увлеченная революционными идеями, навсегда оставила свой дом, мужа, троих детей. В это время Екатерина Павловна ждала четвертого ребенка, но уже от Любимова. Родившегося мальчика под именем Константина Иванова родители отдали на воспитание посторонней женщине. Освободившись от обязанностей «жены-няньки», Майкова посвятила себя общественным делам: записалась на женские курсы, стала посещать петербургские коммуны. Вскоре вместе с Любимовым она покинула Петербург и устроилась в только что созданной коммуне на Северном Кавказе. Коммуна в основном состояла из людей, не приученных ни к физическому труду, ни к отсутствию удобств. Жизнь на средства от собственного труда не очень-то получалась, а вскоре и вовсе наскучила, пошли раздоры, стычки. Любимова отчислили из академии. Он стал крайне грубым, начал пить. В довершении всего, Екатерина Павловна узнала о том, что её младший сын оказался в петербургских трущобах. Она навсегда вышла из коммуны и поселилась в окрестностях Сочи, где прожила долгую, почти незаметную жизнь, сначала одна, потом со своим младшим сыном. Удивительно, что эта хрупкая болезненная женщина почти на сорок лет пережила своего оставленного мужа, В.Н. Майкова, который так и не смог оправиться после её ухода и спился.

Семейная драма Майковых воспринималась Гончаровым очень лично. Он предпринимал титанические усилия, чтобы вернуть Екатерину Павловну в семью, уберечь от рокового, гибельного шага. В письмах к ней он напоминал о ее роли и месте в жизни, о долге перед детьми: «Вы нужны Женчуше не затем, чтобы вывозить девочку и искать ей женихов, а приготовить быть женщиной, а Варю – мужчиной. (Имеется в виду сын Майковой – Валерьян – Н.Е.). Вы обладаете огромными качествами и, естественно, думал я, прежде всего, употребите их на произведенное Вами на свет поколение». В романе, словно обращаясь к Екатерине Майковой, Гончаров писал о роли и высоком назначении женщины: «Мы не равны: вы выше нас, вы сила, мы ваше орудие. Не отнимайте у нас…ни сохи, ни заступа, ни меча из рук. Мы взроем вам землю, украсим её, спустимся в её бездну, переплывём моря, пересчитаем звёзды, - а вы, рожая нас, берегите, как провидение, наше детство и юность, воспитывайте нас честными, учите труду, человечности, добру и той любви, какую творец вложил в ваши сердца, - и мы твёрдо вынесем битвы жизни и пойдём за вами вслед туда, где всё совершенство, где – вечная красота!»

Гончаров как никто другой знал, что ждет впереди Екатерину Павловну, и призывал её избавиться от романтического взгляда на любовь: «Вы идеалистка – Вы должны знать это, и, конечно, знаете, что Вы никогда и ничем не удовлетворитесь, ни на чем не остановитесь, а также ни на ком…».

Аналогичные драмы происходили в этот период в других семьях, и Гончаров, конечно же, знал об этом: «Разве многие изящные красавицы не пошли с ними на их чердак, в их подвалы, бросив – одни родителей, другие мужей и еще хуже – детей? Сколько слухов о каких-то фаланстериях, куда уходили гнездиться разные Веры!...».

В эти годы, пережив сильное потрясение, И.А.Гончаров отступает от первоначального замысла романа «Обрыв», согласно которому, его героиня следует за возлюбленным в ссылку, разделив с ним его убеждения. Гончарову вдруг становится ясно, каким содержанием он должен наполнить своего нового героя. Это будет уже не мужественная и героическая личность, а совсем иная, нигилист, проповедник «свободной любви», разрушитель.

В измененном варианте сюжета между Верой и Марком встанет «непроходимая разность убеждений». Восхищение Верой в первоначальном замысле сменяется её осуждением. В финале романа Вера отвергает правду Марка Волохова. Пройдя через страдания, горечь разочарований, падение, Вера возрождается к новой жизни и возвращается к старой правде бабушки.

С Екатериной Павловной Майковой Иван Александрович больше никогда не увидится, но они расстанутся ни сразу, еще долго будут писать они друг другу и по поводу романа «Обрыв», и по поводу её личной драмы. От их когда-то немалой переписки осталось всего пять писем. Пять писем… и два романа.