Обреченность

      Наташа позвонила в звонок  семьдесят второй квартиры один, второй, третий раз… Двери не открывали. Все правильно, она пришла по адресу – второй подъезд, девятый этаж, квартира номер семьдесят два. Именно здесь живут ее новые подопечные Валентина Кирилловна и Михаил Антонович Сорокины. Наконец она услышала шаги и дверь открылась. На пороге стоял старик на полусогнутых ногах, обмотанный пледом, вокруг торса и подвязанный каким-то женским, трикотажным шарфом. Это и был Михаил Антонович. Увидев незнакомую молодую женщину, лет тридцати, спросил о цели ее визита и потребовал документы социальной  службы  на новую помощницу и еще и перезвонил специалисту, чтобы подтвердили данные девушки даже, чтобы внешность ее описали.  «Бдительный, старик!» - подумала Наташа.


      Старик пропустил Наташу в прихожую. Небольшой коридор, давно немытый пол. Везде висели на веревках постельное белье и полотенца. В квартире было сыро, тепло и влажно. Воздух, казался тяжелым, липким.
   - Миша, кто там? -  донесся из спальни женский голос.
   - Наташа, наша новая помощница, из собеса прислали!- ответил хозяин.
   -  Ну, вот знакомьтесь, Наташа! Это - моя супруга, Валентина Кирилловна! Пойдемте, я покажу вам квартиру и скажу, что нужно сделать. Ведь Ларисочка, ваша предшественница, как попала на операцию, так вот неделю мы уже одни. Хорошо, что к соседке, через день, сын  заходит. Он тут в десяти минутах  ходьбы работает. Так он ей , да и нам, то хлеба принесет, то лекарства купит. Ларисочка еще и медсестрой работала, так и меня, и Валентину Кирилловну прокалывала. Меня-то от случая к случаю, когда спина и ноги прихватывали. А Валечку-то, после инсульта – и капельницы, и уколы и массаж – все, Ларисочка, делала. Дай Бог, ей здоровья! Она с нами уже семь лет - как родная! Детей-то своих нет у нас, ни братьев, ни сестер, ни племянников. Вот квартиру мы ей, Ларисочке, и завещали. Три года назад, когда Валю, совсем парализовало – второй инсульт... А я, вот, с ногами и спиной мучаюсь! Лифт пять лет не работает, ни спуститься, ни подняться. Только и подышать воздухом, что на балконе, да и то весной, летом, как в заточении живем. Что день, что ночь, зима или лето – вот, четыре стенки и все!


     Я не могла рассказать, что Лариса никогда к ним больше не придет. Она умерла после операции гнойного аппендицита, который вызвал перитонит брюшины. Меня предупредили на работе, чтобы я не говорила старикам об этом. Работа у нас нелегкая, но, кто-то должен выполнять и ее. Эти двое стариков, бездетные и больные, с крохотными пенсиями, огромной для их бюджета коммуналкой, не единственные в стране. И единственное, что дает государство им - социальных работников. И здесь - люди разные! Кто-то, с доброй душой и пониманием, кто-то из-за невозможности, без образования, найди другую работу, кто-то искатели - «ободрать» до нитки больных, доверчивых стариков.Зарплата у социальных работников – копеечная, а работа трудная.


    Наташа, разморозила куриные лапы в холодильнике и одно замороженное куриное бедро. Сварила бульон. Ни картошки ни овощей у стариков не было. Как говорят, «мышь повесилась» не только, в холодильнике, но и на полках кухонных шкафов. Наташа, взяла свою сумку, достала  творог, муку, сливочное масло, упаковку яиц и пакет рисовой крупы. Все, что купила себе домой. Замесила и нарезала лапшу и сварила в бульоне, благо завалялась у стариков одна луковичка –  сделала зажарку.


      По квартире, потянуло ароматом свежего супа и  Михаил Антонович, шаркая тапками по полу, уже в третий раз заглядывал в кухню. Голодные глаза стариков, рвали душу! Она знает, что такое голодать! Пьяницы-родители…, до семи лет, потом интернат, откуда, поварихи и директриса, машинами и  мотоциклами вывозили продукты, крохотные, обезжиренные порции и несладкий чай! Когда приезжали комиссии и порции в столовой, соответствовали нормативам, на второй день у воспитанников, поголовно у всех, была диарея, болели животы, не привыкшие  нормальной пище и медсестра, травила всех  Фталазолом…


     Напекла блинов с творогом,  смазала их маслом, сложила в кастрюльку. Сделала, подслаженную, рисовую кашку-размазню, с маслом, совсем немного, Валентине Кирилловне, жиры были противопоказаны.

     Когда Наташа кормила стариков, ее душили слезы! Особенно, Михаил Антонович! Он съел уже вторую порцию супа и рис, и блинчик с чаем (Наташа, специально, не давала много, ведь они неделю жили на хлебе и чае), и такими голодными глазами, смотрел в тарелку супа, которым Наташа кормила Валентину Кирилловну! Наташа, боялась, что когда она уйдет домой, он может еще обильно покушать – желудок станет, кто ему поможет?


    Сегодня, Наташа, успеет, еще,  вытереть пыль и помыть полы в комнатах. «Службы» оставит назавтра. Зима, темнеет рано, а ей еще добираться в свою коммуналку на другой конец города.Только, вытирая пыль с бесчисленных фотографий на стене и серванте, Наташа  узнала кем были в молодости ее подопечные. Валентина Кирилловна, была балериной, тонкой, стройной статуэточкой, а Михаил Антонович – врачом. Они не стали великими в профессии, зато им повезло в любви! Нежные отношения друг к другу, которые наблюдала Наташа в семье Сорокиных, не были наигранными. Прожить пятьдесят три  года вместе, только вместе, без любовников  и любовниц! Отказаться от возможности стать матерью из-за бесплодия супруга, а он выхаживал свою Валю тридцать лет, после аварии и черепно-мозговой травмы, а потом и еще инсульт! Любовь жила не только в телах и  душах этих супругов! Любовью было пропитано все в их жизни -  совместный отдых, общее хобби, вкусы, даже гастрономические и, упоительная, уникальная нежность, которая была во всем – в голосе, жестах, взглядах! Когда Валентина Кирилловна, просила своего Мишу перевернуть ее на бок, он приподнимал хрупкое тело своей жены, предварительно разгладив, каждую морщинку на простыне и ее ночной рубашке, чтобы, Валюше, не давили складочки! Когда она просила минералки с пузырьками, он предварительно, нагревал стакан в горячей воде, чтобы вышел лишний газ, промывал трубочку несколько раз, ведь она лежала в пакете, упакованном еще на производстве! Валечка была для него всем!


      Валентина Кирилловна, не имеющая возможности, двигаться, у нее  работала правая рука и немного левая рука,  немного вязала, чинила белье и носки мужа, консультировала его по приготовлению еды и, пока, он был в состоянии – уборке квартиры.


      Телевизор старого образца давно не работал и досуг супружеской четы состоял в неоднократном чтении книг собственной библиотеки и рассказах Михаила Антоновича,  о жизни дома, что видно из окна кухни, которая выходила во двор!


    Наташа шла домой по морозной улице и заметила у подъезда четырнадцатиэтажного дома напротив, который, заселили четыре года назад, грузовик, в который небрежно грузили красивую гостиную мебель, холодильник, телевизор. У ее подъезда, сидела на скамье старушка-соседка, которая всё всегда знала и у нее была кличка «Газета Ветерок». Наташа спросила, что кто-то выезжает, на что та ответила, что «буржуи» с седьмого этажа опять новую мебель завезли, а эту на свалку! Конечно, навряд ли, она доедет до свалки – грузчики найдут применение, перепродадут да пропьют!


    Наташа, поднималась по ступенькам лестницы в свою квартиру и думала, как несправедлива жизнь! Кто-то выбрасывает на свалку тысячи денежных единиц, чтобы обновить дорогую, но ставшую немодной за три года мебель, покупают дорогущих собак, которых обслуживают в элитных специализированных салонах, кафе, одевают у иностранных собачьих модельеров, а кто-то как она, как ее подшефные старики, дети в интернатах, ждущих,  пусть, чужих  маму и папу, которые подарят им семью, любовь свою и ласку… и даже, ремонт лифта, который не работает годами, делает старых, больных  людей узниками  этажей с неработающими десятилетиями лифтов, до самой их смерти…! Как несправедлива жизнь! Люди , рождаются неравными, живут неравными, умирают неравными! И все равно, все люди - люди! С красной кровью, чувствами, горем, радостью, счастьем и болью и всего одной жизнью, в которой, кому-то повезло, а кому-то нет!