Роза из рода Тангиевых

 Сначала я познакомилась с Магомедом, сыном Розы. Моя экскурсия предназначалась в подарок матери и сестре, которым он решил показать Грузию. Магомед из Магаса (Ингушетия). Симпатичный, ширококостный, работает в нефтегазовой компании. Сестра Милана – с голубыми миндалевидными глазами, которые достались от грузинской бабушки. Но при встрече мое внимание привлекает, в первую очередь, Роза, их мать. Волосы убраны светлым платком, круглое спокойное лицо, которое ничуть не портит сетка морщин. Роза – учительница, преподает английский, немецкий, французский. Совсем недавно она написала рассказ “Шаль”, который взял первую премию. Рассказ художественно-документальный, основан на реальных событиях. Бабушка Розы Яха была дочерью предводителя торговых обозов, направлявшихся в Грузию. Мать свою, Зуну Роза потеряла в четырехлетнем возрасте.

 Роза говорит, что это первая проба пера. Написала за ночь. Дом пустовал, мешать некому. Муж, недавно прооперированный, спал в своей комнате. Сын в отъезде. Роза обложила себя мягкими игрушками, и наточила много карандашей. С карандашами работать удобнее. И полился сам собой поток воспоминаний. В молчании – вдохновение. Когда в комнату заглянула дочка Милана, Роза молча бросила в нее мягкую игрушку. Не отвлекай. Вот для чего они предназначались.
 Пригласили потом Розу на награждение. Говорили про композицию, кульминацию, и другие составляющие рассказа. Оказывается, она написала “Шаль” по законам жанра, сама не зная того. Писать сердцем – это и есть самый правильный путь.
 Ингуши знают свою родословную в семи поколениях. Роза из знатного рода Тангиевых, очень гордится своей фамилией. Дети – Шадиевы.

От моих новых друзей я в тот день много узнала об ингушских обычаях, складе жизни. Ингуши живут в больших дворах. Дом строится с расчетом, что придется принимать до тысячи гостей. Такие же масштабные свадьбы. В воскресенье Роза должна успеть с визитом к 5-6 родственникам. Родня большая, все время что-то происходит: свадьбы, дни рождения и др. “Подарков не напасешься” – говорю. Мои друзья смеются – “Так и они всегда с деньгами, подарками, помощью и вниманием”.

 В Ингушетии нет детдомов, домов престарелых – это стыд при таком количестве родственников, который никто не допустит.

После свадьбы новоиспеченный зять не видится с тестем и тещей. Интересуюсь – “До каких пор?”. “Больше никогда” – с ясной улыбкой отвечает Магомед.
Жестко. Но у ингушей есть объяснение: чем меньше родители жены вмешиваются в жизнь пары, тем крепче семья.

 Мужняя жена покрывает голову платком – так она отныне будет появляться на людях. Милана без платка, значит не замужем. Да и ингушские мужчины скромны: не носят майки – безрукавки, шорты. Не пристало так вайнаху ходить. Магомед не здоровается за руку с девушками, хоть и работает в американской компании, и внешне очень современный. Не принято.

 Во всем, что рассказывают мои новые друзья, в их неспешной походке, осанке чувствуется достоинство, гордость, мудрость. Проникаешься уважением оттого, что где-то в современном мире живут по законам чести. Держат слово. Я напрочь забываю о времени, и не стараюсь их никак подгонять. Напротив, пусть рассказывают о себе больше.

 Магомед объясняет, что ингушский язык очень емкий. Один звук может заменить слово. Три звука – и сказал целое предложение. В ингушском нет формы “вы”, только “ты”. Нет слов – просьб. Только повеления. В языке – горский характер!
 У грузин – мчади, у ингушей – чурек из кукурузной муки. Так за разговором доходим до Инжирового ущелья. Музыканты c доли-гармони, нашедшие приют в тени, спрашивают: “что сыграть для дорогих гостей?”. “Ачарули!” – вдруг азартно бросает Магомед. Через минуту они с сестрой уже отплясывают в каньоне. И никому еще не шел так танец у Цавкисисцкали, как детям гор…