И опыт, сын ошибок трудных...

       В 80-е годы прошлого века я была студенткой технического ВУЗа, одного из лучших в стране, училась далеко от дома и жила в студенческом общежитии. Домой попадала 2 раза в год на каникулах, т.к. до моего родного городка было около суток пути поездом. Но я об этом особо не жалела: в большом городе было гораздо интереснее, чем в нашем захолустье. Те же ребята, кто жил в пределах области, часто на праздники уезжали домой. И однажды в пустой предпраздничной общаге я познакомилась с интересным пареньком. Он учился на том же факультете, что и я, но по другой специальности и на курс старше. Звали его Сергеем. Тогда не было Интернета, и даже цветной телевизор был один на всё общежитие и стоял в запертом Красном уголке. А в комнате Сергея и моего приятеля-однокурсника Володи был старенький черно-белый телевизор, и я пошла к ним вечером посмотреть праздничный концерт. Володя, оказывается, уехал домой в Башкирию, остальные их соседи тоже отсутствовали, был один Сергей, он учился на курс старше. Я иногда мельком видела его в институте.

          Мы познакомились, парнишка оказался ершистым – ниспровергателем устоев и противником условностей. Выяснилось, что помимо учебы он солирует в хоровой капелле института и является режиссером самодеятельного студенческого драмтеатра ВУЗа, - отсюда и закидоны – богема, блин, творческие личности… А я считала, что нельзя так разбрасываться, мы пришли учиться на инженеров, и основные усилия надо направить на учёбу, чтоб стать потом хорошими специалистами. А такие увлечения отнимают много времени. На что товарищ самоуверенно заявил: «Мне есть что сказать людям!» Я подняла его на смех: нам было по 19 лет, выросли в обычных семьях, в маленьких городках, жизненного опыта – с гулькин нос…Что мы такого значительного можем людям поведать? Спорили всю ночь, пили натуральный кофе, чтоб не заснуть.

       Утром мы расстались друзьями. Стали общаться – нам было интересно друг с другом. Спорили часто, но, к счастью, у парня оказалось отличное чувство юмора, и до драки дело не доходило. К тому же, мама воспитала в нём нормальное отношение к женщинам (низкий ей поклон за это): подать руку девушке, выходящей из автобуса, открыть перед ней дверь, укрыть пиджаком от дождя, угостить мороженым, общаться, не употребляя нецензурных выражений и не называя девушку дурой – это у него всё было «на автомате».

       По его приглашению я бывала на репетициях его театрального коллектива, а потом высказывала своё мнение об увиденном. А так как в юности я была, по словам моей тогдашней лучшей подруги, прямолинейная, как телеграфный столб, то приятель-режиссёр частенько обижался и спорил, хотя потом, остыв, признавал, что отзывы мои не лишены смысла, а советы не лишены пользы. По отношению к своим артистам он был тираном: «На сцене есть только одно мнение – моё, и оно всегда правильное». Я регулярно сбивала с него этот налёт исключительности и непогрешимости, он даже стал давать актёрам право голоса. Когда он пытался продемонстрировать свой «выдающийся» вокал, говоря, что его тенор очень хвалит руководитель хора, я спускала его с небес на землю: у меня неплохой слух, я часто слушала оперное пение, посещала театр оперетты, голос его в народе именовался «козлитоном», о чём я ему и сообщала.

       Я гоняла его за не сданные вовремя зачеты и курсовые, заставляла делать и в срок сдавать чертежи, коих у нас было море – больше, чем на любом другом факультете политеха. Пыталась (правда, безуспешно) отучить его от курения, следила, чтоб в холода надевал шарф и перчатки. Знаю я этих творческих личностей… Раздолбаи, каких мало.

       Он тоже обо мне заботился: доставал конспекты и учебники, рассказывал о характерах преподавателей, чтоб легче было сдавать экзамены, водил в выходной в кафе, кормил шоколадками и показывал путь проникновения в запертое изнутри на ночь вахтером общежитие (залезть на выступ цоколя у задней двери, потом на карниз, потом на кронштейн фонаря, а потом в окно на лестнице между 1 и 2 этажом, на котором студенты всегда на ночь изнутри отодвигали шпингалеты…).

       Часто на переменах мы разыскивали друг друга, чтобы съесть один бутерброд на двоих, т.к. на второй не было денег, или по утрам умывались одним куском мыла. Однажды в разговоре выяснилось, что ему всегда хотелось иметь младшую сестру, а у него был только младший брат. А мне частенько мечталось о старшем брате – сильном и заботливом защитнике, а приходилось заботиться о младшем брате, довольно вредном. И мы побратались с Серёжкой, сбылись наши мечты: он получил младшую сестрёнку, а я – старшего брата.

       А потом как-то речь зашла о днях и датах рождения. И вот тебе на: мы оказались одногодками, причём Серёжка младше меня на три дня! Просто в школу его отдали на год раньше - почти в семь лет, а меня – почти в восемь. Ни старшим братом, ни даже близнецом он мне быть не мог… Я расстроилась, а Сергей смеялся: «Не бери в голову, будь выше условностей», - это было в его стиле. Для него это и вправду не имело никакого значения. Но я-то другая: я была девочкой правильной, буквалисткой: факты – упрямая вещь, против них не попрёшь. «Брат» утешал меня, говоря, что никому нет дела до нашего возраста. А я считала, что от этого я ведь не перестану быть старше его на эти три дня…

       И тут, в раздрае чувств и разочаровании от рухнувшей мечты о старшем брате, я обнаружила и вовсе неожиданное обстоятельство: «брат» чересчур нежно стал обнимать меня, брать за руки, а ночами бродил по коридору в районе моей комнаты. Парни из его комнаты как-то обнаружили у него под подушкой стихи о любви, посвященные девушке с моими инициалами… Ну уж эти противные мальчишки! Не могут нормально, по-человечески, дружить, обязательно им надо влюбиться! А брату и вовсе нельзя так делать, хоть и названному!

       И я напугалась: что мне делать? У меня к нему чисто сестринские чувства, ну не могу я ему ответить любовью на любовь. И как нам теперь с ним быть? И что мне ему сказать? Посоветоваться не с кем: мама далеко, рядом – только девчонки-ровесницы, да и я привыкла все свои проблемы решать сама. И решила: Серёжка вечером прибежал с шампанским – отметить победу театра в фестивале, а я придралась к какой-то мелочи и сказала, что не хочу его больше видеть. Устроила скандал на пустом месте, мысля категориями типа: хвост собаке надо купировать одним ударом – так меньше боли причинишь.

       Он ушёл обескураженный, ничего не понимая, на следующий день пытался выяснить, что случилось. Подруги тоже задавали вопросы, ругали меня хором, пытались нас помирить. Но я была непреклонна, никому ничего не объясняя, прекратила с ним всякое общение. Я считала, что незачем мучить человека, держать его рядом, если не могу ответить на его чувства. Только вот его я не спросила: а может быть, ему было бы достаточно таких отношений, пусть не было бы взаимной любви, но была бы дружба. Но это мне в голову пришло гораздо позднее – когда я стала намного старше…

       Мы перестали общаться, но при встречах здоровались: учебный корпус и общага – как та подводная лодка: ну куда с неё денешься? Спустя два года оказались попутчиками в трамвае, поговорили ни о чём. Я обнаружила: всё по-прежнему, нравлюсь, ничего у него не прошло. Дал понять в разговоре, что огорчён: обнаружил, что я легкомысленна – легко завожу отношения и легко их разрушаю… Ответила, что он ошибается, просто плохо меня знает.

       Видела пару раз Сергея с молодой девочкой с 1 курса, говорили, что они встречаются. Девочка мне понравилась, не понравилось, как он с ней обращается – как с ненужной собачонкой... Я бы не позволила такого отношения к себе со стороны любимого человека. А у меня уже был любимый человек, тоже студент, старше меня на 5 лет. И чувства наши были взаимны. Вскоре мы поженились.

       Я училась на 5 курсе, делала дипломный проект – очень тяжёлый и объёмный, приходила из института поздно. Иногда в фойе общежития видела Серёжку: он уже окончил институт, работал, приходил, наверное, к своей девушке. Но он стоял и смотрел на меня – худую, синюю, усталую – смотрел так, как будто я - его синяя птица счастья и лучше меня девушки на свете нет…

      Я так боялась, что он подойдёт ко мне, что-то скажет, и так жалела его – ведь я была любима и любила. Но как я могла ему помочь? Потом услышала от кого-то, что он тихо и поспешно женился на той самой девочке, и они уехали из города, кто-то говорил, что Сергей уехал работать на Север.

      Мы с мужем окончили институт, уехали на его родину, работали, растили сына, потом двух сыновей. В гости к моим родным ездили через город нашей студенческой юности. Несколько раз я пыталась разыскать Сергея. Зачем? Хотелось встретиться и поговорить, либо написать письмо, объяснить всё и попросить прощения. Наверное, можно было тогда, в юности, поступить по-другому.

        Прошло тридцать лет с тех пор, как я приобрела и потеряла «старшего брата». Развалился СССР, прошла горбачевская «катастройка», муж ушёл из семьи, я с детьми в 10-ый раз сменила место жительства. Дети выросли, младший поступил в институт. Завод, где я работала по 12 часов в день за гроши, тихо испускал дух. Решила ехать на заработки в тот большой город, где окончила институт. Жила у школьной подруги, нашла работу с приличной зарплатой. Повидалась со многими друзьями юности, слышала, что Сергей так и живёт где-то на Севере.

        Но судьба – великая волшебница. Она послала мне шанс… Вот я поздним летним вечером спешу домой (к подруге) после работы, усталая, с растрепавшейся причёской и полустёршимся макияжем, в руках сумка с продуктами – и у самого дома вижу… Серёжку. Идёт навстречу, в светлом летнем костюме, разговаривает по мобильнику, смотрит вниз, улыбается. Чуть поправился, а так – всё тот же. Правда, и про меня друзья юности сказали, что я всё та же. Оказывается, тридцать лет – это так мало… Он прошёл рядом, на меня не смотрел. Я замерла: окликнуть? А вдруг не узнает? Или не вспомнит – память у всех разная. Да к тому же и выгляжу не очень: волосы растрёпаны, косметика стёрлась, и устала я очень, и ещё эта сумка с продуктами… Ну и что я ему скажу? И зачем это мне? И ему? Прошлое иногда лучше не тревожить… Он хорошо выглядит, здоров, спокоен и весел, похоже – счастливый семьянин. Зачем нарушать его покой? Я мысленно пожелала ему счастья и свернула во двор. Прощай, Серёжка, спасибо, братишка, за то, что ты был в моей жизни.

      А, может, поискать в «Одноклассниках»? Но он-то меня не ищет. Хотя объясниться бы хотелось, попросить прощения за давнюю девчоночью глупость. Да и просто узнать, как жизнь у него сложилась, ну как сестрёнке про давно потерянного братишку…