Ч. 2. Глава 4. Большие секреты маленькой компании

Чем больше Славка проводил время с Лерой, тем больше доверял ей и делился с ней самыми сокровенными тайнами и переживаниями. Он сам не понимал, как это происходило. Вот располагала она его к таким откровениям. Они часто засиживались на своей уже такой излюбленной скамеечке. А иногда просто бродили по школе и интернату. Любовь Анатольевна, видя их такую добрую дружбу, не была против, чтобы  Лера «помогла быстрейшей адаптации Святослава к проживанию вне домашних условий». А Славка только был рад таким вылазкам по зданиям. Лера учила его самостоятельному перемещению из корпуса школы в корпус «дома». Из библиотеки и спортзала,  в столовую и медицинский пункт.  Со временем, день за днём и неделя за неделей, он и в самом деле всем своим телом  запоминал все повороты, пороги  и ступеньки.  Ноги как-то сами переступали все порожки и поднимались по лестнице. Лера  с каждым разом всё усложняла и усложняла задачи. Всего несколько дней  она водила его за руку. И как бы тщательно она не разъясняла ему все  особенности на пути, Славка всё равно терялся. Но совсем другое дело было, когда  однажды Лера сказала:
- Все, Славка, с сегодняшнего дня будешь ходить без меня, а тот ты так и до старости будешь ходить за ручку. Привыкай!
Как Славик не пытался с ней спорить, что типа, ещё рано бросать его под бронепоезд, но Лера, к его удивлению, оказалась непреклонной. Нет. И точка.  И со временем Славка сам убедился в правильности её подхода. Мышечная память гораздо быстрее стала срабатывать у него именного тогда, когда в  его руках не было Лериной ладошки.  Надеяться было не на кого, только на себя. Друзья часто во время этих  тренировок  болтали   о том или о сём, или же играли в «радостную игру», как её теперь прозвал Славка. Нередко они делились своими секретами и страхами.
- Лер, а ты знаешь, я ведь совсем – совсем рыжий, как апельсин – разоткровенничался в очередной раз Славка, -  меня даже дразнили иногда во дворе и в школе. И знаешь, даже ребята совсем незнакомые дразнили, из других классов, из старших. Из моего класса никто не обзывал. Как-то   у нас этого не было, даже и сам удивляюсь, почему.  И, бывало, идёшь просто по школе, а тебе прямо в спину:  «Ржавый, когда заржавел?» Я сначала и не понимал, что это надо мной смеются. Мимо проходил. А потом мой друг, был у меня такой друг Илька, не выдержал, развернулся и прямо со всего маху тому пацану в живот головой заехал. А тот огромный такой был, в пятом классе, наверное. Он не ожидал от первоклассника такого удара, аж застыл на месте, дышать не мог, скрючился. А мы бежать от него.
- Ты за что его? – спрашиваю я Ильку. А он мне: «Как за что? За тебя!»
- А что за меня-то? Он что мне сделал-то?
- Так, Славка, он же  тебя обзывал.. – виновато так Илька ответил.
- Меня?! Когда?!
- Так тогда, когда «ржавым» тебя называл…
- И знаешь, Лер, я  как тогда понял, что это он меня так называл, аж сам хотел ему пойти и добавить пинков. Но что я мог? Сам клопик ещё был, первоклассник. А вот Илька не побоялся, прямо со всего маху ему заехал в живот…
- А дальше что?!
- А дальше… Парень этот  Ильку не запомнил, а меня-то трудно было не запомнить, я  один такой яркий на весь класс, да и на всю школу, наверное, был. Он меня так и продолжал обзывать. Но не долго. Потом он просто исчез куда-то. Мы его больше не видели. Но с его подачи потом все равно кто-нибудь да обзывал. Обидно было, но я виду не подавал. Делал вид, что не замечаю.
- Ну да, Славка, я считаю, что обзывать за внешность – это самое глупое, что только можно придумать! Ведь это же не проступок там какой-нибудь плохой, не враньё там или кража чего-нибудь. Ведь человек же не выбирает, каким ему родиться – красивым или нет. Это ведь Бог даёт нам то, какими нам родиться, гены от родителей и прочее, - многозначительно  так ответила Лера, что Славка только и смог ответить: «Угу».
- А Илька твой что?
- Ну, во-первых, уже не мой.  Поссорились мы с ним. Не общаюсь больше  с ним. Это ведь я из-за него стал слепым!
-Как так?!
И тут Славка во всех подробностях рассказал ту свою самую больную историю.
- Вот так вот я и ослеп, Лер. А он ещё после этого приходил ко мне домой и прощения просил, да и родителей своих присылал. Сам-то бегает, как ни в чём не бывало, а я вот теперь слепой… - сокрушённо вздохнул Славка.
- Так, кажется,  пора бежать за половой тряпкой! – со странным  тоном в голосе сказала Лера.
- За какой тряпкой? – не понял Славка.
- Ага, уже и забыл? Сам велел рот тряпкой затыкать, если жаловаться начнёшь.  К тому же, Славка, нет тут большой вины Ильки. Ты же сам сказал, что он нечаянно, что сорвалась у него рука. Ну откуда же он мог видеть, что там за спиной у него делается? Как же можно так мучить человека за нечаянно? Ты же сам говорил, что он хороший друг у тебя был, заступался за тебя, головой вон даже бился. Мне кажется, что несправедливо ты его во враги записал. Думаю, что он очень от этого твоего непрощения страдает и мучается...   Мне даже жалко его, Славка!
- А тебе меня не жалко?!  Чего его жалеть? Он с глазами и руками, не калека там какой-нибудь. Ходит себе спокойненько, а  я слепой,  слепой! Понимаешь, слепой!!!! – разошёлся не на шутку Славка – Ему бы так!
- Слав, а какой твой самый любимый цвет?
- Что? Какой цвет?? – опешил Славка от неожиданной перемены разговора.
- Ну, обычный цвет, Славка. Я поняла, что тряпка тебя сегодня не спасёт, даже самая грязная – засмеялась Лера, -  Так какой цвет тебе больше всего нравился?
- Никакой – забурчал было Слава, - При чём тут цвет?
- А давай я попробую угадать! Я думаю, что ты любил зеленый и голубой. А больше всего тебе не нравился оранжевый!
- Откуда ты знаешь? – если бы  только Лера могла видеть, то она бы увидела широко открытый рот у удивлённого Славки.
-  Слав,  ну ты же только что сам  говорил, что волосы у тебя рыжие, как апельсин. И говорил это с таким огорчением, что ясно и понятно, что ты до сих пор не любишь этот оранжевый свет.
- А про зелёный и голубой тогда как догадалась?
- Ну, это тоже не сложно. Практически все  слепые, кто раньше  мог видеть,  скучают по голубому небу и зеленой траве, а раз скучают, то значит начинают любить эти цвета. Хотя  очень многие люди  и без этого любят именно этот один из цветов или хотя бы его оттенки: салатный, синий.
- И ты тоже любишь эти цвета?
- Да, они мои любимые. А еще розовый и сиреневый. Я же ведь девочка. Мне можно и розовый – зажурчала опять  своим смехом Лера.
- Слав, а можно  я пощупаю твою голову? – спросила  она через некоторое время.
- Зачем? – машинально спросил Славка.
- Ну, понимаешь, наши руки – это ведь как  глаза. Когда ты сказал, что у тебя рыжие волосы,  мне почему –то так захотелось их потрогать. Ты только не обижайся, ладно?
- Ну, так чего там?! Трогай, сколько угодно! Не музейный же экспонат,  к которому не разрешается прикасаться  руками. – и Славка    подставил свою голову.
Лерины руки – тёплые и такие привычные ладошки впервые заскользили по  Славкиной голове.
- Ты почему не сказал, что у тебя такие замечательные локоны? Так у тебя же кудри, Славка! Вот это шевелюру тебе Господь дал! Я всегда мечтала о таких кудряшках.  Всё, больше ни слова не хочу слышать с твоими жалобами на внешность. Ты бы видел, что у меня на голове вместо волос!
- Ага, пора, похоже, теперь мне бежать за тряпкой! Кое-что будем затыкать! – засмеялся довольный от стольких комплиментов Славка.  - Ой, мамочки, только в нос-то не залезь своими ручищами. И ухи мои не оторви! – тут Славка  заверещал,  и, мотая  головой  в разные стороны,  вжал её в плечи.
От такого обследования головы обоим было весело.
- Ну, так что, проверочная комиссия, что скажете? Сколько волос не досчитались? Всё ли у меня хорошо? Жить буду?
- Будешь, будешь! – весело щебетала Лера, - знаешь, я почему-то  представляла тебя совсем не таким. Я думала, что ты тёмненький, Слав, и что волосы у тебя жиденькие-жиденькие, как у меня.
- А я вот рыжий… Лер, только ты никому не говори об этом, ладно? Я не переживу, если меня и тут будут обзывать…
- Ну что ты, конечно! Это будет нашим секретом. А я вот была бы не против  вот такой  апельсиновой шевелюры. Мне кажется, что это так красиво! Да и кудри – это вообще шикарно! Тем более такие густющие, как у тебя! Знаешь, Слав, есть такая книга особая – Библия называется. Ты когда-нибудь слышал о ней?
- Лер, ну что я, в пещере что ли родился?! Ну, конечно же, слышал! Только не читал никогда. Там про Бога написано, да?
-Да, это Слово Божье другими словами. Ну, так вот. Там  в одном месте написано, что у нас, то есть у людей, даже и волосы все на голове сочтены. Представляешь, Слав?! Все волосы на голове, до единого! Господу мы так  дороги и  Он так хорошо нас знает, что даже знает, сколько у нас волос на голове! Вот ты, Слав, например, знаешь, сколько у тебе волос, ну, хотя бы на одной брови? Или ресничек в одном глазу?
- Я что, того что ли?! Что, мне делать нечего, чтобы еще  у себя в бровях рыться?!  Да и больно-то было нужно!
- Да, Славка, ведь не в том дело, чтобы их считать!  Никогда мы не сможем этого сделать! Даже на моей голове. Дело в том, что Бог без пересчёта знает всё, абсолютно всё о нас! Даже того, что мы не знаем о себе, понимаешь?
Славка  никогда об этом не думал и потому не совсем понимал. Но на всякий случай сказал:
- Угу. А  у тебя, Лер, волосы каким цветом? – запоздало спросил он, чтобы перевести  разговор на более понятную тему.
- Какие волосы?! Ах, да, волосы. – пыталась вернуться к прежнему разговору девочка. - А ты угадай! –   вдруг с игривой ноткой заявила Лера.
- Ты беленькая, с двумя длинными косичками, – предположил Славик.
- А вот и нет!
- Ну, тогда чёрненькая, с одной косой!
- Не-а, не угадал!
- Фиолетовая с хвостиком!
- Нет!
- А! Я знаю – лысая!
- Почти угадал! – смеялась  своим неповторимым переливчатым смехом Лера.
- Ну, всё, я сдаюсь!  Ты лысая и лохматая одновременно!
 И тут Лера взяла Славкину ладошку и положила её к себе на голову.  Его руки  нащупали тёплую ( ну надо же, и голова у нее и та тёплая!)  и совсем не лысую голову. Да, конечно, волос было намного  меньше, чем у Славки, но всё же она не была лысой. Скользя по ее макушке руками, он нащупал какую-то  шероховатость, как будто царапина, только очень длинная. Славка замер, пытаясь сообразить, что бы это такое могло быть?
- Это шрам. – опережая Славкин вопрос, ответила Лера. – После  операции. – и снова, как бы предвидя следующие его вопросы, затараторила:
- До  операции меня и в самом деле  побрили наголо. Представляешь, Славка! Я всегда мечтала о локонах и кудряшках, а меня побрили наголо. Но это не было так уж и страшно по сравнению со всем остальным.
- По сравнению со слепотой? – попытался помочь ей Славик?
- Ну да, и с ней тоже… - Лера опять о чём-то задумалась, видимо, с головой окунаясь в те неприятные воспоминания.
- А волосы у меня русые. А  совсем не белые, и не с косичками. Раньше были косички, а сейчас уже никогда не будет. Да и не надо! Теперь у меня прическа такая – каре называется. Она прикрывает мой шрам. Удобно и практично! И время на косы не надо тратить! Видишь, сколько плюсов сразу! – не успокаивалась Лера.
 - А ещё у меня  был курносый нос.
Славка хотел было спросить – почему был, но  не стал, предчувствуя какую-то очень страшную Лерину тайну.
-  А  ещё  у меня шрам прямо на переносице и лбе.  Поэтому нос  теперь не такой уже и курносый, как мне кажется…Знаешь,  когда я  узнала, что больше никогда не смогу видеть, то сначала думала, что так жаль, что  никогда не увижу себя в зеркале, не увижу, какой я буду, когда стану девушкой, ну, или там взрослой. А потом подумала, что  в этом есть хоть какой-то плюсик. Ведь я не увижу, что у меня шрамы, что у меня теперь нос совсем не такой, как раньше…
Славка зажал в кулак все свое природное любопытство и только сказал:
- Самое главное, Лера, не какая ты снаружи, а какая внутри! А внутри – ты самая лучшая и добрая девочка в мире! И совсем не важно, сколько у тебя там шрамов!- выпалил одним махом Славка, - Знаешь, Лер, когда ты научила меня играть в ту самую игру радости, я долго не мог  придумать ни одного пункта, которому бы я был рад, став слепым. Я даже злился, что нет ничего, абсолютно ничего хорошего в том, что я ослеп. Я снова разозлился на всех, а особенно на Ильку.  Но потом я смог найти   тот самый первый пункт, которому бы я смог искренне порадоваться. И этим пунктом номер один – самым главным и важным для меня, - тут Славка остановился, как бы собираясь с духом,  – была ты, Лера. Если бы я не ослеп, то никогда бы не встретился с тобой. Тогда бы никто и никогда, возможно, не научил бы меня играть в эту игру радости.  И у меня не было бы такого понимающего  друга, как ты, Лера.
-  Спасибо, Славик! – шёпотом сказала Лера, - Видишь, как Бог даже зло может обратить в добро! Я тоже рада, что ты приехал сюда.
И тут же Лера спохватилась:
- Только ты не подумай, я рада не тому, что ты попал сюда из-за слепоты, а тому, что  мы тут с тобой подружились. Я ведь вроде тут дружна со всеми. Ну, там с девочками в комнате и прочее. Но с тобой как-то весело и просто, что ли. В общем, я рада, что ты появился, Славка!
- Спасибо, Лера! – теперь уже он произнёс благодарным шёпотом, - я тоже очень рад тебе, что ты появилась в моей этой невесёлой жизни!
- Ага, слава Богу!- с чувством добавила девочка.
Они немного помолчали, видимо, улыбаясь каждый своему вот такому счастью от встречи друг с другом. И Лера вдруг продолжила:
- Славка, а ты ведь даже не знаешь, что ты –  мой ответ на молитву.
- Я чего?! – в недоумении переспросил Славка.
- Да не пугайся ты так! – зажурчала опять Лера своим  чудесным смехом, - Всё не так страшно, а очень даже чудесно! Просто ты, Славка, являешься ответом на мою молитву!
-  Ты молилась обо мне Богу? – ещё более недоумевал  мальчик.
- Ну, да, молилась. Но только ведь я тогда не знала, что это будешь именно ты. А вот сейчас поняла.  Ну, в общем, слушай.  Я, когда попала сюда, тоже, как и многие из присутствующих, не очень-то могла этому радоваться.  Я плакала и грустила по дому, по всем, кого люблю. И знаешь, меня вот так никто не водил здесь за руку, как тебя. Я же ведь не была первоклассницей! Я самостоятельно обследовала все здания. И мне было так горько и тоскливо, ты и представить себе не можешь!
- Могу, Лер!
- Ну, так вот, и тогда я начала молиться и просить Господа, чтобы Он подарил  мне здесь родственную душу, друга,  чтобы мне не так было одиноко. И ещё я просила, чтобы могла быть для  всех, кто меня здесь окружает,  благословением.
- Быть благословением – это как?
- Другими словами – быть поддержкой и ободрением для других ребят, потому что, хотя здесь столько добрых людей работает, но ведь все мы живём не в родном доме.  И знаешь, Господь часто  отвечал мне на это. Я ведь не тебя первого учу ходить по корпусам здесь.
- Как это – не первого?! – с ревнивой ноткой переспросил Славка.
- Да, когда я тут набивала себе шишки в первые дни моего пребывания, когда даже терялась, мне было так горько, что дала обещание сама себе, что обязательно буду помогать всем новеньким, кто будет сюда попадать.
- Помогать привыкать?
- Да, помогать передвигаться, ориентироваться, и самое главное – чувствовать, что ты  не одинок, что рядом есть друзья.
- И скольким ты так помогла уже? – опять с ревнивой ноткой в голосе поинтересовался Слава.
- Да не так много на самом деле.   И это тоже хорошо. Это значит, что не так много слепых прибыло за  год, что я тут живу. Ты третий, Слав.
- А кто были первыми?
- Первой была Марина.  Она уже большая такая, ей 15 лет. Она и сама бы, думаю,  справилась без меня легко. Но потом призналась мне, что очень я ей помогла. Её  сюда перевели в нашу школу из другого города. И тоже пришлось привыкать. И мне так было хорошо от того, что я ей пригодилась.  А потом у меня появилась Настя. Второклассница. Она, хоть немного и видела, но все равно ведь ребёнку так тяжело одному в незнакомых стенах. И мы с ней просто ходили за руку. Я даже делала вид, что  нуждаюсь в ее помощи.
- Зачем?
-  Понимаешь, Слав, когда  один  помогает другому человеку, то и сам обретает смысл и радость в жизни. Чувствует себя нужным. Бог нас так создал, чтобы мы нуждались друг в друге и поддерживали других.  Вот, я  стала что-нибудь придумывать для неё, чтобы она  чувствовала себя нужной и не грустила. То просила сходить со мной в библиотеку и найти там книгу, то помочь мне вырезать что-нибудь из бумаги. А один раз  попросила  помочь подписать мне открытку для другой девочки, которая тоже немного видит. В общем,  Настёна так и привыкла. Мы с этими девочками  так и дружим. Марина, бывает, ко мне забегает, а бывает, что я к ней. А с Настёной так вообще часто видимся. Это она меня чаще находит. Я- то ведь совсем не вижу. А она ко мне  время от времени сама подбегает.
- А как ты их находила?
- Знаешь, я как приняла решение, что буду помогать другим,  пошла прямо к Дмитрию Валерьевичу, нашему директору, и попросила сообщать мне о всех новеньких.
- Это как так, Лер?
- Ну да, понимаю, звучит уж как-то странно. Я ему всё объяснила. Он меня понял, и сказал, что хорошая идея. И сам так придумал, что как только будет поступать кто-то новенький, то он мне будет отправлять СМС на мой номер, ведь так проще, чем искать меня по школе. В общем, мы обменялись номерами, и он потом на самом деле мне присылал СМС: Марина, 8 класс. И я уже знала, что в 8 классе мне нужно искать Марину. Нас ведь тут не так уж и много.  Я прямо так приходила и говорила, что мне нужна новенькая Марина. Она подходила, а там уже – дело нехитрое.
- И на счёт меня тоже тебе СМС пришло от директора?
- Ты знаешь, Славка, пришло. Но только на следующий день. Видимо, забыл Дмитрий Валерьевич сразу, забегался. А вспомнил только на следующий день. С опозданием, но прислал.
Слава нисколько не удивился тому, что Лера читала сообщения. Это он раньше бы мог удивиться тому, что слепым посылают СМС. Но он уже давно знал, что сейчас очень большие возможности были у техники. И не только его часы умели разговаривать, но и в телефонах, планшетах и ноутбуках сейчас было множество разных специальных программ для слабовидящих и слепых. С помощью них можно было не только прослушивать полученные сообщения, но и самому их писать, а, что ещё проще – отправлять голосовые сообщения. Можно даже самому печатать на компьютере. Но этому великому мастерству Славке еще предстояло только научиться.
- Лера, так получается,  что я у тебя третий ученик?
- Ага. И не просто ученик, но и тот самый друг, о котором я целый год просила Господа.
- Ты целый год  молилась об этом? Так долго?
- Ну да, в Библии сказано: «Просите, и дано будет вам!» И Бог дал! Конечно, мне хотелось, чтобы это произошло побыстрее, но Бог всё даёт в самое нужное время, я в этом убеждена!
-  Надо же, ты молилась о друге, а я как раз в это время уже ездил по разным клиникам, чтобы сохранить зрение.. И я в то время просто не мог ещё здесь оказаться, так как  ещё надеялся, что не буду слепым. Лера,  получается, что я не мог приехать сюда раньше, а приехал вот только сейчас!
- Да, Славка, и Бог знал это и шептал мне: «Скоро, Лера, скоро, приедет твоя родственная душа! Скоро она будет здесь!»
- Правда, Лера?! – и снова, в который уже раз при общении с Лерой  у Славика опять защипало в  носу и горле, когда слёзы очень близко подступают  и норовят вырваться наружу.
- Ты  и в правду считаешь, что я та самая родственная душа, о которой ты молилась?
- Правда, Славка! Господь услышал меня и подарил мне друга. Правда, честно, говоря, я почему-то была уверена, что эта душа будет девочкой. – зажурчала опять Лера, -  но, признаюсь, мне кажется, что мальчик, особенно такой апельсиновый, даже в тысячу раз лучше девочки!
- Тссс, Лера, ты же ведь обещала! – совсем даже не сердито заартачился Слава.
- Так ведь никто же не слышит, моя апельсиновая душа!
- Ну всё, я побежал за тряпкой!
 И они оба сорвались с места, смеясь и радуясь этому чудесному вечеру и тому, что они есть друг у друга.
На самом деле Славка был уже и рад тому, что он  такой апельсиновый, ведь это так нравилось в нём Лере! И он, если бы только мог, был совсем не прочь поделиться с ней и своей апельсиновой рыжеватостью, и особенно своими чудесными локонами, чтобы хоть как-то осчастливить свою драгоценную подругу, свою «родственную» душу, которую и ему подарил Господь, хотя он совсем не просил Его об этом, как Лера.