Вечер с Натальей Александровной

(Глава из публицистической повести «ГОРИ, РОСТОВСКАЯ СВЕЧА!»)

Продолжая рассказывать о клубе «Свеча» и о его сотрудниках, считаю нужным уделить несколько слов рассказу о Наталье Александровне Москвичёвой.

Как-то, засиделись мы с Натальей Александровной в клубе допоздна, обсуждая мою статью, которую намеревался я дать в редакцию журнала «Живые Помощи». А когда собрались расходиться по домам, оказалось, что нам по пути.

Трамваи уже не ходили. Стоял поздний ноябрьский вечер.

-Хорошо, что сегодня нет ни дождя, ни гололёда, - заметила Наталья Александровна, тут же продолжив:

-А ещё, хорошо то, что наконец-то сделали почти по всей улице освещение – прежде его не было. И всё здесь заасфальтировали. А то раньше вообще была катастрофа. Я не очень давно, на вот этой самой дороге успела дважды переломать ноги. Оба раза подолгу лежала в гипсе. Теперь эта дорога выглядит более благополучным образом. Ведь часто приходится допоздна в клубе задерживаться, когда последний трамвай уже давно успевает уйти в парк, а вокруг – поздний вечер, а иногда и ночь. Всякое бывает. Так вот и живём.

  Шагаем по улице. Впереди виднеется целая цепочка фонарей, источающих своё янтарное, слегка рассеянное свечение, чем-то неуловимым напоминающих большие свечи, поднимающиеся над крышами жилых домов, почему-то невольно приходит мимолётная мысль о долженствующем, казалось бы, присутствовать здесь оплавленном воске, неотделимом от горения свечей, которого, конечно же, на самом деле нет, и не может быть даже чисто теоретически, потому, что и свечей нет, а есть фонари, породившие невольно эту странную и совсем, быть может, неуместную ассоциацию.

-Вы посмотрите! Нет, вы только посмотрите!, - восклицает Наталья Александровна, - Это же просто фантастическое зрелище!

  Она кивает головой в сторону высокой, островерхой башни, устремившей свою верхушку в самое поднебесье, где она полностью растворяется в темноте, делаясь невидимой для глаза, несмотря на то, что сама башня подсвечивается, проливая свет вокруг себя, озаряя отблесками большую часть своего основания, кажущегося в этом свете, и в самом деле, чем-то не вполне реальным.

-Это наша телевизионная вышка, - поясняет Наталья Александровна, - а как она всё же смотрится! Имею в виду, именно в тёмное время, с этой самой подсветкой!

-Действительно, потрясающе. Я сам, сказать откровенно, её уже давно заприметил. И принял её за островерхую колокольню такого огромного храма.

-Надо же!, - улыбается Наталья Александровна, - богатая у вас фантазия. Впрочем, возможно, вы по-своему правы. Это в какой-то степени и есть храм современной цивилизации.

Наш путь, между тем, продолжается. Слева от нас сияют зажжённые окна школы.

-А знаете, - не без некоторой гордости замечает Наталья Александровна, - именно в этой школе учится сын нашей сотрудницы Наташи Савченко. И это мы его реабилитировали. Сами они из Краснодарского края. С ним никто не хотел заниматься. Вообще безнадёжным считали. А его мать совершила самый настоящий подвиг. Оставила дом, и привезла его сюда, в наш клуб. Три года мы с ним работали. И жили они всё это время в нашем помещении. Ночевали в моём кабинете. А днём там находиться вообще невозможно – вы же сами видели, знаете, какой напряжённый режим работы. Теперь они всё-таки сняли комнату, хотя это для них чрезвычайно тяжело. Но главное – теперь мальчик учится. Причём, учится в самой нормальной школе. А его мать теперь у нас работает. Пока работает помощником воспитателя. При этом получает второе высшее образование, приобретая специальность психолога.

  Вот такие маленькие чудеса совершаются здесь руками самоотверженных сотрудников клуба «Свеча», работающих практически бесплатно, руками, умением и талантом этих – не побоюсь сказать – в лучшем смысле слова, фанатиков своего дела.

  -В западных странах, - продолжает рассказывать Наталья Александровна, - люди, занимающиеся подобной работой, принадлежат к достаточно высокооплачиваемой категории трудящихся. Более того, в общественном сознании сам факт того, что человек занимается подобной деятельностью, значительно повышает его престиж и уважение к нему. У нас же всё гораздо сложнее. Непонимание встречается буквально на каждом шагу. Часто встречаю непонимание даже со стороны своих коллег врачей, в том числе – и врачей-психиатров, которые так и говорят: «Да, зачем тебе всё это нужно!». Однако, если бесконечно говорить о том, как хорошо там, на Западе, и как плохо у нас, в России, можно в конце концов самому впасть в депрессию. А это совсем нехорошо. Потому, мы предпочитаем меньше об этом говорить, и больше работать. А работать, между прочим, в том числе и для того, чтобы у нас в означенных вопросах картина была такая же, как и у них, на Западе. И мои западные коллеги мне часто говорят, и говорят совершенно справедливо, о том, что когда в странах Запада в двадцатых годах двадцатого века начиналась подобная работа, её тоже начинали малочисленные энтузиасты, работавшие, можно сказать, почти в таких же условиях, в каких сейчас работаем мы, и так же, как и мы, практически, тоже на общественных, по сути дела, началах. А теперь же там картина совершенно иная. И это даёт основания надеяться, что когда-то так будет и у нас. Просто к этому ведёт определённый путь. Большой и трудный путь, который нужно пройти, что мы и делаем.

  Улица спускается под уклон, спускаемся и мы по ней, очутившись возле знаменитого ростовского Лендворца, обогнув который поднимаемся на переходной мост. Высота – дух захватывает. Кажется, что звёзды – совсем рядом. А внизу – Ростов. Горящий. Искрящийся. Пылающий. Разноцветный. Он будто расцветает букетами огней. Где-то виднеются целые скопления неонового света, рассеивающие вокруг себя неоновую пыль. Можно стоять и любоваться до самого рассвета. Невольно останавливаемся и мы, заглядевшись на это световое великолепие.

  Но дела не ждут. Идём дальше, спускаясь с переходного моста и, миновав вокзальную площадь, выходим к автобусной остановке.

Исключительно повезло. Автобус стоит здесь. К тому же, почти пустой.

-Это как раз, мой автобус, - улыбается Наталья Александровна.

Уточнив у водителя маршрут, замечаю:

-Так это, оказывается, и мой автобус.

  -Вот и отлично.

Едем в почти пустом салоне. Почему-то теперь тянет больше на отвлечённые темы. Всё больше про поэзию говорим. Оказалось, Наталья Александровна – большой знаток и по этой части. А стихов знает на память столько, что мне даже стало стыдно. А как литератору – стыдно вдвойне. Нужно бы на будущее поучить получше.

  Наталья Александровна вышла на одной из остановок в центральной части города. Дома ей предстояло серьёзно засесть за деловую переписку, в том числе – и с иностранцами. Она знала заранее, что переписка отнимет у неё не меньше месяца. Так что свободного времени до 25го декабря не будет практически ни минуты, даже – дома. Зато – 25го декабря в клубе «Свеча» праздник, на который Наталья Александровна просила меня придти обязательно.

А сейчас же я всё ещё продолжал свой путь в салоне автобуса, но уже без Натальи Александровны. Нужно было доехать до старого автовокзала, а оттуда потом – до города Новочеркасска, где я и живу.