МизантропиЯ

Когда человек может назвать себя счастливым? Возможно, когда сам этого возжелает? Или, быть может, ему следует чего-то добиться для этого? Лагерфельд как-то написал: "Счастье – это когда не возникает надобности задавать себе вопрос: "Я счастлив или я несчастлив?". Если ты сам решил быть счастливым, что тебе мешает сделать запланированное? Живи, как захочешь, делай что делается, а что люди? Они не более, чем мелкие извилистые, небрежные зарисовки на фоне общей картины твоей самореализации. Можешь их исправить - исправляй. Только не удивляйся, что тебя назовут аморальным и диким, сделают всеобщим посмешищем, а затем еще и докажут твою неправоту, ткнув твое лицо в грязевой омут. Счастье - умение великих мужей и дев. Хочешь быть счастливым, будь готов исправлять в своей картине даже самые мелкие недочеты, как бы другие не вопили, и не кричали о том, что они нужны. Если ты делаешь это, и не задаешься вопросом о счастье, ты по определению будешь счастлив. Но если твое счастье зависит от кого-то другого, пусть оно станет общественным туалетом, куда будет испражняться всякий. Не нравится? - иди, умойся, а затем снова терпи. Ты - гегемон сего времени, и нет более подходящего случая, чем сейчас, как и нет более лучшего времени, чем в данный момент.

                ******
Пистолет. Барабан. Выстрел. Когда играешь в Русскую рулетку, нужно знать, отчего зависит твое счастье. Напротив меня сидит Мизантроп, который, едва насупив взгляд, все же с улыбкой крутит барабан пистолета. Улыбаясь, прикладывает его к своему виску. Щелчок. Передает пистолет мне. Выпив немного виски, я начинаю его тоже крутить, но уже с более безразличным лицом. Барабан судьбы. Барабан счастья. Как еще можно назвать его? Чувствую, как холодное дуло прикладывается к виску. Снова щелчок. Ладно, черт с ним. Мой друг Мизантроп молча ушел. Я включил телевизор. Что-то о политике, грязи, и национальных героях. Выключил его. Открыл свой старый шкаф - натянул супергеройский костюм. Пора самому вершить правосудие!

                ******
В своем костюме только вышел из подъезда - меня побили. Ребята объяснили мне, что я не должен позорить свой город, и свою страну, а затем любезно протянули мне сигарету. Закурил вместе с ними. Густой смог переплетался с густой кровью в моем рту. Удивительное сочетание. Вечер был прекрасным. Мне рассказывали о том, почему я не прав в этой жизни. Но приходит мой друг, который смотрит на наш "президиум". Почему-то в голове у меня вспомнились слова Бальзака: "Никогда не оказывай услуг, о которых не просят". Мизантроп сжал кулаки, сцепил зубы, после чего достал нож, а затем начал кромсать тех, кто побил меня. Я смотрел на это все и докуривал сигарету. Прохладно. Мизантроп к тому времени был весь в крови. Он подошел ко мне и снова начал улыбаться. Я зажал сигарету в зубах, а затем криво улыбнулся ему в ответ. После этого Мизантроп достал нож, приложил его к моей щеке, и медленно-медленно начал резать ее. В это время я продолжал улыбаться ему, а он улыбался мне. "Будь умнее!", - резко сказал он, прекратив резать мою щеку, после чего удалился. Сигарета была докурена, но начала "раскуриваться" кровь на моей щеке. Двумя пальцами провел по ней, затем попробовал на вкус кровавый напиток глупости. Это был уже не тот вкус. "Как вам кажется, хорошо ли я сыграл комедию своей жизни?".

                *****
Мизантроп пришел ко мне домой в 4 утра. Я все еще играл в видеоигры на своем компьютере. Дверь была открыта. Он это знал. Мизантроп медленно подошел ко мне. Достав пистолет, он выстрелил прямо в монитор моего компьютера. Когда он это сделал, я опустил руки, и начал смиренно сидеть, смотря в изувеченный от пули экран. Мизантроп ждал, пока я что-то сделаю. Но я продолжал сидеть. Он стоял позади меня, и ничего не делал час. Все это время я сидел, и просто смотрел в разбитый монитор. Затем он шмыгнул носом и ушел. Если это был призыв к действию, то очень неудачный - подумал я. Если он хотел меня осчастливить, это был крайне неудачный выбор. Я счастлив настолько, насколько сам пожелаю даже в этом безумном мире. Конформист никогда себе не признается в том, что он слаб для достижения великой цели. Но в отличие от того, кто стремится к ней, он счастлив. Не счастлив ли тот, кто слаб? Заставить себя быть счастливым - вот истинное искусство, которому учатся обычные люди. Но сколько же стоит такое счастье?