Толстый и тонкий

(по мотивам новеллы А.П.Чехова)

На Белорусском вокзале встретились два приятеля: один толстый, другой – тонкий. Толстый только что отобедал в вокзальном ресторане запеченной горной форелью, фаршированной грибами и устрицами. Он сладко отгыгнул, прикрыв чувственный рот ладошкой. Воздух в радиусе десяти метров наполнился запахами  коньяка Адэ, сигар Бахианос, и одеколона Нина Ричи. Проходящий мимо бомж схватился за рот и сблевал прямо на кафельный пол. В руках Толстый держал коричневый портфель от Briony.
Тонкий же только что заморил червячка: он съел три чебурека, запил двумя бутылками пива  «Очаково» и от него пахло луком и средством против тараканов китайского производства. Проходящий мимо него бомж, одобрительно улыбнулся и показал ему большой палец. В руках Тонкий держал две клеенчатые китайские сумки, набитые чем-то до предела. Из-за его спины выглядывали изнуренная дама в роговых очках с надтреснутым стеклом, в красном мохеровом берете, и прыщавый юнец в великоватой бейсболке с чужой головы, сосущий чупа-чупс.
- Леха! – воскликнул Толстый, увидев Тонкого. – Ты ли это, скотина такая!
- - Екарный бабай! Борька! – охренел Тонкий, - Ты???  Барбос ты эдакий!
Друзья кинулись друг другу в объятия, похлопывали по плечам, по щекам, по спинам, по ягодицам.
- Осторожнее, - мягко отстранился Толстый, отряхивая рукав велюрового пальто, - у меня пальто от Дроджо Армани. Стоит больше чем машина среднего класса.
- Ну, как ты? Богат? Женат? – спрашивал Тонкий, с восхищением оглядывая  пальто Толстого,
- Да так, - неопределенно ответил Толстый, - На Рублевке живу, тебе это о чем-то говорит? А ты как? – в свою очередь спросил Толстый, оглядывая унылую куртку Тонкого из кожзаменителя, работы неизвестного китайского мастера.
- Я, как видишь, женат! – с гордостью произнес Тонкий и оглянувшись, хвастливо представил:
- Иоланта! Жена моя! Моя красавица! Она у нас учительница химии!
Толстый учтиво и галантно поцеловал учительнице ручку, демонстрируя в свою очередь одновременно запонки и перстень Уомо Коллециони.
- А это сын мой, Анатолий. – прослезившись от гордости произнес Тонкий, - Учится в железнодорожном чушке на оператора рефрижераторных установок. Мясо будет возить на дальние расстояния.
- О! Нужное дело! – воскликнул в восторге Толстый, прикуривая сигару Бахианос.
- Картьер! – сунул он под нос Тонкому зажигалку. – 700 баксов.
- А это Борька – друг моего детства! - представил Тонкий приятеля своей семье, не обратив внимание на зажигалку - Вместе на одной парте сидели! Помнишь как тебя дразнили?
- Да ладно тебе, - смутился Толстый.
- Его дразнили… ха-ха-ха-ха… Жопой! Ха-ха-ха-ха… За то, что он  был толстый… Ха-ха-ха-ха… Прости меня, Борька, но ты совсем не изменился… ха-ха-ха-ха-ха… Такая же… ха-ха-ха-ха… ж-ж-ж-ж-ж о-о-о-па! Ха-ха-ха-ха… Ой я сейчас умру…. Держите меня! Жопа с ручками…. Ха-ха-ха-ха…
- Да полно тебе, - пытался угомонить веселого друга Толстый, расстегивая пальто - лучше расскажи, как живешь, где служишь? Кстати, лапсердак у меня, как видишь, от Гуччи, 2000 баксов, рубашка Труссарди 250 баксов.
- Ой… Не могу…, - вытирая слезы бурым от грязи, мятым платком, пытался уняться Тонкий. - Да нормально живу. Бизнес у меня небольшой. Вот из Москвы вожу полотенца, мыло, скатерти, лейкопластыри телесного цвета, моющиеся занавески, одеяла, стеклорезы, фонарики, глобусы, ваксу для обуви, и продаю у себя в Коряжске. Уходит влет. Только успевай за новым товаром приезжать.
- Подожди, Леха! Ты же стихи вроде писал раньше…Я помню. Как там… «Трактор в поле дыр-дыр-дыр – Мы, едрена мать, за мир!» Здорово! Ей Богу!    Ремень у меня от Ив Сен Лорана. 500 баксов. – Толстый распахнул пиджак, демонстрируя ремень. – Я сейчас прямо с аукциона Сотбис! Яйцо Фаберже себе купил. - он достал из кармана яйцо, - Гляди какой занятное!
- Самого Фаберже? – ахнула Иоланта, - можно подержаться?
- Не вопрос! – Толстый дал ей подержаться за яйцо.
- Аа-а-а! Стихи! – махнул с досадой Тонкий, - ошибки молодости. Стихами сыт не будешь! Иоланта репетиторством подрабатывает. Сын мне в бизнесе на каникулах помогает. А еще я на свадьбах на баяне халтурю.  В целом нормально выходит, на хлеб с маслом хватает. Ну, а ты, Жопа, кем стал? Небось, фирмой какой-нибудь руководишь?
- Ботинки у меня видишь, ручной работы. Дольче и Кабанна вручную брушили. Я их попросил. Знаешь Дольче?
- У  меня тоже ручная работа. – приподнял брюки, с гордостью демонстрируя Толстому ботинки фабрики Красный рабочий Тонкий, - Сам чинил. Вручную. Видишь подошву. Моя работа! Я всей семье чиню! И соседям тоже…
- Да нет, Леш, не мое это дело, руководить. Я всего лишь на всего депутат. Законы придумываю….
- В гордуме? А? Высоко пошел! – Тонкий одобрительно хлопнул друга по плечу.
- Бери выше.
- В областной? – Тонкий оступил на шаг, с восхищением глядя на толстого.
- Да нет! В Государственной Думе работает Жопа! Второго созыва! Сейчас закон о неприкосновенности депутатов в саунах, бильярдных и боулингах разрабатываем.
Воцарилась неловкая пауза. Было слышно, как в животе у будущего наладчика рефрижераторов Анатолия бурчат и переливаются ветры, пытаясь вырваться наружу.
- Так это… - растерянно забормотал Тонкий, - Борис! Может для меня найдется у тебя местечко. Помошника депутата, к примеру.  Я… Я справлюсь! Вот увидишь! Дай только срок! Я бедовый! Ты же помнишь, я два года старостой в классе был. При мне дисциплина была о-го-го! Да мы с тобой такие дела можеме проворачивать! Там же деньжищи какие крутятся! Только успевай складывать в чемодан! Так ведь? Борька! Здорово, что мы с тобой встретились!!!
- Да, здорово. - грустно подтвердил Толстый, - Только у нас все укомплектовано. Есть, кому деньги складывать…
- Тогда, может жену мою, Иоланту? В секретарши? А? Борис! – взмолился Тонкий! – Тебе же нужны там свои люди! А? Возьми! Иначе, погибнем с голоду, Борис! Мочи уже нет более… - Тонкий ухватился за полу пальто Толстого, как за спасательный круг. Толстый, взглянув на часы, отстранил руку Тонкого и сказал назидательно, указывая на часы:
- Часы Бовет – двойной барабан. Корпус 42 мм из розового золота. Ремешок из натуральной кожи аллигатора. Нильского. 3800 баксов.
Вон видишь “Бентли континенталь флаинг спур” на стоянке? Это моя. Так что извиняй, брат, у меня заседание в 4 часа, а мне надо еще домой заехать, переодеться.
Он пожал руку Тонкого, отчего хрустнули косточки, изъеденные застарелым полиартритом, и твердым шагом направился к выходу, Семья Тонкого в полном составе провожала его взглядом полным нечеловеческой тоски. Все трое были приятно ошеломлены….