Галина Дубеева - героиня Китая с русскими корнями

     Эмигранты «первой волны». Изгнанники или беглецы, лишенные всего, они оставляли за собой единственное право – любить свою Родину. Пасынки и падчерицы новой России, в чужедальней стороне они бережно хранили русский язык, национальный уклад, традиции и все это, как драгоценную реликвию, передали не знающим исторической родины детям.

     Многие россияне бывали в Суйфэньхэ. Географическое положение сделало этот в сущности небольшой приграничный город одним из самых посещаемых мест Китая. Там наши соотечественники легко ориентируются среди туристических баз, рынков, магазинов, закусочных, медицинских клиник, но, мало кто знает, что один из центральных проспектов города назван в честь Галины Васильевны Дубеевой.
     Как девушка с русским именем стала героиней Китая? Воспоминаниями о ней, о семье, о подвиге поделились ее тетушка Мария Леонтьевна, братья Александр Васильевич и Виктор Владимирович. Их рассказ лег на полосу газеты «Пульс-Северное Приморье», и было это... в 2007 году. В то время проспект еще не увенчал памятник, вознесший на высокий постамент хрупкий силуэт в обрамлении крыльев не то ангела, не то птицы (его откроют в 2009 году). Не открыл свои двери мемориальный музей (это случится спустя еще четыре года), не велась работа над фильмом. Да и собственная биография героини без пакта о капитуляции в руках и красного платка, повязав который на голову дочери, мать благословила ее на подвиг, выглядела проще и вместе с тем значительней.

     Передо мною фотография Феклы Леонтьевны Дубеевой, урожденной Левадней. Красивое лицо, грациозная осанка, волосы уложены в стильную прическу, в ушах жемчужные сережки в виде капелек, европейский костюм, модельные туфельки. Трудно представить эту женщину в красном платочке, повязанном уголком на макушке. Едва ли вообще у нее такой был, ведь не пролетарка она вовсе, хотя происхождением из самых, что ни на есть, народных глубин. Крестьяне Левадние переселились в приморское село Прилуки Григорьевской волости с Украины накануне Первой Мировой войны. Глава многодетного семейства угодил под мобилизацию и прямиком отправился на фронт, а жене с детьми пришлось тяжко: земля не освоена, один выход – подаваться в батраки. А заполыхала вокруг Гражданская война и вовсе стало невмоготу, трое старших дочерей отправились на заработки в Китай. Видимо, тогда, прислуживая в доме богатых китайцев и нянча их детей, прониклась Фекла симпатией к восточным соседям.
     Будущий муж Феклы работал машинистом паровоза на КВЖД. В лихое время, когда железную дорогу лихорадило от натиска белых, красных и непонятно каких, решил он обосноваться в спокойном месте, таковым представлялась ему станция Гродеково с примыкающей к ней одноименной казачьей станицей. В феврале 1921 года принял он православие, о чем в метрической книге Гродековской церкви была сделана запись: «Китайский подданный из провинции Шань-Ду Мяоаньского уезда при крещении наречен Василием». Отчего наречен именно этим именем, понятно. Обряд состоялся накануне китайского нового года, в православном календаре ему соответствует день Святого Василия. С фамилией же выходит не все так просто. В соответствии с китайской традицией фамилию могла определить местность, где человек родился, в данном случае, часть названия провинции - «Ду», означающая в переводе - «к востоку». А возможно, священник оттолкнулся от фамилии восприемника. Кстати говоря, личности восприемников: казака И.С. Дужаева и жены управляющего таможенным постом К.Г. Тарелкиной свидетельствуют о высокой степени уважения к вновь причисленному единоверцу.
     Знакомство Василия с шестнадцатилетней красавицей Феклой состоялось в том же 1921 году, через какое-то время они обвенчались в Гродековском станичном храме. Когда в Дальневосточной республике окончательно установилась советская власть, Дубеев долго раздумывать не стал, забрал жену и новорожденного сына и подался в китайское междуречье (так переводится название «Суйфэньхэ»). Там молодая семья приобрела просторный дом и зажила вполне счастливо. Родились еще двое сыновей и дочь Галина, а источником материального благополучия служило подсобное хозяйство и семейный бизнес – ресторан в русском стиле.
     Много внимания в семье уделялось образованию детей. Все они окончили школу, старшие сыновья еще и ВУЗы. В отличие от братьев, Галина училась не в китайской, а в эмигрантской школе. Можно сказать, она была с гуманитарным уклоном, ибо там делался акцент на русскую литературу, преподавались закон Божий, уроки музыки и даже ставились пьесы. Семейство Дубеевых свободно изъяснялось на двух языках, а дети вдобавок к доставшимся по наследству родным языкам освоили еще и японский. Последний с 1932 года (с момента образования марионеточного государства Маньчжоу-Го) входил в программу любого учебного заведения.
     9 августа 1945 года Советский Союз объявил войну Японии, войска Красной армии вошли в Суйфэньхэ. Японцы держали оборону на сопке Северная (Тяньчаншань), у подножия которой простирался жилой массив. Дабы избежать кровопролития среди мирного населения, советские солдаты предложили жителям укрыться за пределами поселка. Люди спешно покидали дома, забрав с собою только самые ценные вещи. Образовалась стихийная колонна беженцев. Мария Леонтьевна вместе с сыновьями примкнули к ней, а Василий Моисеевич с дочерью обходным путем погнали коров. Они направлялись к реке и уже свернули к месту, где ее можно перейти вброд, вдруг кто-то из толпы, зачем-то собравшейся возле комендатуры, позвал Галину. Следом уже несколько голосов выкрикнули ее имя. Дубеевы остановились, к ним подошел военный и объяснил, что дивизионному командованию срочно требуется переводчик. О том, что произошло дальше, стало известно из обрывочных, порой противоречивых рассказов очевидцев.
     В документах японского штаба армии фортификационные укрепления на территории Маньчжурии обозначены как неприступные, способные выдержать осаду в течение года. Убедить чувствовавшего себя в безопасности противника сдаться без боя – такая сложнейшая задача была поставлена перед парламентерами. Группа в составе из десяти солдат, майора Федорченко и Галины с белым флагом подошла к расположению противника на Северной сопке. Японцы тоже выставили парламентеров. Их разделяли метров тридцать, максимум, пятьдесят. Федорченко начал говорить, Галина перевела, но оппоненты ответили, что уполномочены всего лишь сопроводить для переговоров девушку–китаянку.
     Галина не хотела идти, вроде бы, она даже заплакала, но пересилив страх, пошла в японский бункер. Наши парламентеры ждали. В нескольких местах в отдалении  толпились китайцы, они тоже ждали и надеялись на мирный исход дела. Через три часа из дота открыли автоматную стрельбу по советской группе, в живых остались офицер и один или двое солдат. А далее, красноармейцы поднялись на штурм крепости. В сущности, это был отвлекающий маневр, в это самое время удалось  подтянуть тяжелую артиллерию, которая ударила залпами ответного огня. Бой продолжался ночью. И прежде, чем от крепости остались одни развалины, из нее удалось благополучно выбраться двум десяткам японцев. Галины среди них не было.
     Дубеевы узнали о случившемся на следующий день. Василий Моисеевич на коленях исползал то место, где расстреляли парламентеров, спускался в развалины укрепления. В поселке ходили слухи, что он тогда нашел клочок от платья дочери, но родным об этом ничего не сказал, поэтому долгие годы семья жила с мыслью, что она жива. Как погибла Галина, неизвестно. Как неизвестно, зачем ее послали или отпустили в японскую крепость. Какие вообще могла привести доводы семнадцатилетняя гражданка Китая в пользу сдачи японского гарнизона советским войскам?

     Российско–китайские отношения во все времена отличались некоторой «полосатостью»: то братья навеки, то враги до конца. Семья Дубеевых эти политические колебания ощутила на себе в полной мере. В пору культурной революции Фекла Леонтьевна сидела в тюрьме, где и ослепла полностью. Перебравшимся в СССР ее сыновьям тоже нашлись аналогичные места. А четверть века назад известный китайский писатель Чжоу Айминь написал книгу про Дубеевых. Улицу, где когда-то проживала семья, власти Суйфэньхэ переименовали в проспект имени Галины. Что до страны, которую Галина считала второй родиной и искренне любила, сегодня она  ее знает. Знает, гордиться и помнит!