Таких как я, больше нет и, пожалуй, не будет. Нет, я серьёзно, ну посудите сами. Разве кто-то ещё живёт в Малибу, в двухмиллионном доме, и работает в компании по починке бытовой техники за $9.40 в час? Правда, компания предоставляет машину, страховку и инструмент. А дальше, как говорят в стране равных и неограниченных возможностей, всё зависит от тебя. От меня много не зависело. Правда, работал я хорошо, старался не ударить в грязь лицом, не посрамить державу. В ординарных головах американцев, русские - это обязательно или умные, или злые, или и то, и другое.
Сразу хочу внести ясность, хоть я и проживаю в этом доме, принадлежит он жене, а точнее - её отцу, "новому русскому". Наверное, он как раз и является типичным представителем русских в американских глазах - умный и злой. А на самом деле, ещё хвастун и дикий самодур.
Соседи мои - люди состоятельные, а значит, уважаемые. Справа - известная пианистка. Имени её я так и не запомнил. Однажды у неё сушилка белья поломалась. Она ко мне - за помощью, я-то, наивный, думал из уважения, нет, просто она мне в расчёт свой компактный диск подарилa. Богатые любят говорить, что они потому и богатые, что знают, как и где экономить.
Дальше по улице разместился известный хирург, о нем ничего сказать не могу, видел пару раз и всё. Напротив него раньше жила Оливия Ньютон Джон, позже группа Бон Джови, а потом поселился какой то дизайнер телереклам. Далее, дом крутого бизнесмена, а напротив нас - руководитель нашумевшей в свое время английской группы Sex Pistols. После долгих гастролей они останавливались в доме, круглосуточно пили чай, если верить свисткам чайника. А поздним утром выходили на пляж. Выглядевшие, как наркоманы, худые, белые, как снег, с выстриженными на голове волосами в виде шахматной доски. Наверное, это у них считается круто.
Ближе к океану, в одном из своих летних домов, поселилась Синди Кроуфорд. Ничего, симпатичная. Правда, у нас в Союзе таких в каждой школе, университете или даже на швейной фабрике было полным-полно, даже лучше. Но мы тогда этого не знали. Действительно, все познается в сравнении. Вот в такой компашке мне довелось проживать.
Помню, получаем письмо без подписи, в котором срочно требуют убрать с парковки мою рабочую машину. Почему? Я никому не мешаю, паркуюсь на своей земле. Ан нет, не можешь, нарушаешь ландшафт, позоришь высокопоставленных соседей своей убогой профессией. У них бывают гости, что они могут подумать? Пришлось убрать.
Это предисловие к моим коротким историям, произошедшим со мной за почти два года работы в компании по тринадцать, шестнадцать вызовов в день. Тяжело, но всё равно интересно и, главное, это то, что я чувствовал себя на своём месте. Я помогал людям, которые ждали меня с нетерпением, давали чаевые и писали хвалебные письма руководству компании, на что оно реагировало премией, аж $20 в квартал.
Вы, наверняка, спросите, а зачем такая работа? Неужели ничего лучше найти не смог? Отвечу: как инженер с высшим образованием, но без английского - нет не смог. На перспективу работал. В компании обещали после двух лет, при условии сдачи экзамена, перевести на ремонт холодильников, а это уже $28 в час.
Как выяснилось позже, никто никуда меня переводить не собирался, это был отработанный трюк. Мало кто хотел работать на мизерную зарплату, начинать с низов. Как говорили здесь: быть на "воде" - стиральное и сушильное оборудование. Поэтому набирали таких легковерных, как я, приставляли к более опытному мастеру. Я-то думал, компания заботится о качестве работ, помогает молодым освоиться и научиться. А мастеру доплачивали за меня $600 в первые шесть месяцев, и он старался, чтобы я не сбежал, имел, как говорится, материальный стимул.
Английский учил в институте, конечно, технический, кто ж тогда мог знать. А сейчас ничего в голову не лезет, хоть ты тресни. Жена посмеивается, у неё элитарная школа, английский со второго класса, дети хозяев города. Да что говорить, много чего приходилось делать, да только везде капитализм меня побеждал.
И паркет клал, и кухни устанавливал, холодильники огромные для цветов и продуктов строил. В то время ещё без грин-карты, у соотечественника одного. Когда время зарплаты подошло, он мне половину от обещанного отдал: "У тебя документов нет, иди жалуйся! А я гражданин, мне поверят, и смотри - без глупостей, а то полицию вызову, мигом из страны вылетишь!" Я деньги взял, обидно было до слёз, но что делать, надо было выживать.
Через много лет, будучи менеджером компании по дизайну и изготовлению кухонных кабинетов, я встретил его у себя в магазине. Он, затравленно глядя в глаза, протянул мне руку. "Я теперь тоже гражданин, и у тебя есть двадцать секунд", - сказал я, не подав ему руки. Его как ветром сдуло.
Но это было намного позже, а истории мои относятся к тому раннему периоду, к периоду становления.
История первая.
Отцовские часы, или как тяжело быть одному.
Обычное утро на базе, техники в полголоса перекидывались безобидными шутками. Меня обычно обходили стороной, не потому что я юмора не понимаю, а потому что за недостаточностью знания языка их шутки оставались для меня непонятными. Часто такие новички, как я, пытались обрисовать те или иные технические проблемы, с которыми столкнулись вчера, и получить совет от более опытных мастеров, иногда предлагая им взамен оплатить обед или купить бутылку пива.
Подключив портативные компы, мы получали свои вызовы, выстраивали маршруты, а потом, злорадно радуясь, начинали звонить клиентам для подтверждения их присутствия в доме. Фишка была в том, что время-то семь тридцать утра. Большинство клиентов отвечали сонными голосами.
Среди техников заключались разнообразные пари. Через сколько звонков поднимут трубку, или не поднимут вовсе, мужчина или женщина и т.д. В общем утро было бодрящим. Кстати, если клиент телефон не поднимал, мы имели право отменить вызов. Со временем я понял, почему первыми звонили клиентам с невыгодными или сложными работами. Потом менеджер, а им у нас была молодая иранка с цветочным именем Жасмин, не имеющая никакого технического образования. Глупая, но хитрая, всегда читала нам утренние нотации. Смысл которых был настолько примитивен, что техники переглядывались и еле сдерживались от смеха.
Помню, когда я пришёл на работу в первый день, она пригласила меня в кафе и непринуждённо попросила шпионить за моими товарищами по работе и докладывать ей. Я отказался, ссылаясь на недостаток знания языка. На самом деле, было просто противно столкнуться здесь, в солидной американской компании, с тем, от чего я с такой радостью бежал из Союза.
Далее мы следовали на склад и затоваривались необходимыми запчастями. Кладовщик, то есть кладовщица по имени Глория, была чем-то средним между мужчиной и женщиной. Прокуренная, грубая и неопрятная, в синих брюках спецодежды, она доказывала всем нам, мужчинам, что вполне можно убить в женщине любые женские отличия, оставив лишь раздельное пользование туалетом.
Стоя на подножках своих машин, мы махали друг другу и желали хорошего дня. Это была традиция. Сев на удобное, покрытое овечьей шкурой сиденье, я включал свой плеер и под звуки музыки, стиль которой был очень разнообразным, от классики до рока, ехал на встречу с нетерпеливо ожидающими меня клиентами.
Первым на очереди был мужчина из среднезажиточного городка, под названием Мурпарк. В основном населённого белыми американцами. Каждый город имеет свою специфику, часто люди, проживающие в одном городе, в силу непонятных мне причин, недолюбливают людей, живущих в других городах, пренебрежительно отзываются о них.
Приходилось всегда держать ухо востро и на традиционный вопрос "Ты откуда", отвечать по-разному, в зависимости от обстоятельств. Также традиционным был вопрос "Откуда ты родом"? Он всегда задавался нам, эмигрантам, говорящим с акцентом. Например, технику из Афганистана часто не везло. Узнав, что он афганец, перед ним захлопывали двери и звонили диспетчеру с просьбой больше не присылать подобных "врагов народа".
Мне везло больше, к русским относились терпимее. Многие уважали наших за глубокие знания. Мы помнили названия многих стран мира, что приводило среднего американца в неописуемый восторг и преклонение перед советской системой обучения. А когда они узнавали, что к ним прислали дипломированного инженера, гордости их не было предела. Я помню, как одна старушка даже звонила своей дочери, чтобы сообщить ей, что ремонт её стиральной машины делает русский инженер.
Минут через пятнадцать я прибыл по адресу. Небольшой домик с красивым, хорошо ухоженным двориком, добротной калиткой и мелодичным звонком. Дверь открыл пожилой человек странной внешности.
Он как будто выпал из другого времени. Я бы сказал, лет пятьдесят назад. На нём были узкие ровные брюки светло-серого цвета на подтяжках, белая рубашка и нейтральный галстук. Я поздоровался и представился. Этого требовали правила компании.
- Русский? - спросил он.
- Русский американец, - поправил я.
- Ну, тогда проходи. Чаю или кофе?
Так обычно встречали нормальные, гостеприимные люди. Я расслабился.
- Кофе, сэр, спасибо.
- Сахар и крем?
- Если можно.
Он ушёл на кухню и вернулся с двумя чашками дымящегося кофе.
- Садись, составь мне компанию.
Я сел, кресло мягко скрипнуло подо мной.
- Говоришь, русский, давно здесь?
- Семь лет.
Он поднял на меня грустные глаза.
- Хорошо говоришь.
- Неправда, вы мне льстите, мой английский далёк от совершенства.
- Главное, это больше практики.
- Да, вы правы, сэр.
- Пойдём, я покажу тебе мой дом.
Я не удивился. Довольно часто американцы, желая произвести впечатление на тёмных и, по их мнению, ничего не видевших в своей убогой жизни людей, делают эдакие брифэкскурсии. Не переставая спрашивать: "Нравится ли вам?", "И разве могли бы вы увидеть такое в вашей захолустной стране?" По правилам этикета вы должны восторгаться и уверять хозяев, что видите такое впервые и запомните на всю жизнь.
- Прости, я не представился, меня зовут Мартин. Я родился в Норвегии много лет назад.
- Меня зовут Олег, я родился в Таджикистане, в одной из республик бывшего Советского Союза, она граничит с Китаем и Афганистаном...
- Я знаю, столица имеет смешное название Душанбе, что в переводе означает понедельник. А твоё имя пришло из Скандинавии вместе с викингами, которые породнились с русскими и обещали им военную защиту.
Если бы он вдруг оказался инопланетянином, я бы меньше удивился.
- Не удивляйся, я просто долго жил и много читал.
И он показал на стену, увешанную дипломами в антикварных рамках.
- Вы профессор?
- Не только, я ещё и президент всемирного общества любителей цифр.
- Простите, я не понял. Любителей чего?
- Цифр. Подойди к столу, я тебе сейчас всё объясню.
На столе лежали остро заточенные карандаши и стопка исписанных цифрами бумажек. Но что-то необычное резало глаз на этом столе. Полный и абсолютный порядок. Карандаши лежали строго по росту параллельно друг другу, а стопка квадратных бумажек находилась на строго одинаковом расстоянии между калькулятором и краем стола. На одинаковом, можете мне поверить, у меня глаз инженера, я на спор линию на равные части делил с точностью до миллиметра.
- Это очень увлекательное занятие, вот смотри.
И он взял одну из бумажек в клетку, на ней в определённой последовательности были написаны единички, я пытался что-нибудь понять.
- Посмотри, разве это не прекрасно? В этой фигуре состоящей из цифры один, в любом направлении сумма чисел будет одинакова. И здесь и здесь, и здесь, - пояснял он перебирая бумажки с разными арифметическими фигурами.
- Не подумай, что это легко, это труд многих лет. В числах, как в жизни, есть своя гармония, только числа живут вечно.
И он вытащил из кармана брюк аккуратно сложенный платок и промокнул им влажные от слёз глаза.
- Тысячи человек в разных странах увлекаются составлением числовых фигур, это требует большого терпения и пространственного воображения.
- Очень интересно.
Он серьёзно посмотрел на меня.
- Нет, правда, интересно.
- У тебя есть отец? - спросил он.
- Да, его зовут Игорь, он инженер.
- Олег и Игорь - имена двух старорусских князей.
- А как звали вашего отца? - в свою очередь, спросил я.
- Эмиль. Он был резчиком по дереву, очень хорошим резчиком. Лучшим в Норвегии.
Вдруг тишину дома нарушила странная неизвестная мне мелодия, она нежно разливалась из соседней комнаты, наполняя весь дом прелестью музыкальной гармонии.
- Что это?
- Это часы моего отца, пойдём покажу.
Мы прошли в соседнюю комнату, она напоминала зал музея в миниатюре. По стенам строго симметрично висели картины, фрагменты старинных вышивок, кинжалы и длинное охотничье ружьё с резным прикладом. В углу комнаты стояли напольные часы, они-то и играли эту прелестную мелодию. Корпус часов был украшен невероятной красоты резьбой.
Виноградная лоза обвивала его от основания, созревшие гроздья выглядывали из-под замысловато изогнутых листьев. Поражало сходство с живым растением. Казалось, легкий ветерок приводит в движение каждый листочек. Я обомлел от такого чуда. В юности я увлекался резьбой по дереву, но такое видел впервые.
- Это мой отец на всемирной выставке в Париже, где он был удостоен высочайшей награды, - сказал Мартин, указывая на висящую на стене фотокарточку в рамке. На ней был изображён худой, высокий мужчина в круглых очках, опирающийся на эти самые часы.
- Но вы сказали, что он был резчик, кто же тогда сделал механизм?
- Его немецкий друг, известный на весь мир Карл Махенбах. В Париже отец встретил мою мать, её звали Бриджи.
В рамке рядом были изображены двое улыбающихся молодых людей на фоне Эйфелевой башни. Девушка держала в руках букет полевых цветов. Далее на стене висели фотографии самого профессора в окружении разных людей на каких-то конференциях и консилиумах.
- А это принадлежало моей жене.
И он взял в руки заключённую в рамку старинную вышивку, явно скандинавского мотива.
- Этому полотенцу четыреста лет, оно осталось в семье моей Агнушки и передавалось из поколения в поколение. А теперь её нет.
И старик зарыдал, держа в трясущихся руках семейную реликвию.
- Что вы, успокойтесь.
Я растерялся от неожиданности, потом выскочил на кухню и принёс ему стакан воды.
- Пейте! Пожалуйста, успокойтесь! Объясните мне, что произошло.
Он взял из моих рук стакан, медленно выпил. Вытащил опять свой платочек, вытер слёзы с морщинистых глаз.
- Пожалуйста, извините меня.
-Что вы, что вы, это вы меня извините. Я не хотел стать причиной вашего огорчения.
- Неделю назад я потерял свою жену.
Он опять потянулся к стакану и сделал несколько глотков.
- Она была для меня Всё! Я любил её больше жизни, мы были вместе в течении семидесяти лет. Бог не дал нам детей, а после войны не осталось никаких родственников. Как я теперь буду один?
Он начал оседать, я еле успел подхватить его и усадить в кресло.
- Вам нужен врач, давайте я вызову!
- Нет, к сожалению, я не болен и буду ещё жить. А я не хочу, я хочу к ней.
У меня вдруг зазвенел телефон, звонили с базы.
- Простите, это моё начальство, я обязан ответить.
- Да, да, конечно.
- Алло.
В трубке звучал голос цветочной менеджерши.
- Ты где пропал?! Клиент устал тебя ждать, мне три раза звонил, в чем дело?
Я слушал её и не слышал. Время будто остановилось здесь, в этом доме-музее.
- Извините, я заработался, уже заканчиваю.
Она бросила трубку. Чёрт, сколько же времени прошло? А я ведь к ремонту ещё не приступал.
- Простите сэр...
- Мартин. Пожалуйста, зови меня Мартин.
- К моему сожалению, мне необходимо ехать, у меня сегодня десять вызовов. Какая у вас проблема со стиральной машиной?
- Не волнуйся, у меня нет проблем со стиральной или любой другой машиной, я всегда чинил их сам.
- Так зачем...
- Мне очень одиноко. Спасибо тебе за то, что ты пришёл и выслушал меня. Вызов я уже оплатил, а это тебе и не смей отказываться. Деньги - это немногое, что у меня осталось.
Он поднялся с кресла и сунул мне в нагрудный карман сто долларов.
По законам компании мы не имеем права брать в руки чаевые от клиентов, а не в руки - можно. Мол, не заметил, позже нашёл, ну, не возвращаться же.
- Спасибо, но...
- Никаких но. Будешь в этом районе проезжать, не сочти за труд, остановись на пару слов, порадуй старика.
- Обещаю. До свидания. И, пожалуйста, примите мои искренние соболезнования.
- Храни тебя Бог.
Я вскочил в машину и отработал весь день под впечатлением увиденного и услышанного. Ничего не происходит в жизни случайно, я был благодарен судьбе за эту встречу. Я ещё несколько раз проведывал Мартина, пил крепкий кофе, с восторгом слушал воспоминания девяносто двухлетнего старика с невероятной остротой ума, который мог бы дать фору многим молодым.
Я не знаю, кому из нас больше были нужны эти встречи, наверное, каждый получал от них то, что хотел. Пока однажды я не увидел на доме вывеску "продаётся". На мой стук открыла соседка и сказала, что Мартин умер три дня назад.
Все экспонаты в доме он завещал историческому музею, а личные вещи и дом - местной церкви.
История вторая
Чем лучше узнаёшь людей...
Утро выдалось туманным. Чтобы добраться до базы, нужно было подняться по серпантину ущелья на более высокий уровень, то есть в гору. На отдельных, плохо продуваемых кусках дороги туман был так плотен, что приходилось сбавлять скорость и быть предельно осторожным.
В прошлом году соседка Синди, вовремя не среагировав, сбила насмерть оленя. Часто после таких туманов местная полиция вытаскивает из пропасти останки каких-то автомобилей и мотоциклов.
А порой и не вытаскивают, дешевле оставить их на дне, про людей не говорят. Наконец, я прибыл на базу, опоздав минут на десять. Цветочная менеджерша по этому поводу испускала миазмы. Редкий она человек. Смотришь на неё и думаешь, а ведь кому-то может повести - не разглядит и женится. А она этого только и ждёт, как Баба Яга. Кого бы съесть да на белых косточках его покататься.
Коллектив на базе был интернациональным: иранка Жасмин, полукровка -мексиканка с белым Глория, ирландец Стан, англичанин Стив, белый до мозга костей американец Билл, южноамериканец Мартин, итальянец Майк, афганец Амир и русский - я. Заметьте ни одного чернокожего.
Районы работы в пределе 50 миль, это большой радиус, почти час езды. Разобрав по косточкам провинившегося англичанина, отсидевшегося дома, в то время как по часам он продолжал числиться у клиента, мы, получив заказы и отзвонившись, выходили на парковку.
Ко мне подошёл итальянец Майк, отличавшийся задиристым характером и, растягивая буквы, издеваясь над моим английским произнёс:
- Если бы мы - американцы вам в войне не помогли, вы бы сейчас немцам жопу целовали.
Он очень любил национально-политические споры, где орал больше всех.
Я скороговоркой, как с листа, ему ответил:
- Если бы... А Италия была под Гитлером, а потом под Америкой, так что иди оботрись! Вы уж каких только жоп не целовали!
Сел в машину и под громкий хохот остальных техников, выехал с парковки. Майк ещё пребывал в нокдауне.
Лучше всех отношения у меня сложились с афганцем, как ни странно. Наверное, потому, что он так же, как я, чувствовал себя в гостях среди этих "коренных", неизвестно откуда понаехавших в отрытую тогда для всех Америку. Будучи родом из Таджикистана, я помнил некоторые слова и даже целые фразы на фарси, чем неописуемо радовал Амира.
Он рассказывал мне много историй из своей нелёгкой жизни, о событиях в Афганистане, которые в международной прессе перевирались до неузнаваемости. Позже он заболел раком и, уйдя с работы, прожив меньше года, умер.
Сегодня мой маршрут проходил через небольшой городок Камарилло, население которого разделялось в основном на две категории: состоятельные белые - дающие работу и малоимущие мексиканцы -эту работу выполняющие. Мне довелось работать и у тех, и у других. Каково было моё удивление, когда в первый раз я оказался в маленьком мексиканском доме, где была идеальная чистота, накрахмаленная тюль на окнах (американцы тюль не признают), туча бегающих, вопящих, но счастливых и присмотренных бабушкой детей.
Действительно, в тесноте да не в обиде. Иначе не выжить, все работающие в семье отдают деньги в общий котёл, а бабушка на хозяйстве. И еду приготовит и бельё постирает, и за внуками присмотрит. Сама рада не быть обузой детям.
Другая категория - это белые плантаторы с огромными участками земли, полями и садами. Их дома напоминают основательные постройки прошлого века, просторные и светлые, часто отделанные камнем. Окружённые загонами для лошадей, пастбищами и специальными постройками для ухода и разведения собак. В один из таких домов я и ехал этим туманным утром. Найти адрес было не просто, кругом поля, и лишь заборы отделяют одних хозяев от других. Наконец, я увидел нужный мне номер на почтовом ящике, подъехал к наглухо закрытым воротам и нажал на кнопку переговорного устройства.
Меньше чем через минуту в динамике раздался низкий женский голос.
- Кто?
Я представился. Тишина.
- Зачем?
Я объяснил. Тишина.
- А... Ну да, забыла. Поезжай прямо мимо садов, я во втором доме. Возле первого не останавливайся, собаки могут покусать.
Ворота с мягким скрипом отворились, моему взору предстало море зелени. Прекрасная асфальтированная дорога вела вокруг сада, как позже выяснилось, вокруг садов.
Первым предстал апельсиново-мандариново-лимонный сад. Деревья желтели налившимися плодами, каждое пыталось обратить на себя моё внимание. Я словно слышал со всех сторон: "Посмотри на меня, у меня самые сочные плоды", "Нет, посмотри лучше на меня, у меня самые крупные", "А у меня самые сладкие..." Далее авокадовый, а за ним яблочный, а уж затем огромный загон для собак, встретивших меня дружным лаем. К собачьему загону примыкал загон для лошадей, а к нему загон для экзотических животных. Здесь были лама, альпака и зебра, и жираф.
Вот показался первый дом, наверное, в нём располагалась прислуга, много прислуги. Проехав ещё немного, я, наконец, увидел хозяйский дом. Огромный, добротный, построенный на века. Отделанный камнем, мощные деревянные столбы поддерживали крышу навеса, чтобы люди, выходя из машины, не дай бог, не промокли. В Калифорнии может случиться дождь... раз пять в году.
Я остановил машину, вышел. Никого вокруг, тихо. Подошёл к входной двери, постучал - никого. Вдруг я заметил, что одна из дверей в шестиместный гараж открыта. Оттуда доносился запах краски. Я подошёл к дверям. Передо мной стояла карета без лошадей, а рядом сидела на стульчике пожилая женщина, одетая в костюм для верховой езды. Она не спеша красила спицы на колесе. Ясно было, что она и есть хозяйка кареты, садов, домов и пр.
- Здравствуйте, извините, что я вас отвлекаю...
Я не успел договорить.
- Вы меня не отвлекаете, кофе хотите? - Сказала она, не глядя на меня.
- Хочу, - ответил я.
- Кухня примыкает к гаражу, мне без сахара и крема, разберёшься?
- Постараюсь.
Странно, но это не звучало как приказ, больше как просьба. Будто мы давно знакомы, будто мы вообще приятели.
Я прошёл на кухню... мда, на кухне было всё, всё, чтобы называться кухней такого дома. Два огромных холодильника, большущая плита, внушительный гранитный остров посередине, с разделочным столиком на колёсах. Здесь можно было готовить на полк солдат. Как ни странно, но я быстро справился с кофеваркой (один из клиентов научил) и вынес на подносе две чашки ароматного напитка к хозяйке, продолжающей, как ни в чём не бывало красить колесо.
Она молча взяла с подноса чашку, пригубила.
- Хороший кофе.
- Спасибо, мне тоже понравился.
- Угадал мой вкус. Как?
- Не знаю, просто почувствовал.
- Хочешь работать у меня?
- Простите, я вас правильно понял? Вы предлагаете мне работу?
- Да, с проживанием, питанием, медицинской страховкой и т.д.
Вот влип, подумал я. Откажешься - обидится, кляузу может написать, потом не отбрешешься. А согласиться не могу, у меня семья, ребёнок.
- В качестве кого, если позволите спросить?
- Ты же видел, хозяйство большое, работы хватает. Согласен?
- Нет. Но поймите меня правильно, я не готов.
- Хорошая зарплата...
- Я не сомневаюсь. Но я женат, у меня маленький сын, я не могу не видеть их.
- А почему тогда кольцо не на той руке?
- В Европе обручальные кольца носят по другому, не так, как в Америке.
- Да, ты прав. Нравится?
И она указала на карету.
- Очень.
- Старая, можно сказать, антиквариат. А я восстановила. Скоро запрягу пару лошадок и буду кататься.
- Хорошо вам.
- Нет.
- Почему? Простите за вопрос, это не моё дело.
- Я прожила долгую жизнь, научилась ценить и любить одиночество.
- А как же люди вокруг?
- Они работают на меня, хорошо знают и выполняют свои обязанности, не более. Они живут в первом доме, никто не является ко мне без приглашения. Ты любишь животных?
- Да, намного больше, чем людей.
Она подняла на меня свои глаза, светло-серые, яркие с чертовщиной. В молодости, эдак лет тридцать назад, она, наверняка, была красавицей и могла вскружить головы многим мужчинам.
- Читаешь мысли?
- Иногда.
- Пойдём, я тебе кое-что покажу.
И, отложив кисть, она легко поднялась со стула и пошла в дом. Я следовал за ней. Пройдя несколько комнат и коридоров мы попали в небольшую комнату отведённую для... собачьих наград. Ими были увешаны все стены, полочки и стеклянные горки. Вымпелы и призы, пузатые кубки красовались, горя на проникающих через окно лучах солнца.
- Это мои дети, - сказала она, показывая на множество фотографий собак, стоящих на пьедесталах. - Сначала это было увлечением, потом стало бизнесом, потом стало семьёй. Мой первый муж сбежал с моей секретаршей и через неделю разбился, любил гонять на своём Феррари. Хоронили в закрытом гробу. Я была замужем пять раз и была разочарована, предана и уничтожена пять раз... С тех пор я живу одна, развожу собак, лошадей и другую живность. Они меня по-настоящему любят, так же, как я их. Ты когда-нибудь кормил жирафа?
- Нет, не приходилось.
- А хотел бы?
- Пожалуй, а он не укусит?
- Пойдём у него спросим.
Мы спустились по ступенькам дома и подошли к загону. Женщина как-то необычно присвистнула и жираф, находящийся на другом конце загона, вдруг встрепенулся, поднял свою голову и в следующую секунду уже скакал в нашем направлении.
- Его зовут Джордж, он мужчина хоть куда.
Хозяйка протянула ему морковку. Джордж аккуратно, одними губами взял её и, подмигивая одним глазом, хрумкая, съел.
- А мне можно?
Спросил я, любуясь этим удивительным животным.
- Давай.
И она протянула мне морковку.
Мне показалось, что Джордж внимательно разглядывает меня. Я, преодолевая страх, протянул руку с морковкой. Джордж сначала вытащил свой длиннющий тёмного цвета язык, лизнул мою руку, как собака, а потом одним махом всосал морковку.
- Ты ему понравился, обычно он не берёт еду у посторонних.
Зебра стояла в стороне, смотрела на наше знакомство с жирафом и ждала своей очереди.
- Он очень любопытный и ревнивый. Его лучше не обижать, однажды альпака попробовала влезть в его кормушку, за что зебра лягнула её так, что сбила с копыт. С тех пор каждый знает своё место.
- А как его зовут?
- Зорро.
- Правда, необычное имя.
- Он тоже любит морковку.
И она прищёлкнула языком. Зебра радостно, как щенок, на которого, наконец, обратили внимание, в два прыжка оказалась рядом с нами.
- Открой рот, - скомандовала хозяйка.
Зебра послушно открыла рот, обнажив хорошей величины зубы.
Женщина положила ей в рот морковку.
- Не закрывай, жди.
Зорро стоял с открытым ртом, из которого торчала морковка, слюна капала на траву, но он терпеливо ждал разрешения.
- Молодец, можешь кушать.
Зебра захлопнула рот и мгновенно сжевала морковку.
- А это кто такие? - спросил я, указывая на странных, похожих на помесь овцы и ламы, грациозных и симпатичных животных.
- Это альпаки, у них очень мягкая шерсть. Одна из моих работниц раз в год стрижёт их и вяжет разные вещи. У меня есть тёплый свитер и варежки, очень удобно, когда я зимой езжу кататься на горных лыжах. Ты умеешь кататься?
- Да, я даже в Канаде был, на Вислере. А сейчас времени нет, работа, семья.
- Жаль, что ты не можешь работать у меня, из тебя бы получился неплохой управляющий. Ну да ладно. Я знаю, ты спешишь, извини. Иногда хочется с кем-то поговорить, но только с незнакомыми и лучше с теми, кого больше никогда не увидишь. Там внизу, в первом доме спросишь Мари, она расскажет, какие у неё проблемы со стиральной машиной. Прощай.
Она быстро встала, ударила хлыстом по голенищу сапога и бодрой походкой удалилась по направлению к дому. Я сел в машину, спустился к первому дому. Собаки были в загонах. Почему она сказала мне не останавливаться?
Нашёл Мари, рыжеволосую девушку лет двадцати пяти.
- Строгая у вас хозяйка...
Я пытался завести разговор, раскладывая инструмент.
- Иногда, но больше добрая. Никогда зря не обидит. На праздники всем подарки дарит.
- Много здесь обслуги живёт?
- Двенадцать человек.
- Люди надолго задерживаются?
- Надолго, я самая молодая, живу здесь пять лет, все другие - больше десяти. Хорошие люди, помогают друг другу, мы как одна семья.
- Не женятся, детей не заводят?
- Не всем это надо, у каждого свои планы в жизни. А ты почему расспрашиваешь, она тебе работу предлагала?
- Да, но я не могу, семья у меня.
- А... Ну, удачи тебе.
Она улыбнулась светлой улыбкой счастливого человека.
Где-то в душе я позавидовал ей, хотя, может, и нет...
Мир намного больше, чем эта ферма, намного больше. И я в этом мире свободный или почти свободный путешественник. Через пятнадцать минут я закончил ремонт, получил чек, лимонад на дорогу и под впечатлением от встречи с Хозяйкой поехал на следующий вызов.
История третья.
В гостях у генерала.
Каждое утро одно и то же. Я порой не мог отличить одно от другого, так всё сплелось в один огромный клубок. Но то утро было особенным, его я запомнил надолго. -
- У тебя сегодня только пять вызовов, надо успеть до обеда. - Пропела своим елейным голоском Жасмин. Это всегда означало только одно, она что-то замышляет, жди подвоха.
- А после обеда? - С опаской поинтересовался я.
- А после обеда тебя ждёт спецзадание.
И с кривой улыбочкой посмотрела на сидящих вокруг техников.
- Ты сегодня поедешь на вызов к генералу.
Техники прыснули смехом.
- Тебе понравиться... - Вставил свои две копейки Майкл.
- Простите, может я что-то не допонял, но после обеда, до конца дня, как минимум, четыре часа, что это за ремонт такой? Может, мне помощник нужен?
Все, кроме меня, дружно заржали.
- Не знаю, ха..ха... может, и нужен, это ты сам определишь, если что звони... ха, ха... поможем. А если серьёзно, это наш очень важный клиент, пожалуйста, будь с ним предельно вежлив.
"Эх, не спроста это, не спроста, что-то здесь не то" - думал я.
Выйдя на парковку, я попытался расспросить техников, что это за важный клиент такой, а что другие не важные? Я тогда уже в миллионных домах работал, кинозвёзд обслуживал, но мне никто никогда не говорил быть предельно вежливым, куда же меня эта гидра посылает?
Техники отшучивались, так ничего от них не добившись, я сел в машину. А, будь что будет,"с земли не сгонят, дальше фронта не пошлют".
Я в спокойном ритме закончил все утренние вызовы, отзвонился начальству и поехал в небольшой мексиканский ресторанчик на обед. Работая в определённой местности, я знал, где можно недорого и быстро перекусить. Жареная на гриле курица с испанским рисом и специями была моим излюбленным блюдом. Позже я был рад, что пообедал именно здесь. Порция была более чем приличной, я наелся и с удовольствием прилёг бы минут этак на дцать. Но нельзя, важный клиент ждёт. Поглядев на карту, я примерно представил себе маршрут, адрес находился в горной местности Малибу. Бывает, ничего, найдём, разберёмся, не такое видали.
Я однажды вынужден был "дорожную помощь" вызывать, заехал в дом вверх по серпантину, а места для разворота нет. Стоит перед домом хозяйская машина, дождь льёт, опасно задом спускаться, не стал рисковать, машина-то не моя. Приехали, подцепили, нет проблем. Так я размышлял, пока не прибыл на место. Заповедник какой-то, ни души кругом, никаких строений, телефон не ловит. Начал я вдоль сетки забора взад-вперёд бегать, потом догадался, залез в машину и начал на сигнал нажимать. Сначала быстро нажимал, потом устал, стал нажимать долго и протяжно - никого. Вдруг слышу, выстрел прогремел. Ничего себе, думаю. Стал смотреть, откуда это, вижу кто-то вдалеке машет мне рукой, мол, открывай сам ворота и заезжай.
Я вышел, отвязал проволоку, открыл ворота, сел в машину, въехал на территорию. Слышу опять выстрел, машет - ворота закрой. Остановился, вылез из машины, закрыл ворота, сел в машину, еду. Дорога, не дорога, гравий насыпали - шуршит под колёсами, расползается, не разгонишься. Заехал я вглубь.
Господи, красота-то какая. Скалы прорезаны бегущим ручьём, эхо повторяло шум падающего водопада. Огромные деревья полностью закрыли своими кронами дорогу, образовав зелёный туннель. По нему я проехал до небольшого строения, обшарпанного и давно требовавшего ремонта вагончика.
- Ну, наконец-то, не дождёшься вас...
Сбоку от вагончика стояли стиральная и сушильная машины, возле них на инвалидной коляске в военной форме при орденах сидел мужчина без ног.
- Здравствуйте, чем могу помочь? - спросил я, открывая заднюю дверь машины и вынимая ящик с инструментом.
Мужчина молча смотрел на меня, лицо его было изрезано глубокими шрамами, один глаз закрыт чёрной повязкой. В воздухе повисла пауза.
- Красиво тут у вас... - решил я разредить обстановку.
- Откуда?
Я назвал компанию.
- Не придуривайся, я спрашиваю, родом откуда?
- Россия...
- Служил я с одним русским в Корее, хороший был парень, Николаем звали, жизнь мне спас, на себе десять миль нёс, я без сознания был, ноги перебило. Сам погиб. А у него мать, жена, двое детей в штате Вирджиния. На могилу к нему езжу каждый год, сразу после слёта ветеранов. Семье его помогаю, они второго внука моим именем назвали.
- А первого?
- Конечно, в честь деда, Никой, Николаем, значит. Садись, ты что пьёшь?
- Что вы имели в виду?
- Алкоголь я имел в виду, ты что контуженный?
- Нет.
- В армии был?
Чёрт, врать не хочется, я ж после института офицерские погоны получил, пороха не нюхал.
- Прошу прощения, господин генерал.
И я вытянулся по струнке, руку к виску.
- Младший лейтенант советских войск тяжёлой артиллерии на задание прибыл! Разрешите приступать?
- Вольно, лейтенант. Действительно, глупый вопрос. Николай говорил: непьющий русский - мёртвый русский. Вот стакан, водка в холодильнике в вагончике, мне не надо, я виски пью.
И он взял в руку солдатскую кружку.
Ага, теперь я понял, почему меня на полдня освободили, чтоб я клиента ублажал, а как потом за руль? Нет уж, фокус не пройдёт, так можно и работу потерять. Если буду пить, позвоню на базу, пусть машину с двумя водителями присылают, сам не поведу. Я сходил в вагончик, принёс бутылку водки и какие-то печенья.
- Действительно, красивое место..
Налил себе на дне. Чокнулся с генералом.
- За встречу!
- За встречу!
Мы выпили.
- Эта земля принадлежит Союзу ветеранов корейской войны, это последний в Малибу частный водопад. А я бессменный его страж, а то ходят тут разные, туристы - отдыхающие. Тебя как зовут?
- Олег.
- Хорошее имя, короткое... как выстрел. А меня Роджер.
Он протянул руку, мы обменялись рукопожатием, крепкий старик.
- Ты за кого голосуешь, республиканец или демократ?
Вот тут врать не придется.
- Ни за кого? Не гражданин я ещё, чтоб голосовать.
-А.., а я республиканец. Хотя какая в задницу разница, когда ты защищаешь Родину! Наливай!
Я налил.
- За Родину!
- За Родину!
- Слушай, а ты в танке горел?
- Нет.
- А в рукопашный ходил?
- Не приходилось.
- Наливай.
Налил, в голове уже шумело, хорошо, что сыт, а, значит, меня так просто не возьмёшь.
- За мир, будь проклята война!!!!
Эхо повторило за ним несколько раз.
- За мир!
Мы снова выпили.
- Я был молодым, как ты, смелым. Я никого не боялся, я был в плену у корейцев, меня пытали, но я им ничего не сказал.
Он расстегнул гимнастёрку, на груди красовались выжженные звёзды.
- Думаешь легко не знать, будешь ли ты жить, или никто не найдёт твоих останков. Жить одним мгновением, терять сознание от боли, плевать в лицо этим сукам... и молчать. Думаешь легко!!! Я тебя спрашиваю!!! Встать, когда перед тобой генерал!!!
Я вскочил, как ужаленный, ну старик даёт.
- Никак нет, сэр, нелегко.
- Правильно, наливай!
- Но, сэр, мне ещё работать.
- Я сказал, наливай, русский!!
И он направил на меня короткоствольное охотничье ружьё. Совсем с катушек съехал.
Я налил.
- Чтоб все политики сдохли... Все.. Что делают с армией... в какое говно они нас всовывают?!!! А больше всего мне обидно, когда моих вчерашних палачей сегодняшниеe политики называют друзьями. Продажные твари. Сукины сыны. А за что я половину себя отдал? А, за что???!!!!! За свободу, за счастье, для кого???!!!! Будь они все прокляты!!!
Эхо гремело в ущелье. Генерал плакал единственным глазом.
Я молчал, он тоже. Вдруг я услышал храп, старик-то уснул.
Я встал, на шатающихся ногах, взял инструмент и пошёл чинить сушилку, перед глазами всё плыло. Хорошо, что поломка была не сложной, я быстро справился. Тихонько, чтоб генерала не разбудить, пробрался в машину. Завёл и по гравию медленно поехал к воротам, слез, влез... Только за ворота выехал, слышу выстрел, я по газам. До первого места, где телефон ловит, доехал, на базу позвонил: "Забирайте, - говорю, - пьяный ехать отказываюсь"
- Конечно, конечно, - пролепетала цветочная. - А ремонт-то сделал?
- Да сделал, хорошо, что жив остался.
Я тогда не знал, на какие деньги можно было компанию засудить, ведь знали, куда посылали.
На следующий день звонит генерал и просит объявить мне благодарность, говорит, что такими, как я, компания должна гордиться и т.д и т.п. Через несколько дней официальное благодарственное письмо прислал, его потом на общем собрании зачитали.
История четвёртая.
Они такие милые...
Закончив с утренними вызовами, я остановился пообедать. Утро было удачным, все восемь вызовов находились в одном районе, и половина предусматривала лишь предупредительный сервис или чистку. Наскоро пообедав в каком-то маленьком кафе с арабской вывеской, я принялся просматривать на компе, что мне осталось на сегодня. Пытался провести диагностику, основываясь на описанных симптомах, приготовить инструмент и запчасти, которые могут понадобиться, чтоб потом не терять время, не отвлекаться и не нервничать.
Закончив приготовления, я сел в машину и поехал в один из моих любимых мест работы, в небольшой городок под названием "Парк новых ягод". Как-то так сложилось, что каждый раз, когда я работал в этом городке, у меня всё получалось, люди всегда были доброжелательны и щедры.
Дом, который я искал, должен был располагаться в обеспеченной части города, обычно это были добротные дома с большими гаражами и обширным, хорошо ухоженным двором. Часто перед домом устанавливались фонтаны, качели, детские домики с горками. Типичный городок среднезажиточных белых американцев, люди живут в домах по многу лет, знают своих соседей, их дети ходят в одну и ту же школу. Церковь объединяет людей верующих, а таковых большинство.
Каково же было моё удивление, когда среди сказочно красивых и по-хозяйски присмотренных, выделялся этот жуткий дом. Его внешний вид наводил на мысль, что в нём давно никто не живёт. Частокол с облезшей краской, калитка, болтающаяся на одной петле, жухлая, давно никем не поливаемая трава на переднем дворе. Сам дом имел вид покинутого много лет назад, никому не нужного умирающего существа, с мутными окнами, углами в паутине, скрипящим и стёртым крыльцом. На мой стук не сразу дверь приоткрылась на два пальца, из темноты кто-то изучающе смотрел на меня.
Я представился. Дверь распахнулась шире, за ней стоял в длинном халате пожилой мужчина. Лицо его было небрито, из-под халата виднелась несвежая рубашка. Шаркая стоптанными тапочками, он проследовал в глубину дома. Как только я сделал первый шаг, смрад давно не проветриваемого дома, вперемешку с нечистотами, гнилью и ещё какими-то приводящими к рвотному рефлексу запахами, чуть было не сбил меня с ног.
Я много видел и был ко многому готов, но от неожиданности замер, дыхание остановилось у меня в горле.
- Проходите, не стойте в дверях.
Голос мужчины был мягким и вместе с тем очень грустным.
- Если позволите, я на минутку вернусь в свою машину, я кое-что забыл.
В машине у меня был тюбик со специальной жидкостью, которая выдавалась полицейским и пожарникам, людям, которые были вынуждены работать в экстремальных условиях. Жидкость, устраняющая любой запах. Смазав ей под носом, я вернулся в дом. В полутьме, пройдя по узкому от заставленных ящиков с каким то барахлом коридору, я попал в кухню. Какой ужас, как так можно жить? На помойке пахнет лучше!!
Одинокая лампочка болталась под потолком, слабо освещая достаточно большую кухню. Нависающие шкафчики были липкими от жира и налипшей на них пыли, мухи лениво ползали по сложенной в раковине груде немытой посуды. Убогое, давящее ощущение, будто в доме никто не живёт, лишь призраки устроили своё убежище в стороне от людских глаз. Из угла вдруг раздался шорох, и что-то бесформенное, грязное, напоминающее вываленную в грязи разорванную подушку, покачиваясь, вышло на середину кухни.
- Не бойся, она слепая, - сказал старик указывая на собаку, наверняка, относящуюся к породе болонок. - Наверное, проголодалась.
Он открыл одну из дверок и зачерпнул из стоящего там мешка сухой собачьей еды.
- На Салли, кушай. У меня ещё есть кошка, но она, наверное, где-то спит. Хочешь, что-то попить?
- Нет, спасибо.
От одной мысли о пище, недавно съеденный арабский обед рвался наружу. Справа от стола я разглядел новую на вид стиральную машину, она стояла посредине кухни, шланги были отсоединены.
- Я специально отсоединил её и затащил из гаража, здесь будет удобней, а то у меня в гараже не прибрано.
Я ужаснулся, подумав о том, как не прибрано может быть в пустом гараже.
- Спасибо, действительно, мне будет намного удобней. А в чём собственно проблема?
- Вода течёт из-под машины, весь пол в гараже залила, а там вещи, всё мокрое.
- Хорошо, давайте я посмотрю.
Я открыл ящик с инструментом и быстро снял обшивку, все шланги внутри машины были в дырах, их как будто жевали.
- Простите, сэр, но у вас крысы, они разгрызли шланги в поисках воды. Все шланги надо менять, но это не спасёт ситуацию, нужно избавиться от крыс.
- Очень странно, зачем они это делают, ведь я им всегда оставляю достаточно воды.
Действительно, в углу стояли две металлические миски с водой.
Я присел, чтоб обследовать нижние шланги, ведущие к помпе, и тут моему взгляду открылась следующая картина. Под кухонными шкафами, вдоль всего периметра по плинтусу, зияли дыры - крысы устроили здесь своё крысиное царство. Никто не беспокоил их, не мешал, а даже поил и, наверное, кормил. У меня не было слов, я не знал, как я должен реагировать, это не мой дом, не моя стиральная машина. И самое паршивое, что у меня нет с собой всех шлангов, а это означает, что я должен буду их заказать и вернуться обратно для установки. От этой мысли настроение сильно портилось.
- А хочешь на них посмотреть?
- На кого?
- На крыс, они такие симпатичные.
Он подошёл к двери, ведущей из кухни во внутренний двор, и со скрипом открыл её. Я обрадовался возможности глотнуть свежего воздуха и пулей вылетел во двор.
Всё та же картина запустения, некогда зелёная трава высохла, местами были видны залысины. Посередине двора на деревянных ящиках стояла огромная клетка, в ней кишели... крысы.
Стойкий запах их мочи и фекалий наполнял двор. Дно клетки было покрыто соломой, крысы игриво зарывались в неё, ползли и выныривали в другой стороне. Это развлечение приводило их в восторг, они совсем не боялись нас, а даже наоборот, скопились на нашей стороне клетки, наблюдая за нами, видно, рассчитывая получить какое-нибудь лакомство.
Их глаза горели чёрными бусинками, а уши вращались во все стороны. Одни отпихивали других, забирались к ним на спину. Те, в свою очередь, недовольно спихивали наглецов и сами старались взобраться на них. Вот такая картина. Интересно, а соседи знают о близости такого количества крыс? А если они сбегут, или добродушный хозяин решит подарить им свободу? Брррр... Но, тем не менее, я, как завoрoжённый, смотрел на них. Чистенькие такие, усиками смешно шевелят, потешно играют с малышами. Божьи твари, как всё на этой земле, непонятые, ни в чём не повинные животные. Странно, ведь белок мы жалуем, чем они лучше?
Мы молча стояли перед клеткой.
- У меня никого нет, а они меня любят и я их тоже, зачем только шланги грызть, не понимаю.
- Как же вы один?
- Раньше была семья, жена и двое сыновей.
- А где они сейчас?
- Один сын погиб на войне в Афганистане. Жена тогда заболела и вскоре умерла.
- А второй сын?
- Попал в тюрьму, подрался. Девушку свою защищал, спортсменом был, в тюрьме убили. После этого жизнь для меня остановилась, ничего не хочу, ничего не чувствую, только вот эти зверюшки меня радуют, только они радуются мне.
Старик зашмыгал носом.
- Извините, у меня не хватает запчастей, я закажу и на следующей неделе заеду.
- Хорошо.
Я вышел к машине, не знаю почему, но я не чувствовал ног. Что-то сбило меня с привычного хода мыслей. Наверное, никто не в праве не судить, не осуждать. Я заказал шланги, но так никогда и не установил их, не знаю, что произошло: никто больше не звонил диспетчеру, никто не поднимал трубку, когда диспетчер пытался связаться с клиентом....
У тех кто читает мои истории, может создаться впечатление, что все окружающие меня люди несчастны, одиноки, больны, в общем, недовольны своей жизнью, но это не так. Просто одиноким и несчастным людям чаще хочется с кем-то поговорить, поделиться горем, именно, поделиться, чтоб его стало меньше. Счастливым и удачливым, как правило, не до задушевных разговоров, им кажется, что они контролируют свою жизнь на все сто процентов, и никто не сможет им в этом помешать. Так их учили с детства. Главное - это желание. Если хочешь - всё будет. Но они порой так заигрываются, так глубоко входят в свою роль, что забывают обо всём, о Боге, об окружающих их людях. Живут и ведут себя, как будто нет завтра и нет вчера, есть только сегодня. А сегодня они сами Боги.
История пятая.
А Бог всё таки есть...
Последний вызов, слава Богу, день был тяжёлым. Я прочувствовал на собственном горбу, что означает сказанная менеджершей фраза:"БOльшую работу - меньшим числом". На деле это означало: туда, где работа рассчитана на двух техников, можно послать одного, покрепче - пусть надрывается.
И я надрывался, таскал двухэтажные "комбо", когда сушильная машина прикреплена на верх стиральной. Тяжёлая зараза. А куда деваться, я уже пришёл, поздно отказываться.
Вот и приходилось, надев пояс, зная, что завтра я об этом пожалею, таскать эту махину. Хорошо, что клиент попался жалостливый, взялся помогать, разговорились.
Ему было лет тридцать, крепкого сложения, светлые волосы, открытый взгляд.
- Что ж вас начальство-то по одному на такие работы посылает, не жалеет стало быть? - Спросил он, по человечески жалея меня.
- Начальство не понимает, оно только в циферках да графиках у нас сильно. Не дня в нашей шкуре не пробыло, - грустно ответил я.
- Сам то откуда?
- А-а... Спасибо за вопрос, давно никто меня об этом не спрашивал, целых минут сорок... Достали, откуда, откуда... с Луны.
- Нет ну серьёзно? - продолжал наседать незнакомец.
Ну что ж серьёзно, так серьёзно. И я решил приврать, слегка, смеху ради.
- Понимаешь, американец я... но это секрет, - сказал я шёпотом, прикрывая ладонью рот .
- Как это? Шпион что ли? - Он аж присел, тоже переходя на шёпот.
- Да нет, не шпион, я русский, но родился на территории Америки, значит, гражданин. А сказать никому об этом не могу, военная тайна.
- Вот это да, здорово. Тайна! А мне скажешь?
У него загорелись глаза, я вошёл в роль.
- А зачем тебе это?
- Просто интересно, люблю тайны. Я не просто так, я тебе свою тайну расскажу. Идёт?
Мне для полного счастья только чужих тайн не доставало.
- А почему ты решил, что моя тайна менее секретна, чем твоя, или наоборот? - сказал я уже нормальным тоном, набивая себе цену.
- Ну ты меня заинтриговал! Ой, не могу! Спать не буду, есть не буду. Скажи, а, ну, пожалуйста. Я Богом клянусь, никому не расскажу!
- Если Богом, то это серьёзно. Ну, ладно, так и быть. - Нехотя ответил я.
- Постой, для тайны атмосфера определённая нужна, не в коридоре на ногах, проходи за стол, я сейчас.
Он заметался по дому. Говоря о доме, так себе домик, средней руки, ничего особенного. Наверное, от родителей остался, давно не ремонтировался. Разные вещи вокруг, которые сегодня в магазине не купишь, годов этак шестидесятых. Фотографии разные, в основном, мужчины в церковном одеянии.
- Отец? - поинтересовался я, указывая на одну из фотографий.
- Да, покойный. Священником был. Хороший человек, правильный. Меня, балбеса, пытался на путь истинный наставить. - Не оборачиваясь, ответил он.
- И что, получилось? - с усмешкой, спросил я.
- Думаю, что да. Я раньше жил, не жил, так время прожигал, без ума и цели. Где-то в середине, без начала и конца. Но я тебе об этом потом расскажу, а сначала ты. Угощайся гость дорогой, чем Бог послал. - Сказал он, накрывая на стол.
Тёплая ещё картошка, кусок ветчины, грубого помола хлеб, горчица с хреном. Только стопарика не хватало. Странно всё это выглядело для типичного американца, больше на русского смахивало. Он перекрестился, произнёс короткую молитву. Сели мы, поели. Просто и вкусно.
- Ну вот, а теперь давай тайну.
Как маленький ребёнок в ожидании чуда, он удобно расположился в кресле-качалке, посадил меня напротив, приготовился слушать.
Хорошо, будет тебе тайна.
- В далёком и тревожном для наших стран шестьдесят третьем, мой отец был военным моряком на подводной лодке. Служил в звании майора, а мать - военной медсестрой, на той же подводной лодке. Тёмные матросские ночи, жаркие ночи, они любили друг друга, и это была их военная тайна. Никто не мог предположить, как осложнится международная обстановка, никто не мог тогда знать, что через несколько месяцев будет той подлодке приказано взять на борт атомное оружие и отправиться к берегам Кубы на случай начала третьей мировой войны. Даже после снятия напряжения подлодка ещё долго находилась в американских водах.
Мать моя оказалась беременна. Что делать? На берег нельзя, до своих тоже нельзя, под трибунал пошлют обоих. Набрался отец храбрости, пошёл к капитану и всю правду ему выложил. Капитан побледнел: "Ты что, с ума сошёл, это же американские воды, всех в Сибирь сослать хочешь?"
Потом остыл, старшего врача вызвал. "Сможешь роды принять, да так, чтоб никто не узнал?" Врач отцовским хорошим другом был, согласился, хотя знал, какой риск на себя берёт. Положили мать в лазарет, будто с инфекцией какой-то. Всем навещать запретили, только отец да врач. Так она там до родов и пролежала, а 31 августа 1964 года родила мальчика - меня, значит, назвали Олегом, в честь капитана подлодки.
И я достал водительское удостоверение, в подтверждение моих слов.
- А когда обратно в порт прибыли, меня с матерью капитан тайно ночью в город вывез, там мои родители и поженились. А за мной бабушка приехала и к себе забрала. Позже, когда отец с матерью с плаванья вернулись, бабушка им меня отдала. Мама вскоре в запас ушла. А отец ещё несколько лет проплавал, а уж потом на берег сошёл, инженером на заводе работал. Мне никто ничего не рассказывал, боялись, чтоб не проговорился. А когда Советского Союза не стало, отец взял меня в лес на прогулку, специально, чтоб никто подслушать не мог и посвятил в подробности моего рождения. Вот такая моя тайна.
- Хорошая тайна, но моя не хуже.
Я смотрел на него во все глаза, парень говорил со мной на чистом русском языке.
- Русский что ли? - Не скрывая удивления, спросил я.
- Русский. - Улыбаясь во весь рот, ответил он.
- А зачем придуривался? Мой английский проверял? Так я и без тебя знаю, нехороший у меня английский.
- Прости, я просто не хотел тебя перебивать, уж больно интересно у тебя всё складывалось, но это не мешает мне своей тайной поделиться. Мой отец - русский, Господи упокой его душу.
И он перекрестился.
- Родился в Америке. Отец его - мой дед, тоже священник, родился в России. После отсидки в сталинских лагерях бежал в Америку через Аляску, чуть было не замёрз в снегах, крепкий был мужик.
Он кивнул на фото на стене, где был запечатлён высокий статный мужчина с суровым выражением лица, одетый в рясу священнослужителя.
- А я - американец, родился здесь, русский учил в воскресной школе при русской церкви, отец настоял. Потом начал по жизни болтаться. Всё перепробовал, ничто моего интереса не привлекало. Учиться не хотел, работать ленился. Отец очень расстраивался, не ругал, больше жалел. Говорил, что заблудился я и единственное, что выведет меня к свету, это Вера.
Я про себя посмеивался, в лицо то ему не смел, рука у него уж больно тяжёлая. Какая вера? Это всё для слабых, да глупых придумано. Сдал на права и сел в лимузин, баранку крутить. Да и то с ленцой, где на вызов опоздаю, где не того клиента возьму. Один раз даже чемоданы в багажнике забыл, так и уехал.
И вот однажды получил от диспетчера вызов, клиента в аэропорт отвести. Обычный вызов, а диспетчер мне и говорит: "Ты, дорогой, постарайся не опаздывать, это очень важный клиент, миллионер. Хорошие чаевые получишь". Чаевые это хорошо, подумал я.
Приехал вовремя, машину через мойку прогнал, салон вылизал, сам побритый и наодеколоненный. Пассажир из большого дома вышел, во дворе дорогие машины стоят. Я из лимузина выскочил. Как положено, чемодан принял, нежно в багажник положил, дверь машины клиенту открыл и всё с улыбкой, по высшему классу. Сели, поехали. Пару дежурных фраз о погоде и т.д. Слышу русский акцент, ага думаю - наш. И стал с ним на русском разговаривать. Дальше, больше. За жизнь заговорили.
Клиент возьми и скажи:
- Смотрю на тебя и думаю, вроде парень ты не глупый и лицом пригож, а работу себе выбрал... Что учиться-то не пошёл, слышу, английский от зубов отскакивает?
Обидно мне стало, решил приврать, для красного словца.
- Не прав ты, мил человек, я в семинарии учусь, уж второй год пошёл. А работой этой только в свободное время занимаюсь, чтоб подработать, не хочу у отца деньги просить.
Но клиент не унимался, всё норовил в душу влезть.
- Что учишься и работаешь, это похвально. Да только на кого учишься-то, на попа? Не прибыльная профессия, да и хлопотная. Другое дело - бизнес. Вот я к примеру...
И тут он начал хвастаться, какой он умный да удачливый, как деньги ему к рукам липнут, как он тех обманул, да этих одурачил. Ни Бога, говорит, не боюсь, ни чёрта. Сам себе голова, куда хочу, туда и верчу.
Ехал я и думал: где ж та середина золотая, между такими как я и такими как он? Неужто нельзя без воровства да грязи, без лени да словоблудства?
А он поёт соловьём, заливается.
- Я вот, к примеру, сейчас на очень важную встречу лечу, в Австралию, многомиллионная сделка, сумасшедшая прибыль. Там с местной мафией всё схвачено, одно условие, я должен быть там во время. А то не только не заработаю, а ещё всё потеряю, все свои деньги на эту сделку поставил, так что ты не зевай, поторапливайся.
Я рад бы, только не знаю, что впереди произошло, авария, наверное. Как ехали, так и встали, а задние машины поджали - никуда. Стоим, как вкопанные. Клиент орёт, задыхается:
- На самолёт опаздываю!!! Ты что не слышишь!! Сделай что-нибудь!
А я ему в ответ:
- Извините, уважаемый, тут как Бог пошлёт.
- Какой Бог, чёрт, всё рушится!!
Визжит мой "крутой" пассажир.
Я вдруг отцовские наставления вспомнил. Вот как оно в жизни мирской бывает: то густо, то пусто. Не попадёт миллионер на самолёт, одним миллионером меньше будет. А машины, как стояли, так и стоят, ни на метр не сдвинулись. Пассажир уже на крик перешёл:
- Да ты не понимаешь! Это не только деньги, там жизнь моя и моей семьи!!! Там такие люди! Мне не простят! Меня из-под земли найдут!!!
- Простите, но, наверное, это не умно.
Сказал, затем подумал, как масла в огонь подлил.
- А ты кто такой, чтоб судить? Умно, не умно! Ты ещё в жизни ничего не добился!!! Жадность моя, жадность меня погубила!!! Горе!!! Что же делать???
- Молиться.
Дёрнуло меня сказать.
-Молится, говоришь, а поможет? А я не умею.
Вся спесь, одним махом, с него слетела.
- А чего там уметь, главное, чтоб слова из души шли.
Вспомнил я, как отец учил. А дальше и молитву вспомнил. Слово в слово, хоть и не учил никогда. Просто часто слышал, как отец молился.
- А ты знаешь? Говори, я за тобой повторять буду.
Затрясся клиент и в плечо мне вцепился.
- Нет, так нельзя. То верю, то не верю. Нужно - верю, не нужно - не верю! Ты грешен, а посему - обет принять должен, коли чуда просишь!
Господи, где ж я таких слов-то нахватался? Прости, что словом твоим дела вершу. Говорю, слова льются, как на молебне. Словно и не я вовсе, а через меня кто-то. А мужик уже глаза закатывает.
- Всё сделаю, Господи! Только помоги! Веровать буду, свято жить начну! Деньги на храм дам, много дам - только не оставь!
И как навзрыд заплачет, слёзы по лицу растирает, остановиться не может.
- Ну, хорошо, тогда повторяй за мной.
Не владея собой, словно Богом ведомый, сказал я и стал молитву читать. Говорю и чувствую, что сам словам молитвы верю, так она меня за душу взяла. Помолились мы, он за телефон схватился, в авиалинию звонить. А ему там отвечают: "Вылет по расписанию". Последняя надежда рухнула.
А машины ползут, недалеко до аэропорта осталось, хоть пешком иди. Он на часы смотрит.
- Уже посадка заканчивается! Где же он, твой Бог?!
А что я ему, дураку, ответить могу?
- Всё в руках Божьих, чему быть - тому не миновать.
А про себя думаю, успеет, не успеет, а человек сегодня впервые в жизни молитву читал. И видать от всего сердца. Интересно, Господь услышит? Поможет? А то глядишь - я тоже уверую.
Клиент руками за голову схватился, раскачивается в разные стороны и воет. Люди из соседних машин стали внимание обращать.
Я радио включил, чтоб хоть как-то его вопли заглушить. Нажал на кнопку, диктор что-то вещает. Вдруг прерывается и говорит: "Напоминание для тех, кто забыл перевести часы. Точное время..." и он называет час. Смотрю на часы, мои на час спешат. Забыл перевести, растяпа. Поворачиваюсь к клиенту, спрашиваю:
- Простите, который сейчас час?
Его часы показывают то же время, что и мои. То есть у нас в запасе ещё час. А тут и движение открыли, мы до аэропорта за пять минут долетели. Мужик сидит, слова вымолвить не может.
Подъехали, чемодан ему поднести хотел. А он мне:
- Не стоит, ты и так для меня много сделал. Вот моя визитка, все счета за учёбу пускай мне шлют, я твой должник.
- Не мой, ты его должник!
И показал пальцем в небо.
- Да, и его тоже. Как обещал, всё сделаю. Прощай! И вот что, брось эту работу, тебе учиться надо, талант у тебя... от Бога.
Схватил сам свой чемодан и побежал на регистрацию.
Пришёл я домой, отцу всё рассказал. Он слушает меня, молчит, не перебивает. А после говорит: "Хорошая история, поучительная", - и смотрит на меня, вроде как ответа от меня ждёт. Я ему и отвечаю.
- Решил я по стопам твоим, да деда, пойти - в семинарии учиться хочу.
Отец встал, к иконе повернулся, перекрестился, смахнул с глаз слезу и дрогнувшим голосом говорит:
- Коли решение твоё серьёзное, противиться ему не стану, благословение моё получишь. Да только должен я тебе кое-что рассказать, снять грех с души. Ты теперь взрослый, надеюсь, поймёшь, да и простишь...
-Пап, ты это о чём... говори, не пугай, - вскричал я.
- Не отец тебе я...
У меня ноги подкосились.
- Как это? А кто?
- Когда ребёночек родился, я его здесь крестить отказался, решил сам в Сибирь везти, в дедову церковь. Матушка против была, но я не слушал. Зимой дело было, застудился ребёночек, да помер. Помню, сижу я на лавке, у тамошнего смотрителя монастыря, да плачу. А он меня утешает, говорит - так Богу угодно было. Тяжело было сына потерять, по собственной глупости. Что я матушке скажу? А в тот день пожар случился, из всех, кого спасти удалось, только мальчик такого же возраста, что мой сынишка, то бишь малютка совсем, и волосы у него на голове такие же русые.
Настоятель мальчонку ко мне принёс. " Усынови, - говорит. - Нет у него из родственников никого". Я долго думать не стал, продлил документы ещё на полгода, матушке сказал, что болен ты и врачи ехать не велят.
На границе никто подмены не заметил. А когда вернулся, матушка слегла, так всей правды и не узнала. Прости, Господи, грешного, через полгода её не стало. А дальше ты сам всё знаешь.
Поступил я в семинарию, закончил с отличием, приход свой получил. Та история с лимузином, жизнь мою перевернула.
- А пассажир? - спросил я и рот закрыл, с открытым стало быть ртом слушал.
-Помогал мне все годы в семинарии, самый большой взнос на постройку храма дал, говорят, многим в России помогает.
- А отец? - осмелился спросить я, хотя и знал ответ.
- Не дожил. Я неделю назад приехал, похоронил. Сейчас вещи соберу, фотографии, остальное церкви отдам. Рядом с матушкой могилу ему выправил.
Так мне стыдно стало.
- Да... Моя тайна по сравнению с твоей, ничто. Прости меня, выдумал я всё, надоели с вопросами... так я и приврал. Простишь, ладно?
Он меня обнял:
-Уже простил, я и так знал, что врёшь... Храни тебя Господь.
И перекрестил.
Вышел я на улицу, сел в машину, еду домой, а в голове молитва звучит...
История шестая.
Русские пришли,или давайте не стареть...
Как прекрасна жизнь, когда утро будит тебя в собственном доме, солнцем в глаза. Когда в туалет - сам с кровати, своими ногами, когда чистишь свои собственные зубы, когда любимая жена готовит завтрак, а ты с аппетитом его поедаешь, просматривая новости в воскресной газете. Далеко не все имеют эту роскошь, чтоб всё в одном флаконе. Да, а дети, уже взрослые и не живут с тобой под одной крышей. Так лучше. И для них и для тебя. И лишь одного не хватает, чтобы считать, что жизнь удалась - внуков, маленьких разбойников, вечно бегающих, плачущих и смеющихся, капризных и непослушных, но своих.
Ведь на самом деле, Бог даёт нам четыре жизни: свою собственную, глазами наших детей, глазами внуков и если уж очень повезёт - то глазами правнуков. Так я размышлял, получив вызов на починку стиральных машин в одном из домов престарелых. Не фешенебельном, сверкающем чистотой и новейшим оборудованием пансионе, где "любые капризы за ваши деньги", а старом, давно не ремонтированном, пахнущим плесенью и дешёвыми обедами, забытом богом, одноэтажном здании, где в одиночестве угасали пару сот человеческих жизней. С трудом верилось, что то, что я увидел, находится в Америке, богатейшей, человеколюбивой стране, где заботятся о стариках, даже если они не могут за это заплатить.
Тем кто был здесь, ещё повезло. Малобюджетный, старый и неухоженный дом, но есть своя кровать, крыша над головой. Трёхразовое, какое-никакое питание.
Иногда ветром заносит добровольцев из соседних школ, это праздник. Просто видеть этих беззаботных, симпатичных молодых людей, греться в пламени их сердец, получать отражения их улыбок, это и есть счастье. Несколько лет назад, в одном из городов Калифорнии, под названием Камарилло, был закрыт дом для слабоумных. Просто закрыт, за отсутствием у города средств на его содержание. Пациенты были выпущены, выброшены на улицу, без средств к существованию, не понимающие, что с ними произошло. Потерянные в незнакомой им действительности, они стали бездомными, поедающими объедки из мусорников, бродящими по улицам попрошайками, бубнящими себе под нос или бурно выкрикивающими ничего не означающие фразы своим, лишь им видимым оппонентам.
Такие люди нередко останавливали движение машин на улицах, просто останавливаясь на пешеходном переходе или медленно толкая тележки с грязным скарбом, пустыми бутылками. Тысячи и тысячи никому не нужных людей. Отработанный, раздражающий чистенькое общество с ярким фасадом человеческий материал. На месте закрытого госмедучереждения был открыт частный колледж. Переоборудован по последнему слову техники и архитектурного дизайна. Бизнес превыше всего, слабонервных просим удалиться.
Производя ремонт, я в вполуха слушал разговоры обслуживающего персонала. Один, наверняка здешний директор, а второй - его непосредственный подчинённый.
- Слышь Билл, там крыша течёт...
- Знаю.
- Знаю, что знаешь. Починить надо.
- У меня две руки, а не десять, я работаю настолько, насколько мне платят. Так что, пошёл ты на...
И он смачно объяснил, куда директору идти.
На мой вопросительный взгляд, директор грустно ответил:
-Трудно найти нормальных работников за минимальную плату, да ещё без криминального прошлого. Вот и приходиться терпеть.
- А государство разве не выделяет достаточно средств? - поинтересовался я.
- Молодой человек, не будьте наивным. Реальность очень далека от политической трепотни. Вы думаете, я писем не писал? И мэру, и губернатору, и сенатору. Одни обещания, противно. Стыдно людям в глаза смотреть. Они ждут, надеются, а что я один могу сделать?
Наверное, он прав. Одному с такой машиной не совладать. Меня так этот работничек достал, за живое задел, ненавижу такой тип людей, наглые ленивые подонки. Вот он опять рядом со мной крутится.
- Давай выйдем, покурим. - предложил я.
- А чо нет, давай. - согласился он.
Вышли во двор, я не курю. Он вынимает сигареты, смотрит на меня, нехотя протягивает пачку.
- Угощайся.
- Я не курю.. с такими, как ты!
Он замер, сигарета во рту незажжённой осталась.
- Не понял.
- Крышу завтра починишь, а не починишь, я тебе в твоей крыше дырок понаделаю. Моего деда сюда привезу на следующей неделе. У нас, русских, разговор короткий. Да, директор, наш человек, попросил, чтоб мы его крышей были. Понял!
Он, вытаращив глаза, смотрел на меня, сигарета продолжала висеть у него на губе.
- Не слышу?!
Я завёлся, в глаза ему смотрю, типа, дай только повод.
- Понял...
- Директор знает, где ты живёшь. И дружкам своим скажи: кончилась лафа. Или работай, как положено, или бери расчёт. Я наведываться буду. С тебя спрошу!! Пошёл на...
Где я такой храбрости набрался, не знаю. Достало, всё достало! Обидно, за стариков обидно, за директора. А заступиться некому.
Он так с не зажжённой сигаретой и пошёл.
Провозился я с ремонтом минут сорок, слышу по крыше кто-то ходит, молотком стучит, директор на меня смотрит.
- Совесть, наверное, проснулась. - съехидничал я.
- Не знаю, что и подумать. - удивлённо заметил директор.
- А нечего думать, если какие проблемы, вы своим подчинённым скажите, что у вас русские друзья имеются. Мол, если сами не справляются, мы мигом подъедем и поможем.
Директор улыбнулся.
- Спасибо.
- Пока не за что. Вы, пожалуйста, себе в календаре отметьте: вызвать техника, то есть, меня через тридцать один день.
- Почему через тридцать один? - поинтересовался он.
- Потому что тогда это не будет повторный вызов. А я заеду... списочек мне подготовьте, что надо по хозяйству сделать, а я его до работничков доведу. Надо самим с чего-то начинать, а то мэры, да президенты уж больно заняты, не до стариков им.
- Договорились. Пойдёмте, я вас кое с кем познакомлю, у нас есть свои знаменитости.
И мы пошли вдоль столов, за которыми сидели, играли в настольные игры, вязали, просто глазели по сторонам, те, кому за восемьдесят.
Директор: "Знакомьтесь, это Джонни. Он любит поговорить. Ха.. .Ха.. Вы его только спросите о его профессии. Он обожает рассказывать".
- Здравствуйте, не скучаете? Говорят, вы местная знаменитость, очень рад познакомиться, меня зовут Олег. Я техник по починке стирального и сушильного оборудования. Чем, если не секрет, занимались вы, до того как попасть в сей райский уголок?
- Русский?
- Угадали.
Он улыбнулся во весь редкозубый рот.
- А я итальянец. Я родился в Милане в... давно, а в Америке я был известным человеком. Я хотел сказать, в Голливуде.
- Правда? Как мне повезло! Для Марчелло Мастраянни, вы немножко коротки. Феллини??
Джонни звонко засмеялся, до слёз, топая ногами и стуча кулаками по столу.
- Феллини... ой смешно... ой не могу. Ха-ха-ха...
- Нет, серьёзно, чем вы занимались?
Меня распирало любопытство.
- Я, молодой человек, поверите или нет, ставил речь многим известным актёрам. Дикцию, скорость, правильную интонацию. Ах, годы... Кого уже нет в живых, а многих вижу по телевизору. Видел... уже три месяца телевизор не работает, - обречённо произнёс он.
- Как не работает? - удивлённо спросил я.
- Не знаю, не включается!
- Можно, я посмотрю?
- Пожалуйста. Пойдёмте, я вас провожу, это в другой комнате. Вот только помогите мне встать.
Я подал ему руку и мы вместе прошаркали в соседнею комнату. Там стоял на тумбочке старый телевизор. Металлическим обручем телевизор был прижат к тумбочке, чтоб не упал.
Я нажал кнопку, никакой реакции. Выдернул шнур из розетки, сунул туда вольтметр, напряжения нет.
- Где тут у вас электрический щит? - спросил я.
- По-моему за дверью, в подсобке, - ответил Джонни.
Я открыл дверь, нашёл давно никем не открывавшийся щиток, несколько пробок было выбито. Я вернул их в позицию "вкл".
- Пожалуйста, включите телевизор.
Джонни крикнул кому-то, и в следующую минуту мы услышали взорвавшийся звук музыкальной передачи. Телевизор прекрасно работал. Или пробки выбило от нагрузки, или от старости, или кто-то из персонала вырубил, чтоб потише было. Старики-то глухие, громкость на полную...
- Ура!!! Русские пришли!!! Русские пришли!!! - закричал Джонни и начал бегать по комнатам. А потом на русском: "Спасибо". И крепко пожал мне руку.
- Без телевизора плохо. И так, как в могиле, так ещё и в немой.
Директор прибежал: "В других комнатах розетки заработали, у кого вентилятор, у кого ночник".
- Вот и порядок. Теперь и стиральные машины тоже работают, только им регулярно сервис делать надо... я бы посоветовал раз в тридцать один день, - сказал я и подмигнул директору.
- И ещё, я смотрю, такая площадь пропадает, сколько земли вокруг. А меня фермеры то помидорными кустами, то огуречной рассадой отблагодарить пытаются. Если не возражаете, я вам привезу. Будет чем школьных добровольцев занять. Опять же свежие овощи, полезно.
- Не знаю прямо, как вас благодарить, - улыбался директор.
- А я знаю, приходи сюда в любое время, я тебя правильному английскому научу, - неожиданно выпалил Джонни.
- Согласен учитель, только не даром, я вам платить буду, - не раздумывая, ответил я.
- Хорошо, мой труд - моя цена, один доллар в час, дешевле не согласен, - с энтузиазмом произнёс Джонни.
- По рукам.
- По рукам.
Прошло несколько месяцев, я регулярно появлялся на уроки английского. Джонни был превосходным учителем, он где-то достал маленький диктофон и заставлял меня наговаривать текст, потом читал сам, таким образом, мне было с чем сравнивать. Я стал лучше говорить и понимать. Занятия помогли мне сдать письменный экзамен по ремонту холодильников.
Директор не мог нарадоваться на своих работников, они вдруг начали что-то делать. Красить стены и чинить мебель, огород дарил свои первые плоды, помидоры и огурцы, лимоны и апельсины. Школьники стали наведываться чаще, говоря, им здесь уютней. Это понятно, дома ругают, а здесь их приходу всегда рады. Какая-то девчонка отцу о стариковском доме рассказала, а отец репортёром оказался, по телевизору показывали, мэр официально помощь обещал.
История седьмая
Что такое депрессия и как с ней бороться
Бывают дни, когда всё валится из рук, когда ничего не хочется, или хочется ничего не хотеть. Дни похожие на огромную, нескончаемую, серую стену из бетона, тяжёлую и одноликую. Дни, когда нет любви, когда отношения в семье дают трещину, это и есть депрессия. Каждый человек встречается с ней, кто-то побеждает её, кого-то побеждает она, но что же потом? Становимся ли мы сильнее, или, наоборот, слабее после этих побед-поражений?
Наверное, это сугубо индивидуально. У каждого свой метод борьбы с ней, кто-то напивается в дым, кто-то наркоманит, кто-то плачет, кто-то безудержно смеётся. Но с годами победить её становится всё сложнее, она, как живой организм, борется за своё существование, ищет новые способы выжить, мутирует. Мутируем и мы в поиске новых способов и хитростей в борьбе с ней. Люди ходят в театры, кино, выставки, на природу. Ищут, как обмануть эту чертовку.
Созерцание, прикосновение к прекрасному - есть одно из самых мощных орудий против депрессии, во всяком случае, для меня. А как быть, когда неожиданно, из за угла, посредине рабочего дня? Сердце словно попало в тиски, которые сжимаются всё сильнее и сильнее. Становится тяжелее дышать, перед глазами плывёт. Я лихорадочно пытаюсь вырваться, но старые методы не работают, депрессия победно смеётся, уверенная в своей силе и моей беспомощности. Вынимает из памяти, прокручивает вновь и вновь, как киноплёнку, поражения и неудачи, слабости и обиды. Потирает ручки и ехидно хихикает.
Когда-то, молодости я занимался самбо, одним из трюков, которым нас обучал тренер, был трюк под названием "засада". Когда ты давал противнику почувствовать уверенность в том, что он побеждает, он расслабляется, начинает делать ошибки. Вот тогда, одним приёмом, одним броском ты завершаешь бой. Этим трюком я решил воспользоваться в борьбе с депрессией, пусть ей кажется, что она победила, пусть расслабится, пусть торжествует.
Получаю вызов на комп, посредине дня. Это может означать несколько вещей: кто-то из техников застрял и не успевает, или сильные мира сего требуют сервис немедленно. И менеджер, чтобы угодить начальству и не дай бог не разгневать высокопоставленного клиента, "вешает" дополнительный вызов на нас. А как успеть? Сдвинуть всех остальных ожидающих? Это уже твои проблемы. Смотрю на адрес - Малибу. Конечно, как же иначе. И время расписано и клиент предупреждён.
Слушаюсь и повинуюсь, летим на всех порах, я и моя депрессия. Один из плюсов вызовов в большие дома - это наличие отдельной комнаты для стирки, а для меня больше места для работы.
Сажусь в машину, врубаю музон. Не слушая музыку, еду на вызов, вдруг замечаю, что не менял диск уже месяц. То есть, слушаю одно и то же, целый месяц... депрессия. Еду вниз по каньону, серпантин, надо быть внимательным. Сумасшедшие мотоциклисты, невнимательные туристы, местные идиоты, считающие, что эта дорога принадлежит им.
Минут через сорок нахожу адрес, красивейший дом на берегу океана, перед домом фонтан в виде двух выпрыгивающих из воды дельфинов. Ворота с дельфинами, ручки на дверях в виде дельфинов. Нажимаю на звонок, дверь открыла горничная:
- Здравствуйте, мы вас ожидали, проходите, пожалуйста.
И присела... слегка, вот как себя ведёт вышколенная прислуга.
Я сделал шаг внутрь и обомлел. Стекло... кругом стекло, фонтан-скульптура при входе из стекла, ещё дельфины, прохожу через кухню. Я много чего видел, в разных домах бывал, но такое, в первый раз. Столешница на кухне была сделана из стекла. Толщиной в два пальца, с пузырьками воздуха внутри, словно высечена изо льда, невероятно. Я прошёл в комнату для стирки. Места много, есть где развернуться, разложил инструмент, начал диагностику.
Подошла горничная:
- Я буду наверху, если что-то нужно, позовите. Ах да, извините, не желаете что-нибудь попить?
По-английски попить и выпить означает одно и то же слово.
- Виски с содовой.
Сказал я спокойным голосом хозяина, не привыкшим к возражению.
- Сию секунду, сэр... автоматически ответила горничная и присела... слегка.
- Извините, воды, - поправился я.
Она смутилась на мгновение.
- Да, конечно, одну секунду.
И опять присела.
Кошмар, вот же работёнка, интересно, она после работы тоже приседает? Наверное да, рефлекс. Она принесла бутылочку воды и ушла наверх, помахивая пушистым веничком, смахивая невидимую пыль со стеклянных перил.
Я продолжал работу, как вдруг услышал из соседней комнаты странный звук. Странно, человеческая речь в нечеловеческом исполнении. Я покрутил головой вокруг, никого. Решил выглянуть. Ага, пара больших попугаев сидели в огромных раздельных клетках и... разговаривали друг с другом.
Когда они увидели меня, один, белый с длинным хвостом, очень чисто произнёс:
- Здравствуйте, сэр.
И присел... слегка, как горничная. Вот это школа - даже птицы приседают.
- Здравствуйте э-э-э... птица, - в недоумении ответил я.
- Его зовут Филипп, - подсказал зелёный попугай из соседней клетки.
- Как тебя зовут? - поинтересовался Филипп, склонив голову и внимательно разглядывая меня разноцветным глазом.
- Олег, - совершенно не соображая, что происходит, ответил я.
- Олег, Олег, Олег...
Наперебой начали орать попугаи.
Я вернулся к ремонту, а в голове не даёт покоя вопрос: как они могли говорить вполне осмысленно?
Звук из комнаты изменился, отчётливо доносился лай собак. Любопытство взяло вверх, и я подкрался посмотреть. За дверями комнаты с попугаями находилась дверь во двор, там по траве бегали три собаки, попугаи лаяли на собак... дразнили их. Собаки бросались на стеклянную дверь, а попугаи раскатисто над ними смеялись и продолжали лаять. А я, венец творения, стоял за дверью и, ошалев, за этим наблюдал.
Закончив основную часть ремонта, я обнаружил, что у меня не хватает одной из запчастей и придётся возвращаться. Я позвал горничную, объяснил ей ситуацию и распрощался...чуть присев. Она шутки не поняла, тоже присела и закрыла за мной дверь.
На следующий день, с утра, я уже нажимал знакомый мне звонок в виде дельфина. Горничная встретила меня с суровым выражением лица, в чём дело? Ремонт вроде ещё не закончен, для претензий повода быть не может. Прохожу через дом, по направлению к стиральной машине.
- Здравствуй, Олег...
От неожиданности я уронил чемоданчик с инструментом себе на ногу, меня приветствовал... попугай Филипп.
- Здравствуй, Филипп.
Мне ничего не оставалось, как вежливо ответить ему.
- Как дела? - решил продолжить беседу Филипп.
- Хорошо, - без особого энтузиазма ответил я.
- Почему ты грустный?
К беседе подключился второй попугай.
Интересно, как я сейчас смотрюсь со стороны? Про таких психиатры говорят -"наш человек".
- Простите, а как вас зовут? - обратился я к своему цветному собеседнику.
- Марк, - гордо произнёс он и присел... слегка.
- А как у тебя дела? - спросил Филипп.
- Депрессия, - ответил я.
Филипп задумался, начал расхаживать по клетке, как бы обдумывая, чем мне помочь. Останавливался, скашивал на бок голову, пристально всматривался мне в лицо, прищурив цветной глаз. Я, как заворожённый, смотрел на него.
- Я тебя люблю! - вдруг на полном серьёзе выдал попугай, как-то по человечески... по-мужски, будто похлопал по плечу или крепко пожал руку.
- Я тебя тоже люблю! - поспешил добавить Марк.
Это и есть трюк "засада". Я прослезился, потом засмеялся. Депрессия отпустила, отступила, сдалась - я победил! На душе стало легко, как в детстве, когда знаешь, что кому-то нужен и кем-то любим. С верхнего этажа послышалась музыка, играли вальс.
Попугаи в клетках стали танцевать, синхронно приседая и размахивая головами.
- Спасибо вам, друзья...
В ответ послышался свист, они пытались повторять мелодию вальса.
Подняв инструмент, я отошёл и приступил к ремонту. Минут через двадцать с верхнего этажа спустилась... фея. Так мне показалось. Молодая женщина была одета в лёгкую тунику и не шла, летела по воздуху. Лицо её излучало свет, она направлялась ко мне, я растерялся...
- Олег?
- Да, а откуда вы знаете?
- Мне Филипп с Марком о вас рассказали.
- Правда? М-м-м... Надеюсь, ничего плохого?
Филипп вдруг перестал танцевать и, глядя на меня, на этот раз совсем с другой, более мягкой интонацией, сказал:
- Олег!.. Я люблю тебя!
- Я тебя тоже... люблю!
Не заставив себя ждать, добавил Марк и, как положено, присел... слегка.
Фея звонко засмеялась, я тоже.
История восьмая
Москва, Дели-Дружба, или в гостях у консула.
Утро не предвещало никаких сюрпризов, но, войдя на базу, я почувствовал, как в воздухе весит напряжённость. Менеджерши ещё не было, по углам шептались техники.
- В чём дело? - поинтересовался я. - Все живы?
В ответ тишина. Один из ребят указал на висящий на стене листок.
Я подошёл поближе, на листке крупным, размашистым почерком было написано: "Никогда не позволяйте сволочи унижать вас!!!" Внизу стояла подпись: Стив.
- Что это? Ничего не понимаю!
- А чего тут понимать, достала она его, он плюнул и ушёл, - ответил мне итальянец Майк.
- Кто достал?
- А ты не знаешь? Да "цветочная"!
- То есть как это - плюнул?
- А вот так, слюной! Прямо ей в лицо! Она в полицию звонить, а он бросил инструмент в машину и ушёл. А утром мы нашли вот это.
Он указал на листок.
Смелый, подумал я. А что изменится? Работу потерял, ещё в суд потянут. А с другой стороны, абсолютно прав. Был бы менеджер мужиком, стоило б ему тогда морду начистить. Эх, Америка, чёрт бы её подрал!!
Минут через пятнадцать появилось начальство. Региональный менеджер, отдел кадров и наша "цветочная". Начали из пустого в порожнее переливать. А техники сидят, нервничают, клиенты ждут. Никто не возражает, боятся. Работа, пенсия хорошая, медстраховка. Послушали, дружно осудили и разошлись грустно по машинам. Каждый про себя думал, размышлял, а толку-то? Испортили утро, настроение было паршивое. Будто не менеджерше в лицо плюнули, а нам. Бесправные мы рабы, с психологией "каждый за себя", гнусно.
Сел я в машину и поехал на первый вызов. Скрытые за высоким забором несколько десятков домов, стражник остановил, звонил, выяснял, пустили, пропуск на стекло.
Настроение поганое, сейчас бы бросить всё, да в отгул дня на три. Да не отпустят, работать некому, а после ухода Стива, тем более. Подъезжаю к дому, не дом, величественный дворец в колониальном стиле. Во дворе, перед входом, на высоченном флагштоке развиваются два флага. Один американский, а второй мне не знакомый, полоса красная, полоса белая, полоса зелёная, посредине колёсико какое-то.
Звоню в дверной звонок, изнутри раздаётся мелодичный звук, в следующую секунду дверь широко распахивается, за ней в рубашке и шароварах стоит пожилой индус. Смотрит открытым доброжелательным взглядом.
- Пожалуйста проходите.
- Спасибо.
В доме пахло пряностями.
- Простите за вопрос... вы русский?
Ну вот, опять двадцать пять.
- А это имеет значение?
Я не спешил опускать на пол чемоданчик с инструментом, всякое бывает, может от сервиса отказаться, имеет полное право.
- Да, я бы предпочёл, чтобы вы были русским. Обожаю русский язык: Пушкина, Тургенева, Толстого.
Я облегчённо вздохнул.
- Вам повезло, единственный русский техник в компании достался вам.
Индус широко улыбнулся, показав прекрасные зубы, по виду - свои.
- Прекрасно, у меня появилась возможность попрактиковаться.
Сказал он на чистейшем русском, с лёгким индусским акцентом. И стал декламировать стихи, как ребёнок, радуясь тому, что помнит все слова без ошибок. Он читал "Онегина". Я с открытым ртом и чемоданом в руках смотрел на него во все глаза. Он напоминал сказочный персонаж. Эдакого Джина из бутылки, подвижного и полного жизненной энергии. Улыбался и пританцовывал, смешно шаркая тапочками с задранными вверх носами.
- Не удивляйтесь, я много лет жил в Советском Союзе, люблю вашу страну, людей. Я служил консулом Индии в России, в Москве. Давно это было, ещё при Хрущёве.
- Не может быть!
- Может, я действительно так стар.
- Простите, я совсем не это имел в виду.
- Россия была тогда совсем другой, не такой, как сейчас, и люди были другие, добрее. У меня много русских друзей. Нас связывает многолетняя дружба.
- Да, Индия всегда была дружественна по отношению к Советскому Союзу. Она подарила миру Таджмахал, Ганди и Камасутру, йогу, Веды и Виманы, - сказал я, пытаясь вспомнить чем ещё интересна Индия.
Так и не вспомнил. Но направление разговора мне нравилось, не каждый день можно поговорить с консулом Индии, как говорится, лицом к лицу.
- Как вы думаете, чем объясняется эта дружба?
Индус хитро прищурился потом смутился.
- Вы, случайно, не журналист?
- К сожалению, нет. А что похож? - с плохо скрываемым раздражением, ответил я.
- Извините меня, на старости лет я стал слишком мнителен. А дружба между нашими странами имеет большую историю. Советский Союз всегда был для нас старшим братом. И я благодарен...
Ну вот, подумал я, завёл волынку.
- Простите господин консул, мы ведь не на официальном приёме. Можно, например, поблагодарить за калашниковы, которыми вас вооружил Советский Союз, а вы нам чай взамен. И фильмы, вся страна знает ваши фильмы. "Зита и Гита", "Мститель" и другие.
Он слегка смутился.
- Советский Союз всегда был для нас образцом равноправия, свободы и братства...
Консул приосанился, его лицо приняло торжественно-официальное выражение. Голос стал звонче, заученные и почти забытые слова выстраивались в стройную приветственную речь хрущёвских времён.
- Лозунгами говорите, господин консул. А по существу?
Я сам не заметил, как меня понесло.
- Да, политика - вещь не простая. Говорим одно, думаем другое, а делаем третье. Индия мирная страна, мы против насилия, наша армия нужна нам исключительно для обороны...
- Я бы так не сказал. Конфликты с Пакистаном не всегда оставляют уверенность в мирных намерениях Индии. А если говорить о гражданских свободах, то, простите меня господин консул, касты - это индийский фашизм. Одна из самых старых и живучих систем угнетения. Социальное неравенство, возведённое в ранг национальных традиций. Уровень жизни большей части населения ниже разумного, смертность, эпидемии. Неравные браки, положение женщин, коррупция...
- Достаточно, - твёрдо произнёс консул.
- Простите, ради бога. Я забыл, где нахожусь. Я пришёл сюда не затем, чтобы высказывать своё политическое мнение. Простите ещё раз, господин консул, это больше не повторится.
- Не стоит извинений, вы во многом правы.
Из глубины дома послышался звон колокольчика. Так неожиданно, что я вздрогнул.
- Прошу вас составить мне компанию и пообедать. И не вздумайте отказываться, это оскорбит мои национальные чувства.
- Спасибо.
Гостеприимство консула смутило меня, не ожидал.
- Вот и прекрасно, я распоряжусь, - по-свойски сказал консул, беря меня под руку.
Мы прошли в столовую, прислуга из трёх человек сервировала стол. Консул что-то сказал им, и на столе появился ещё один прибор. Выбор блюд был небольшим, что-то с чем-то... и много кюри. Я попробовал.
- Мммм, очень вкусно, а что это?
- Это "малай кофта"- вегетарианские тефтели в специальном соусе.
- Простите за вопрос, а вы вегетарианец?
Обычно, я стараюсь не задавать вопросов личного содержания, многим людям это не нравится, когда лезут в их частную жизнь.
- Да, всегда был. Это не только стиль питания, это образ жизни. Жизнь, где нет насилия, нет убийства. Растения хотят быть съеденными, для них это способ размножения. Каждое из них старается привлечь наше внимание запахом, вкусом, цветом. Соревнуясь друг с другом, как бы призывая нас: пожалуйста, сорви меня, я самое вкусное, а я самое полезное. Вегетарианцы - это более миролюбивые люди, понимающие природу, живущие в гармонии со всем живым. Вы что-то хотели сказать?
- Нет, я уже передумал.
- Я настаиваю, пожалуйста, высказывайте своё мнение свободно, в этом доме нет догматизма, любое мнение имеет право быть услышанным, - не унимался консул.
- Гитлер был вегетарианцем... - грустно заметил я.
- Серьёзно? Не знал.
- Не все растения безобидны, многие из них ядовиты, многие хищники, большинство растений, широко применяемых в пищу сегодня, есть результат многотысячелетней селекции. Иначе говоря, если бы не человек, многих растений вообще бы не существовало, а другие были бы совсем не похожи на те, что мы знаем сегодня.
- А Вы нелёгкий оппонент. Нет, не извиняйтесь, мне это как раз импонирует. Как это по-русски: "в споре рождается истина"?
- Согласен, главное - чтобы в споре не родилась ненависть.
Он звонко засмеялся, высокие своды столовой зазвенели. У меня за спиной кто-то приятным голосом говорил на индусском языке.
- Пожалуйста, познакомьтесь, моя дочь Рия.
Я встал и повернулся. Передо мной стояла прелестная девушка лет двадцати двух, стройная, как газель, с очень симпатичным лицом, большими чёрными глазами и чувственной линией губ. Она своим видом напоминала Жасмин, дочку падишаха из мультика об Аладине. Я улыбнулся и протянул руку. Она легко пожала её.
- Меня зовут Рия, в русском варианте, либо Рая, либо Мария, - сказала она без акцента, на русском.
Они вдвоём весело засмеялись, наверное, надо мной.
- Рия - выпускница факультета международных отношений в Московском Университете, отличница.
Рия, застеснявшись, закрыла пол лица платком.
- Перестань, папа, вот сдам экзамены, тогда будешь хвастаться, а пока рано.
- Сдашь, конечно, сдашь, ты у меня способная, - гордо произнёс консул.
- Олег, техник, - представился я и кивнул.
В такую можно и влюбиться! Эх, где они, годы молодые?
- А что вы ремонтируете? - спросила она с неподдельным интересом.
- Стиральное и сушильное оборудование, пока, но по образованию я инженер-механик, - как бы оправдываясь, ответил я.
- Александр Македонский пришёл в Индию, чтобы захватить и поработить её народ. Но Индия захватила Александра своим волшебным обаянием, превратив его из воина в философа, изменила его взгляды на жизнь. Индия - страна-загадка, с древнейшей историей. Да, у нас много проблем, а в какой стране их нет? Но однажды поддавшись её чарам, человек меняется к лучшему, навсегда, - сказала она и посмотрела на меня своими чёрными глазами, заворожила, околдовала.
- Прошу прощения, неприятности на работе испортили моё утро. Вы правы, битва мною проиграна, сдаюсь на милость победителя.
- Удачи. Спасибо вам, за то, что развлекаете моего отца. Пап, я ушла.
И упорхнула, оставив после себя божественный аромат молодой кожи и дорогих духов.
В воздухе повисла пауза.
- Господин консул, у вас очень мудрая дочь. Большое спасибо за обед, но я должен идти чинить вашу сушилку.
- Спасибо, но вы ничего не должны чинить, за десять минут до вашего прихода магазин прислал новую машину, а бракованную забрали. Так что попрошу отведать десерт.
На десерт была дыня, большая и очень сладкая. Не знаю, на каком этапе пребывания в гостях мы подружились, но я чувствовал себя в доме друзей. Мы прошли к выходу, консул первым протянул мне руку и сказал: "Никогда не позволяйте сволочи унижать Вас!!!"
Я вздрогнул, эту фразу написал Стив сегодня утром на расклеенных по базе листках.
- Разве не это написано у вас на спине?
- Где?
- На спине. У вас приклеен листок бумаги.
Он снял и протянул его мне. Майк-итальянец так надо мной подшутил, хлопнул по спине и незаметно для меня, приклеил листок.
- И давно вы его заметили?
- Да сразу, как вы зашли, - ответил консул, хитро пряча улыбку в усах.
Я попрощался и пошёл к машине. Индия - удивительная страна, на душе у меня стало легче и светлей...
История девятая.
Крыса - самоубийца, или жертва профсоюза.
Бывают дни, о которых не при каких обстоятельствах вспоминать не хочется. Как правило, это не те дни, когда много сложной работы или невезухи, когда всё просто валится из рук. Это те дни, когда рушится вера в справедливость, вера в честность и порядочность твоих сослуживцев. Лето в самом разгаре, жара невыносимая. Униформа, синие брюки и рубашка в мелкую синюю полоску, наполовину синтетика, а это означает, что уже к девяти утра пот струйками течёт с затылка в ботинки.
Кстати, коль речь зашла об униформе, в огромной компании техниками работают тысячи людей, ползают весь день на коленях. Что происходит с коленями через несколько лет такой работы? Правильно, они убиваются. Как реагирует администрация? Выдала наколенники, а то, что ими невозможно пользоваться, что они ток крови пережимают - на это им наплевать. Отчитались и забыли. Наивные люди, такие как я, несправедливо считающие, что в американской компании, да ещё такой крупной, всё должно быть правильно и по закону, хотя бы по закону капитализма - жестоко ошибаются. На мой официальный запрос-просьбу видоизменить брюки, дополнив их внутренними карманами на коленях, куда будут вкладываться мягкие резиновые прокладки, которые во время стирки можно вынимать - я, к своему изумлению, получил ответ-совет : "Не лезь, куда не просят, начальству виднее, ишь какой выскочка нашёлся, всех умнее что ли?"
Да, так о чём я? Ах да, чёрные дни. На улице жара, а только восемь утра. Что будет к полудню, страшно подумать. Открываю список вызовов: " сушилка белья имеет неприятный запах". И дальше модель и серийный номер, адрес клиента и его телефон. Вся информация принятая оператором.
Обычная история, наверное, ворс не выдувается наружу и подгорает при воздействии на него пламени, отсюда и неприятный запах. Вроде всё понятно: надо открыть переднюю панель, засунуть трубку пылесоса и почистить, проверить, чтобы труба воздуховода была целой и чистой.
"Профсоюз - это приводной ремень от партии к народу". Этот лозунг я помнил хорошо. Эх, глупая моя голова. В Америке всё совсем наоборот. Компании боятся и ненавидят мафиозный профсоюз, задачей которого является сбор взносов и устройство стачек, давление на руководство компаний, если они нарушают трудовой договор, составленный с учётом требований трудящихся. Короче, никакой это не "приводной ремень", то есть, может, и ремень, но по заднице владельцев и руководства компаний. Ни уволить не могут без представителя профсоюзов, ни нарушить законодательство - один звонок, и профсоюзный деятель уже тут, как тут.
К чему я об этом? Да к тому, что прошёл слух, будто профсоюз голоса собирает, чтобы нашу компанию, значит, под свою защиту взять. Даже митинг тайный собрали, выступали, кулаками грозили, обещания раздавали, вобщем всё как обычно. Оказалось, на том митинге "засланные казачки" от администрации тоже были, на карандаш всех, кто шибко буйный, взяли.
Как позже выяснилось, в списках первым стоял я. Русский революционер, дебошир, наверное, в недалёком прошлом - коммунист. Проникновение профсоюза в компанию допустить было нельзя, всех менеджеров срочно собрали и предупредили: если "ваши техники проголосуют за профсоюз - вы будете уволены без выходного пособия", многим из руководства пару лет до пенсии осталось, они любого задушат.
На базе утром кофе с донатами. Дешёвый кофе и донаты дешёвые, но люди едят, хватают, когда на халяву. Уже на выходе, почти за порогом, останавливает меня менеджерша.
- Олег, ну как ты?
И обдала удушающим запахом каких-то духов, наверное, дорогих, но отвратительных в сочетании с её поганой натурой.
- Нормально, - отвечаю я, про себя удивляясь такой материнской заботе.
- Береги себя.
И берёт за плечи, и обнимает, как родного.
"Неспроста это всё, что-то замышляет ведьма" - думал я про себя, утопая в густой гриве её волос.
- Ты, пожалуйста, первым клиента с запахом из сушилки возьми, он уже звонил.
- Не понял, он же у меня после обеда назначен?
В голову начали закрадываться странные мысли.
- Нет, я уже его первым поставила. Спасибо тебе... я хотела сказать, за твою работу и вообще за всё.
Развернулась, и, почему-то глубоко вздохнув, ушла в свой кабинет и плотно закрыла дверь.
Солнце уже палило вовсю. До клиента езды минут сорок пять, у черта на рогах, на запущенном, не тронутом со времён дикого запада, ранчо. Хозяин - маленький мексиканец, почти не говорящий по-английски, в грязной рубашке и рваных джинсах, был страшно удивлён и обрадован моим появлением. Интересно, чем он заслужил, что его первым, вне очереди?
Ведёт меня в сарай, кругом куры, овцы бродят, жарко, как на сковородке. И вонь скотного двора. Подводит меня к сушилке.
"Вот запах", - говорит и открывает дверь. Смрад, вырвавшийся оттуда, перебил все остальные запахи. У меня помутнело в голове, и начался рвотный рефлекс.
Я понял, в чём дело, - это крыса. Она пролезла в сушилку через воздуховод и видать хорошо устроилась, а потом мотор включили и пластиковый пропеллер разрезал, раздробил и превратил её в мелкие кусочки. Разметал по всему поддону. Это произошло несколько дней назад, среди очаровательных запахов овец и кур не сразу и заметили.
Я хотел отказаться, хотел вскочить на подножку машины и умчаться прочь. Но не тут-то было, оказывается, у мексиканца контракт куплен на обслуживание на последующие три года. Проклятая работа! Проклятая компания, которая не оговаривает подобных ситуаций! Проклятая менеджерша, которая знала куда посылает!
Я пошёл в машину, нашёл в бардачке тюбик со специальной жидкостью, которую используют пожарники и полиция, смазал под носом и перестал чувствовать запах вообще. Через час всё было закончено, поменяно и собрано. Мексиканец, улыбаясь, протянул корзинку с дюжиной яиц. Я улыбнулся в ответ, он-то как раз ни в чём не виноват. Мы, как два амигос, пожали руки, и я сел в машину, завёл движок и тронулся.
Минут через десять компьютер брякнул, и с экрана стали исчезать вызов за вызовом. Вдруг раздался телефонный звонок, и голос секретарши с центрального офиса безэмоционально произнёс: "Вас срочно просят приехать в офис". И положила трубку.
Что за чёрт? Зачем, среди бела дня, когда у меня тринадцать вызовов? В центральном офисе собралась "тройка": два наших и один региональный менеджер. Меня уволили, попросили оставить машину и инструмент, вызвали такси и уплатили таксисту $150 долларов, чтобы отвезти меня домой.
"Мы за вами давно следили, ваше время посещения клиента не совпадает с тем, которое вы указывали на компьютере, это грубейшее нарушение. Несмотря на множество писем от благодарных клиентов, мы вынуждены вас уволить. Решение это окончательное и обжалованию не подлежит".
Уже на выходе кладовщица, голосовавшая за профсоюз, проработавшая в компании двадцать пять лет, в слезах садилась в вызванное для неё такси. Я ехал, не слыша болтовни таксиста, я чувствовал себя той крысой, что по глупости попала под пропеллер мотора.
Записки техника из Малибу
© Copyright: Олег Крюков 3, 2019
Свидетельство о публикации №219022800301
Свидетельство о публикации №219022800301
Рецензии
Здравствуйте, Олег!
Последовала Вашей рекомендации и приступила к чтению Вашего рассказа "Записки техника из Малибу". Не буду кривить душой и сразу признаюсь, что прочитала всего лишь одну, первую, историю из Вашего монолитного рассказа.
Сразу хочу сказать, что (обычно я на это не обращаю внимание) значительный объём Вашей прозы ( около 70 тысяч знаков!), на мой взгляд, нуждается в разделении на 6-7 частей. Соответственно количеству историй и вступлению. Все эти истории органично будут смотреться и читаться в сборнике.
Я прочитала "Отцовские часы или Как тяжело быть одному".
Понравился стиль изложения. Ровный, похожий на стиль рассказчика. Впечатление от чтения такое, будто автор - твой собеседник-рассказчик. Рассказывает интересно и в деталях историю из своей жизни.
Содержание прочитанного познавательно. А как тАм н а ш и живут?
Рассказ интересен и тем, что он не повторяет чьё-то творчество на подобную тему, а автор излагает с в о ё восприятие увиденного и прочувствованного.
Признаюсь, что не стала читать дальше не потому, что большой объём текста. Вовсе нет! Просто это НЕ МОЁ! Я люблю иную прозу, иное чтиво (для меня слово ЧТИВО вполне приемлемо).
Но я думаю, что Ваша проза (как и прочитанная у Вас "Люська") заслуживают читательского интереса.
Всего Вам доброго!
С уважением. А.Д.
Александра Зарубина 1 16.05.2022 09:04 • Заявить о нарушении
Последовала Вашей рекомендации и приступила к чтению Вашего рассказа "Записки техника из Малибу". Не буду кривить душой и сразу признаюсь, что прочитала всего лишь одну, первую, историю из Вашего монолитного рассказа.
Сразу хочу сказать, что (обычно я на это не обращаю внимание) значительный объём Вашей прозы ( около 70 тысяч знаков!), на мой взгляд, нуждается в разделении на 6-7 частей. Соответственно количеству историй и вступлению. Все эти истории органично будут смотреться и читаться в сборнике.
Я прочитала "Отцовские часы или Как тяжело быть одному".
Понравился стиль изложения. Ровный, похожий на стиль рассказчика. Впечатление от чтения такое, будто автор - твой собеседник-рассказчик. Рассказывает интересно и в деталях историю из своей жизни.
Содержание прочитанного познавательно. А как тАм н а ш и живут?
Рассказ интересен и тем, что он не повторяет чьё-то творчество на подобную тему, а автор излагает с в о ё восприятие увиденного и прочувствованного.
Признаюсь, что не стала читать дальше не потому, что большой объём текста. Вовсе нет! Просто это НЕ МОЁ! Я люблю иную прозу, иное чтиво (для меня слово ЧТИВО вполне приемлемо).
Но я думаю, что Ваша проза (как и прочитанная у Вас "Люська") заслуживают читательского интереса.
Всего Вам доброго!
С уважением. А.Д.
Александра Зарубина 1 16.05.2022 09:04 • Заявить о нарушении
Спасибо за рецензию. Заходите в гости, всегда Вам рад.
Олег Крюков 3 16.05.2022 10:16 Заявить о нарушении
Олег Крюков 3 16.05.2022 10:16 Заявить о нарушении