Черёмуха. Ольга Ланская

Каждое утро, проснувшись, стремительно, автоматичски, не замечая ничего вокруг, я делала всё, что положено – ванна, кофе, завтрак – не для себя (я не могла есть) – и бежала на кладбище.

Охранник у выхода из парадной поднимался мне навстречу, я здоровалась и говорила:
– Если спросят, я к сыну!
И выбегала в гудящую трубу проспекта.

Троллейбус, метро, перебежки между пересадками и, наконец, – автобус на Московской. Отсюда все они ходили   до самого Южного.
 
Город падал вниз, в темный провал, так похожий на гигантскую карстовую воронку с его желтыми песками и синими – в алмазах! – глинами, начинался подъем на Пулковские высоты, мелькала изящная,  как статуэтка на ладони земли, скульптура А.С. Пушкина, отмечавшей собою отвилку на Царское село, а автобус шел мимо, поднимаясь на Пулковские – сколько кровушки пролито на этих высотах!
 
Позади  оставался аэропорт, и уже недалеко, за поворотом, отмеченном огромной памятной гранитной плитой с факелом, перевернутым пламенем вниз, к земле, начиналось оно – Южное кладбище.

И бегом, мимо заснеженных могил, на самый конец, к табличке: "Каштановая Аллея", к белому мраморному кресту сына.

Я не знала, что нет здесь ни одного каштана, что это край, за которым начинался лес… Не сказали…

– Здравствуй, Малыш! – говорила я, улыбаясь.
 
Прислонялась к холмику и рассказывала  ему про всё, о чем думала – я никогда не видела его мертвым. Никогда.

И начиналась весна, и сотни новых могил высевали вокруг нас мужчины, здесь работавшие, и взлетали и садились самолеты, и пулковские антенны смотрели в небо, и нежный жаворонок зависал над нами, как небесная поющая колоколенка…
 
Но каждую весну появлялся на Южном странный душноватый запах.
 
Я не понимала, откуда он наплывал на нас, но он появлялся обязательно и некуда было от него деться...

Я подумала, что это – от новых могил, а,значит, неизбежно…
Но однажды кто-то принес в дом букет черемухи. И я узнала его. Вспомнила.

А сегодня по  нашему радио поминали-вспоминали Людмилу Сенчину, Ленинградскую Принцессу. Единственную…

Схоронили ее на Смоленском кладбище. Говорили о ней, сибирской девочке с  горлом жаворонка.  А она пела. И я впервые услышала её "Черёмуху".

Санкт-Петербург