Из дневника. О вере

   Представляю себе конкретный образ человека – идеал воплощения, олицетворение Любви – не знаю точно имени, скорее всего, это объединённый Иисус Христос-Будда-…, но не книжный, а живой, настоящий, а также мои дед, бабушка, каждый из добрых людей моей жизни – в Него и верю, стремлюсь к Нему-счастливому.  Для этого мне нужно быть предельно свободным, как можно быстрее меняться в поте лица, быть в процессе, как самолёт Вадима Сикорского:

Блестит он, лакирован, скор, взмывает в небо, словно лебедь,
А в нём, в глуби гудит мотор, что трудится, как лошадь, в небе,
И масло, как горячий пот, покрыло чёрные детали,
И переломится вот-вот негнущийся хребет из стали,
И поршни так напряжены – стальные жилы проступили.               
А посмотри со стороны – он лёгок, чист – ни слёз, ни пыли…

   Ради этого Полёта избегаю связывать себя какими-то названиями, ярлыки ограничивающие навешивать (а других как-то обозначать приходится, как помечают и меня), но вне сравнений самопознание не удаётся. 
   Например, мне ближе монотеизм, политеизм или пантеизм?  Кажется, я принадлежу всем сразу:     вера в конкретный образ – признак монотеизма, видение мира цельным, в каждой части которого присутствует единящая Любовь – говорит о пантеизме, ощущение движения мира во взаимодействии разнообразнейших сил, выделение этих сил – это политеизм?