День милиции

Солнечным морозным утром, откатав пальцы очередному трупу, прапорщик милиции Сидоров вышел из морга и направился к автобусной остановке. Улица была безлюдна и холодна. Минут пять спустя, смешно тряся вислым задом, лязгая внутренностями, подкатил старый ЛиАЗ; со злобным шипением распахнулись двери. Несколько промерзших страдальцев торопливо забралось в утробу жестяного монстра. Убогое, грязно-рыжее исчадие ада, плюясь и кашляя, смердя  зловонными бензиновыми парами, неспешно тронулось.
Сидоров стоял у «транцевого» стекла и смотрел на убегающие в белесую даль лоскуты дороги, резонно уподобляя их навсегда уходящим в вечность мгновеним. Он попытался представить себя стоящим на эсминце: вихреватая поземка чем-то напоминала пенные буруны за кормой, а дорога вполне могла сойти за кильватерный след. Дрянной такой эсминец…

Тень слева пошевелилась: пожухлая, в складках, с рыбьими глазами, небритая харя соплеменника безучастно скользнула взглядом по Сидорову и, вероятно, не найдя в его отстраненном, глубокого Дао, взгляде, ничего для себя  интересного, замерла, уставившись в покрытое ледяным узором окно. Прапор пробежался по лицам пассажиров: серые, непримечательные, ничем не отличные от тех, что в морге. Эти мертвецы были даже омерзительнее - шевелились. Он переступил с ноги на ногу, казалось и тут должны были захрустеть под ногами расползавшиеся от трупов черви. Нет, лишь загаженный пол и перетекающая из угла в угол грязная, талого снега, лужа. Ободранные сиденья и несколько потенциальных покойников-пассажиров наводили на мысли наимрачнейшие. Бесцельность существования была очевидна. Сидоров вышел за две остановки до ЭКО и направился в кондитерскую, покупать к чаю сладкие печеньки: день милиции.