Вот такая жуткая история

               
Это произошло уже после того, как Кнессет принял закон о запрете торговли в субботу, который  был  инициирован религиозными партиями. Прошёл он с небольшим перевесом в пользу правящей коалиции, чего никак нельзя было ожидать. Против этого закона выступали и общественность, и бизнесмены, и 58 муниципалитетов.
Закон прошёл. Кипели страсти ещё долго после этого. Подавали апелляции, которые БАГАЦ отклонил. И страсти потихоньку утихли. Народ смирился. Можно уже было бы и забыть об этом. Подступало обсуждение следующего закона, инициированного теми же религиозными партиями. «О приравнивании службы в Армии изучению Торы»
И вдруг …  В начале очередного пленарного заседания Кнессета председательствующий обращается к членам Кнессета с такими словами, которые я переведу сразу на русский язык: «Друзья, члены Кнессета и присутствующие в зале гости. К нам обратился уполномоченный Верховного суда Израиля с просьбой выполнить его решение «О проверке достоверности результатов голосования в Кнессете» Удовлетворим его просьбу?. Кто – за, кто - против, кто - воздержался? Прошу голосовать. Два – против. Один – воздержался. Остальные – за. Замечательно! 
- Прошу Вас, уважаемый. – обращается председательствующий к представителю суда. Тот размеренной походкой прошёл к трибуне и поднялся на возвышение. Пододвинул к себе микрофон. Дунул в него и, убедившись, что его услышат, произнёс на иврите, что я и сейчас, и далее Вам переведу на русский язык.
- Уважаемые члены Кнессета и присутствующие в зале гости! В соответствии с Решением Верховного Суда, принятого по рассмотрению последней апелляции на принятый Кнессетом  закон «О запрете торговли в субботу» «О проверке достоверности голосования в Кнессете по предлагаемому методу с использованием «Детектора лжи» по заданному параметру с механизмом реактора наказания», Верховный суд, после некоторого колебания, большинством голосов удовлетворил апелляцию и постановил: «На очередном пленарном заседании Кнессета осуществить такую проверку».
Он подал кому-то  знак и к председательскому столу подкатили столик на колёсиках с установленным на нем аппаратом, содержащим прибор с кнопками, посреди которого выделялось, похоже, деревянное возвышение, а над ним на двух блестящих направляющих металлическая толстая пластина, сходящая внизу на лезвие, очень напоминающее французскую гильотину.   
- Суть проверки я поясняю. Я задаю Вам вопрос каждому один для всех:
«Всегда ли Вы голосуете по долгу совести или по команде Вашего босса? Вы громко, вслух отвечаете. Прибор улавливает реакцию вашего организма и приходит к заключению: правда это или ложь. В случае лжи, срабатывает механизм наказания в виде вот этой гильотинки, которая отрубает Вам кисть. …»  Он хотел ещё что-то сказать, но зал взорвался воплями, возгласами возмущения: «Как вы смеете? Кто вам дал такое право? Какая дикость!».  Кто-то выпустил очередь матерных фраз на русском языке. Может быть, были и на иврите, но я не настолько владею ивритом, чтоб знать и это. Минуты три бушевали страсти. Он стоял и молчал, терпеливо пережидая. Наконец, страсти улеглись. Всем стало интересно, что он скажет. Когда наступила тишина, он спокойно произнёс: «Ну, вот. Этого и следовало ожидать. Значит, действительно, из тех, кто проголосовал за закон, не оказалось ни одного, кто сделал это по долгу совести. …»
- Почему нет? Есть, - раздался одинокий возглас. Все обернулись на этот голос. Его владельцем оказался средних лет мужчина, или отпускающий бороду, или забывший побриться, в светлой рубашке с расстёгнутыми вверху двумя пуговицами, с правой рукой, поднятой вверх, позволившей сразу определить говорящего. «Есть, - повторил он несколько вызывающим тоном. «Я могу, пожалуйста. Совесть моя чиста» . Присутствующие  обалдело смотрели на него. Он что? Сумасшедший? А вдруг детектор ошибётся? Или всё это психологическая проверка и гильотина не сработает? И так ясно, раз все отказались проверяться.
-Ну, вот, - размеренно сказал представитель суда. – Из тех, кто поддержал закон, один оказался, сделавшим это по долгу совести, из своих убеждений.  Эксперимент можно и не продолжать.
- Нет, почему же? - возмутился уважаемый депутат Кнессета. В этот момент все вольно или невольно уважали его за его смелость  и честность. - Я готов,- поднялся он со своего депутатского кресла, направляясь к детектору с гильотиной. Несмотря на запрет фотографировать в зале пленарных заседаний Кнессета, зал озарился вспышками журналистских фотоаппаратов. Такое пропустить было нельзя. На какой-то миг представитель суда как будто растерялся, но быстро взял себя в руки и произнёс:
- Пожалуйста. Подойдите к детектору и нажмите кнопку «пуск». Депутат подошёл к аппарату и нажал кнопку. Справа от него засветилась зелёным светом другая кнопка, как бы подтверждая, что аппарат к работе готов.
- Положите ладонь правой руки на плато под гильотиной,- голосом инструктора произнёс  представитель Суда. – Положили?
- Да . – хладнокровно, без тени волнения ответил испытуемый.
- На всякий случай, - обратился представитель суда к председательствующему, находящемуся как бы в замороженном  состоянии от всего происходящего. – Пусть команда скорой медицинской помощи, стоящие у двери в зал, вместе с анестезиологом, подойдут поближе. Произошло некое движение по залу.
- Теперь на мой вопрос: «Всегда ли Вы голосуете по долгу совести?» мысленно, не спеша, просчитайте до трёх и ответьте: «да» или «нет». Задаю вопрос: «Всегда ли Вы голосуете по долгу совести?»
В зале – мёртвая тишина. Через пять секунд раздался негромкий ответ «да» и через секунду гильотина резко скользнула вниз, отсекая часть ладони, отскочивши от обалдело стоящего испытуемого. Вздох ужаса всего зала совпал с брызнувшим фонтаном крови из отсечённой ладони.
«Врачей!» - завизжал кто-то, но двое из врачей скорой помощи уже крепко поддерживали бледного испытуемого.
Анестезиолог вводил шприц в вену. Зал бурлил. Председатель Суда  с побледневшим лицом, ухватившись обеими руками за микрофон тяжело дышал, навалившись грудью на трибуну. Председательствующий обеими руками поддерживал голову, опираясь локтями в председательский стол. В наступившем гвалте кто-то, ловя мгновение, уже диктовал в какую-то редакцию срочное сообщение из Кнессета.  Остальные журналисты тут же засуетились. Некоторые попытались дотронуться до положенного на носилки испытуемого. Он, вообще-то, выглядел молодцом. За всё время он не потерял сознания и пытался ещё шутить. Одному из журналистов удалось сорвать с него экстренное интервью.
- Вы действительно всегда голосовали по долгу совести? – спросили его.
- Да, конечно же, нет, - ответил он.
- Да, как же Вы могли так рисковать?
- Во - первых, думал, что это туфта, и гильотина не сдвинется. Во- вторых, я - левша, в случае чего. А в – третьих, и самое главное, если останусь 100-процентным инвалидом с депутатским окладом на всю жизнь, то чёрт с ней, с рукой, не без головы же.
 Вот такая произошла история. Жаль, что вымышленная. Можно было бы и кино снять.