Приключения чокнутой писательницы 36

       ГЛАВА 36. КОРЗИНКА С ПЕРСИКАМИ


       Многие думают, у писателей масса свободного времени. В виду их «специфической» деятельности. Сидят себе дома или в парке да стучат по клавиатуре ноутбука, делая вид, что работают над очередным «шедевром». Интересные рассуждения... Мне, почему-то, сразу хочется таким людям вопрос задать:
 
       – А вы пробовали когда-нибудь собственное произведение создать?
       – Нет. У нас таланта не хватает.
       – Тогда вспомните, сколько времени вы тратили в школе, чтобы сочинение на простенькую тему написать.

       Говорю, а сама за реакцией наблюдаю. У всех, как под копирку, лица сначала застывают, потом вытягиваются и бледнеют. У некоторых (особо чувствительных), округляются глаза. Видимо, правильные воспоминания пришли: минимум шесть часов, проведённых за столом в попытке связно выстроить мысли на бумаге, но в итоге лишь восемь вымученных строчек и «двойка» в дневнике за невыполненное домашнее задание.

       Хотя, что это я расхрабрилась-то?.. У каждого человека свои таланты. Вот я, например, с точными науками не дружу. Не могу с ними общий язык найти, как ни старайся. Поэтому ни математику, ни физику, ни химию не понимаю. Но есть же, спецы среди учеников, которые в определённых предметах разбираются так, что сами преподавать могут! Причём, тем же учителям.

       Нашей системе образования давно бы на новый уровень перейти, чтобы способности каждого ученика учитывать. Ещё оценки убрать. И разрешить школьникам на уроках электронными книгами пользоваться. А то, что они с собой кучу учебников таскают? Тяжело ведь.

       Про выбор я вообще молчу. Кто придумал, что обязательно английский учить нужно? Лично мне всегда хотелось итальянский и немецкий изучать. У некоторых душа может к японскому или арабскому лежит. Только в школе выбора-то нет. Впрочем, как всегда. Тоже всё под копирку. И чтобы как у всех – без самодеятельности!

       Но нынешние дети – не те, что прежде. У многих собственная система ценностей уже к десяти годам выстраивается, направление определяется, круг интересов. Так отчего же таким детям не дать право голоса? Разумеется, под чутким руководством взрослых. По крайней мере, это лучше, чем за каждую «двойку» переживать. Нервную систему, знаете ли, беречь следует…

       – Не расстраивайся! – медсестра посмотрела на меня поверх очков. – Классно получилось! Есть о чём подумать.
 
       – Это мы с тобой думаем, – буркнула я. – В виду своей деятельности. Но большинству, кажется, всё равно.

       Она вздохнула:
 
       – Ты права. У моей соседки Динары старший сын отлично в технике разбирается, в компьютерных программах. Ему бы на программиста выучиться. Или на инженера. Так мать запрещает! Говорит, мол, отец писатель и сын тоже должен.
   
       Я задумчиво вертела в руке карандаш. Должен... Интересное, красивенькое слово. Весомый, очень действенный аргумент в устах родителей. ДОЛЖЕН. Вот только – кому? Когда и в каких количествах? А самое главное: станет ли ребёнок счастливее и успешнее, раздавая «долги»?..
 
       – Ты слушаешь или нет?

       Я подняла глаза. Галя докрасила губы малиновой помадой и улыбнулась своему отражению.
 
       – Где эту красотищу-то купила?
       – В маленьком магазинчике у парка. Самый модный цвет сезона!
 
       – Я в этом ничего не понимаю, – махнула я рукой, зная, что она сейчас примется  нотации читать. О естественной красоте женщины глубоко за тридцать, которую неплохо бы подчеркнуть косметикой. Но мне некогда всякую ерунду выслушивать! Статью скоро сдавать, а у меня вышло не пойми что…

       – Совсем себя запустила. Хоть ресницы тушью накрась!

       Ну началось!
 
       – Припудрись чуть-чуть. Ещё губы помадой можно освежить.

       Я тебя умоляю!.. Исчезни хоть на минутку! Пожалуйста…
 
       – Вспомнила! – подскочила Галя. Следом подскочили её густые белокурые локоны, рассыпанные по плечам в художественном беспорядке. – У меня как раз подходящий цвет есть. Вишнёвый! Тебе пойдёт. Таким губам, как у тебя непременно нужен именно этот оттенок. Я щас! Никуда не уходи! – крикнула она напоследок.

       Интересно, куда я могу уйти из больничной палаты в одиннадцать вечера? Хмыкнув, вернулась к недописанной статье. Если убрать пару абзацев, добавить рассуждения  об отсутствии творческого подхода в обучении и…
 
       – Очнулась?

       Я раздражённо закатила глаза и едва не запустила в своего Ангела-Хранителя лампой, стоящей на тумбочке. Он, уловив моё настроение, отлетел к окну.
 
       – Чего злишься? Прям не подойти.
       – Тебе не объясняли, что стучаться нужно?!
       – Просто мне хотелось…
 
       – Я работаю!!
       – Но я тут…
       – Исчезни, сказала! – глянув на Хранителя, я вновь начала перечитывать статью.

       Ангел опустил голову. Взмахнув крыльями, растворился в воздухе, оставив после себя головокружительный аромат не то цветов, не то фруктов.
 
       – Только посмотри на это! – в палату ворвалась Галя с корзинкой крупных, сочных персиков. – Под дверью стояла. Какой аромат!.. Закачаешься! У тебя что, тайный поклонник появился?
 
       – Нет. Какой мужчина на меня внимание-то обратит?
       – Это потому что ты не накрашенная ходишь. Вот, держи.

       Я взяла помаду и бросила её в верхний ящик тумбочки. Медсестра насупилась.
 
       – Вот ты какая, значит?.. Я к тебе со всей душой, а ты…
       – Угощайся, Галь, – я кивнула на корзинку.

       Она взяла персик, откусила и прошептала:
 
       – Божественно!.. Ладно, отдыхай. А я пойду. Мне ещё отчёт готовить.
 
       Она унеслась, прикрыв за собой дверь. Вздохнув, я уставилась на корзину с персиками. Принюхалась. Запах действительно был одурманивающий. Свежий, необыкновенный, до боли знакомый. Пытаясь вспомнить, где могла слышать этот аромат, я коснулась ладонью спелых плодов и… больничная палата заколыхалась, зарябила, а на её месте возник сад удивительной красоты с персиковым деревом в центре.
 
       – Ты тогда хотела попробовать один, – полетел в ухо шёпот. – Но не решилась. Считай, это тебе подарок от меня. С возвращением…

       В груди разлилась боль.
 
       – Мой Ангел-Хранитель…

       Но как бы я не хотела, чтобы он появился, больничная палата была пуста. Чувствуя неимоверный стыд за то, что обидела сияющего друга, я вдруг расплакалась. Да так горько, что в углах комнаты стал сгущаться чёрный туман. И как будто потемнело вокруг, хотя свет ещё горел.

       Но мне было всё равно. Сейчас я хотела одного: чтобы мой Ангел вернулся…


       http://www.proza.ru/2019/03/04/1736