Мой друг Борис

            
   Как-то осенью захожу домой  к своему приятелю Борису, а у него стол накрыт.
  Я у него спрашиваю:
- А что за повод такой?
- Так у меня день  рождение,- отвечает.
Я говорю:
- Ты что-то путаешь, у тебя – зимой …
   Боря отвечает:
- Зимой – это, когда я родился, а сегодня – это, когда  меня спасли, потому, что я  чуть не утоп…
    Я интересуюсь:
- На море?
    А он смеётся:
- Нет, в канаве.
 - Да ладно, не может быть, - говорю.
  Борис, налив коньяк,  продолжает:
  «А вот послушай. Послали меня после института на ИПЗ  работать,  поселили в мужском общежитии, а женский корпус находился  в километре, не больше,  и вела к нему узенькая дорожка.  Я жил в одной комнате со своим сотрудником Лёвой  Коганом. Он был почти метр девяносто ростом и весом почти – за  сто килограмм.
   В пятницу после работы я Лёве и говорю:
- Пошли со мной в женскую общагу, и наливаю по пять капель «на дорожку».
  Он выпив, говорит:
- Давай пойдём, только попозже, пусть немного подсохнет, а то дождь лил полдня.
  Ему хорошо говорить:
- Давай попозже…
  А у меня там девушка знакомая. Сидит и ждёт, небось, в окошко выглядывает.  А для любви преград, сам понимаешь, не существует, поэтому одев новенькое пальто, всё-таки октябрь месяц  я, как трактор  попёр по дорожке грунтовой.  Скользко, грязь  налипает на ботинки, а я не иду, а почти бегу. И вот остается до общаги метров сто, а посреди дорожки какие-то гады, вырыли длинную траншею, а чтобы через неё переходить  – положили узенькую доску.               
Она вся в грязи, мокрая и скользкая и возникает дилемма: то ли обходить, то ли идти по доске.
   Обходить – далеко  и я решил, не тратя время,  поэтому самодельному мостику пройти. Ну и пошёл…                На средине доска как-то неудачно завибрировала,  и я грохнулся в канаву. А она глубокая, почти, с человеческий рост, края из глины скользкие, и воды в ней, мне – по  грудь.
   Пошёл я по траншее, думав: «Она где-то закончится тогда и выберусь».
   Проплыв в этом «болоте» метров тридцать, а там тоже крутой и глиняный край, ну никак не выбраться, я в другую сторону.
   И думаю: «Хорошо, что перед этим «на дорожку» выпил, а то совсем  бы к хренам собачим замёрз». 
   И почему-то вспомнил  один случай, который был у нас в селе, когда я ещё был пацаном…
  Вырыли на кладбище новую могилу, а мужик, возвращаясь вечером выпивши домой, и решив сократить путь, случайно упал в эту яму и заснул.
   Просыпается – темно, сначала испугался, а потом, когда пришёл в себя, начал звать на помощь. А заблудившаяся овца, услышав человеческий голос,  пошла, и тоже  угодила в яму…
   Вот сидят они вдвоём, вроде даже, как-то веселее.
   Мужик начал песни петь, да так громко, что проходящий по краю кладбища, другой житель села, услышал.
 Он искал свою пропавшую овцу.
 На улице темнота такая, хоть «глаз выколи», ну он  и взял палку на всякий случай – от собак отбиваться.
   Услышав, что на кладбище кто-то горланит матюкливые частушки, подумал: 
- Не иначе черти, над покойниками глумятся.
   Но он был атеист и, поборов страх, и так тихонечко подойдя к яме, как гаркнет:
- Ты, кто такой, зачем в могилу залез?
 Мужик в яме даже протрезвел и, как взмолится:
- Мил человек, я случайно провалился, помоги вылезти!         Тогда этот, который с палкой уже спокойным голосом  говорит:
- Хорошо, подавай руку!
 А мужик в яме думает:
 «Я-то вылезу, а овца к утру окочурится».               
Берёт овцу, а она с перепугу молчит, и подаёт  спасителю, а тот, как почувствовал кучерявую шерсть, в миг из атеиста превратился в верующего, подумав: « Ну, точно, чёрт мне козни строит!»
    И не раздумывая, дрючком, со всей силы – да по овце, а та как заорёт  предсмертным криком и окочурилась…   
    Мужик из ямы кричит:
- Что же ты, ирод наделал, бедное животное убил!
   Этот с палкой и сам уже понял, что нашёл свою овцу, но уже поздно…
  Тогда он предлагает:
- Я тебя вытащу, но с тебя могорыч на помин безвременно убиенной овцы.
  Так и порешили. Пошли к мужику домой, разделав овцу, гуляли  потом ещё до утра…               
   Я подумал: «Как бы со  мной такого не произошло», - и поплыл в обратном направлении.
    Слышу, идёт кто-то, я давай кричать:
- Помогите, спасите, тону! 
А это Лёва к злосчастной доске тоже подходит,  я ему:
- Лёва, не становись на доску, а то упадёшь, как я!
 Он увидев меня, оторопел, но сразу понял в чём дело, протягивая руку, говорит:
- Давай я тебя вытащу!
  Мужик   он здоровый  и весил  почти в два раза больше меня, но руки мокрые, так, что только  со второй попытки получилось, меня спасти…
    Выбрался я – весь мокрый, да ещё в коричневой глине, ну прямо, как в говне, думаю: «Как  в таком виде идти к  подруге?»
   А Лёва предлагает:
- Пошли, я тебя проведу, а то ты ещё куда-нибудь упадёшь.
   А тут ещё и дождик маленький моросить начал.
  Думаю: «Это хорошо, хоть глину немного смоет».           Мы идём, дождь перестал моросить, но температура падает и  моё пальто покрылось коркой.
    В  общем, пока дошли, оно  превратилось в ледяной панцирь. Заходим в комнату, я  со скрипом открыв пальто, ставлю на балкон, чтоб обсохло, а сам с Лёвой решил полечиться, ну и за спасение выпить…
   А пальто потом ещё месяц на балконе стояло,  пока оттепель не началась…