Лесничий

Сквозь ветви елей, тяжелые от снега, тихонько пробивались первые лучи солнца. Мне хотелось посмотреть на последний рассвет уходящего года, но в глубине леса высокие деревья загораживали горизонт, и я шёл к реке.

Небольшая елочка на лесной окраине привлекла мое внимание.  Местами её иголки иссохли, но дерево еще могло недолгое время прослужить украшением для дома. 
Чуть-чуть спустившись, я остановился и оглядел открытую местность. Теперь небосвод стал доступен. Окрасившийся в бледный персиковый цвет, он широко разливался над головой и дарил чувство необъятности. В ложе долины на другом берегу льдистой реки небольшим рядом расположилось несколько домов. Клубы дыма над их крышами поднимались мощными струями и настолько высоко, что обволакивали четверть небосклона, растворяя в себе солнечный диск. Удивительная картина морозного утра.

В тот день я проснулся ожиданием, которое согревало душу.  Дочь обещала навестить на декабрьские праздники. Она гостит у меня несколько раз в год. И хоть я давно привык к одинокой жизни, всё же приятней, когда ужин готовишь не только для себя.
Вернувшись с обхода лесного участка, я очистил нижний ствол дерева от коры, достал ведро и поставил в сенях елку. Уже вечером моя тихая обитель не была такой пустой, как обычно. В чулане нашлось несколько игрушек, я украшал ими нетронутые болезнью смолистые веточки, когда в дверь негромко постучали и отворили. Свет проник в дом, она вошла на порог, улыбающаяся, с порозовевшими щеками. Весело стучала ботинками, стряхивая с себя снег.

- Нагуляла аппетит, пока сюда добиралась? Садись, чай уже готов, - проговорил я.
- Как я люблю этот дом в твоей глуши. И тихо, и природа вокруг, и он только наш. Если бы еще не было, - дочка подняла брови и со смешным добрым возмущением воскликнула, - так холодно!
Я улыбнулся.
- Холодно не у нас. Это у вас очень тепло. Рассказывай, как дела, Адель. Чем живёт сейчас молодёжь?

От камина отдавало жаром, мягкий плавный голос дочери сливался с потрескиванием дров и заполнял комнату. Адель говорила о поездках на танцевальные конкурсы, об успехах детей, которых она тренирует, о новых хороших впечатлениях и дальнейших планах. Я слушал дочку, не перебивая и молча благодарил Бога, что она со мной. Её присутствие придавало уют дому.

Адель перебралась ближе к огню, и, оглянувшись на елку, спросила:
- Пап, а чего ты деревья рубишь?
- Это больная ёлочка. Когда проводишь рубку, от таких очищаешь лес, чтоб дать возможность расти здоровым деревьям. Ну а я нашел ей полезное применение.

Я глядел на дочь и всё не переставал удивляться, что время идёт - люди взрослеют. С каждым разом её лицу прибавлялось всё больше твёрдости, черты становились зрелее: она была молодой, но уже не юной. При этом Адель не теряла своей добродушной наивности, открытого и жадного ко всему новому взгляда, который бывает только у детей. Я гордился ею. Разве возмужавшие люди с ясным умом, которые сохранили в своём сердце детство, не достойны уважения?

Боже, этот приветливый и нежный темперамент служил мне напоминанием: когда-то её мать была такая же... И тембр, и манера речи – необычайно одинаковые. Сколько же лет утекло с тех пор. Но пусть время проходит, растворяясь без следа, без единой надежды его возвратить - человеческие чувства конца не имеют. Иногда по ночам я вздрагивал от подкравшейся вдруг тоски, закрывал глаза, пытался заглушить её разумом, призывал силу воли, но ничего не получалось.

Рядом с Адель случались минуты, когда я забывал, что жены давно не было в живых. Словно голос прошлого возвращался в настоящее. Внешность же досталась дочери от меня, и на свете не было ничего чудесней, как наблюдать за её улыбкой. Как лицо Адель вспыхивало моей улыбкой, и детским звоном разлетался смех молодой жены.
За окном становилось темнее, и вот мы заметили, что снег неспешно ложился хлопьями на землю. Снегопад всегда трогал Адель за душу, она приходила в такой восторг, что хотелось радоваться вместе с ней. Жена тоже очень любила зиму.

- Всё, не могу сидеть: какая там красота!
Адель встала и поспешила одеться.
- Стой, малая. Там на стуле висит свитер. Шерстяной, хороший -одень! Мороз крепкий!

Она вскоре возвратилась и потянула меня с собой на улицу. Адель вся светилась, глаза блестели будто у девочки, которой вручили в руки долгожданной подарок.   
- Ты луну видел?! Выходи скорей! - оживленно и громко восклицала она.
Снежные хлопья среди звездной ночи опускались ещё с большим очарованием. Я стоял с поднятой головой. Дурак, это не деревья закрывали мне небо, просто я нагло не замечал его.

Стоит только остановить шумные мысли, замереть, и мир раздвигается, становится для тебя безграничным. И воздух, потрескивающий бодрящей свежестью, и рослые ели, могущественно поддерживающие весь снег, что небо сыпет к нам на землю не переставая, и тишина, которую звоном наполнял гуляющий по этому краю мороз.

Серебристые огоньки устилающие все пространство над нами, поразили меня. Адель показала на луну: она хотела, чтобы я вместе с ней проникся восхищением.

Адель рассказывала, что, когда ей не спалось, она выходила на балкон и любовалась наступившей ночью. Она ждала, когда месяц сменится кругом, потому что луна особенно её притягивала. А я никогда еще не обращал внимания на этот светящийся кусочек где-то там вдалеке, но теперь мне открылось изящество черного неба. Оказывается, и ночью есть место свету. Необыкновенному, холодному, но в то же время мягкому. Свет, который становится каким-то чудом в глубине наступившей тьмы. Вся жизнь стоила того, чтобы ее прожить, и в конце концов увидеть в ней простые мелочи.

- Когда луна так светит, невозможно смотреть на что-то другое, -тихо сказала она.
- Слушай, а так и есть, - согласился я.
- А ты знаешь про древнее поверье? Что луной любоваться можно лишь до тех пор, пока ведьма, живущая на ней, не сосчитает реснички на твоих глазах. А когда досчитает до конца, она тебя убьёт. Так что долго глядеть нельзя!
- Какая красивая и пугающая легенда. У тебя реснички, кстати белые от снежинок.
- Ой, и у тебя. А еще в городе нету столько звезд.

Наверное, это была лучший вечер для нас обоих. Дочь обняла меня.
Двадцать лет назад я держал её на руках, когда точно также маленькая Адель обхватила меня за шею, а потом посадил её на стул и велел ждать Деда Мороза.
 
Всеми мыслями меня уносило в те дни: нахлынуло ощущение молодости, неисчерпаемых сил и горячего пыла. Сквозь воспоминания просачивались детальки из прошлого как красочные и яркие картинки, и я снова готов был сворачивать горы ради лучшего будущего. Мы стояли под луной будто втроем.

Я потерял любимую, но со мной всегда была наша крошка, наша дочь. Лучшее, что могло остаться после трагедии. Она выросла, внешне похожая на меня, характером – на мать, и несла в себе того, кого казалось, никогда нельзя было вернуть... Стоило ли горевать? В тот вечер мне стал ясен ответ. Судьба дает нам испытания не для того, чтобы все свои годы прожить несчастным человеком. А я счастлив.

- С Новым годом, пап!
- И тебя, моя маленькая.