Странник снов. Сон 4. Театр

Три сна были описаны в первой части работы http://www.proza.ru/2019/03/01/1514

В этот раз, погрузившись в сон, я встретил своего старого знакомого, Геннадия Николаевича. Он служит актёром. Между прочим Заслуженным актёром. Он мне сообщил, что давно обещал сводить меня в театр, тут удобный случай. Название театра мне ничего не говорило, а то запомнил бы. Подумал, что из новых и переспросил ещё. Геннадий Николаевич только ухмыльнулся – из новых!? Ему более двухсот лет.

Мы пробирались какими-то переулками, пока не вышли на небольшую пыльную площадь, точнее место разворота большегрузов и остановились перед большими железными воротами с остатками синей краски, обрамлявшими бетонный забор. Всё это напоминало больше стройбазу. – Подожди тут – Геннадий Иванович зашел в рядом стоящую будку охранника и через некоторое время махнул рукой. Через калитку мы попали во двор. Перед нами высилось, вернее, вросло в землю здание, архитектурой на вскидку напоминающее нечто британское времён короля Артура из клинкерного кирпича. В фойе нас, как оказалось, по традиции, встречали главный режиссер и какая-то знаменитость. Оба в бархатных пиджаках малинового и оливкового цвета. Кто из них кто было не понять, но оба были при седых усах щёточкой. Волосы небрежно непричёсанные, как у всех творческих людей.. Мы пожали руки и сделали фото на память. Одна деталь меня всё же насторожила. Один из них наклонился ко мне и прошептал, пожимая руку – не удивляйтесь, в нашем театре можно встретить самого…, но договорить ему не дал второй, объявивший о втором звонке.

Пока я рассматривал бесконечные портреты в фойе, в отражении одного из них я заметил, что на мне почему-то галстук и бабочка. Чтобы как-то исправить положение и привести себя в порядок направился на поиски туалета. Стоящий у входа в зал портье небрежно махнул куда-то вдаль рукой, обозначив, что туалет где-то рядом. Наконец мне попалась дверь с изображением треугольника, направленного острым концом вверх. Другой двери, как обычно принято, не было. Решил рискнуть и осторожно двинулся внутрь, ожидая женского визга. Внутри меня встретила тишина. Передо мной на противоположной стороне висело, вернее, стояло огромное зеркало в старинном бронзовом окладе. Убрав галстук в карман и оставшись при бабочке, я почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернувшись, я с удивлением обнаружил справа в глубине туалета будуар в стиле Людовика. На кушетке кавалер в камзоле и парике активно ухаживал за дамой в кринолине. Я застал их в самой пикантной ситуации и она замерла, глядя на незваного гостя, с раздвинутыми ножками в панталонах. Её открытая грудь взволнованно вздымалась. Недоумение на их лицах было вполне искренним, и непохожим на актёрскую игру, тем более, что кавалер метнулся к лежавшей на полу шпаге. Зная, что это всего лишь сон, я всё же не стал рисковать и выскочил из туалета, захлопнув предварительно дверь.
 
Теперь передо мной вместо фойе уходил в полумрак коридор, будто зовущий в самое нутро Театра. Бредя по нему, я встретил группу людей, разыгрывающих театр марионеток с Пульчинеллой, пройдя дальше, встретил сидящих на широком подоконнике двух седовласых человека, курящих и что-то живо обсуждающих. Они показались мне очень знакомыми. Уходя всё глубже, запутавшись в развилках и ответвлениях коридоров, постоянно встречая кипучую атмосферу творчества, погружаясь, казалось, в живую ткань Театра обнаружил стайку балерин у станка, народный хор и даже целый симфонический оркестр и, неожиданно попал на галёрку.
 
Было одно свободное место. Как оказалось рядом сидел Геннадий Николаевич. – Где тебя носит – прошипел он – смотри, сейчас мой выход. Я не стал переспрашивать, ведь это всего лишь сон.

Утром, за завтраком меня посетила догадка – эти двое были Станиславский и Немирович Данченко. Зря не поздоровался.