март, 2019

3 марта, 2019.

белые люди хватались за согнутые серпы, швыряя саквояжи и ключи. на проспиртованной газете остророгие жуки вырезали гадкой слизью свои мемуары, а соскрябанные под кожей язвенные мазки набухали в перчатке одной престарелой монахини. ливень сторожил вырытые окопы. мой сосед все не мог досчитать до пяти, а в зашторенных палатах давно уж погасили ночники.
но только белые люди рыскали по свету, бросаясь на каждого встретившегося им на пути раздатчика преждевременного выцветшего талона.

***

4 марта, 2019.

как изящно весеннее пасмурное утро в своей мокрой дымке.
ни облака. пелена серая, плаксивая. выженные поля так и стонут в первом вагоне.
вот-вот широкоплечие барды на улицах будут предлагать сладкие блины со сгущенным молоком.

***

5 марта, 2019.

запущены под черепную кору зубчатые хвоинки, остервенело спится.
реанимационная луна захлебывается от туманного абсента.

свечи стеариновые и запах царскосельских медов.
девушку с подавленным нищим дьяком не пускают под языческий алтарь, их охраняет злорадный сан, а родные тетушки машут плетьями, загибают коклюшечное кроше.

***

7 марта, 2019.

понимаешь ли, я заражена ядовитым плющом, я гиблая особь, но я любима... меня любят. я люблю! знаешь, это, точно с несгибаемой обольстительной улыбкой пройти мимо получеловека-получудовища, вот точно как у шекспира.
(мимо себя).

что остается человеку, нежели не шевелиться, когда ты мертв, но любишь жизнь.

***

11 марта, 2019.

кромсать в перестрелке с весной размалеванный запутанной трясиной разуверенный покой, не смотреться в эпоху и не знать полуправд самовольной идиопатической триады, каждый раз спотыкаясь при очередной вымученной попытке сделать первый шаг.

***

12 марта, 2019.

протри заломанное веко, как протираешь запотевшие витражи в садовом домике с многолетней лавандой. ты слепнешь на глазах, а твои цветущие дети больше не хотят пить талую воду.

***

13 марта, 2019.

грядет полдень - плачу, отрекаюсь, отряхаюсь. пою в ансамбле, пишу под диктовку. грядет четвертый час - засушенные подснежники поникли, склеиваю их и плачу. вечер - иду в гордом одиночестве, режущем гортань, пьянеть с сигаретой в зубах. сижу, давлюсь поэтикой.

***

15 марта, 2019.

синдром офелии.

***

17 марта, 2019.

проклятие. осужденная, прибитая лопатками к обрывистой скале, колит в сердце оборванца с торфяным леденцом на языке. поодаль снуются озорные демонята-сатирики.

знаешь, что крестит денницу? твое очередное озарение;
и снова утро, и снова потусторонняя жизнь. ты меня понимаешь?

***

18 марта, 2019.

постели мне у надломившегося кипариса, невзначай взбивая провинившуюся почву под кислотным осадком, если поверишь мне на слово и о том и о всяком. я затянусь посильнее и лягу замерзать, пока воробьиное гнездо не перестанут драть стальными каблуками поглупевшие от скуки гусарские гимназисты.

***

23 марта, 2019.

история со мной обстоит таким образом, что мое самопоручение к полносочному существованию, есть следствие того, что я пробудила в себе подлинную несдержанность (агонию/страсть) к прекрасно-особенному и по-окончанию последних одночасий срастаюсь с суждением о его потере.
думаешь, мои слезы - "показной" упадок сил? думаешь, я бегу на поиски и не разбираю какую жестокость отдаю взамен тем, кто не поспевает близ?

***

24 марта, 2019.

шустро поглощается цикл, яко размякшиеся почки у оголенных кустарников, цапающих окоченевшие фаланги. все земное, а это ли не отец мой преподобный, скребется в синющих сумерках под огнеметы выдохшегося алкоголя. я без черепа появляюсь, без чести, лжеумная, отутюженная, щипаю его за переносицу; срамлюсь. ему не по себе. о, за что ему этот чаянный оскал?
в хронометрах стекающих будней выплевываю зубы на кладки цемента, их плиты походят на зашпаклеванные букеты, пока чьи-то красивые щиколотки с глянцевым шиком возрастают на удаль. он видит.
я хохочу наперекор.

***

26 марта, 2019.

у меня прокаженное сущее и милость его не моя. оно испытывается хворостом для дореволюционной топки.

***

28 марта, 2019.

держит инородная мания похмелья. я называю так приобретаемое мною теперь неестественное оцепенение с примесью неряшливого туалета каких-то вечно скулящих дам. а ведь я могла бы быть мягче и нежнее.