Сёстры и братья часть 1 глава 6

Константин Константинович
На 21 декабря 1949 года Константин Константинович Рокоссовский наметил отпраздновать день рождения в новом доме, построенный по заказу Министерства обороны СССР и переданном ему за заслуги в войне.
- К тому же можно отпраздновать новую должность! - рассчитывал он.
Накануне он получил назначение на пост военного министра Польши.
- Ваши польские корни помогут отлично выполнить это поручение партии! - заметил Иосиф Виссарионович Сталин, когда сообщил ему о назначении.
- У нас день рождения в один день! - из вежливости Рокоссовский пригласил Иосифа Виссарионовича. - Приглашаю Вас отметить вместе в моём загородном доме, заодно и новоселье отпразднуем!
Вся страна готовилась к 70-летию вождя, отсчёт шёл от выдуманной им даты рождения, когда он взял имя Сталина. За победу над Германией соратники присвоили ему звание генералиссимус. Он ворчал:
- Зачем это нужно товарищу Сталину? Подумаешь, нашли ему звание! Чан Кайши генералиссимус, Франко генералиссимус... Хорошая компания...
Но принял высочайшее звание царских полководцев. От ордена Сталина, который по проекту размещался за орденом Ленина, он отказался:
- Ленин должен быть один! У нас уже есть скандал с его именем…
В январе в Ленинграде была проведена Всероссийская оптовая ярмарка. После её завершения Георгий Маленков выдвинул против ленинградских руководителей обвинение:
- Они провели ярмарку без ведома ЦК и Совета министров СССР. 
Моментально последовало постановление Политбюро:
- Секретарь ЦК ВКП (б) Алексей Александрович Кузнецов демагогически заигрывал с ленинградской организацией, охаивал ЦК, делал попытки отдалить город от ЦК.
Никто в советском руководстве не мог понять причин гонений. Накануне Иосиф Виссарионович на озере Рица сказал:
- Я стал стар и думаю. Будущим председателем Совета министров я вижу Вознесенского, а генсеком Кузнецова.
Член Политбюро Николай Вознесенский, первый заместитель Сталина на посту председателя Совета министров, способный экономист, выдвинулся во время войны. В союзе с ним выступал секретарь ЦК Кузнецов.
- Он повторяет путь Кирова, - мечтали в Ленинграде, - молодой, обаятельный, честный работяга.
Кузнецов был лидером коммунистов города на Неве. Взяв его в Москву секретарём ЦК, Иосиф Виссарионович сделал его вторым человеком в партии, поручив курировать оба ведомства Берии МГБ и МВД.
- Кузнецов и Вознесенский, в отличие от остальных соратников крупные фигуры, умеющие принимать самостоятельные решения! - знал он. - Такие были необходимы во время войны.
Они поверили словам Сталина и начали проявлять излишнюю самостоятельность. Лаврентий Берия и Маленков уловили его настроение.
- Берия жаждет броситься на Кузнецова, курирующего его ведомства, - понимал Иосиф Виссарионович. - Собаки рвутся с поводка.
По его команде соратники начали выступать против Кузнецова, который считался покровителем города. Шефом называли ленинградские партийцы могущественного Вознесенского.
- Хозяину это слово решительно не понравилось… - понял Лаврентий Павлович Берия.
Сталин раскручивал дело Вознесенского и Кузнецова.
- Наведи там порядок! - в феврале послал Маленкова в Ленинград.
Он легко добился от арестованных партийных секретарей нужных признаний:
- В городе существовала тайная антипартийная группировка.
Секретарь горкома Капустин сознался, что он английский шпион. Две тысячи партийных работников было арестовано в Ленинграде. Наступил конец Вознесенского. Вчерашний выдающийся экономист был обвинён в смешном вредительстве:
- Сознательно занижал цифры плана!
В марте он был снят со всех постов. Его арестовали в Ленинграде, посадили в поезд, открыли окно в купе, раздели догола и привезли в столицу полуживым.
Вчерашний всемогущий функционер Кузнецов в результате потерял все должности. Вознесенский получил выговор.
- В следующем году нужно провести показательный процесс «ленинградское дело»! - решил Сталин, когда ехал на дачу. - Зазнались…
Иосиф Виссарионович в день Юбилея отказался от торжественных заседаний, а вечером самого короткого дня в году приехал в только что построенный дом любимого полководца.
- Поздравляю! - сказал он Рокоссовскому и нетерпеливым жестом остановил поток поздравлений собравшихся гостей маршала.
Константин Константинович не надеялся на приезд важного гостя. Сталин был одет в маршальскую форму с красными лампасами на брюках, одной из главных примет формы царской армии.
- Он не только переименовал наркоматы в министерства, - шушукались гости, - но и ввёл форменные мундиры для чиновников. Как как при царе... 
Главный гость вместе с хозяином внимательно осмотрел новостройку. Особняк был трёхэтажным и шикарный, как раз под стать маршалу и будущему министру: бассейн, сауна, банкетный зал, куча комнат.
- Везде серебро, бронза, много зеркал и других предметов роскоши! - все гости пребывали в полном восторге.
Строение находилось в ухоженном саду с мощёными дорожками, прудом и фонтаном. Атмосфера была радостная и празднование удалось. Солдаты охраны накануне подарили любимому полководцу красивую клетку с говорящим попугаем, привезённую из Германии.
- Боевой трофей! - они кормили его гороховой кашей и учили ругаться по-матерному, однако попка упорно болтал по-немецки.
Как только гости провозгласили первый тост за великого и мудрого полководца, подняли бокалы, попугай заорал:
- Хайль Гитлер!
Иосиф Виссарионович смеялся громче всех. Посидели, пообщались, вспомнили войну, попели военные песни. Сталин повышенного внимания не требовал, вспоминал, как прошёл этот год. 
- На кого оставить страну?! - размышлял он с сожалением.
Одновременно с раскруткой «Ленинградского дела» он продолжал уничтожать прежнего любимца Вячеслава Молотова.
- Он символ прошлой внешней политики СССР и союза с Западом, поэтому его конец подчеркнет, - рассуждал Сталин. - Дружба с Западом навсегда закончилась. Кто-то должен ответить за предвоенный союз с Гитлером...
Молотов потерял пост министра иностранных дел. Иосиф Виссарионович перестал звать его на дачу, опытный дипломат ждал ареста.
- Через его жену Полину сионисты хотели вынудить меня передать Крым под Израиль… - злился он.
Вознесенский тоже ждал ареста. Даже находясь в больнице, он писал книгу по экономике социализма. Осенью его неожиданно вызвали на Ближнюю дачу. Иосиф Виссарионович обнял его, посадил рядом с членами Политбюро, во время застолья поднял тост за него. Оттуда счастливого Вознесенского отвезли в особую партийную тюрьму на улице Матросская тишина.
- Оказалось, это было моё прощание… - догадался он. 
Тюрьма была рассчитана на сорок человек для верхушки советского общества. Там были особые следователи и аппарат правительственной связи. Сталин с начала строительства предупредил Маленкова:
- Тюрьма не должна подчиняться Берии…
Он не доверял Лаврентию Павловичу, понимал, что после его смерти мегрел станет претендовать на власть. Хотя Берия по-прежнему не давал никаких поводов для недовольства. 29 августа в степях Казахстана, на ядерном полигоне, недалеко от города Семипалатинск, произошло событие, которое изменило расстановку сил в мире. В СССР испытали первую ядерную бомбу.
- Вероятность войн между капиталистическими странами больше, чем между лагерем капитализма и лагерем социализма! - заявил Сталин. - Чтобы устранить неизбежность войн, нужно уничтожить империализм.
На наблюдательном пункте находились учёный физик Курчатов и Лаврентий. Судьба гениального учёного зависела от результата взрыва.
- Испытание ядерной бомбы дело государственной важности! - нервничали не только учёные, но и сам Берия, который понимал, что ошибку Иосиф Виссарионович не простит.
До последнего оставалась вероятность, что бомба не взорвётся. Вдруг, раздался гул и ядерная волна, прошедшая по полигону не оставила сомнений. Советский Союз стал второй страной, после США, у которой появилась ядерное оружие. Сталин добился своего:
- Догнали Америку, и в кратчайший срок.
После взрыва он щедро раздал награды своим учёным и сказал:
- Если бы мы опоздали на полтора года, то попробовали бы её на себе...
Бомба была мощнее американской более чем в два раза и в два раза легче, что было важно для её доставки.
- Все вернулось, у меня вновь была самая мощная в мире армия и по бомбам сравнялись! - обрадовался Иосиф Виссарионович.
В октябре войска союзника Мао заняли Пекин. Великая восточная держава коммунистов была создана. Вскоре при помощи китайских войск на карте мира появилась коммунистическая Северная Корея. Сталин прочно обосновался в Азии.
- Созданный мировой лагерь социализма обладает теперь бесконечными человеческими ресурсами! - гордился он, отдыхая в доме Рокоссовского.
Далеко за полночь большинство гостей разъехалось по домам, или улеглось спать в многочисленных комнатах.
- А мы ещё посидим… - Иосиф Виссарионович к удивлению и удовольствию хозяина никуда не торопился.
Выпили с маршалом коньяку, покурили, вспомнили прошлое. Вышли прогуляться в зимний сад. Устав от прогулки присели на лавочку.
- Хочу сказать спасибо за прекрасно проведённое время! - сказал Сталин. - Всё очень понравилось. Было приятно с вами пообщаться.
- Да что Вы Иосиф Виссарионович, не надо благодарностей.
- Ну, как же? Конечно надо.
- А как Вам моё жилище? - спросил Рокоссовский. - Понравилось? Только вчера, специально к празднику, всё закончили.
Набив трубку табаком и не торопясь, со смаком, раскурив её, вождь выпустил струйку дыма, в воздух над их головами, и сказал:
- Отличный дом построили Константин Константинович.
- Я рад, что Вам понравилось!
- Отличный дом для потерявших родителей детей…
На следующий день, спозаранку, в трёхэтажный особняк произошло заселение вернувшегося из эвакуации детского дома. Воспитатели и ребятишки сворачивали головы от удивления, охали и ахали от восхищения, не веря счастью и удаче.
- Будьте, как дома! - Рокоссовский не стал вывозить из дома ничего кроме личных вещей, которые вошли в два средних размеров чемодана.
Он забрал последний подарок Сталина, портрет полководца Суворова.
- Мне для жизни много не надо! - пояснил маршал. - Привычка с войны осталась к мобильному образу жизни. 
Он пожертвовал детскому дому часть денежных накоплений. При упоминании об утраченном особняке улыбался и добродушно говорил:
- К счастью!

Матвей Григорьевич
Большие войны начинаются с мелочи. Русско-турецкая война началась в 1877 году с Сербско-турецкой войны, в которой Россия поддержала сербов. Командующим сербской армией был назначен русский генерал Черняев.
- Я хочу поехать вызволять наших православных братьев из турецкого ига! - сказал Матвей Григорьевич Генсицкий младшему брату Юрию.
Он вышел в отставку и приехал в Москву. Юрий уважал сурового, усатого вояку. Под обликом старого солдата хранилось доброе сердце. Под нахмуренными бровями блестели от безмолвного смеха зеленоватые глаза.
- Веселье Матвея армейское, стародавнее, хлебосольное, - знал младший Генсицкий. - Он умеет отыскать шутку в самое трудное мгновение, прорваться бранью в минуту отчаяния и тут же повернуть на бодрый смех.
В русском высшем обществе увлекались идеей взятия Константинополя, создания всемирной православной империи и рвались на войну.
- Не могу, - ответил младший брат, - я офицер гвардейского полка. Пока война не объявлена, я буду считаться дезертиром из императорской армии.
Матвей Григорьевич был старше и пользовался авторитетом. Имел три Георгиевских креста, причём последний крест был золотой с бантом. 
- Георгии брат получил за войну в Средней Азии… - гордился он.
Брат долго уговаривал его и убедил ехать на войну.
- Тогда отправляемся в Сербскую армию! - наконец решился Юрий.
Ведавший переправкой добровольцев, отправил их с первым пароходом.
- Документы остались в полку! - предупредил чиновников Генсицкий.
- Ерунда! - жандармы к формальностям относилась снисходительно.
- Какой сейчас общий подъём русского патриотического самосознания в смысле славянского единения! - восхищался Юрий, пока они плыли.
- Все заражены патриотическим духом, - согласился брат, - который непременно вынудит императора Александра II объявить войну Турции.
По прибытии на место добровольцы влились в сербский отряд и стали участвовать в боях с турками. Матвея назначили табачным интендантом.
- Страшный курильщик, - знал брат, - он всегда держит табак в огромной жестяной коробке на полпуда. Так с ней и ходит...
Рано наступившей зимой походную жестянку носил в башлыке.
- Теперь не знают табачных секретов… - Генсицкий прокладывал табак пластинками картофеля, чтобы хранить влагу, покрывал липовым листом.
- Получается у него из самого дрянного мухобоя замечательно крутая и душистая смесь! - восхищались сослуживцы.
В бою, в оттепель, когда глухо бухали турецкие пушки, Матвей Григорьевич с табачным интендантством в руках стоял с кучкой русских офицеров на дороге, в луже талого снега.
- Закури! - он всех приветствовал крученками.
Пустив дым сквозь прокуренные усы, Генсицкий принялся рассказывать про бой, в котором участвовал когда-то в Средней Азии:
- Представьте себе такую же оттепель, грязь по колено... 
Вдруг сдвинулся воздух от близкого взрыва. Грянула с визгом шрапнель, горячий осколок выбил из его рук жестяную коробку. 
- А так бы попал в грудь… - удивился он. - Был бы я мёртв!
Не расставался с продырявленной коробкой, а шрапнельную дыру заклепал чудовищной свинцовой бляхой.
- Она мне жизнь спасла! - говорил Матвей Григорьевич брату.
Его назначили начальником разъезда с приказом произвести разведку. Три конника двигались по дороге, обсаженной высокими тополями.
- Направление держать к большому селу, - велел Юрий солдатам, - подходить к нему со всеми предосторожностями.
Два дозорных осмотрели дом, стоящий отдельно, дали знак, что противника нет. Он зашёл туда и услышал выстрелы. Выскочив из дома, вскочил в седло. Генсицкий не успел отъехать трёхсот шагов, как вокруг засвистели пули. Лошадь ранило, она споткнулась и упала.
- Жалко оставлять врагам седло, - Юрий попробовал его снять, но град пуль заставил отступить. - Жизнь дороже! 
Его путь пересекла небольшая речка, через неё был перекинут мостик. Офицер направился к нему, но заметил разъезд противника. Осмотрелся, недалеко увидел большой куст ивняка, нависший над водой, решил, что под ним будет менее опасно, чем под мостом:
- Сквозь ветки могу видеть противника, а сам буду от него скрыт.
Генсицкий пополз к кусту и засел, держа винтовку наготове. Вскоре приблизился вражеский разъезд и прошёл мимо. Когда враги удалились шагов на пятьдесят, он выпустил вслед пулю и быстро перезарядил винтовку.
- Двое раненых остались лежать на дороге, - отметил Юрий, - а остальные трое ускакали.
Он выбрался из-под куста, с винтовкой наизготовку подошёл к лежащим раненым, снял с них оружие и знаками приказал им встать и идти.
- Но они или не понимают, или не могут идти… - понял Генсицкий.
На его счастье, из леса показался их головной эскадрон. Передовой дозор пошёл на рысях к мосту. Окликнув своих, он указал, где противник.
- Мой трофей! - Юрий передал раненых турок, доложил о случившемся.
Весь о его подвиге достигла брата. Глаза Матвея Григорьевича весело посмотрели на героя. Под его лавкой таился походный погреб. Водочка, настоянная на берёзовой почке, лучок, который посыпал крупной солью, колбаса краковская и с чесноком, вареники, сало с последней стоянки.
- Хорошо! - младший Генсицкий выпил и захрустел корочкой хлеба.
Матвей мог перепить всех, не пьянел никогда. 
 - Ну, господа, привал, - объявил он и, облокотясь на руки, заснул.
Вокруг шумели, кричали, звенели стаканами, он блаженно спал, прижав к руке прокуренные усы. Минут через десять Генсицкий проснулся, посвежевший, с прозрачными глазами, и первым делом налил себе стопку.
- За царя, веру и отечество! - он опрокинул серебряную стопку водочки.
От башлыка, от пропотевшей по исподу фуражки с потёртой кокардой шёл приятный запах чистоты, немного кисловатого настоя табака и сушёных яблок. Так же пахла его поношенная офицерская шинель. 
- Когда брат сморкается, как иерихонская труба, косятся люди и лошади! - засмеялся Юрий, когда он вытащил платок, слежавшийся по складкам.
В нём была необыкновенно бодрая сила жизни. В огне у него было совершенное самообладание и презрение к смерти. Как-то в перестрелке ранили его любимого кадета. Мальчик со стоном добрался до Генсицкого:
- Дедушка, дедушка, меня ранили!..
Кадета перевязали. Матвей Григорьевич уложил его, всего в бинтах, в сено, накрыл старенькой шинелью. Мальчик мучился, смутно стонал от пулевой раны в плечо. Он гладил паренька по голове и утешал:
- Так и надо, что ранен, и ничего, что больно, ты солдат, должен всё терпеть. Претерпевший до конца спасён будет...
Когда император Александр II объявил войну Турции, добровольцев отозвали. Братья оказались в Яссах, когда туда прибыл царский поезд.
- Это как чудо, увидеть царя! - они стояли около его вагона.
Государь открыл окно, упёрся на него локтями и смотрел вдаль. Он тяжело дышал, страдал астмой. Вдруг его глаза, устремлённые на платформу, остановились, будто Александр II пристально к чему-то присматривался.
- Он узнал кого-то… - придворные стали смотреть туда же.
Император, обращаясь к стоящему в стороне Юрию, спросил:
- Ты ротмистр Генсицкий?
- Точно так, Ваше Величество! - молодецки ответил он.
Его поразило лицо царя крайней бледностью, как у статуи, правильное, точно выточенное из мрамора. Государь вдруг обвинил:
- Ты дезертир, убежал из армии без разрешения начальства
Матвей Григорьевич в черкеске со всеми Георгиями шагнул к вагону и начал просить прощения за брата:
- Это я уговорил его отправиться добровольцами в Сербию!
- Это не оправдание!.. Арестовать дезертира и посадить в крепость.
Чувствуя вину, Генсицкий вынул кинжал, висевший на поясе, всадил себе в сердце. Чтобы император Александр II не заметил самоубийство, все стоящие рядом военные быстро обступили его.
- Вынимать кинжал поздно, - ужаснулся Юрий, - он всадил его в грудь.
Офицеры сдавили тело со всех сторон и двинулись от вагона. Потащили его в комнату, где стоял царский трон. Там положили тело на ступеньки.
- Как символично… - подумал брат. - Он умирает на ступенях трона, за который воевал всю жизнь!
Император не отходил от окна, не понимая в чём дело и спрашивал:
- Что такое? Что случилось?
Выходя из щекотливого положения поезд, решили отправить немедленно. Александр II продолжал недоумевать и спросил:
- Почему поезд отправляется?.. Разве время вышло?
Когда царский поезд ушёл, Юрий подошёл к Матвею Григорьевичу. Он был мёртв. Кто-то вынул из его груди окровавленный кинжал.
- Брат всегда был ходячим судом чести! - Юрий перекрестился. - Царство ему небесное! У него осталась дочь Вера, я буду ей помогать. 
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/03/11/778