Влип

Лето 1971 года.
Счастливая пора молодости. Мне  двадцать пять!  Я вновь  в своей долгожданной Москве.
В этот приезд мне не хотелось отягощать  родственников собственной персоной.
Хотелось свободы!

Я поехал на квартирную толкучку в Банный переулок и часам к пяти свой жилищный вопрос  уже решил:
Дегтярный переулок,   дом 4 кв. 14, второй этаж.
Рядом улица Горького, театр Станиславского, филармония, консерватория и все-все прелести центра столицы!!!
               
Заплатив хозяйке за месяц вперёд (40 рублей), я с комфортом расположился в большой меблированной комнате.
В огромной коммунальной квартире было ещё несколько соседей.
Оставив чемодан, взяв скрипку, я со спокойной душой отправился в свой родной Гнесинский институт.
Позанимавшись на скрипке, зашёл в кафе, затем, с большим удовольствием, не спеша, прогулялся по ночной Москве.
Было очень тепло и легко на душе.

Где-то в половине двенадцатого я уже поднимался на второй этаж к своей квартире. Вставив ключ в скважину двери,
не смог её открыть. Она оказалась заперта на цепочку. Я позвонил.   Дверь приоткрыл, не снимая цепочки, сосед-старик.
-  Что вам угодно? - неприятно   прошипел он.  Я пытаюсь  объяснить причину своего звонка. Он не стал меня слушать. 
- Вы здесь не проживаете! - рявкнул дед   и  закрыл дверь.
Я продолжил звонить. Приоткрыв дверь, не снимая цепочки, меня обругала  тётка-соседка: 
- Что вы звоните?! -  заорала она - сейчас вызовем милицию!
- Вызывайте!- негодуя, закричал я.
Постояв минут десять у двери, я вдруг увидел, как с верхнего этажа вниз по лестнице на второй этаж стремительно
сбегают несколько милиционеров.  Одновременно с первого этажа на второй вбегают ещё несколько блюстителей порядка.
            
Вся эта  гвардия  с удивлением и улыбочками окружили меня.
Перед ними стоял интеллигентик в очках,  со скрипочкой и, конечно, еврей.
Что тут началось!!!
Открыли дверь соседи. Полураздетые, они злорадно смеялись  и захлёбывались от удовольствия
созерцать ночной спектаклик. 
Выслушав меня, мне было велено собрать вещи и проследовать за ними к машине.
Через пять минут я  уже был в Тверском отделении милиции.

Глядя на меня, добродушно улыбаясь, майор Сидоров сказал:
- Поступил сигнал - в квартиру ломится бандит! . . 
 Хорошо сработала группа захвата.   Молодцы ребята! 
 А теперь, составим протокол, -  медленно усаживаясь за стол, произнёс он.
Заполнив анкету и протокол, майор  объяснил:
 - Бабка, у которой вы сняли комнату, - воровка и аферистка.
На неё у нас заведено дело. Отловить её пока не удаётся. Ловко скрывается "синявка"! 
Она уже человек пять обобрала до нитки.
Скажите нам спасибо, что  не успела  до вас добраться.
В ваше отсутствие, "почистила" бы ваш чемодан, да, наверняка, утащила бы и  скрипку.
Я сказал про деньги ( сорок рублей ), которые заплатил за месяц вперёд.
- А расписка у вас есть? - спросил он.
- Увы,-  ответил я.
- Неплохой подарочек вы ей преподнесли, - сказал майор.

Затем  неожиданно  спросил: 
- Скажите, музыкант, как вы относитесь к Ростроповичу?*
Я ответил: 
- Как может относиться простой советский музыкант к Гению, перед именем которого преклоняется весь музыкальный мир?
- Так-то оно может быть и так, но вот нам  он попортил уже много нервов со своими автомобильными жалобами:
 то стекло разобьют, то бампер раздолбают, то ещё что-нибудь отвинтят. А ты, разбирайся со всем этим!..
- Такая уж ваша работа,-  посочувствовал я.
На этом беседа с майором закончилась.

Вышел я из отделения милиции с  чемоданом и со скрипкой.  Был час ночи.
Болела голова. Расстроенная душа болела.
Чувствовал я  страшную усталость, словно пробежал, не останавливаясь, много километров.
Впервые мне  красавица Москва показала волчьи зубы!
               
Теперь только оставалось  поехать на Киевский вокзал и сдать вещи в камеру хранения.
Мучительно просидел я ночь в зале ожидания, обдумывая случившееся, а утром пришлось всё же звонить
своему милейшему и добрейшему дяде Ёсе, живущему на Малой Ботанической, в Останкино.


             



*В это время на даче у М.Л. Ростроповича жил  А.И. Солженицин.


28 февраля, 2019 год, Москва.