Тёмная лошадка

В камере сидели два молодых парня: один – косая сажень в плечах, второй – натуральный ботаник. Если у первого от напряжения в теле на бицепсах и по всей его бычьей шее выступали вены, то ботаник ничем подобным похвастаться не мог. Он  только и делал, что постоянно снимал круглые очки и аккуратно протирал стекла краешком своей майки, поочерёдно выдыхая на каждую линзу воздух из своих слабых легких.
- Совсем доходяга, что ли? - спросил качок у ботаника. – Набери-ка воздуха полной грудью и на выдохе сделай резко – «Ха!».
- Я пытаюсь, - ответил ботаник и убрал за правое ухо длинную прядь волос, которая мешала ему и постоянно норовила попасть в рот.
- Патлы-то зачем отрастил длинные? Ходишь, как чмошник! - не унимался качок.
- Я просто не придаю им значения, - начал оправдываться ботаник. - Волосы на голове – это просто некий способ показать свою сущность. Это материализация и передача своего «я» остальным.
- Ну, ты, в принципе, правильно базаришь! - провел по своей стриженой макушке здоровяк. - В хорошем «замесе» волосы будут только мешать. А так ткну лбом какому-нибудь, как ты, ботанику, и готов клиент. Не нужно кастет доставать…
- Кастет?
- Ну, такая приспособа – «башню» пробивать. Надеваешь железяку на руку: хлоп – одному, бах – другому. И разбежались фраера, кто – куда.
- Ого! А я и не знал, - ответил ботаник, надевая очки.
- Да ты чё! Это первая вещь в нашем деле – бошки бить! - не унимался качок. – Я, знаешь, сколько раз благодаря ему жизнь свою и своей братве спасал? Один раз, помню, зажали нас за рестораном: мы там немного накосячили, и охрана решила нам вломить по первое число! Да куда там! Я как – одному с колена, другому – в лоб…
В замочной скважине заскрипел ключ, и голос за дверью произнес:
- Я тебе, сучонок, сейчас с колена сам засажу, совсем по беспределу дела решать стали!
Качок снял майку и бросил в угол. На немой вопрос ботаника ответил: «Все равно ей кранты, а так хоть в целости останется».
В камеру заскочили три охранника и, ничего не говоря, набросились на здоровяка. Тот успел заехать в ухо самому первому и отправить того в нокаут. Но несколько точных ударов от других охранников отбросили его к бетонной стене и там, получив сапогом в пах, здоровяк сложился пополам, стиснул от боли зубы так, что, казалось, их скрежет был слышен далеко за пределами камеры.
- За что вы его так? – заикаясь и прижимаясь к противоположной стене, произнес очкарик,
Но ответа не последовало. Мужчины взяли за ноги поверженного культуриста и начали вытаскивать его из камеры в коридор.
- Меньше знаешь – крепче спишь! Так, Петрович? - произнес самый мелкий из них, обращаясь к мужчине в полтора раза крепче его.
- Петрович? - переспросил ботаник. - Вы Петр Петрович?
Охранники разом подняли головы на тощего очкарика и тот, кого называли Петровичем, сказал:
- Ну, я – Петр Петрович. А ты откуда знаешь про меня?
Ботаник снял очки и аккуратно положил на стол, затем, поправляя волосы, подошел к этой троице.
- Привет вам, Петр Петрович, от Николая Борисовича!
Пока Петрович соображал, что ответить, ребро ладони ботаника молниеносно скользнуло в воздухе – раздался хруст перебитого кадыка. Затем парень произвел в воздухе еще пару движений, и вся троица замертво рухнула на пол.
- Ты как? – ботаник наклонился над своим сокамерником.
- Что это было? - хлопая глазами, спросил тот.
- Это, друг мой, шахматная партия, в которой не все фигуры выполняют предначертанные им функции. Вот я, например, не пешка, как думал ты. А шахматист, у которого есть свой план на этот бой.
- А кто тогда я?
- Ну, судя по тому парню с синяком, я думаю, что – слон.
- Точно, у меня и погоняло Слон, - ответил качок. - А дальше что?
      - Как – что? Я только поставил шах. А нужно эту партию довести до капитуляции             противника. Ты как? Остаешься или… – ботаник снял ключи с пояса у одного из охранников и посмотрел на Слона.
- Я совсем не умею играть в шахматы. Но я так хочу этому научиться!
- Тогда идем со мной. И – да… Не называй меня ботаником. Меня зовут Гроссмейстер.
- Хорошо, Гроссмейстер, - ответил качок и, подняв свою майку, покорно проследовал за темной лошадкой…