Пятеро из одного магазина, или судьбы пианино

Эта история произошла в Маленьком княжестве, расположенном на юге Великого царства.
Княжество славилось древней культурой, богатым устным народным творчеством: сказками, былинами и песнями. А еще люди легко заимствовали традиции и обычаи других народов.
В годы процветания царства-государства  южане раскупали все пианино, поступавшие в магазины своей столицы. Находились меломаны, увозившие инструменты вглубь княжества. Не зря сложилась хорошая для производителей, но печальная для этнографии и социологии, статистика – половина клавишных инструментов, выпущенных в стране, сбывалась в этом уголке.
Развалилось Великое царство. Князь этой южной области, ставший королем, возглашал на весь мир, будто его страна благоденствует, народ не знает нужды. И вправду, на радость горстки элиты стекались сюда бизнесмены, артисты и спортсмены.
Что же до рядовых граждан страны – учителей, инженеров, почтарей, поденщиков и пенсионеров – кормить да одевать детей и внуков нужно! Ну, и стали люди избавляться от невостребованных вещей, от пианино в первую очередь. Как раз один мудрый предприниматель, открыв завод пианино, подал объявление о скупке.
Компетентные специалисты приводили выцветшие корпуса в презентабельный вид и настраивали севшие клавиши. Заводу удалось привлечь клиентов, которые применили бы продукцию по назначению.
Некогда стоявшие  рядом в многолюдном салоне магазина, «Аккорд», «Ноктюрн», «Октава», «Токката» и «Юность» ожидали своей очереди в пустующем реставрационном цехе.
– Мечты наши не сбылись, друзья мои, – протяжно произнес «Ноктюрн».
– Боже мой, четверть века прошло с нашего поступления в магазин «Южная лира», – вздохнула «Октава».
– Как молоды мы были, Как молоды мы были, – пропела «Юность».
– Как верили в себя, – отчеканила «Токката».
– Если реализовать себя не удалось, то хотя бы недалеко друг от друга мы чувствовали духовную близость, – вступил в разговор «Аккорд».
Пять товарищей по счастливому совпадению прожили в разных квартирах одного многоэтажного дома. И сейчас они единодушно решили вкратце поведать о пережитом.
«Токката»: Кажется, я первой рассталась с вами. Так вот, купили меня родители пятилетнего мальчика. Хотели отдать его в музыкальную школу. Но пацан любил рисовать, и через год-полтора папа и мама напрочь забыли о своем желании.
Хозяева время от времени открывали меня, барабанили по клавишам, чистили и закрывали. Играли на мне кое-какие народные мелодии их гости.
«Аккорд»: Я прибыл в магазин с одной бракованной клавишей, стоил дешевле всех. Посему меня выбрала супружеская пара – продавец обуви и парикмахерша. Еще им приглянулись мои сверкающие пластмассовые узоры. Позже дети хозяев варварски отодрали их. А по праздникам меня обстреливали пробками от шампанского.
«Юность»: Я была приданым молодой медсестры и на пару лет покинула наш общий дом. Когда она развелась, привезла мебель к родителям.
Моя хозяйка предпочитала слушать музыку, играть совсем не умела. Вскоре она уехала в другой город. Я так и осталась со стариками и ее братом.
На меня ставили хрустальные вазы, наряженных кукол, которых обшивала и продавала сноха стариков.
«Ноктюрн»: Я попал в трехкомнатную квартиру к многодетной семье. Меня часто перемещали из гостиной в детскую, оттуда – в спальню. Двух девочек в разное время записали на класс фортепиано. Обе проучились два года. Серьезнее сонатин Клементи на мне ничего не исполнялось.
Были и веселые моменты. Когда дедушка напивался, ставил кошку на клавиши, разводил руки, в которых держал по кусочку мяса. Мурка бегала вдоль клавиатуры, наигрывая нечто, имитирующее авангард.
«Октава»: Думаю, мне повезло чуть больше. Я жила в постоянно сдаваемой квартире. Хозяева настоятельно просили квартирантов не портить мебель.
Бывало, целых два года съемщики не обращали на меня внимания, бывало, музицировали студенты. Да еще гитара составляла мне компанию.
По-настоящему я была счастлива всего три месяца. Девушка консерваторию заканчивала. Родители делали ремонт в доме. Ну, и поселилась она у нас, вызвала настройщика. Я ожила, озвучила опусы Бетховена и Моцарта, Шуберта и Шопена, Чайковского и Рахманинова.

                * * *
Раздался щелчок дверного замка. В цех вошли двое солидных мужчин, один из которых был директором нового музыкального училища.
– Вот они, Орфей Корифеевич, – произнес менеджер завода. – Правда, наши реставраторы еще не взялись за них.
– Мы можем подождать. Надеюсь, скоро инструменты будут готовы, – мягко, но решительно сказал гость.
– Конечно. Если возьмете все, мы сделаем вам скидку на двадцать процентов.
На лице Орфея сверкнула радостная улыбка:
– Значит, одно пианино в подарок. Обязательно сообщу нашим друзьям-спонсорам.
Обрадовались друзья-инструменты доброй вести –  выполнению своей истинной миссии. Они больше не выступят в роли атрибута престижа, переходившей впоследствии в роль объекта издевательств.
Звездный час наступил, пусть и через двадцать пять лет. Самое главное, друзья снова вместе, стали еще ближе и слышат друг друга.
                Сентябрь 2017.