Ужурские рассказы

         Эти рассказы я написал по услышанным ещё в молодые годы воспоминаниям мамы о её детских и девичьих годах жизни в сибирском селении Ужур, совпавших с  кошмаром Революции, Гражданской войны и последующими потрясениями вплоть до тридцатых годов. Родилась мама в Ужуре в 1912 году в смешанной белоруско-польской семье, высланной из Бобруйска в начале 20-го века. В ней было семь сыновей и восемь дочерей Одна из них - подкидыш, обнаруженная ранним зимним утром на крыльце, спасённая и воспитанная наравне с другими детьми. Святыми людьми были мамины родители. Аборты считали великим грехом и позволили появиться на свет всем жизням, зачатым на ложе любви.   

    Итак, воспоминания Окулич Марии Васильевны. ( 1912 - 2003 г.г.) 

                Глава Первая.

                А М Б А Р.   
               
       В конце прилегающего к нашему двору огорода  был сплошной  забор из пихтовых толстых  жердей, за которым зеленела лужайка, где мы играли и развлекались. А далее за лужайкой стоял амбар, сложенный из толстых кедровых брёвен. Принадлежал он купцу Зимину. Стены его были настолько крепки, что мои братья не могли забить в них гвоздь. Двери амбара были с противоположной стороны. Глядя на него мы не думали и не гадали, что около него увидим страшную изнанку Революции и Гражданской войны.

    Рядом с нами стоял пятистенный дом большой семьи Петрониных. Они содержали на заимке в степи  скот, овец, лошадей для продажи на ежегодной ярмарке и занимались хлебопашеством. Сам Петронин когда-то служил в кавалерии.  Поэтому он любил   лошадей, берёг их и холил. Кроме крепких рабочих лошадей у них было несколько выездных, а также верховых красавцев- скакунов. Глава семьи и его взрослые дети  трудились в хозяйстве как проклятые, не зная выходных. Отдыхали только по праздникам, да и то поочерёдно. Зато семья жила в полном достатке и пользовалась уважением.  На сезонные работы приглашали  наёмных работников и достойно оплачивали их труд. Но как и в любом русском поселении  у них, несомненно, были  завистники, что и сыграло впоследствии роковую  роль в их судьбе.

    Мои родители пользовались их помощью. Иногда и сами помогали им, особенно в присмотре за двором и малыми детьми, когда все взрослые трудились в степи и на пашне. Мой отец отзывался о соседе, как о грамотном, умелом и рачительном хозяине. В этой семье, как и в нашей, было семь ребят и восемь девчат.  Половина их была уже взрослой и готова была создать свои семьи, но тут  грянула Революция и порушила весь прежний уклад жизни.
         

    Весной 1918 года красногвардейцы арестовали старшего сына Петрониных, как противника Советской власти. Через несколько дней,  ещё до восхода солнца мы готовились в огороде садить картошку и услышали выкрики у амбара. Взобравшись  на забор, мы увидели, как какие-то люди с винтовками  ставят вплотную лицом к стене амбара мужиков со связанными  руками.  Среди них был и наш сосед  Петронин.
    Затем  люди в черных кожаных куртках стали стрелять им в затылок из больших пистолетов, а те медленно оседали на землю.

     Когда убили первого человека, то я от страха свалилась с забора и закрыла уши, чтобы не слышать выстрелов. Но они всё равно были слышны и я вскрикивала при каждом новом звуке. Сестра Тося подняла меня на руки и унесла в дом. Идти сама я не могла. Ноги не повиновались от увиденного  ужаса. Ещё долго, почти до середины лета я по ночам просыпалась и кричала. Мне снился один и тот же сон : человек в чёрной куртке  целится в меня из пистолета.

    Петрониным в тот день власти разрешили забрать труп сына и похоронить его на поселковом кладбище по христианскому обычаю. В их семье, да и в нашей тоже   веселье и радость уступили место  горю и печали.

    Советская власть продержалась недолго. Её свергли, как говорили мои родители,  представители Директории при помощи Чехословацкого корпуса.  Большевиков сменили эсеры. Крестьяне в округе отлавливали представителей "Совдепии" и передавали их властям. И у стены амбара снова зазвучали выстрелы. Теперь в качестве жертв Революции настал черёд красных. Но среди них почему-то оказался второй сын Петрониных.  За какие заслуги : никто не  мог объяснить. И его тело погребли рядом со старшим братом. Двор соседей сорок дней оглашался женскими  рыданиями.  Горе снова распростерло свои чёрные крылья над этой трудолюбивой и благопристойной крестьянской семьёй. 

     Осенью Верховный правитель Сибири адмирал Колчак  разогнал либерально-демократическое правительство Омской  Директории и Комуча, совершив военный переворот и установив диктатуру. Начатые в Омске чистки и расстрелы докатились и до глухой провинции. К стене амбара  ставили  не только  основных врагов Колчака - большевиков и их временных попутчиков : анархистов и левых эсеров, но и сторонников Директории и Комуча ( Комитета Учредительного Собрания), чтобы те своей либеральной демагогией не вносили смятение в умах и разброд в рядах сторонников диктатуры.

    Среди вновь арестованных оказался ещё один из сыновей Петрониных. Третий по счёту. За что его взяли и в чём  состояла его опасность для новой власти: ни кто
 из родных и знакомых не ведал. На этот раз, по словам  сестры Тоси, жертвы стояли лицом  к палачам. Наш сосед получил две пули в грудь и упокоился в третьей семейной могиле. 

        А крестьяне, отлавливающие как представителей "Совдепии", так и  сменившей её Директории,  всё никак не могли взять в толк: почему эти враждующие между собой деятели называли себя одним и тем же  словом -СОЦИАЛИСТЫ.

          Весной 1919 года  в Ужур вошли красные партизаны под командованием Перевалова. Вскоре их оттуда выбили белые каратели, прибывшие из Ачинска. И вновь у амбара зазвучали выстрелы и в его крепкие стены впились  очередные  пули прошедшие сквозь человеческую плоть. Среди расстрелянных оказался ещё один  Петронин. Четвёртый из братьев.  Кто-то невидимый из чёрной зависти или из мести слал на эту семью доносы каждой новой власти. Оставшиеся в живых продолжали трудиться на земле, превозмогая горе и несчастья, сохраняя присущий сибирякам дух личной свободы и независимости. Но впереди, с приходом партизан Щетинкина их ожидала ужасная трагедия, о которой будет рассказано в следующей главе.

         В  последний раз амбар принял в свои стены пули в 1921 году, когда чоновцы из отряда Аркадия Голикова ( того самого Гайдара) без суда и следствия расстреляли несколько мужиков, заподозренных в участии в банде Соловьёва.

      Гражданская война в обстановке взаимной вражды и ненависти собирала кровавую жатву. Красные, белые, зелёные и прочие участники Смуты отвергали христианскую заповедь "Не убий" и, превратившись в жестоких зверей, предпочитали выяснять отношения с противником только с помощью оружия. Из числа сдавшихся на милость победителя пленных в живых оставляли только тех, кто переходил на их сторону, а остальных расстреливали. Не щадили и раненых с больными, добивая их на поле боя и в лазаретах, зачастую вместе с врачами, медсёстрами и санитарами. Ни одна из сторон не брала на себя каких-либо моральных обязательств. Адресованное  саратовским чекистам указание В. Ленина " Расстреливать всех, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты" неожиданно стало единым руководством к действию для всех противоборствующих сторон.  Посеявшие ветер пожинали бурю.  Когда на кону стояло само существование режима, то никто не хотел уступать.

        По тылам воюющих сторон бродили  отдельные банды бывших уголовников без идейных  и моральных принципов, выпущенных из тюрем Февральской революцией и оставшихся без средств к существованию. Осознание ими полной безнаказанности вело к многочисленным грабежам и убийствам мирного населения.  В свою очередь это население  вынуждено было вооружаться для самозащиты и мстить своим обидчикам.
     Таким образом, шла война всех против всех и ей не было видно конца.

              Конец Первой главы.

  На снимке: Архивное фото из сборника "Гражданская война в Сибири"