Дачники

           – Тебе, конечно, трудно понять, что вот этот избитый книжный образ – «ходить по первопутку в школу» – вполне может быть реальностью, – уголки его губ скорбно опустились, но лицо оставалось бесстрастным.
– А вокруг воют волки, – иронически подхватывала Диана, – у-уу-ууу! – Бедный мой мальчик, как же тебе досталось... Ладно, давай спать, – чмокнув мужа в щеку, она с наслаждением завернулась в одеяло и закрыла глаза.
        Обычно на Андрея «накатывало» после секса. Кто-то в такие минуты тянется к сигарете, а он начинал вспоминать. Диана порой засыпала, не дослушав, а он еще долго лежал, уставившись в темноту, не в силах выпутаться из паутины прошлого….Пятый-шестой класс. Его малокомплектную школу по каким-то причинам закрыли в тот период, и немногочисленным разновозрастным детям их села пришлось учиться в городе, в пятнадцати километрах от дома. Андрейка выходил затемно, шел на трассу, максимально сокращая дистанцию, и где-нибудь по дороге его подбирала попутка... Не было раньше ни маньяков, ни педофилов. Или просто судьба милосердно хранила от подобных встреч?...
         
– И не забудь закрыть все как следует, а ключи завезти маме, – как всегда, интонации жены отдавали четкими преподавательскими нотками. Андрей бросил свое дежурно-шутливое «о да, мой господин» и дал отбой. Придется заглянуть на дачу в обеденное время. Проверить, не было ли нежеланных гостей. Накануне теще позвонила расстроенная баба Галя с соседнего участка и плачущим голосом поведала, что их садовый домик недавно раскурочили. Брать там было нечего, но замок теперь придется менять, а дверь чинить.    
         Дачный массив располагался от окраины их областного центра минутах в двадцати неспешной езды. Формально домики сдавались под охрану, но толку от этого было мало: за зиму бомжи ухитрялись основательно полазить всюду, где участки не были заброшены. Искали спиртное, металл или место для перекантовки. Поэтому печку-буржуйку тесть каждую осень вынужденно демонтировал, дабы не привлекать внимания бездомных. Навесной замок на калитке был цел. Быстро проверив замки входной двери дома, летней кухни, сарайчика и контейнера, обойдя кругом и не заметив каких-либо следов вторжения, Андрей сделал контрольное фото заснеженного участка – для отчета изнывающим от зимнего бездействия родителям Дианы. Как и многие пенсионеры, они каждое лето, с мая по октябрь, проводили на любимой даче, лишь изредка наведываясь в город. Зиму коротали за сериалами, книгами и разгадыванием кроссвордов.
       Морозно сегодня. Градусов двадцать пять. Выворачивая на центральную асфальтированную улицу их кооператива, Андрей заметил женский силуэт на обочине, метрах в тридцати от поворота. Короткий пуховик, джинсы, небольшая сумка через плечо. Подъехав вплотную, увидел, что у молодой женщины в сумке - «кенгуру» спит младенец в зимнем комбинезончике. Она не голосовала, просто шла, размеренно печатая шаг.
– Садитесь, – притормозив, Андрей распахнул правую дверцу. Она, кивнув, села.
– Спасибо Вам… На трассе кто-нибудь бы подобрал, конечно, но до нее еще дотащиться надо…– голос молодой женщины дрогнул. – Живем мы тут, – пояснила она, перехватив немой вопрос во взгляде Андрея. – Снимать квартиру в городе нам не по карману, вот и сделали первый взнос, осенью заселились. – Поёрзав, она устроилась поудобнее. – Старший сын в третьем классе учится. Хорошо, что есть специальный автобус. Собирает их по дачам утром. Многие ведь на дачах обосновались, с тех пор, как тут стали прописывать. Вот и мы…– Она помолчала, шмыгнув носом, машинально поправила шапочку спящему ребенку. Видно было, что ей хотелось поговорить. Так бывает в поездах, где первому встречному можно без последствий выложить чуть ли не всю свою подноготную.
– Мужа недавно сократили, он менеджером работал в «Перекрестке», а их сеть позакрывали… Пока в поиске. Трудно с работой…
– Да, слышал о «Перекрестке»…Непонятная история.
– Так-то нормально всё, более или менее, – продолжала попутчица, – холодно только. У нас есть маленькая печка, топим углем. Покупаем мешками. Но полностью дом не протапливается. Он большой, в двух уровнях. Спинка дивана в сильные морозы примерзла к стене, можете себе представить? Младший наш несколько раз переболел за зиму. Но мы утеплиться хотим, главное до лета дожить, а сейчас ведь есть разные материалы, можно подобрать что-то доступное.
– А вода? Где же вы воду берете?
– Рядом колонка, таскаем ведрами. Как-то был период отключения. Возили из города баклажками.
«Возили…». Значит, машина есть? А как они поступают в моменты перебоев с электричеством? – Вопросов, которые хотелось обрушить на случайную попутчицу, в голове вертелось множество. Но Андрею было неловко проявлять чрезмерное любопытство, и он терпеливо слушал, иногда бросая на женщину короткие изучающие взгляды. Простое спокойное лицо. Ровный голос. Никакого внешнего надрыва или отчаянья. Какая-то смесь смирения и бесконечной усталости. Зачем покупать уголь мешками? Это же невыгодно. Выросший в пригороде Андрей хорошо знал подробности деревенского быта. И тем более ценил свою нынешнюю жизнь. Ребенок, которому на вид можно было дать полгода, на коленях у попутчицы сонно завозился и кашлянул.
– Неужели хотя бы на зиму нельзя было снять квартиру? Ради детей? – Андрей с состраданием взглянул ей в глаза.
– Дорого, не тянем, – невесело качнула головой и замолчала, уставившись в окно.
     … К городу подъезжали в тишине, нарушаемой лишь мерным гудением мотора. По просьбе женщины остановились у платной клиники. В открывшуюся дверцу «Шеви-Нивы» ворвался колючий февральский воздух. Андрей поежился. Морозно сегодня. Градусов двадцать пять.