На танцы 4

4

   Весь год они переписывались. Он с удовольствием писал ей и с радостью получал и читал её письма. Старался писать по выходным, если не было увольнения. Получал он писем меньше, чем писал, но не придавал этому значения. Можно сказать, относился с детским доверием к каждому слову в её письмах, а она всякий раз называла уважительную причину задержки письма.
   И так весь год, пока Вена снова приехал в село на каникулы. Теперь они уже позволяли себе прогуливатья парочкой, и село считало, что Таня – девушка Вены, а Вена – парень Тани. И "на брёвна" они обычно приходили вместе, пока у Вены не закончились каникулы.
   И снова год переписки. У него – выпускные экзамены в училище и в школе, а у неё – выпускные экзамены в школе. С выбором ВУЗа у Вены вопрос не стоял. В школе физику преподавал аспирант из университета так занимательно, что Вена твёрдо решил стать физиком. Причём решение это созрело в нём ещё в девятом классе. Школу Вена закончил с золотой медалью, значит, освобождался от сдачи вступительных экзаменов. Но с поступлением была другая сложность. По закону после окончания училища полагалось обязательно отработать на производстве не менее двух лет по направлению. Разрешение на обучение в университете с отрывом от работы он получил за несколько дней до окончания приёме документов. Все его хлопоты увенчались успехом, и он стал студентом физического факультета в университете.
   У Тани только в конце августа стало известно, что она не прошла по конкурсу в педагогический институт. Поэтому ей пришлось поступать в техникум, куда зачислили без вступительных экзаменов. Этот техникум расположен недалеко от города, где будет учиться Вена. Он получил койку в одной из комнат общежития уже в конце августа, так что с Таней за всё лето он так и не встретился.
   Кто учился на физическом факультете по специальности "атомная физика", тот хорошо знает количество и уровень трудности изучаемых там предметов, особенно на первом курсе. Вене было труднее, чем большинству студентов, потому что он учился всё-таки в вечерней школе, где и часов поменьше и ни о каких кружках и факультативах не могло быть и речи. Но он успевал и даже получал стипендию, а её платили тем, кто сдавал экзамены без троек.
   Вена часто писал письма Тане и несколько раз к ней ездил. Она вместе с подругой сокурсницей снимала угол в частном доме. Вена проводил у неё несколько часов за разговорами, в которых участвовала и подруга. Один раз Таня проводила его до автобусной остановки. Каждый раз, уезжая, Вена уже обдумывал возможность следующего приезда к своей девушке. А пока – письма. Правда, она писала ему реже, но он принимал её объяснения уважительных причин.
   Как-то уже зимней порой Вена снова приехал к Тане. Она и подруга хлопотали около утюга, прихорашивались. Этим же были заняты и два лейтенанта, снимавшие другую комнату в этом доме. Таня Вене:
   – Собираемся на танцы, Пойдём с нами.
   – Нет, танцевать я не умею и не за этим сюда приехал.
   – Все не умеют. Но глупо отказываться от танцев.
   Вена смолчал. Подготовка к танцам продолжалась. Он немного посидел, потом:
   – Я, пожалуй, пойду.
   – Всё-таки не пойдёшь на танцы?
   – Нет, не пойду, поеду домой.
   Сказав это, Вена пошёл одеваться. Таня подошла к нему:
   – Не знала, что ты такой сухарь.
   – Да, сухарь. До свиданья!
   Таня не пошла проводить его до калитки, как это она обычно делала. Всю дорогу домой Вена провёл в удручённом состоянии, и в голову не приходила мысль строить возможность следующей поездки.
   В очередное воскресенье ему не захотелось садиться за письмо к ней. От неё тоже не было никаких вестей. Только на третье воскресенье он решился написать ей, не касаясь событий последней поездки, чтобы избежать нежелательных резкостей. Понимал, что письмо получилось суховатым. На него Таня не ответила.
  Сложные чувства бурлили в душе Вены. С одной стороны, не хотелось ни писать, ни ехать к ней, а с другой, часто возникало желание сделать то и другое. Он был в растерянности – желания всё-таки противоположные. В одно из воскресений он решил навестить тётю Аню – своего верного друга и мудрого наставника.
   Приготовился. Тётя Аня не любила видеть мужчин с неопрятной внешностью, особенно молодых парней, к которым принадлежал и Вена. Открыл ящик тумбочки. Там лежал кулёк с конфетами "мишка косолапый" ( их любит Таня ), который он забыл вручить ей во время своей последней сумбурной поездки. Поразмыслив минутку, Вена сунул кулёк в карман, туда же положил два последние письма Тани.
   Вена пришёл к тёте Ане, когда та готовилась обедать.
   – Гость-на-гость – хозяину радость, – приветствовала она Вену, – а я собираюсь обедать, да одной скучно. А тут тебя Бог послал. Мой руки, садись.
   – Спасибо, я сейчас. – И через минуту он уже сидел за столом. Потом вспомнил про конфеты и церемонно вручил их тёте Ане. Та растрогалась, потом взяла себя в руки, спрашивает:
   – Ну рассказывай, как живёшь, как учёба, что нового?
   –Да всё хорошо, но у меня есть вопрос, по которому, кроме Вас, тётя Аня, не с кем поговорить.
   – Давай поговорим, если доверяешь.
   – Мне некому больше доверять.
   И кратко рассказал о своих сомнениях и волнениях в связи с последней поездкой к Тане. Тётя Аня проговорила:
   – Интересно почитать хотя бы одно её письмо.
   – Можно, даже два. Они у меня в кармане.
   – Разрешаешь?
   –Ещё спрашиваете.
   И пока она читала письма, Вена управился с обедом, а тётя Аня до своей тарелки так и не дотронулась. 
   – Радуйся, – вдруг проговорила она, – девушка тебя не любит и не скрывает  этого в своих письмах. А ты настолько бестолковый, что ничего не понял. 
   – Я её письма перечитывал несколько раз и ничего такого не заметил, – буркнул Вена.
   – Я и говорю: бестолковый.
   – Откуда же Вы узнали?
   – Из писем. Любящая девушка не такие письма пишет.
   – А какие?
   – Другие. Сама была девушкой и вырастила двух дочерей и прожила на свете поболее твоего, поэтому получше тебя в таких делах разбираюсь. Ты не её избранник. Есть ли другой, не знаю, но не ты. И она порывает дружбу с тобой. Да и ты, видать, не очень её любишь, иначе бы долго не раздумывал, а боролся за неё. Снова говорю: радуйся и дружи с другими девчонками.
   До конца обеда больше не касались этой темы. После обеда Вена, как обычно, вынес мусор, натаскал воды во все имеющиеся ёмкости и отправился в своё общежитие.
   Вена снова начал перечитывать письма Тани. Ему хотелось, нужно было увидеть или не увидеть  в них то, что нашла тётя Аня. Когда дочитал последнее, отметил, что в письмах нет слов, которые бы выражали желание скорее с ним встретиться, что она скучает по нему и по письмам от него. Вспомнил также, что когда она бывала у родственников, живущих в том же городе, что и он, ни разу не навестила его в общежитии и редко поздравляла его с праздниками, хотя он это делал постоянно.
   Наконец, последняя его поездка к ней подтвердила правоту тёти Ани. Действительно, приехал её парень на свидание к ней, а она продолжает готовиться к танцам, прекрасно зная, что он не танцует и не имеет желания на эти танцы идти. Да ещё слова: глупо не танцевать, сухарь, ... Ох и повезло ему в жизни: он встретил такого человека, как тётя Аня! Теперь Вена считал, что у него уменьшилось количество бестолковости, о которой говорила тётя Аня.
   Шли дни, и ему хотелось сказать последнее слово Тане. Это последнее слово в его голове то разрасталось до размеров длинного письма, то съёживалось до одного слова: "Прощай!" Кончилось тем, что он послал ей самое короткое письмо: "Спасибо за всё! Будь счастлива! Прости, если что не так."
   Это было его последнее, как он считал, общение с Таней. Их жизненные дороги должны разойтись, чтобы никогда больше не пересечься. И если кто-нибудь из общих знакомых начинал говорить что-нибудь о Тане, Вена тотчас останавливал: "Прошу, не надо о ней."