Охота

     Это было году в  девяносто пятом, когда на смену демократам-романтикам пришли упитанные немногословные мужчины, крепко связавшие себя с властью взаимовыгодными финансовыми схемами и получившие за лояльность  лакомые куски разваливавшегося на наших глазах советского могущества. Завладевшие промышленными гигантами олигархи, алюминиевые магнаты и нефтяные короли,а также ловко прибравшие к рукам народные деньги жуликоватые банкиры и гении финансовых пирамид. Эти люди и придуманные ими структуры олицетворяли тогда первые шаги нашей возрождённой России, и именно о них в своей документальной программе хотели рассказать журналисты японского телевидения, с которыми я работал над составлением плана съёмок. Мне  поручили довольно нелёгкую  миссию - найти для телесюжетов наиболее характерных персонажей, которые согласились бы откровенно и честно поведать  истории личных успехов и поделиться секретами бизнеса.
      Конечно, никто не хотел рассказывать на камеру о своих не совсем честных и праведных делах, но настойчивость взяла верх, и с помощью российских журналистов-профессионалов я всё же нашёл подходящий нам персонаж. Предложение сняться в телепрограмме принял  очень богатый и известный на всю страну бизнесмен, владелец компании, рекламные ролики которой ежедневно по несколько раз крутили по всем каналам нашего телевидения. Обычный русский человек, выходец из Сибири, назовём его Николай, переделал своё имя  на  иностранный манер и,  благодаря придуманного им удачного бренда, созвучного с названием модной европейской фирмы, стал производить и продавать товары хорошего качества, внешним видом ничем не уступавшие дорогим западным  аналогам.
     На арендованных в Азии и Северной Америке небольших фабриках нанятые им дешёвые китайские работники шили модную спортивную обувь, футболки и кепки, которые практически без налогообложения завозились в Россию как полуфабрикаты, а уже здесь у нас малочисленная команда профессионалов дошивала изделия «до кондиции» и укладывала в красивые коробки, напечатанные тоже где-то в заграничных типографиях. Тогда это была обычная практика. Можно было выпускать копии кассет известного японского бренда JVC и писать на коробках JBC,  Panafonic вместо Panasonic, Soni вместо Sony, и никто не мог уличить производителя в подделке и жульничестве.
     А начальные деньги наш бизнесмен заработал ещё во времена СССР, подпольно производя всякие аксессуары для автомобилей. Люди моего возраста помнят красивые подлокотники из пластика и кожзаменителя на наши москвичи и жигули, придававшие солидный вид интерьеру машины. Герой нашего сюжета просто процветал, штампуя на своих тайных фабриках подобные штучки, хотя и рисковал как «цеховик» попасть под очень серьёзную статью строгого советского уголовного кодекса  и сесть лет на десять в настоящую тюрьму  за незаконное производство и сбыт продукции.
      Я сам неоднократно бывал в таких «отдалённых местах» со съёмочными группами телевидения и видел, как с очень недовольными лицами крепкие мужчины занимались в камерах не совсем добровольным трудом. Помню, мне на глаза попалась такая картина - снаружи железной двери камеры висит большая катушка с плотно намотанной тонкой верёвкой.  Сидевший внутри заключённый должен был работать и вить из неё сетки для картошки. Когда он трудился добросовестно, катушка снаружи заметно крутилась, но если же он ленился и катушка не вращалась более пары минут, появлялся охранник с увесистой дубинкой и … В общем, понятно.
     Так вот, заработав «цеховые деньги», наш бизнесмен после провала путча и торжества демократических свобод на накопленные во времена СССР деньги начал скупать цветные металлы и продавать их на товарно-сырьевой бирже. Прибыль была фантастической. А после того, как он  начал заниматься ещё и реализацией энергоносителей, маржа стала просто космической. Но появились угрозы со стороны опасных для жизни конкурентов, и наш Николай, он же Ник, уехал из России и организовал своё производство где-то в странах Средиземноморья. Однако через некоторое время он всё же решил вернуться, убедившись, что размах прибыли там намного меньше, чем здесь. Снова приехал в Россию и открыл магазины своей фирмы в престижных местах столицы и в крупных городах, оставив «за кордоном» основное производство. Здесь же в Москве арендовал пустующий НИИ для головного офиса компании, а для себя и семьи из трёх человек купил целый этаж в престижном доме с элитными жильцами. Там  у своей двери разместил пост охраны, а в громадной квартире современной высотки установил даже настоящий бассейн приличных размеров.  В ванной комнате, а точнее сказать «купальном зале», соорудил сауну, а рядом с громадной гостиной - музыкальную студию и домашний кинотеатр с плазмой во всю стену.  Красиво, со вкусом и плюс молодая жена с маленьким сынишкой. Одним словом, жизнь удалась.
     Но мой рассказ не об этом. Я не буду смаковать и завидовать преуспевающим людям. Человек, честно заработавший уйму денег, может себе позволить всё, что захочет. Нанять нужных ему слуг и помощников, заниматься законным бизнесом и жить без оглядки на косящиеся в его сторону взгляды недоброжелателей.
    Японским журналистам хотелось влезть в душу богатого русского человека и понять – какими мыслями он живёт, о чём мечтает, что может рассказать о любимых занятиях и увлечениях.
     Наш герой оказался в каком-то смысле и меценатом, спонсирующим один из известных столичных театров, и почитателем современной эстрады. На устроенную по нашей просьбе встречу с друзьями он пригласил деятелей культуры, которые общались с ним на «ты», а одна из гостей – известная на всю страну певица, тонким юмором рассмешила собравшихся рассказом о своём недавнем житейском похождении. Всё очень прилично и даже как-то по-семейному.
     И вот, наконец, мне удалось расспросить Николая о  любимом занятии, доставляющем ему даже большее удовольствие, чем подсчёт получаемой от бизнеса  прибыли.   И он, не раздумывая, ответил – охота!
     Каждую неделю с давними друзьями Николай выбирается в подмосковное охотхозяйство и бегает с ружьём по огороженной территории леса, где специально для него егеря выпускают из клеток кабанов, зайцев лосей и прочих зверьков, практически не имеющих шансов остаться в живых. Причём можно даже заказать именно тех, кого ты хочешь пристрелить в день своей охоты. Плати и убивай!
    Видно было, как мой собеседник оживился, изменился в лице, с наслаждением рассказывая сцены своей последней «вылазки». И неожиданно сделал нам интересное предложение: «Давайте я вас свожу на охоту и дам пострелять из лучших ружей. Сами почувствуете, как это здорово!».
    Лично мне идея не очень понравилась. Бедные зверьки, кровь, страдания. Это не по мне. Пытался убедить японских коллег-журналистов снять какой-либо менее кровожадный эпизод из жизни нашего героя, но они решили, что картинки на фоне зимнего леса украсят программу и уж точно понравятся зрителям.  Меня никто не хотел слушать.
    И вот, в пятницу вечером мы на арендованном микроавтобусе подъехали к офису нашего бизнесмена.  У входа стоял новенький мерседес с номером 001, а рядом – четыре чёрных Чероки. Бизнесмен сразу сказал: «Для ваших я приготовил джип, пусть пересядут, а то будем тащиться часа три в пятничной пробке!».
      На все машины водители установили переносные синие мигалки, и – в путь. Уже через час мы были где-то в сотне километров от Москвы, то и дело проносясь на скорости под 160 через снежную метель по «встречке»  или «разделительной».  Даже я, видавший виды водитель, сидя на заднем пассажирском месте, иногда закрывал глаза, предчувствуя приближение чего-то страшного, но молодые парни в чёрных куртках гнали на полную и ничего не боялись, ведь впереди караваном рулил сам шеф на бронированном шестисотом мерседесе. Когда приехали на место, он даже заметил: «Если бы не гололёд, могли бы гнать под двести»…
     Вечером в бревенчатом срубе нам накрыли стол, уставленный шашлыками, приготовленными из мяса свежих зверьков. После обильного угощения телеоператору  предложили поснимать, как шеф и его друзья будут париться в настоящей русской бане. Один из гостей правда посетовал:
-  Николай, зачем ты привез иностранцев?  Могли бы как всегда хорошо «посидеть»!
   Но наш бизнесмен   ответил ему строго:
-  У меня скоро начинается хороший бизнес в Японии. Журналисты снимут обо мне передачу, считай, готовая реклама! От такого нельзя отказываться!
-  Эх, Коля, а мы-то тебе приготовили такой подарочек! – улыбаясь  ответил татуированный друг и повёл всех в баню. Когда открыли дверь в предбанник, нас встретили молодые красивые девчонки  «в чём мать родила» с расписными чайниками в руках и расшитыми полотенцами наперевес. 
     Николай рассмеялся и отшутился:
–  Парни, пусть девочки наденут халаты. Нам же не «порнуху» заказали, а ролик для японского телевидения. У них там «обнажёнку» вообще не показывают!
     Как следует попарившись, мужики выбежали во двор, прыгали в сугробы и играли в снежки как дети. Настоящий праздник голых тел и снега.
      Утром с рассветом началась подготовка к охоте. Егеря вынесли большую клетку, в которой стоял средних размеров настоящий дикий кабан. Тот, кого должен бы пристрелить в неравной схватке охотник-бизнесмен.
     Сам он и его друзья уже переоделись в меховые куртки и унты. Начальник охраны принёс красивые кофры с дорогими итальянскими ружьями. Осталось только решить – как будем снимать.
     Конечно, никто и не думал бегать за шефом по глубокому снегу с тяжёлой телекамерой и штативом в руках. План съёмки придумали быстро. Среди  сугробов на фоне сосен и елей поставим клетку, егеря шумом и криками выгонят кабана в сторону леса, а наш герой побежит за ним и выстрелами вслед сразит кабана наповал. Всё просто и логично. Только мне всё это было противно, и я надеялся, что наш бизнесмен-стрелок промажет.
     Когда открыли клетку, кабан вовсе не собирался из неё выбегать. Он забился в угол и упирался копытами в пол, как будто предчувствуя свою скорую гибель. Я даже встретился взглядом с его испуганными, наполненными ужасом маленькими глазами, вовсе не такими, какие я однажды видел у кабана, охранявшего семью маленьких полосатых кабанят, переходивших со своей мамой дорогу в лесном массиве в Белоруссии. Тогда там был уверенный в себе, гордый и готовый сражаться за свою семью грозный кабан, а этот – съёжившийся, подрагивающий, тихо скулящий зверёк. В этот момент мне даже стало противно, что я согласился участвовать в этой съёмке.
     Но тут прибежали егеря с заточенными острыми палками и попытались выгнать кабана из клетки. Но даже испытывая острую боль, зверь продолжал  упираться и никак не хотел покидать клетку.
     Тогда один из егерей поднёс свой потрёпанный карабин вплотную к клетке и сделал несколько выстрелов мимо. В этот момент наш кабан, словно повинуясь животному инстинкту, мигом выскочил из клетки и помчался во всю прыть в сторону леса. Бизнесмен быстро принял стойку профессионального охотника и приготовился стрелять. Тихо зашуршал мотор видеокамеры. Шеф нажимает на курок, целясь вслед  убегающему зверю, но вместо выстрела – лишь щелчок, шипение и немного голубовато-сизого дыма.  Тут же хозяин бизнеса хватает поднесённую охранником вторую винтовку, но всё повторяется один в один. Сообразивший егерь быстро подбегает к хозяину и передает ему в руки свой заряженный карабин, но эта старая винтовка с обмотанным изолентой прикладом и расколотым подствольником смотрится потёртой треснутой палкой на фоне красавца охотника, одетого по-царски в норковую шапку и дорогущую кожаную куртку на меху. Вид очень странный. Наш бизнесмен это понимает и сниматься отказывается. Телевизионщики же быстро сообразили, как исправить ситуацию, и продолжили съёмку.  Убегавшего кабана они уже сняли, а значит, осталось лишь добавить кадры стреляющего бизнесмена. Попросили его взять в руки свою итальянскую винтовку, прицелиться в сторону леса, а в момент нажатия на курок по нашему жесту-сигналу синхронно с ним егерь должен был сделать выстрел из своей «берданки». На этот раз всё получилось удачно, и кабан остался жив. Я был рад, пока не услышал очень неприятную фразу от егеря:
 – Николай Иванович, давайте повторим. Кабан всё равно никуда не убежит. Всё огорожено. Мы его сейчас поймаем и опять сюда подвезём!
     Тут уже я не выдержал, спрашиваю японцев:
-  Вы всё сняли, что хотели? Сцена самого убийства вам ведь не нужна?
-  Да, да, конечно! У нас в Японии такое нельзя показывать! Спасибо, всё хорошо, мы закончили съёмку.
     А я вспомнил недавнюю ужасную сцену, гулявшую в интернете и на наших телеэкранах, как высокий чиновник где-то в Сибири заставил своего внука убивать из ружья живого кабана, запертого в клетке. Кого может воспитать такой дед? Точно не человека, а существо, даже хуже любого дикого зверя… 
     Сам я никогда не жалел тех, кто, стреляя в безоружное животное или птицу, сам  становился жертвой шальной пули на охоте, или когда зверь, защищаясь, ломал хребет человеку с ружьём. Тот, для кого убивать - забава или игра, имеет полное право быть убитым. По крайней мере, это справедливо и честно.
     После охоты я спросил бизнесмена:
 – Николай, а почему Вам это нравится –  видеть чужие мучения, смерть. Убивать, зная, что какое-то  семейство зверьков останется без кормильца и будет обречено на гибель?
 - Алексей, ты ничего не понимаешь!  Мой бизнес – та же охота.  Я не должен быть мягким, прощающим, сочувствующим. Тот, кто мне сегодня улыбается, завтра поставит на меня капкан. Друг, пожимающий руку, наймёт убийц, готовых выстрелить в мою спину. Конкуренты только и мечтают разделаться со мной при любом удобном случае. И я должен к этому всегда быть готов. Не проявлять жалость к врагам и тем, кто мешает моему бизнесу.  Это игра на выживание, и только тот, кто живёт холодным разумом, а не чувствами, в ней побеждает.  И именно охота поддерживает во мне это состояние – быть хитрее и умнее, готовым на всё, не поддаваясь эмоциям. И я к этому уже привык и по-другому не могу. Если уступлю чувствам – проиграю.
   После съёмок меня ещё долго не покидало чувство, что вокруг меня очень много людей, не таких как я, что я воспринимаю их людьми, похожими на меня,  а они на самом деле какие-то другие. А кто из нас прав – я так и не понял…
   Под конец охоты егерь показал нам охотхозяйство. В загонах птицы, парнокопытные, даже медведи. И в какой-то момент я заметил, как на телеге мимо нас мужики провезли телегу с большой клеткой. Там сидел тот самый кабан, которого должен был пристрелить наш бизнесмен. Я был вне себя от гнева. После охоты я заплатил егерю три тысячи  рублей в обмен на обещание  выпустить на волю нашего  беднягу кабана, а они везут его обратно!  Подхожу к егерю и говорю:
 –  Вы же мне обещали  отпустить кабана! Я ведь Вам за это заплатил!
    А он, смеясь мне прямо в глаза, спокойно отвечает:
 -  Это другой кабан! Его ребята только что привезли из леса!
    Но я ему не поверил. Как и не верю тем другим, похожим на меня, но не таким в душе как я…   
     А бизнесмен наш потом куда-то пропал и название его фирмы больше не фигурировало в рекламных роликах.  Правда, меня это уже совсем не интересовало.