Уитмор Эдвард Нильские тени глава 21. 1

   — 21 —


   «Пурпурная семёрка» Её Сиятельства Луны*


   — 21.1 —


   Рандеву у Сфинкса


   Безмятежность пустыни, минула полночь.
   Высятся под звёздами пирамиды должников анунакам*.
   «За топотом копыт пыль по полю летит» — одинокий всадник мчится в безумной атаке на человеко-льва.
   …а из дыры-зрачка правого глаза Сфинкса на всадника некто зрит…
   Вот лошадь и всадник исчезли из виду за гребнем. И вновь появились, чтобы в диком галопе проскакать последний этап. Барабанный стук копыт стал громче; видно, что скачет кобыла арабских кровей, и лихой всадник тоже теперь ясно виден.
   Он одет в куртку «сафари» и галифе, на голове его — пробковый шлем. Лицо укутано сверкающим белым шелковым шарфом, а глаза скрыты за очками-консервами, отражающими два белых диска Луны.
   Тпруу! — подскакав к Сфинксу, всадник поднимает лошадку в дыбы, а затем направляет вокруг. И быстро — тык, тык-дык — огибает огромную каменную фигуру.

   Никого и ничего. Майор уверен, что он здесь один.
   Он останавливает кобылицу у передних лап статуи, спешивается и достаёт из чехла у седла карабин. За спиной у него снайперская винтовка, в кобурах у бёдер большие автоматические пистолеты, маленький наган в одном кармане галифе и автоматический пистолетик в другом, а под мышкой — крошечный «Дерринджер» с ручкой слоновой кости.
   Он проверяет на ощупь: охотничий нож в ножнах на поясе, два мачете приклеены скотчем к спине и четыре метательных кинжала в ножнах на голенях. Позвякивают запасные обоймы: по полдюжины для каждого из автоматических пистолетов, дюжина для карабина и сменный барабанчик нагана.
   Грудь майора объята Андреевским крестом пулемётных лент; без пулемёта бесполезных, но, как символ огневой мощи, впечатляющих.
   Упакован. Вооружён. Готов.
   Винтовки, пистолеты, ножи и кинжалы.
   Мушки спилены, предохранители проверены и перепроверены — всё чётко. Патроны притаились в ожидании скольжения по хорошо смазанным деталям затвора. Ход курков укорочен, чуть нажать и… Ба-бах!
   Упакован.
   А на всякий случай майор имеет чудовищного калибра девятизарядный револьвер, который, как утверждают балканские Бельмондо и Джорджи-клуни, со временем обещает стать общепринятым оружием для тёмных дел. И, заодно, из него можно гарантированно убить кошку. Этот шедевр чешских оружейников спрятан в седельной сумке.
   Вооружён.
   Майор мрачно улыбается за струящимися складками белого шелка шарфа, прищуривается за дисками очков.
   Готов.
   Он полностью готов ко встрече с «пурпурной семёркой».





   ***


   Майор сдвигает пробковый шлем на затылок, а карабин держит под мышкой; мех её почему-то  отсырел. Затем майор марширует между передних лап под короны обоих Египтов, а дойдя, заскребается на правую лапу, поворачивается через левое плечо — р-раз, два — и ставит ноги на ширине плеч.
   Стоя там, — на камне исполинской лапы, под ликом мифического чуда-юда с провалившимся носом, — майор сам чувствует себя отважным львом, да просто Зверем Империи.

   Он смотрит на часы. Два пополуночи, а «пурпурной семёрки» не видать.
   Армянин опаздывает, — думает майор, теребя ремешок карабина. Насколько опасен может быть один беглый агент здесь? Здесь, под ярким лунным светом, на чистом простреливаемом поле, когда спина майора прикрыта массивом окаменевшего существа? Выбор места встречи не создаёт впечатления, что «пурпурная семёрка» — опасный или даже умный человек. Вооружённый целым арсеналом майор с этой позиции может отбить атаку небольшой армии разбойников-бедуинов. Он, облизываясь, представляет как делает это:
   Паф, паф!
   Глядя орлиным взором сквозь телескопический прицел снайперской винтовки, он снимает гарцующего на гребне далёкой дюны шейха визжащих повстанцев… Быстро другую цель… паф! падает знаменосец… Орда приближается, майор отбрасывает в сторону бесполезную теперь винтовку… Поднимает скорострельный карабин и расстреливает целые толпы ревущих бандитов. Палит от бедра, меняя обоймы, пока перегревшийся карабин не заклинивает… Враги теснят. Пригнувшись под каменным подбородком Сфинкса, с пистолетами в руках и ножом в зубах, он бесстрашно палит по партизанам. Патроны закончились. А! он метает кинжалы и, выхватив мачете, бросается в последний бой во имя Империи…

   Слабый звон.
   Это звякнули болтающиеся на поясном ремне карабинчики для гранат. Только глупец, — думает майор, — выберет для встречи такое открытое пространство. Армянин, очевидно, не предвидел столь быстрого прибытия визави. И теперь наверняка прячется за дюной, беспомощно наблюдая за майором, занявшим неуязвимую позицию.
   Тем не менее майор сильно разочарован. Ведь это его первая встреча с «пурпурной семёркой», преемником «Колли», и он ожидал больше романтики и более драматичной конфронтации. Особенно ввиду необычности обстановки.
   Это не первое его разочарование с момента прибытия на Ближний Восток. А всё потому, что в начале жизненного пути он попал под чары историй о необыкновенных исследователях, бродивших и блудивших здесь в девятнадцатом веке… Бертон и Даути, Сонди и Буркхардт и, особенно, несравненный Стронгбоу. Идеализированные образы этих авантюристов-романтиков с детства стали для него образцом, и потому сквозь туман Альбиона он видел мираж залитого солнцем оазиса. Но современная жизнь Ближнего Востока оказалась вовсе не такой романтической, как ему мечталось.

   Звон.
   Образ «пурпурной семёрки» поманил было романтикой шпионажа. Но мечты, выходит, опять оказались ложными. Захватывающая, бурная жизнь досталась другим людям, и в другие эпохи. Даже здесь, у Сфинкса, в полнолуние, на опасной встрече с анонимным секретным агентом, в военное время — в общем-то ничего интересного.

   Звон.
   Майор вздохнул, прячась за белой шелковой маской, за бравыми очками-консервами, под пробковой каской. И увешанный оружием хлеще любого из сорока разбойников. Он встряхнулся и прислушался к звону тяжёлых обойм. Так же весело, лаская слух какого-нибудь босоного пастуха, звенят козьи колокольчики…
   Майор опять вздохнул, глянул на часы и тоскливо посмотрел на Луну.
   Пастух на сцене. Лёгкий ветерок шуршит песком. Какая декорация! а козёл не удосужился прийти вовремя…
   Майор вздохнул в третий раз, крайне разочарованный в человеке, носившем самое секретное обозначение, какое только могла дать Секретная служба. Вздохнул и простонал:
   — Где, язви его в душу, этот пурпурный армянин?





   ***


   Внезапно кобыла подняла голову. Услышала звук слишком далёкий для человеческих ушей? Или чистый ночной воздух донёс до неё запах жеребчика?
   Майор сжал карабин. И тут сверху гулко и недобро, словно из бочки, раздалось:
   — Кто знает, какое зло таится в сердцах людей?

   Майор резко повернулся… Никого.
   Майор обернулся туда-сюда-обратно… Никого!
   Пирамиды.
   Спокойное лицо Сфинкса.
   А кроме этого только звёзды и пустыня и полная Луна.
   Голос из ниоткуда вновь зловеще прогудел в ночи:
   — Кто знает? Сфинкс знает… Хо-хо-хо!

   А дальше неведомый див сорвался на обычный человеческий хохот. Отсмеявшись, невидимка произнёс с мягким ирландским акцентом:
   — Полегче с карабином, майор. Пожалуйста.



   Майор стоял как вкопанный, онемев. Он прислушался к своему дыханию и успокаивающему звону обойм, и прошло несколько минут, прежде чем со стороны задних конечностей мифического зверя услышал лёгкие шаги. Затем некая фигура начала карабкаться вверх …маленький человек в старом мешковатом костюме.
   Майор уставился на него. Маленький человечек проворно взобрался на лапу, выпрямился и поднял руки над головой. Он улыбался. Потом глубоко вдохнул, и кивнул удовлетворённо:
   — Хорошая ночь, майор. А дышится-то как!

   Майор тотчас же оправился от шока и, наставив карабин, рванулся вперёд.
   — Не двигайся, — крикнул он.
   — Ни на волосок, — ему в ответ.
   — Ни на палец, — крикнул майор.
   — Это тоже, конечно.
   — Руки над головой.
   — Эт правильно. Из земной юдоли все мы пытаемся дотянуться до звёзд.



   Мужчина кивнул, улыбаясь, и майор вдруг покраснел за маской. Кричал он от возбуждения, а сейчас решил взять себя в руки.

   Звон.
   Маленький человек в мешковатом костюме удивился:
   — Здесь поблизости есть козы? — спросил он.
   — Нет, — нормальным тоном ответил майор.
   — Странно, мне показалось, я слышал, — сказал человек. — Разве вы не слышали звон козьих колокольчиков? Интересно, где пастух.
   — Это моя амуниция, — сказал майор.
   — О.
   — Кто ты такой? — закричал майор. — Не юлить! Говори.
   — О. Меня зовут Гюльбенкян. Точнее, Гульбенкян. По крайней мере, так было указано в моих бумагах, когда я смотрел на них в последний раз. Они также говорят, что я по роду деятельности — торговец коптскими артефактами; и при других обстоятельствах это вполне могло бы быть правдой. Что касается моего статуса в зоне боевых действий, то я здесь проездом. Но это не много нам говорит, потому что таков статус всех нас в этом мире. Просто «мимошёл». Но эти мои бумаги — первоклассная подделка. Такая хорошая, что можно даже сказать, что это работа Ахмада. Вы знаете такую Каирскую поговорку: «Когда сомневаешься, скажи, что тебя послал Ахмад»?
   — Не двигайся.
   — И эт правильно; пешка сделала свой ход, таперь очередь офицера.

   Майор снова попытался контролировать свой голос.
   — Теперь медленно делайте то, что я говорю. Медленно опустите левую руку к воротнику куртки и снимите куртку. Медленно, теперь бросьте её.
   — Шлёп, — сказал мужчина, — почему бы и нет. Ничего особенного.
   — Теперь туфли. Не наклоняясь. Выпните их.
   — Конечно. Вообще-то, я так делаю уже много лет.
   — Теперь, — только левой рукой, — расстегните пряжку ремня.
   — Ах, — сказал мужчина. — Жизнь — это беды. Быть живым — значит, как гласит древнегреческая поговорка, всегда ждать неприятностей на свою задницу. Вам доводилось слышать такое, майор?
   — Той же рукой… Медленно! расстегните брюки.
   — Ах, медленно… предвкушая… Но я не уверен, что такие игры хороши прохладной ночью. Может быть, если как-нибудь летним вечером, на пустынном пляже…
   — Отбросьте брюки в сторону.
   — Ладно. Но моё предвкушение угасает.
   — Левой рукой, медленно. Расстегните рубашку.
   — Холодно же, майор!
   — Медленно. Делайте в точности, как я говорю.

   Мужчина улыбнулся и кивнул.
   — Как вы думаете, а это может быть старое присловье? Я имею в виду, «делай именно то, что я говорю». Похоже на приказ фараона строителям пирамид. А?
   — Только левой рукой. Снимите свою рубашку. Уроните её. Теперь поднимите одну ногу, медленно.
   — О боже, я ведь не цапель, не балерон.
   — Снимите свой носок. Теперь с другой ноги. Только левой рукой.
   — «Левой», смешно. Я думаю, вы считаете меня правшой, а моя праворукость доказывает, что я не Колли.

   Майор уставился на него.
   — Что вы сказали? Кто?
   — Знаете, человек, который до меня носил моё армянское имя. Оригинальный Гульбенкян, также известный в свое время как «Колли Шампани». Сколько я себя помню, Колли, когда мочился через борт лодки, всегда придерживал хер левой рукой.
   — Что?
   — Да. Другими словами, Колли был левшой.
   — Что? Не двигайся.
   — Хорошо-хорошо. Всё, что я имел в виду, это что предложить Колли раздеваться левой рукой было бы плохой идеей. Колли был быстр как никто. Но, конечно, это просто исторический экскурс, потому что я не Колли. Я амбидекстер, не знаю почему — одинаково пользуюсь хоть левой, хоть правой.
   — Не двигайся.
   — Хорошо.
   — Одной рукой… Нет! обеими руками, медленно. Сними нижнее белье и отойди от одежды. Туда, на конец лапы.
   — Как скажете. Простыну теперь, наверное.



   Джо отошёл к концу лапы, где и стал голый, дрожа. Майор опустился на колени рядом с грудой одежды и ощупал её. Кроме документов Джо и горсти египетских монет он нашёл большую пачку денег; в разной валюте и в номиналах, которых он никогда раньше не видел. Майор в недоумении попятился.
   — Где ваше оружие?
   — Не ношу.
   — Как это?
   — Вот так. Я давным-давно оставил бизнес калечащих и убивающих. Иногда насилие может быть необходимо, но я бы предпочёл не участвовать. Личное убеждение.

   Майор смутился.
   — Пацифист. Оружия совсем нет?
   — Никакого, кроме того, что в голове. Я могу одеться? кх-кх.

   Майор кивнул. Пока Джо натягивал одежду, майор держал карабин наведённым и в то же время украдкой поглядывал на пачку денег из кармана Джо. Деньги были отпечатаны только на одной стороне.
   — Я держу немного денег под рукой, потому что никогда не знаешь, когда и куда вдруг придётся поехать, — сказал Джо, краем глаза наблюдая за майором. — Конечно, болгарские львы и румынские бани в этом году обесценились, да и турецкие паразиты видели лучшие дни. Они не стоят сейчас больше половины того, что стоили раньше; и, видимо, поэтому были напечатаны таким образом. В смысле, пополам, только с одной стороны… Всё постоянно ухудшается, вы когда-нибудь обращали на это внимание? Энтропия, блин.

   Майор забылся и кивнул. Джо натянул ботинки.
   — Но самая лепота этой колоды в самом низу. Видите? С одной стороны сто греческих драхм, с другой — десять тысяч албанских леков. Или всё наоборот? Балканы всегда были для меня запутанной концепцией.



   Майору было трудно вспомнить инструкцию, что следует делать дальше, настолько он был сбит с толку манерами Джо. «Это неправильно, — подумал майор. — Всё идет как-то не так».

   Звон.
   Джо улыбнулся, натягивая пиджак, а майор быстро попытался придумать другую команду.
   — Сядьте, — приказал он.
   — Разумно, майор. Я согласен, что нам стоит немного расслабиться, не так ли?

   Майор молча кивнул. Он рассеянно стянул с лица белый шелк и вытер рот. Джо спросил сигарету и майор протянул ему пачку.
   — Не могли бы вы и сами присесть? а то так мне приходится голову задирать, — попросил Джо, зажигая спичку.

   Майор смущённо кивнул и сел в нескольких ярдах от Джо. Он снял пробковый шлем и вытер лоб, потом понял, что плохо видит, и снял очки.
   — Это невозможная ситуация, — пробормотал он.

   Джо улыбнулся.
   — Тут не там, майор, тут — это тут. Вы говорите, невозможно? Тут лучше остерегаться таких слов; здесь, в лунном свете, где вокруг нас живут секреты фараонов. Несколько минут назад вы, наверное, задавались вопросом, где я был, когда вы подъехали.
   Вас интересует?

   Майор заворожённо посмотрел на него, и кивнул.
   — Я был внутри Сфинкса, вот и всё. Это слишком длинная история, чтобы вдаваться сейчас в подробности, но она имеет отношение к временнЫм туннелям и к наблюдателям, о которых обыватели не знают, и к дырам во Вселенной, которые настолько таинственны, что кажутся чёрными, и к другим жизням, которые влияют на наши собственные, хотя эти другие жизни ушли под землю и забыты; по всей видимости, даже потеряны. Но это только видимость. Они там… и тут, с нами; всё в порядке.

   Джо посмотрел на небо.
   — Ну вот, ну что это такое? Похоже, наша нежная белая богиня ушла за кулисы.
   — О чём вы? — спросил майор.
   — Остались мы без Луны, наедине, — сказал Джо. — И, заводя такой разговор, мы начинали спорить о внешнем, и о том, что скрыто, и об их очевидных различиях; и Стерн имел обыкновение описывать такие вещи завуалированно.
   Он позаимствовал этот метод у Дельфийского оракула. Там было что-то типа такого: «Взывал ты к богам или не взывал — боги здесь». «Внутри нас», значит.
   Называя себя всеми именами, которые мы можем придумать или разглядеть в предрассветных миражах. Или посреди ночи, когда кругом тьма, а мы вдруг ясно видим некие вещи. Иногда, на мгновение.



   Джо улыбнулся, глядя на голову Сфинкса.
   — Может, я сейчас и бессвязен, майор, но это только потому, что воспоминания о Стерне всегда заставляют блуждать мой разум и уводят от дня настоящего к прошлому и грядущему. Некоторое головокружение, только и всего. Пустяки, согласитесь?

   Майор кивнул, уже не понимая, с чем соглашается, мысли его были в полном замешательстве.
   — Хорошо, — сказал Джо. — Как-то ещё всё сложится?… Но у меня сейчас другая проблема и я хотел бы рассказать вам о ней, простенькая проблема.


 
   Джо помолчал, повернул голову в сторону и кашлянул. Майор рассеянно снял снайперскую винтовку, скинул с плеч тяжёлые патронташи, затем, снимая давление с почек, расстегнул пояс с грузом боеприпасов и положил на лапу.
   Джо кашлянул снова. Майор, словно под гипнозом, продолжил вытаскивать оружие и раскладывать вокруг себя. А когда наконец облегчился, то томно, чувственно потянулся. Джо взглянул на внушительный арсенал и откашлялся.
   — Н-нда. Так вот, моя проблема заключается в следующем. У Блетчли есть намерение убить меня, а я, знаете ли, не вижу в этом необходимости. И чтобы выжить я должен поговорить с Блетчли, но как это устроить? Я не могу просто позвонить ему и попросить в чат.
   Исполнители, понятно, уже получили приказ на моё устранение. И отменить, — встав на волну и прикинувшись Великим Бреггом… пардон муа, Блетчли, — не получится, ведь раций монахи с собой не носят.
   Чорт бы их побрал, монахов. Понимаете, что я имею в виду?


   Майор кивнул.
   — Поэтому я был бы очень вам признателен, — сказал Джо, — если бы вы устроили мне встречу с Блетчли. Я не хочу пытаться втихушку выбраться из Египта.
   Блетчли этой ночью — моя путеводная звезда. Чтобы сохранить свой статус, — жизнь и документы, — мне нужно его «добро». И я думаю, что смогу его получить. Так что вы скажете? Не могли бы вы обсудить это с полковником уже сегодня, желательно до рассвета? У меня мало времени. Я ведь официально мёртв, правда-правда. А это меня беспокоит, естественно.


   — Что вы имеете в виду: мертвы?
   — Я имею в виду, по мнению монахов, — сказал Джо. — Согласно официальной монашеской реальности. Итак, вы можете поговорить с полковником?
   — Допустим, я это сделаю, а какие смогу ему привести аргументы «за»? Операции Блетчли — в ведении Блетчли. Полковник не может вмешиваться без причины.
   — Правда, — сказал Джо, — но тут, мне кажется, вопрос спорный, так как касается и Стерна, и Колли, и меня до кучи. Ваш полковник, как и Блетчли, наверняка очень уважал Стерна; это данность для всех, кто знал этого человека. Что касается Колли, то я не сомневаюсь, что и полковник, и Блетчли — оба любили Колли. А Колли был моим братом, что, отчасти, и поставило меня в нынешнее положение.
   — Что? Колли был вашим братом?
   — Да, именно так. В начале нас было много, и Колли был предпоследним, а я — последним. Но это еще не всё. Главные достопримечательности здесь — Колли и Стерн, и только потом я.

   Майор покачал головой, совершенно сбитый с толку.
   — Ничего из того, что вы говорите, не имеет для меня смысла.

   Джо улыбнулся.
   — Что не так?
   — Я вас не понимаю.

   Джо улыбнулся шире.
   — Вам не ясно?
   — Нет. Дельфийский оракул, Сфинкс, нежность Луны, Колли, Стерн и вы? К чему всё это сводится? Я не могу это ухватить.

   Джо засмеялся.
   — Пустяки, я бы не слишком беспокоился об этом на вашем месте. В мире есть много вещей, которые нам иметь не дано. Мы должны спросить себя, имеет ли неосязаемая вещь, о которой идёт речь, какое-то отношение к нашей сфере, входит ли в наш круг, кольцо?
   — Кольцо?
   — Да. Ну или как с колоколом, — так проще, — звук-то распространяется. Иногда кажется, что это настолько близко, насколько мы только можем подобраться, а… хвать! — фигушки.
   — Я запутался, — пробормотал майор.

   Джо засмеялся.
   — Тогда просто думайте обо всём как о предварительном наборе меняющихся обстоятельств. Как вы и я, скажем, с нашим транзитным статусом во Вселенной. Или, например, встреча с Блетчли. Это ведь только предварительная намётка. Он может отказаться.
   — А что, если он откажется? — спросил майор. — Что вы тогда станете делать?

   Джо пожал плечами, посмотрел на свои руки.
   — Лиффи рассказывал, как голодный и уставший Лиффи сидел ночами на пустых вокзалах, не зная когда появится поезд. Будем решать проблемы по мере их поступления.
   — Лиффи?

   Джо раскрыл ладони и посмотрел на них.
   — Лучше нам не говорить о нём. Некоторые вещи слишком болезненны, и смерть Лиффи — для меня одна из них.

   Майор был ошеломлён.
   — Лиффи? Мёртв?
   — Да благословит его Господь.
   — Но это ужасно. Как это могло произойти?
   — Он был застрелен, заколот штыками, взорван, отравлен газом, избит, зарезан, изувечен, умер от голода, похоронен заживо и сожжён дотла. А пепел развеян над Нилом.
   — Что?
   — Мёртв, вот и всё.
   — Но кто его убил?
   — Война? Гитлер? Какая-то одна армия или другая? Я не знаю.
   — Но почему?
   — На первый взгляд, это случай ошибочного опознания. Но это не объяснит нам всего произошедшего, потому что многие личности всю жизнь проводят под масками. Почему же тогда? Да просто из-за того, кем он был.
   — Я не понимаю. Кем он был?
   — Звуком. Чистым, как звук Золотого колокола, — прошептал Джо. — Звуком, как гул сильного ветра.
   — Что?
   — Да, он был именно таков. А действительно, майор, ваш вопрос к месту здесь, у Сфинкса, потому что ответ на него — тот же самый, что и три тысячи лет назад. Вы, конечно, помните саму загадку? Кто ходит на четырёх ногах утром, на двух в полдень и на трёх вечером? И ответ: мужчина; сначала как ползающий младенец, потом в расцвете сил, а под конец — старый и с тростью. Человек — вот ответ на древнюю загадку, не больше и не меньше, и именно поэтому Лиффи был убит. Потому что он был человеком, и потому что он был хорошим. И это и просто, и сложно.

   Джо уставился на крошащийся камень у своих ног.
   — Майор? Мне нужна ваша помощь. Вы сделаете то, о чём я прошу?
   — Постараюсь.
   — Хорошо. Я позвоню в полдень. Вы не можете свободно говорить по телефону, но если вы используете в разговоре слово «Сфинкс», я буду считать, что встреча с Блетчли состоится. А если вы не используете это слово, то, что бы вы ни сказали, я буду считать, что меня хотят убить… Договорились?
   — Да.



   Они ещё долго говорили тогда. Наконец Джо встал и протянул руку:
   — Как бы там ни получилось с Блетчли, майор, я в любом случае ценю, что вы пришли сюда. И я рад, что мы вспомнили Дельфийского оракула и загадку Сфинкса и Колли и Стерна и Лиффи. Такими вещами нужно делиться, не так ли?
   Несмотря даже на неблагоприятные ветра и пятна на солнце.
   Ну, бывай…


   Джо соскользнул на землю и быстро скрылся в темноте, оставив майора погрузившимся в раздумья.
   …Преображение Лиффи в Джо на барке сестёр, и причины такого решения …Многолетние связи Джо со Стерном и другими …Чувства Лиффи к Стерну …И
   — Запудрил он мне мозги, этот пурпурный армянин. Ну что за человек… Как думаешь, а? — вопросил майор у вечного Сфинкса.







* - Purple Seven Moonglow - Пурпурная Семёрка Лунного света — например: король треф, валет теней («Джек из тени» Желязны); ну и «Алиса» Кэролл.
* - взято из сети, реакция анонима на новость об установке бетонных пирамидок у домов должников за жку.