Reflexion. Мистерия созвучий

Это был тихий осенний вечер. Один из таких, которые вселяют в душу светлую спокойную безмятежную грусть. Джей, не спеша, шел по вымощенной камнями дороге старинной улочки, ветхой и величественной одновременно. В воздухе стоял запах надвигающегося дождя. Но сгущающиеся темно-серые облака не могли возмутить благородную дряхлеющую мудрость вечернего пейзажа. Город, словно видавший виды старец, покоился под беспокойным небом. Он принимал нависающие, тяжелеющие от воды тучи упоенно и благоговейно, внимая разыгрывающейся неподвластности стихий со свойственными старчеству пониманием и бесстрашием. Поворот за поворотом, улочка за улочкой, Джей ступал по миллионам гладких камешков мостовой, оставляя позади мириады мыслей. Они ровно ложились за его спиной осенними сумерками…пока внезапно до его слуха не долетели острые точеные звуки – звуки стучащих по тем же камешкам женских каблучков.

Джей поднял глаза, ища источник этих ритмичных звонких ударов, ворвавшихся в тихий, казалось, непоколебимый мир этого города, да и его собственный внутренний мир. В шагах пятидесяти от него шла молодая красивая девушка. Молодая? Джей не видел ее лица, ибо шел позади нее. Но ее осанка, походка, подобранные густые каштановые волосы, сколотые на затылке серебристо-белой шпилькой, обнаженная тонкая грациозная шея – все говорило о том, что создание, так беспардонно нарушившее безмолвную неподвижность этого города, обладает и красотой, и молодостью.

Бесцельная прогулка Джея незаметно превращалась в незатейливое преследование. Он шел за таинственной незнакомкой, не отставая, не приближаясь, не теряя девушку из виду ни на мгновение, словно обнаруженный кораблем в тумане маяк. Ее появление стало дерзким вызовом уверенному спокойствию этого маленького мира.

Она тоже шла не спеша. Но ее неспешность была иной. Это была спокойная поступь выжидающего хищника, потаенная, дремлющая, прячущаяся сила. Она словно была самой грозой, мощью и влагой зарождающегося ливня, и, одновременно, чем-то несоизмеримо большим – чистой сокрушительной энергией жизни, готовой свергнуть незыблемость серых старинных стен и потускневших от времени окон, матовых изваяний, обрамляющих тесные мостовые. Она была живой – яркой, дышащей, источающей пленяющий аромат расцвета. Тонкое платье облегало ее талию и бедра, касалось ее шеи, ниспадая вниз струями шелка. Оно словно исполняло свою партию в этом оркестре – мелодии света, цвета, ее изящного упругого тела и грациозной походки. Она завораживала. Джей шел за ней, словно заколдованный, не осознавая, не задавая себе вопрос «зачем», просто потому что иное не представлялось возможным. Шел, как послушный пес, осторожно ступая по ее следам, принимая каждое ее движение как щедрое подаяние, ниспосланное ему этим грозовым небом. Словно тень, привязанная к своему хозяину. Он не видел уже узких улочек, хмурых потертых стен, глянцевых камней дороги. Она заполонила собой всю его вселенную. Чеканным стуком каблучков она пробила брешь в его неспешных отрешенных мыслях, горделивой безмятежности старинного города и неспокойном одиночестве мятежного неба.

Стая голубей шумно поднялась над площадью. Незнакомка остановилась перед могучими сводами собора. Минуту помедлив, она с опаской оглянулась вокруг… Она обернулась, столкнувшись с ним глазами. Джей был ошарашен. Нет, не потому, что она открыла его присутствие рядом с ней так неожиданно и молниеносно. Ее взгляд был рассеян. Посмотрев прямо на него, она, казалось, даже его не заметила. Но эта секунда – мгновение мимолетного открытия – подарила ему ее лицо, такое прекрасное по-детски нежное с  большими серыми глазами, переполненными слезами и болью. Где-то вдалеке глухим раскатом раздался гром. Заворожившая его девичья сексуальность никак не вязалась с этим режущим затравленным взглядом. Грация хищника, распознанная Джеем в ее неспешной ровной походке, съежилась, растеклась по щекам незнакомки мокрыми потоками. Колдовская красота ее тела рассыпалась на мелкие осколки под стенами святого собора, обнажив маленькое испуганное мятущееся существо, раненого загнанного зверя. Девушка  решительно вошла внутрь. Тучи над высокими шпилями собора стали плотными и вязкими. На землю стали падать первые тяжелые капли. Джей подошел к самому входу. Внутри было темно и тепло. Островки свечей озаряли безмолвную всепоглощающую тишину просторного зала, который словно материнское лоно готов была принять в себя каждую страждущую душу. Обволакивающе, всепрощающе, давая убежище, приют, даря тишину сердца, облегчая скорби, принимая приходящего на руки, словно младенца. Джей все так же стоял у входа. На границе двух миров, земного и вечного, на границе себя, сильного и нерешительного, на границе разразившегося, словно гром, внезапного познания незнакомой девушки. Дождь усиливался. Потоки небесной воды потекли по площади, улочкам, тусклым стеклам и стенам домов. Небо стало черным. Дождь лил как из ведра. Одинокие прохожие, застигнутые врасплох, стремились скрыться в парадных или под навесами. Город пустел. Земля осталась наедине с дождем, в одном, известном только им, мистическом общении. Джей не двигался. Он чувствовал себя перекрестком, на котором в беспощадной битве сошлись неведомые силы. Прозрение и страх до краев наполнили его душу. Он чувствовал себя безжалостно вырванным из привычной, понятной среды. Город, бывший до этого обителью его спокойствия, уверенности и гордого всепонимания, стал вдруг незнакомым и чужим, как и он сам –  стал незнакомцем для самого себя!  Он сделал робкий шаг внутрь собора. Даже не шаг, пол шага. Охваченный какой-то животной паникой, ужасом, что еще один миг пребывания в этом междумирье, разорвет на куски его тело и душу. Дождь непроглядной пеленой остался за его спиной, словно стальной занавес. Статуя Богоматери, казалось, протянула к нему свои любящие руки: «Прийдите ко мне все страждущие и обремененные, и я успокою вас».  «Нет!» - застонал Джей. Молния ударила где-то совсем близко, гром раскатистым рыком обрушился на собор. «Нет, я не пришел сюда за утешением!». Напряженный как тетива лука, он вжался в стену. Свечи все так же тихо и непоколебимо мерцали в глубине. «Вечное неумолимое напоминание» - кружилось в его голове. Внутри рождалась лавина, необъяснимая, неподконтрольная, всесильная. Он должен что-то сделать! Это невыносимо! Невозможно! Неважно! Джей сжал кулаки. «Нет» - штормом вздымалось у него в голове. «Нет!». Он взглянул на холодную стену ливня. На мерцание свечей. Желтое, серое, холод, тепло, мука, надежда, отчаяние… все сплелось внутри огромным веревочным клубком…

«Нет», - раздался мягкий нежный голос. Джей почувствовал на своих щеках теплые бархатные ладони. Он открыл глаза. Перед ним стояла та, которая так естественно не нарочно повергла его в этот всепронизывающий  хаос. Она внимательно смотрела на него своими прозрачными от слез большими серыми глазами. Она словно держала в руках его трепещущее сердце. Она была другая. Уже не та, что покорила его яркостью и грацией, уже не та, что расколола мир напополам своими слезами. Другая, вот только так же неподвластно и неизменно влекущая к себе, как, услышанное случайно, но заполнившее мысли, таинственное обещание рая. Она приблизилась, провела руками по его волосам, и обняла. Он обнял ее в ответ, осторожно обвив ее талию руками. Он чувствовал ее под своими руками, слышал как бьется ее сердце, вдыхал ее пряный аромат. Он чувствовал еще сбившееся от рыданий ее дыхание. Он уткнулся лицом ей в шею. Холодная дрожь души растворялась в теплой влаге ее кожи, живительной солнечной силе ее естества. Они стояли, обнявшись, на том самом пороге междумирья, на пороге собственных душ, сильных и уставших, неразгаданных и таких родных  одновременно.

Воздух стал чистым и ясным. Таким, каким обычно бывает воздух после сильного дождя. Серые дома стояли свежие и обновленные, глянцевые камни вымощенных дорог переливались на солнце. Город был пустым и умиротворенным.  В центре площади потоки дождя собрались в огромную зеркальную лужу. Небесная вода, растекшись по земле, отражала синеву вечности над каменными постройками. И только одно в этой полупрозрачной глади было едва уловимым напоминанием о прошлом, настоящем и будущем – могучие ровные шпили готического собора, словно подпирающие собой небесный свод… Кто знает, может это и есть престол Божий… Царство небесное, открывшее свои врата внутри нас.

Киев, 2006.