Клумба

                Клумба.

                ( в продолжение к рассказу «Баллон» )

     Довелось как-то Йосику проходить мимо знакомого подъезда, где однажды он так успешно чуть-чуть не столкнулся лоб в лоб с чужеродным небесным телом. Он ненадолго остановился, может быть, даже для того, чтобы минутой молчания почтить то памятное для его жизни и судьбы событие. Настроение было радостное, день по-летнему теплый, солнце обливало город своим ярким светом, стараясь заглянуть во все закоулки, чтобы уж нигде совсем не осталось тёмных пятен. Приближался полдень. Йосик молча стоял и в общем-то ни о чём не думал. Без всяких размышлений, внутренних ощущений, просто смотрел на памятный вход в подъезд и клумбу, раскинувшуюся рядом с ним, на которую, так удачно для него, однажды прилетел и приземлился тот злополучный газовый баллон, слетевший с крыши по неосторожности двух нерадивых рабочих. Йосику захотелось закурить. Он перевёл взгляд наверх и посмотрел туда, где начинался обрез крыши :

     -Интересно, а Карлсоны уже улетели ? – подумал Йосик как бы между прочим, - Да уж, конечно, улетели – не зимовали же они тут ? Хотя… они могли и вернуться… Неисповедимы пути работающих на крыше.

     Не увидев над обрезом крыши двух пар знакомых, растерянных и испуганных глаз, Йосик как будто даже взгрустнул – «приключений» на сегодня явно не ожидалось, по крайней мере здесь и сейчас, и он снова перевёл скучающий взгляд на клумбу, тем более там было на что посмотреть. Прямо на том самом месте, где произошло столь памятное для него событие внезапной встречи небесного тела с Землёй, почти посередине небольшой клумбы теперь лежал довольно приличных размеров, солидный валун, опоясанный сменяющими друг друга разношёрстными кольцами-кругами низкорослых цветов. Цветочный ковёр был великолепен. Разноцветные кольца из алиссумов, настурций, маргариток разбегались от камня как круги по воде, сменяясь одно за другим, видимо символизируя этим встречу небесной тверди с мягкостью и зыбкостью всего земного.

     - А что ? – подумал Йосик отчего-то вслух, - очень даже символично, чувствуется легкая и уверенная рука креативного ландшафтника. Кажется, они называются феньшуистами. Это когда по фени, что скажут другие, главное чтобы самому нравилось. А остальные привыкнут. В Версале бы до такого не додумались. Да, впрочем, у них там и не падало ничего, разве что кроме Бастилии.

     В этот момент на него обратила свой взор неприметная на первый взгляд старушонка, которая тут же недалеко от подъезда, кормила голубей, отламывая от булки довольно большие куски белой мякоти и бросая их на землю. Здесь же, под присмотром мамаш, бегали два юных карапуза, которые не так уж и давно, только-только научились ходить и радовались уже тому, что могут передвигаться самостоятельно, а уж ощущение легкой пробежки приводило их в полный восторг и дарило ощущение полета и что жизнь прекрасна ! Что впрочем ничуть не смущало здешних голубей, видимо считающих себя полноправными хозяевами двора. Они лениво сидели на бордюре и равнодушно созерцали происходящее вокруг.

     Чтобы не смутиться под пристальным взглядом старушки и упредить может быть неприятный для него вопрос, явно назревающий во взгляде этой пожилой леди, Йосик решил перейти в наступление:

     - Детишек подкармливаете, бабуля ? Очень милосердно с Вашей стороны. Думаю, родители будут Вам благодарны. Святое дело делаете. Я за Вас свечку поставлю, когда меня туда принесут.

    Но Йосику не удалось сбить с толку проницательную старушку, чья наблюдательность была отточена как бритва её солидным пенсионным стажем и возрастом:

    - А не ты ли это, голубчик ? – почти уверенно вкрадывающимся голосом произнесла она, всё пристальнее вглядываясь в глаза Йосику.

    - Нет, не я.- как можно увереннее парировал Йосик, - Я вскормлен в другой голубятне, и здесь, извините, никогда не клевал. Так что мы не знакомы.

    - Ты это, касатик, ты, - старушка уже совсем развеяла для себя всякие сомнения, проведя в своей голове ряд сложных, но довольно искромётных физиологических и фонетических экспертиз, - Что ж это ты, корреспондентов, журналистов наобещал, а так никто и не приехал. Я по твоей милости с неделю на табуретке у подъезда просидела, отойти не могла. Ни в магазин, ни в собес не сходила. Все запасы дома подъедала, хлебом чёрствым, можно сказать, питалась. А он вот он, пожалуйте, гуляет. И не стыдно тебе ? Еще и эти, как их уж… твои уфологии обматерили. Приехали пьяные. На жековской буханке. Сначала кого-то на крыше материли. Крыли как рубероидом. Потом на шифер перешли. А потом спустились и меня вдогонку обматерили, когда я у них про журналистов спросила.

    Падать лицом в грязь в глазах этой, пусть и малозначительной для него старушки, Йосику совсем не хотелось. Тем более что и грязи-то поблизости не было в эти теплые солнечные дни, да и настроение было прекрасное - хотелось парить над всей этой суетой, не обращая внимая ни на что, и живой ум Йосика мгновенно всплыл над ситуацией, возвращая на место потерянный было баланс и гармонию Вселенной :

    - Тише, бабуля, тише… - почти заговорщески и как бы оглядываясь по сторонам, чтобы не быть подслушанным, негромко начал он, - Дело оказалось куда серьёзнее, чем мы думали. Тут замешана гостайна. Дело государственной важности ! Надеюсь, Вы представляете что это такое ? Полное неразглашение. Полное ! Инопланетный объект оказался военного значения, но об этом совершенно нельзя. И вот тут ставим точку. Это в наших с Вами интересах. Надеюсь, Вы понимаете, что свидетелей убирают ? Ну может, не совсем, конечно, не пугайтесь. Но начни Вы кому-нибудь сейчас доказывать, что на Вашу клумбу приземлился корабль из космоса, и я так думаю, что место в психическом стационаре Вам обеспечено. Вы же не хотели бы провести остаток своих дней среди психически больных людей, где постоянно кто-то гавкает, мяукает и зовёт на свершения ? Так что запомните: Строжайшее соблюдение и полное неразглашение. Надеюсь, Вы ещё памятную табличку у камня не установили ?

    - А я и это, ведь и собиралася же. Хотела в собес сходить – пусть раскошелятся. Это ж городского масштабу событие, для всех значит, так пусть они бы и ставили. А то туристов-то быстро нагонят, чтоб деньги с них собирать, а мне-то что с того ? Одна суета у подъезда и мусор. А мне только сиди на табуретке, да рассказывай одному, второму, третьему одно и то ж. Если б хоть экскурсоводом оформили, так и то хоть бы ничего, всё прибавка к пенсии. А может, и льготы какие полагаются. А так оно что ?
    А что, милок, корреспондентов совсем не будет что ли ? Совсем ? – уже даже как-то жалостливо с последней, явно угасающей надеждой спросила поникшая вдруг старушонка, утратив последний, разгоревшейся было в ней, боевой задор. - А я-то уж как готовилась. Надеялась всё. Ждала. Думала, может, в историю там войду или в учебнике где про меня заметочку маленькую напечатают, или в газете…

     -Так, бабуля, всё ясно. Не продолжайте. Всему своё время. Будут и на Вашей улице апельсины. А памятник Вам голуби поставят. Вот увидите. Нерукотворный.

    - Да разве ж они могут?

    - Могут. Не сомневайтесь. По памятникам они большие специалисты и с богатым опытом в этом деле. Тому есть множество подтверждений по всему миру. Так что памятник Вам будет мирового масштаба. Надо только выучится ждать.

    А сейчас расходимся. По одному. При случайной встрече не здороваемся. Вы меня не знаете - я Вас. И помните – за нами могут следить.

    Йосик хотел было напоследок ввернуть сюда ещё, для убедительности и шутки ради знаменитую, давно уже ставшей классикой фразу про парабеллум, но в последний момент передумал, решив, что это уже лишнее и как бы не переиграть. Тем более что по виду старушки можно было предположить, что у этой пожилой леди, старой партизанки у самой дома могло заваляться где-нибудь что-то похожее, оставшееся, например, ей в наследство, скажем, от мужа-кавалериста или ещё какого родственника, и не стоило ей об этом лишний раз напоминать.

    Йосик почти печальным взглядом (каким смог) посмотрел на старушку, прощаясь с ней навсегда, в надежде что больше никогда её не увидит, окинул с ног до головы и неподдельно вздохнул. Работа была проведена. Йосик уже был уверен, что при новой случайной встрече старушка не только с ним не заговорит, но и постарается стереть его из своей памяти, как некогда неудавшегося любовника, оставив только смутные очертания. Так что новая встреча, если она где-нибудь и произойдёт, ему ничем не грозит и он будет избавлен впредь раз и навсегда от неприятных разговоров и объяснений тоже.

    Старушка окинула Йосика недоверчивым подозрительным взглядом, прикинув в уме о чём-то о своём и затем быстро вернулась к оставленному было ей занятию. Она принялась нарочито демонстративно ломать булку и кидать большие куски хлеба равнодушно смотрящим на это действо и на с неё саму жирным, давно отожравшимся голубям.

    Йосик ещё раз взглянул на дверь памятного подъезда, на валун, который, кажется, вдруг стал меньше в размере и, кажется, уже сам по себе старался стать неприметным. Он как будто вжимался в землю и пытался спрятаться под покрывалом окружавших его цветов.

    - А камушек должно быть сама притащила. Не иначе как на тележке, - подумал в этот момент Йосик, - мировая женщина, дай бог ей здоровья. На таких как она держава держится.

    Затем он перевёл взгляд вверх, ещё раз посмотрев на обрез крыши, и уже не оборачиваясь, зашагал прочь, не лишний раз удостоверившись, что жизнь прекрасна.

    - Пионеры как хотят, - неожиданно подумал он про себя и улыбнулся, - А я если вдруг и принесу сюда цветы, то только ночью, чтобы «никто» не видел…