Миндовг король Литвы. Часть II. Война против всех

Иллюстрация: Памятник Миндовгу в Вильнюсе, Литва.

***   ***   ***
Миндовг король Литвы. Часть II. Война против всех

***   ***   ***
Содержание Части II:

Война против всех. 1249-1254.
          От мира до войны – один шаг.
          Смоленский поход, зима 1248-49 года.
          Информатор: Галицко-Волынский летописец.
          Смоленский поход. Продолжение.
          Союз против Миндовга. 1249 год.
          Ход войны. Кратко. 1249-1254.

Ход войны. Подробно. 1249-1253 годы.
          Рига. Рижский епископ. Ливонский магистр.
          Оборона Воруты.
          Сражение под Твериметом.
          Католическое крещение Миндовга. 1251 год.
          Река Щара. Зима 1251-1252. Городен. 1252.
         Австрийское наследство. Герцогиня Гертруда. 1252-1253.

Миндовг – король Леттовии. 6 июля 1253 года.
          Место коронации – Новогрудок?
          Чаша святой Ядвиги.
        «Коронация Миндовга», картина А.Варнаса, 1955 год.

Даниил – король Русского королевства. Январь 1254 года.
***   ***   ***

                ВОЙНА ПРОТИВ ВСЕХ. 1249-1254.

                От мира до войны – один шаг.

          Могущественным соседом вновь созданного Великого княжества Литовского была Червонная Русь, Галиция, и с ней Волынь, с которой литовцы то воевали, то мирились… то снова воевали, как и волыняне с ними.

После замирения в 1219 году Литва и Волынь некоторое время жили мирно… Литве было предложено от союзников растрачивать свою агрессию и удовлетворять жажду поживы в других местах, вот в Польше, например… что они и сделали… «и привед на ня Литвоу и воеваша ляхы»…  опять-таки литовцам было чем заняться… но затем нападение татаро-монголов создало благоприятные для Литвы условия, и война с Волынью возобновилась. Но все по порядку.

          17 августа 1245 года в битве под городом Ярославом на реке Сан войска братьев-князей Романовичей Даниила Галицкого и Василько Волынского разгромили полки князя Ростислава, своего родственника и претендента на Галицкий престол, которого поддерживали венгры и поляки, что завершило их многолетнюю борьбу за отцовское наследство и позволило объединить Волынь и всю землю Галиции в одно целое.

Накануне Ярославской битвы произошло новое урегулирование взаимоотношений между Литвой и Галицко-Волынской землей. Даниил и его брат обратились за помощью в Польшу к Конраду Мазовецкому и в Литву к Миндовгу. Миндовг и Даниил заключили договор о дружбе…  временный, как и все в этом мире, хотя, когда заключают договор, об этом дипломатично умалчивают… улыбаться не обязательно… и князь Даниил женился (вторым браком, он к тому времени был вдовцом) на племяннице Миндовга, вероятно, дочери его старшего брата Довспрунка (который имел также сына Товтивила, вскоре попортившего Миндовгу много крови), приведя в дом, в свою русскую семью, к своим детям мачеху-литвинку.

Мир действительно оказался временный, только жена навсегда… впрочем, молодая жена дело хорошее… К тому же прибыть на поле битвы под Ярославом литовцы опоздали, обидев новых союзников… собственно, дело даже не в обиде, военная помощь не была представлена, когда на нее рассчитывали, это могло кончиться плохо…

Литовцы тоже оказались недовольны предпринятым походом, и в конце 1245 года их набеги на земли Даниила возобновились… но что за споры между своими, уж как-нибудь сочтемся… И они, конечно, сочлись.

Зимой 1248 года на земли Волынского княжества напало соседнее племя ятвягов. Битва ятвягов и князя Василько Романовича произошла у Дорогичина: «Божией помощью побежали злые поганцы, и бысть на них сеча лютая, и гнали их за много поприщ; убито было князей сорок, иные многие избиени были».

На следующий год Даниил и Василько организовали  совместный с поляками  победоносный поход в ятвяжские земли. Эта война определенно ущемляла интересы Литвы, которая желала иметь ятвягов в своей сфере притяжения, в связи с чем договор был окончательно нарушен. Даниил и позднее упорно добивался подчинения себе ятвяжских земель, чему также упорно противился Миндовг. Бои русских с ятвягами – постоянная тема Галицкого летописца, в них принимали непосредственное участие сам Даниил и его сыновья… молодые князья совершали военные подвиги, достаточно подробное описание которых помещено в летописи и представляет весьма впечатляющее чтение.

          Сложно у Литвы обстояло дело и с немцами. Основной и самый продолжительный натиск рыцарского ордена выдержать пришлось именно Литве… Меченосцев уже не было, но оставались тевтоны… они были очень сильны… Так как главное отделение Тевтонского ордена было занято в Пруссии, то непосредственным противником Литвы являлось поначалу Ливонское отделение, пытавшееся завладеть Жемайтией и воевавшее с Литвой по ее северным границам. Известно, например, что в 1247 году ливонские рыцари во главе с магистром Ливонского ордена Андреасом фон Стирландом (Andreas von Stirland) совершили набег на Жемайтию, а потом двинулись «durch Nalsen gen Littauen» («через Нальшаны на Литву»). Жемайтия (русское – Жмудь, немецкое – Самогития) представляла собой территорию, находящуюся непосредственно между двумя отделениями Ордена. Целью орденских рыцарей было завладеть этой территорией, слить свои владения в одно целое и образовать в Восточной Прибалтике единое германское государство… Но Жемайтия, похожая на карте на треугольник, острым концом обращенный к морю в районе Паланги, этот «литовский клин», никак не шла им в руки…

                Смоленский поход, зима 1248-49 года.

          Однако в 1250-х годах ситуация внутри Литвы изменилась. Вскоре Миндовгу опять пришлось утверждать свою власть в жестокой междоусобной борьбе с другими литовскими князьями - своими родственниками, племянниками Товтивилом и Эрдивилом, а также с их дядей, жемайтским (жмудским) князем Викинтом. Эти последние прибегли к помощи Волынских князей и Ливонского ордена, что грозило Миндовгу поражением…

Между тем войну по существу сам Миндовг и развязал. Хроника Быховца повествует об этом так: «Княжил он в земле Литовской и начал избивать своих братьев и племянников своих, а других изгнал из земли и начал княжить во всей земле Литовской один, и очень возгордился, вознесясь славою и гордостью великою, не терпя против себя никого».

          Причины конфликта между родственниками оказались заложены зимой 1248-49 года. Все началось с похода литовцев на Смоленск, которым Миндовг доверил командовать вышеперечисленным лицам, причем на льготных условиях – всю добычу, взятую в походе, он разрешил им оставить себе: «Въ то же лето изгна Миндогъ . сыновца своего . Тевтевила и Эдивида. пославшомоу  на воиноу со воемь своими . на воиноу . со Въиконтомъ . на Роусь воевать . ко Смоленькоу . и рече што хто приемлеть собе дерьжить» («и сказал: кто что возьмет себе держит»).
 
                Информатор: Галицко-Волынский летописец.

          Сведения обо всех этих и последующих делах содержит так называемый Галицко-Волынский летописец, доведший повествование до 1292 года. Летопись сохранилась, будучи включенной в состав других, более поздних летописных сводов. Цитаты далее в тексте будут приводиться по Ипатьевскому летописному своду 15-того века, который в 18-том веке  обнаружил историк Н. М. Карамзин в Ипатьевском монастыре под Костромой.

Ипатьевский свод содержит только южно-русские летописи и по составу разделяется на три основные части:
          первая — «Повесть временных лет» с продолжением до 1117 года;
          вторая (события 1118—1199 годов) — Киевский свод конца XII века;
          третья (до 1292 года) — Галицко-Волынский летописец.

Сегодня Ипатьевскую рукопись можно прочесть в переводе на современный русский – или на том же старо-русском, что и оригинал. Второе, конечно, интереснее, чем первое, только читается труднее… местами читается с трудом, а местами вообще мало что понятно… все время спотыкаешься на старые обороты речи, на вышедшие из употребления слова… эти незнакомые буквы, которые не знаешь толком, как читать – большой и малый юсы, обозначающие носовые гласные… сокращения целых слогов с помощью титлов над строчкой… и еще эти «оу» в словах там, где должно стоять просто «у»…

Летописцы писали не по правилам грамматики, а так, как слышали. Они записывали буквами звуки тогдашней русской речи. Потом речь изменилась - эволюционировала. Носовые гласные и протяжные «оу» ушли, мы о них и не вспоминаем… Но - придется потерпеть. Ипатьевский свод – незаменимый кладезь знаний о давних временах. Впрочем, изредка можно приводить цитаты и на современном русском. Однако нельзя же совсем отказаться от древне-русского колорита! Вот только при цитировании придется убирать архаические буквы, иначе текст уж слишком неудобочитаем…

          Есть еще одна сложность. Галицко-Волынский летописец не содержит правильной хронологии. Историки предполагают, что сначала летопись писалась вообще без дат, а потом при одной из переписок даты были проставлены приблизительно, так сказать, плюс-минус… сам летописец честно пишет в одном месте «в та же лето (или преже или потомъ)»… так что даты этой летописи приходится приводить в соответствие с исторической реальностью, исходя из данных других источников, если они имеются, или же включая логику… а что делать… Кроме того, части текста в летописи нередко переставлены. Летописец, описывая какое-либо событие, что-то упускает, потом рассказывает о других событиях, а потом возвращается «на прежнее», согласно оговорке в тексте, и доканчивает ранее начатый рассказ. С учетом приблизительности датировки выстроить правильную последовательность событий бывает не просто.
         
                Смоленский поход. Продолжение.

          Возвращаемся к сути дела. Итак, храброе литовское воинство отправилось с благословения великого князя Миндовга в очередной, весьма масштабный поход на русских соседей.

В Галицко-Волынском летописце история литовского Смоленского похода отнесена к 6760 году (1252). Однако события произошли ранее этого срока. Битву на Протве датируют 15 января 1248 года. Древнерусский год заканчивался в марте. То есть Смоленский поход состоялся зимой 1248-1249 европейского года.

Сначала для литовского воинства все складывалось удачно. Но военное счастье переменчиво… Насколько далеко забрались литовцы в русские пределы, точно неизвестно. Есть сведения о двух битвах – в Московской области на реке Протве и в Тверской области близ городка Зубцово, причем в обоих случаях летописи говорят о литовцах.

Правда, имеется подозрение, что битва на Протве велась не с войском родственников Миндовга, а с племенем голядь, которое проживало в районе Можайска. Это племя имело праславянские корни, было родственно литовским балтским племенам, т.к. предположительно мигрировало сюда из Восточной Пруссии. Возможно, летописец прибег к обобщению, записав, что князь Московский Михаил Ярославич Хоробрит, брат Александра Невского, сражался с литвой.

Или же войско Товтивила и Эрдивида добралось до Московской области. В любом случае «Михаиле Ярославичъ московский убьенъ бысть от Литвы на Поротве». В Москве этот князь отметился помимо военного подвига, защитившего тогда этот город, тем, что именно он заложил в Московском Кремле церковь в честь своего ангела, Архистратига Михаила, которая, впоследствии перестроенная, стала усыпальницей московских князей и царей, чем и знаменита… сам-то он был похоронен не в Москве – его тело отвезли во Владимир и погребли во владимирском Успенском соборе.
 
Далее литовцы, уже точно родичи Миндовга, пришедшие с берегов Немана, были побеждены при Зубцове, на землях Тверского княжества в верховьях Северной Двины, стараниями тогдашнего Тверского князя Ярослава Ярославича, еще одного брата погибшего Михаила, - и вынуждены они были вернуться в Литву побитыми, понесшими большие потери, удрученными поражением…

Однако дома их с распростертыми объятиями не ждали. Военный провал для многих становился концом и до, и после… Узнав о неудаче похода, о разбитом деморализованном войске, Миндовг, естественно, разгневался… последствия его гнева обрушились на виновных князей, как лавина… а может быть, не раздумывая долго, он решил пользоваться случаем… Когда говорят об этом, иногда даже высказывают предположение, что Миндовг нарочно сплавил племянников и жемайтского князя в тяжелый поход, надеясь на их гибель, ведь Товтивил был старшим сыном и наследником его старшего брата Довспрунга и, стало быть, его соперником… Впрочем, вряд ли великий князь мог предположить подобные плачевые для его участников последствия заранее…

Но, как бы там ни было, вследствие военной неудачи своих родственников («зане поимана бе вся земля Литовьская»), Миндовг, не медля, захватил их владения и послал за ними отряд, чтобы убить их самих: «и бещисленое имение их . притрано бе богатьство ихъ . и посла на не вои свое . хотя оубитии я». Богатств у Товтивила могло быть немало – недавно, в 1248 году, умер его тесть, Полоцкий князь Брячислав Василькович (Товтивил был женат на княжне Брячиславне и по этому браку приходился свояком князю Александру Невскому). Товтивил по смерти Брячислава стал (видимо, при одобрении Миндовга) Полоцким князем (после чего Полоцк сделался уже совсем Литвой, то есть ее владением)…

Товтивил, а также его брат и дядя, узнав о действиях Миндовга, были вынуждены бежать к Галицкому князю Даниилу Романовичу, состоявшему в браке с сестрой Товтивила:
          «Онема же оуведавшима . и бежаста ко князю Данилоу и Василкови . и приехаша во Володимеръ (Волынский). Миндогови же приславшю слъи  своя. река не чини има милости . не послоушавъшима има . Данилови и Василкови . зане сестра бе ею . за Даниломъ
         («Миндовг же прислал послов своих, говоря: не делайте им милости. Не послушали его Даниил и Василько, поскольку их, то есть Товтивила и Эрдивила, сестра была за Даниилом»). 

                Союз против Миндовга. 1249 год.

           Князь Галицкий Даниил Романович, очень активно принявшийся помогать беглецам (что и неудивительно – такой шанс возобладать над могущественным соседом упускать было нельзя, и не в его это было характере), обратился за помощью в борьбе против Миндовга к полякам («потом же Данило . сгада с братомъ си . и посла в Ляхъи ко княземь . Лядьскьмъ река яко время есть. христьяномь . на поганее . яко сами имеють рать межи собою»), но те не выполнили обещания выступить на Литву войной («Ляхове же обещашася нъ не исполниша», то есть ляхи обещали, но не исполнили).

Однако вскоре противники Миндовга, не жалея сил и золота, сколотили-таки внушительную коалицию, состоявшую из жемайтов и ятвягов, щедро подкупленных ездившим к ним князем Викинтом, а также из немецких рыцарей:
          «Данилоу же и Василкоу пославшима Выкыньта . во Ятвязе . и во Жемоите . ко Немцемь в Ригоу. и Викынтъ же оубеди ея серебромъ . и дарми многими . Ятвязе и полъ Жеимоити (половиной Жемайтии Викинт владел как вотчиной) Немцем же отвещавшимъ Данилоу . яко тебе деля миръ створимъ . со Выкынтомь . зане братью нашоу многоу погоуби . Обещаша же ся Немци . братъя ити на помощь Тевтивоулоу»
         («и Викинт убедил их серебром и дарами многими»… «Немцы же ответили Даниилу: только тебя ради мир сотворим с Выкинтом, поскольку братьев наших много погубил. Обещали же немецкие братья идти на помощь Тевтивулу»).

                Ход войны. Кратко. 1249-1254.

          А далее произошло то, что и должно было произойти – разгорелась война, втянувшая в себя многих участников… бурные, драматические события. Походы, походы, штурмы крепостей, битвы в открытом поле… Рати следовали за ратями, но также хватало места и времени для переговоров, интриг за спинами врагов, предательств, вероотступничества… все происходило очень быстро, одновременно в разных местах… в русских владениях Литвы, в Принемонье, в Жемайтии… так что, при этой бешеной динамике действий, трудно порой разобраться в происходящем.
 
          Князь Данило, конечно, стоя во главе своей семьи и приказывая брату и сыновьям, выбрал для своих военных действий те земли, которые его наиболее привлекали, то есть Черную Русь. В эти области он за четыре года совершил четыре больших похода, причем один из них на Городен, три непосредственно на Новгородок, - и еще один, пятый поход, на литовские владения Миндовга (вотчину) вблизи Новгородка (этот поход закончился боем с литовцами возле Турийска).

Два больших военных предприятия, в которых принимали участие, каждый на своей стороне, разумеется, Миндовг, Товтивил и Викинт, а также русские, половцы и немцы, имели место непосредственно в Литве (Ворута) и Жемайтии (Тверимет).

Кроме того, летопись дважды упоминает о многочисленных пограничных столкновениях (на границе – на меже).

          Нельзя отрицать, что князья Галиции и Волыни действовали со всей решительностью, имея твердое намерение добить противника, благо выдался случай. Можно себе вообразить, что стало с цветущими землями Новогородского княжества после того, как они столько времени служили ареной для почти не прекращающихся боевых действий между Литвой и Волынью, как они были разорены, как обезлюдили… и ведь русские здесь воевали против русских, православные христиане против православных христиан, одни  убивали других, насиловали, грабили… это не войны Волыни с язычниками-ятвягами, когда летописец-христианин в полном сознании своей правоты называет языческих воинов погаными, живописуя, как преданная идолам темная душа исходила из тела убитого ятвяга вместе с его кровью, как сам ангел губил дикарей, потому что бог так велел… но чем можно оправдать это братоубийство, происходившее только потому, что великие князья враждовали между собой… боролись за эти самые несчастные земли, за выгоду, которую получали от их обладания, за дань, которую с них собирали…

          Итак, в целом все выглядело следующим образом. 
          Основные походы Галицко-Волынских князей под руководством князя Даниила, военные действия в Литве, сопутствующие события:

- 1249 год. Переговоры Даниила, к которому бежали литовские князья от Миндовга, с поляками, а также (через Викинта) с жемайтами, ятвягами и рижскими немцами (епископские люди и орденские рыцари);
- 1249-1250 годы. В поход на Черную Русь выступили сам Даниил, его брат Василько и сын Василько, Владимир. Новгородок, Волковыск, Вослоним, Здитов;

- 1250 год. Товтивил, получив помощь от Даниила (русские и половецкие отряды), воюет в Литве и идет в Ригу, чтобы заручиться поддержкой немцев. Товтивил крестится, рижане обещают ему помощь, надеясь получить через него власть над Литвой;
- 1250-1251 годы. Миндовг сговаривается с магистром, тот отказывает Товтивилу в помощи, хотя рижане этим недовольны, поскольку Литва остается полностью во власти Миндовга;
- 1251 год. Крещение Миндовга и его семьи согласно его договора с магистром;
- 1251 год. Литва. Ворута. Миндовг с ливонскими рыцарями обороняет город против Товтивила и Викинта (русские, половцы, жемайты);
- 1251 год. Жемайтия, крепость Тверимет. Минвдовг с литовцами и немцами осаждает Тверимет, который обороняют Викинт и Товтивил. Товтивил присылает к Даниилу посла Ревбу, через которого передает просьбу снова напасть на Новгородок;

- зима 1251-1252. Река Щара, граница с Литвой. Новгородок. Даниил, Василько, Лев Данилович. С Даниилом были половцы и Турово-Пинские князья, должны были придти ятвяги, но не пришли, оправдавшись обильным снегопадом. Поход не удался, хотя Новгородская земля была все же ограблена;
- 1252 год. Городен (Гродно). Действовали брат Даниила Василько и сын Даниила Роман (сам Даниил возвратился от Бельска);
- 1252 год. После взятия Гродно Даниил послал войска в Литву, целью могли быть литовские владения Миндовга вблизи Новгородка. Бой возле Турийска с войском литовцев под командованием сына Миндовга (видимо, Войшелка), который остановил русских. После этого Миндовг предложил Даниилу мир и брак детей;
- 1252 год. Даниил по согласованию с венгерским королем, своим сватом (Бела IV Арпад), женит сына Романа на одной из двух наследниц австрийского герцога Фридриха Бабенберга – Гертруде, однако Роман, не получив помощи от венгров в Вене против чехов, вынужден бежать обратно к отцу;

- 1252-1253 годы. Татары во владениях Даниила. Бакота. Темник Батыя Куремса пытается взять Кременец, но безуспешно;
- зима 1252-1253 годы. Даниил совершает третий поход на Новгородок, поручив сыну Льву разбираться с татарской проблемой под Бакотой;   
    
- 1253 год 6 июля. Коронация Миндовга и его жены Марты в Новгородке;
- 1253 год. Даниил в союзе с венграми и поляками (Болеслав) воюет против чехов. Моравия (Чехия), Опава (Острава). В походе с Даниилом - сын Лев и литовские князья – Товтивил, Эрдивид, Викинт, а также тысяцкий его брата Василька Юрий;
- 1253 год. На обратном пути на Волынь с Даниилом пытаются встретиться послы папы, но Даниил отказывается от переговоров с ними на чужой земле;
- в 1253 году папа римский Иннокентий IV объявил крестовый поход против Орды, призвав к участию в нём сначала христиан Богемии, Моравии, Сербии и Померании, а затем и католиков Прибалтики. Однако помощи не последовало, Даниилу пришлось управляться с татарами своими силами;
- 1253 год. Даниилу удалось освободить от отрядов Куремсы Бакоту и другие земли по Южному Бугу (между Южным Бугом и Тетеревом);
- в январе 1254 года Даниил коронован в Дорогичине по дороге в поход на ятвягов (в котором его сын Лев лично убивает в бою князя ятвягов Стекинта);
- 1254 год. Даниил соглашается на мир с Миндовгом. От имени отца мир с Даниилом заключает Войшелк. Дочь Миндовга (сестра Войшелка) выходит за Шварна Даниловича. Войшелк приезжает к Даниилу в Холм и передает свой удел в Черной Руси Роману Даниловичу, поскольку сам он решил уйти в монастырь на Волыни. 

                ХОД  ВОЙНЫ.  ПОДРОБНО. 1249-1253  ГОДЫ.

                Рига. Рижский епископ. Ливонский магистр.

          В первый поход на Новгородок и близлежащие города князь Даниил пустился, много не мешкая, так что его время приходится, вероятно, на период 1249-1250-е годы. Предприятие оказалось удачным и оправдало себя…

          «Данило же и Василко . поидоиста к Новоугородоу . Данилъ же и Василько братъ его . розгадавъ . со сыномъ брата си . посла на Волковыескь . а сына на Оуслонимъ (Вослоним) . а самъ иде ко Здитовоу . и поимаша градъи многы и звратишася в домъи»… можно добавить – с добычей.

          Сразу после первого удачного похода Галицко-Волынских князей на Новгородок, где-то в 1250 году от князя Викинта, посланного Даниилом в  РИГУ  для переговоров, пришло известие, что немцы готовы поддержать Товтивила:
          «потом же присла Въикынтъ рекыи . яко Немце хотять востати на помощь Тевтивилоу и посла Данило . Тевтевила и помочь собе . и с нимь Роусь . и Половце . и многое воевание быс межи ими».
          («И позвал Даниил Тевтивила на помощь себе, и с ним Русь и Половцев, и они вместе много воевали в приграничье», – граница это в данном случае межа»).
 
Оттуда же Товтивил пошел с полоном Данииловым в Ригу, его приняли рижане с великой честью, и в Риге он крестился: «Оттоуда же Тевтивилъ . иде с полономъ Даниловьимъ в Ригоу . и прияша Рижани с великою честью . и кресщнъ быс».
Чтобы получить обещанную помощь от немцев, с которой они как-то не спешили не смотря на обещания, Товтивил, пока что располагавший только войском, которое ему дал Даниил и которое состояло из русских отрядов и половецкой конницы,  в самом деле был вынужден приехать в Ригу к епископу, где принял католическое крещение под именем Готлиба… ему важно было заручиться поддержкой немцев, чтобы они не ударили ему в спину:
          «Товтевил пошел с полоном Данииловым в Ригу, его приняли рижане с великой честью и крестили»… конечно, они его приняли с честью, он же не с пустыми руками к ним явился… после чего, надо думать, немцы еще раз выразили согласие выполнить-таки свое обещание.

Товтивил как старший сын старшего брата Миндовга имел право первородства по отношению к дедовскому наследству – Литве, поэтому он в борбе с Миндовгом мог рассматриваться врагами последнего как ключевая фигура, поддержать которого, оговорив солидное вознаграждение, было выгодно. 

Миндовг, получив обо всем этом сведения, видно, не на шутку перепугался:
          «оуведав же се Миндого . яко хотять емоу помогати . Божьии дворяне . и пискоупъ . и вся вои Рижкая . и оубоявся посла таиве . ко Андрееви мастероу . Рижьскоу. и оубеди и дарми многими . сиреч оумоли его . послалъ бо бе злата много и сребра . и сосоудъ серебреныи и златыи и красныи . и коне многы. рекыи ащь оубьеши и женеши Тевтивила . и юще болша сих приимеши».
          («Проведал же Миндовг, что хотят ему (Товтивилу) помогать Божии дворяне, и епископ, и все войско Рижское, убоялся и послал тайно к Андрею, магистру Рижскому (имеется ввиду глава Ливонского отделения ордена, ландмагистр – ландмейстер - Андрей фон Стирланд), убеждая его дарами многими, то есть умоляя его, так как прислал много золота и серебра, и сосудов серебряных и золотых, и… - дальше в переводах бывает разночтение: «и красивых икон много» или же слово «красивых» относят к золотым и серебряным сосудам (и сосудов золотых и серебряных и красивых), а далее идет «и коней много»… наверное, Миндовг в самом деле дарил коней, а не иконы… - при этом говоря: если убьешь и уничтожишь Тевтивила, и еще больше этого получишь»).

Но  МАГИСТР  не спешил поддаваться на уговоры и подкуп: «Он же отвечал – не можешь избавлен быть» («Ономоу же рекъшоу . не можеши избавленъ бытии»). Почему? Товтивил и князь Данило прислали даров больше? Нет, вот почему: «не можеши избавленъ быти . аще не послеши к папе . и приимеши крещения».

Иначе не одолеешь врагов, увещевал Миндовга магистр, намереваясь ковать железо, пока горячо, - и убеждал его в своей дружбе («дроужб; имею к тебе»). Миндовг оказался зажат в угол и «посла к папе . и прия крещение».

Тогда в силу вступил новый договор, и немецкие рыцари наконец отправились воевать, но не с Товтивилом, как обещались, против Миндовга, а с Миндовгом против Товтивила. Правда, Товтивила не убили, как об этом просил Миндовг, а только выгнали (либо он бежал).

          Тут была интрига. Викинт и Товтивил договорились о помощи против Миндовга с Рижским епископом Николаем, рижанами и ливонскими рыцарями, однако в основном все же с епископом и рижанами, а Миндовг тайно обратился к ливонскому магистру. Орденские рыцари и Рига находись друг с другом в контрах. Магистр заключил свое соглашение с Миндовгом за спиной у епископа, сепаратно, исходя только из своих интересов.

Рижане, узнав обо всем, были очень недовольны («и пребощь Вирьжань сожалишаси по немь», то есть по Товтивиле), они говорили, что Миндовг крестился лишь для виду (у летописца сказано «льстиво»), не собираясь крестить своих подданных и не притесняя жрецов, которые продолжали выполнять свои обряды: «поганьство свое яве творяше», - между тем, по их мнению, если бы продолжать держать сторону Товтивила, то они бы уже хозяйничали в Литве: «ведяхоу бо аще Тевътивилъ . не бы изгнанъ . Литовьская земля в роукоу бе ихъ . и крещение неволею прияи быша».

Возможно, так думали и некоторые рыцари. Сложившаяся против магистра оппозиция обвиняла его в том, что по его вине Литва осталась некрещеной: «си же вся некрестьяных Литвоу створи Андреи». Впрочем, оппозиция могла сложиться еще раньше, а затем уже подвернулся этот повод для прямого обвинения.

          Личность ланд-магистра  АНДРЕАСА  ФОН  СТИРЛАНДА  (Штирландский) не слишком отчетливо проступает сквозь даль времен. Есть предположение, что он и Андреас фон Вельвен (Andreas von Velven), руководивший Ливонским отделением ордена во время Ливонского похода 1240-1242 годов (Ледовое побоище, Александр Невский) – одно и то же лицо.

Согласно сведениям Галицкого летописца, в связи с описанными литовскими событиями у ланд-магистра Андреаса были серьезные неприятности, выразившиеся в следующем: «Андреи и изгнанъ быс саноу своего от братья».

Рыцари не могли сами сместить своего главу (хотя могли подать на него жалобу, послать донос). Подобное решение должно было исходить от великого магистра, который находился в Пруссии, или самого папы, и, если это в самом деле произошло, то нет оснований думать, что ранее 1253 года. По крайней мере, в 1253 году магистр Андреас все еще находился у власти, зато потом его карьера претерпела крах – у него явно были враги в Ордене.

Затем несколько месяцев в 1253 и 1254 годах у Ливонского ордена магистра не было, был только исполняющий его обязанности некий Эберхард фон Сайн (Eberhard von Sayn), а с 1254 года назначение получил Анно фон Зангерсхаузен, который, будучи ланд-магистром в Ливонии, построил замок Мемель, а потом был избран великим магистром и переехал в Пруссию.

С 1257 года ливонскими рыцарями командовал ланд-магистр Бургхард фон Хорнхаузен, судьба которого была погибнуть в битве при Дурбе с восставшими жемайтами в 1260 году. 
 
                Обороны Воруты.

          Итак, магистр Андреас взял сторону Миндовга, а рижане пока что только роптали. А что же Товтивил?

          А Товтивил, обманутый в своих ожиданиях, из Риги «прибеже во Жемоить. ко воуеви своемоу Выкынтови поима Ятвязе и Жемоить и помощь Даниловоу . иже бе далъ емоу Данилъ древле иде на Мидогва»…

Добравшись до своего дяди Викинта, Товтивил присовокупил к своему русско-половецкому войску, еще ранее полученному от князя Даниила, ятвягов и жемайтов. Галицкий летописец датирует дальнейшие события 1252-ым годом (6760), но историки решили, что это был 1251 год, следующий за тем, когда Викинт вел в Риге предварительные переговоры.

Сила у Товтивила собралась большая, и Миндовг раздумал встречаться с ним в открытом бою: «Миндъвгъ же собрался бе . и оумысливъ же собе . не битися с ними полкомъ».

Спасаясь от своего племянника и его грозных союзников, Миндовг заперся в Ворутском замке: «нь вниде во град . именемь Вороута»… Где был этот замок, этот «град», от надежности стен которого в тот момент зависела жизнь великого князя?

          Есть предположение, что  ВОРУТА  была резиденцией Миндовга в той части Литвы, которая принадлежала ему как вотчина и которую летописец называет «Литвой Миндовга» (она же Верхняя Литва, то есть земля в  верхнем течении Немана – Аукшайтия). После смерти старшего брата он захапал всю Литву, но Ворута – это было его исконное. В Хронике Быховца городок назван Борута, однако Хронике не слишком доверяют – и вообще, и в частности относительно данного пункта. Просто хронист не имел понятия, что это было за место – совсем как мы сейчас.

Также высказывалось мнение, что Ворута называлась на самом деле Рутой, но название оказалось искажено при переписывании летописи, которая создавалась в Новгородке (там было написано примерно так: «вниде во град во Руту», но из этого словосочетания «во Руту» переписчик, слив предлог и название, слепил «Воруту», которую мы теперь и знаем), и находился этот град (замок) на месте современных Кареличей, что на речке  РУТА  (между реками Сервечь и Валовка) – там в самом деле есть городище…

То есть, получается, Ворута стояла прямо на территории Литвы Миндовга, в верховьях Немана, неподалеку от Новгородка. Под стенами этой крепости разыгрались бои, результатом наблюдения за которыми с городских стен современником было приведенное в летописи сравнение поединков всадников с «игрой», то есть с рыцарскими турнирами… похоже, это было очень зрелищно…

После удачной ночной вылазки осажденных, которую по приказу Миндовга возглавил брат его жены («въисла шоурина своего нощь . и розгнаша и Роусь и Ятвязе»), наутро под стенами крепости произошло сражение: «наоутрея выехаша Немце . со самострелы и ехаша на не (на них) Роусь с Половци . и стрелами и Ятвязи со с;лицами (легкие копья). и гонишася на поли нодобнои игре» («и гонялись на поле подобно игре»)…

Кончилось все тем, что эта Рута-Ворута выдержала осаду, а Товтивил отступил в вотчинные владения своего дяди  в Жемайтии («Оттоуда же вратишася . во Жемоить»).

                Сражение под Твериметом.

          Однако Миндовг намерен был взять реванш. Собравшись с силами, он отправился в Жемайтию с ответным визитом: «И приде Миндовгъ собравъ силоу великоу . на город . Выкинтовъ . именемь Твиреметь»… он осадил Тверимет (названный Галицким летописем с перестановкой гласных – Твиремет), где в свою очередь заперлись от него дядя с племянником, но ему тоже в свою очередь не удалось сломить противников, как им не удалось это сделать с ним самим: «въиеха же Тевтевилъ . изъ города . Роусь и Половци . Данилови с ними и Жемоить с ними и мнозии пешсце . гонящимъ же имъ . застрели кочь Половчинъ . Миндогова въ стегно»…

Какой-то половец погнался за Миндовгом и ранил его стрелой в бедро, «и возвратися  Минодовгъ в землю свою». А в земле своей Миндовга ждали новые сражения с противниками: «многымъ же ратънымъ бывшимъ . межи ими»… 

           Все это немного похоже на шахматную партию… Если только возможно забыть на время, что проливалась кровь, гибли люди, разорялись села, уводились в плен жители, горели города… горела сама земля…  времена, когда жизнь даже знатного человека ничего не стоила, что уж говорить о простых людях… а о них никто и не говорил… Шахматная партия, фигуры расставлены по местам, игроки готовы… они обладают опытом и упорством, не боятся риска… они знают, что от исхода битвы зависит многое, настоящее, будущее… Черные и белые пешки, наступление войск обеих сторон навстречу друг другу… ход… ответный ход… нападение… защита… пешки гибнут, будучи уничтожены в процессе боя, или продвигаются вперед… они подвластны посылающим их в бой командирам, полны решимости и отваги… следующий ход – конем, в сражение вводится конница… один король атакует, другой король отступает… смертельная игра в разгаре… великий князь Галицкой Руси, великий князь Литвы Миндовг… вот только решить, кто из них белый король, а кто черный… это сложно, каждый из них защищает свое и уверен, что прав… ход… ответный ход… теперь задействованы силы ладьи (башни), то есть укрепленного города, но им противостоит слон (рыцарь, облаченный в белый плащ с черным крестом поверх металлических доспехов)… ферзь, фигура в мантии – епископ Рижский… но епископ в то время был материально, а значит и политически зависим от Ливонского ордена, он не пользовался большой властью… нет, это сам папа римский, он обладает свободой ходов и значительной силой, это он защитит короля, уже получившего шах, от полного разгрома…

                Католическое крещение Миндовга. 1251 год.

          Наиболее скверная ситуация сложилась для Миндовга в конце 1250-того года, когда против него уже почти выступили сразу все его противники, сплотившиеся между собой. Наверное, союз Товтивила с Рижским епископом, рижанами и ливонскими рыцарями мог его добить окончательно.
Но он нашел средство расстроить вражескую коалицию, совершив неожиданный и сильный ход.

Когда после крещения Товтивила в Риге Миндовг отправил посланника к ланд-магистру Ливонии, тот сказал ему, что его дело может решить только папа… « Если и крещение примешь, но не пошлешь к папе – не одолеешь врага. Миндовг же послал к папе и принял крещение». 

В 1251 году Миндовг стал католиком. Он был крещен в христианскую веру латинского (римского) обряда орденским пресвитером Иоанном. Вместе с Миндовгом крестилась и его семья – жена и два маленьких сына, Рукля и Рупик (имена младших княжичей перевираются, приведена одна из их интерпретаций). Старший сын Войшелк остался православным. Жена Миндовга приняла имя Марта (иногда Морта, в русских летописях Марфа), детей нарекли соответственно Генрихом и Андреем. Говорят, Марта стала ярой католичкой.

Миндовгу удалось достигнуть взаимопонимания и с рыцарями, и с папой… некий компромиссный договор… А вскоре Миндовг путем интриг и подкупа вернул под свою руку ятвягов и жемайтов.

                Река Щара. Зима 1251-1252. Городен. 1252.

          Не исключено, что Миндовг бросил осаду Тверимета из-за беспокойств  НА  ГРАНИЦАХ  С  ВОЛЫНЬЮ.  Летопись рассказывает, что Товтивил снова обратился за помощью к князю Даниилу Романовичу: «Тевтивилъ . присла Ревбоу река поиди к Новугородоу»…

Вот тогда Даниил второй раз двинул войска на Новгородок, по просьбе Товтивила. Это случилось зимой 1251-1252 года и едва не окончилось провалом… военное счастье переменчиво… 

Даниил выступил во главе войска с братом Васильком и сыном Львом, а также с половцами («и с Половци со сватомъ . своимъ Тегакомъ»). Он подошел к Пинску и заставил помогать ему Турово-Пинских князей, зависимость которых от Литвы и Волыни колебалась («пояе со собою неволею на воиноу»)… согласно сообщению летописца, пинчане этому рады отнюдь не были, они тяготели к Литве и только ждали удобного случая, чтобы отложиться от Даниила («князи же Пиньсцеи имеяхоу лесть»).

Еще Даниил ожидал прихода войска ятвягов, но те не явились, а позднее сослались на то обстоятельство, что «поехавши на помощь Данилоу не могоша доехати . зане снези велице быш». Ятвяги были уже перекуплены Миндовгом, который не сидел сложа руки, они вновь примкнули к Литве («и Жемоить и Ятвязь … Мндовгъ оубеди ея серебромъ многимъ»)… 

Охраняемая литовцами граница проходила у озера Выгонощанского и реки Щары. Там, на границе на отряды Даниила неожиданно напал сторожевой литовский полк… «и послаша стороже Литва . на озере . Зьяте . и гнаша чересъ болота до рекы . Щарье»… в результате чего он едва не был разбит, а его союзники – Пинские князья начали отказываться идти дальше: «не хотящимъ ити воеватъ»…

Здесь летопись приводит слова Даниила, который постарался объяснить своим воинам, что «срамотоу имеешь от Литвъи . и от всихъ  земль . аще не доидемь и вратимьс (я)». Доходчивая речь командира приободрила приунывших героев, они раздумали пускаться в бегство немедленно… дома своих добытчиков ждали с поживой… поэтому на утро они спешно «плениша всю землю Новгородьскую . оттуда же возвратишася в домъ свои».

          Иногда описанный зимний поход Даниила, с нападением литовского сторожевого полка на границе вблизи реки Щары и уклонением ятвягов от участия в военных действиях против Литвы в связи с на редкость обильным снегопадом, передвигают на год вперед и относят к зиме 1252-1253 годов. Версия базируется на дате, приведенной в Галицком летописец – 6761 год (то есть 1253). Но тут есть целых два «но»: во-первых, как уже говорилось, даты Галицкого летописца пляшут, они не достоверны, а во-вторых, тогда остальные события не укладываются во временную сетку.

Так что Даниил побывал в тот раз на черно-русской Новогородчине именно зимой 1251-52 годов. Что не помешало ему, кстати, еще раз погулять по этим же землям и зимой 1252-53 годов, незадолго до коронации Миндовга, имевшей место в июле 1253 года, вероятно, все там же, в Новгородке. Похоже, в Средние века все дороги и пути в данном регионе сходились в этот город.   

          Затем, вероятно, в том же текущем 1252 году Даниил еще два раза посылал свои войска на владения Миндовга – на Гродно («Потом же посла с братомъ . и со сыномъ Романомъ . люди своя . и взяста Городенъ . а сама воротистася от Бельска») и на другие его земли («потом же посласта . многы своя пешьце . и коньникы на град ихъ и плениша всю воотчиноу ихъ . странъиих»).

Поскольку в Галицком летописце нет подробностей относительно второй части предприятия, то не слишком ясно, что это была за вотчина в «ихъ странъиих», куда Даниил послал войска после взятия Городена. Вероятно, имеются в виду собственно литовские владения Миндовга. Также есть мнение, что упоминание в летописи города Турийска на северо-западе Волыни (ныне – поселок Турийск на Украине в Волынской области) говорит о том, что отряды Даниила двигались от Городена по побережью Немана в направлении все того же Новгородка. Возможно, по этой причине дать отпор врагам Миндовг приказал сыну (Войшелку, вероятно, хотя он и не назван в летописи по имени): «Миндог же посла сына си . и воева около Тоурьска», ведь Новгородок и близлежащие города были уделом Войшелка.
      
          После нападения на Городен и разорения других своих владений Миндовг запросил мира: «Того лета присла Миндовгъ . к Данилоу . прося мироу и хотя любви о сватьстве».

Одновременно к Даниилу приехал (видимо, из Жемайтии, и, видимо, в связи с острой необходимостью) Товтивил, привезя известия о том, что Миндовг перекупил жемайтов и ятвягов: «тогда же . Тевтилъ прибеже к Данилоу . и Жемоить и Ятвязь река . яко Мндовгъ . оубеди я . серебромъ многимъ . Данилоу же гневъ имеющю на не». Но что толку гневаться, когда уже не поправишь дела.

Впрочем, дела Миндовга, видно, шли настолько плохо, что Даниил, не спеша связывать себя новыми договорными обязательствами с литовцами, зимой 1252-1253 года совершил еще один поход на Новгородок, параллельно приказав сыну Льву разобраться с новой проблемой, возникшей на южной границе княжества, в Подолии, - там возле города Бакоты появились татарские отряды темника хана Батыя Куремсы: «приехаша Татаре . ко Бакоте . и приложися Милеи к нимъ . Данилови же пошедшоу на воину . на Литвоу на Новъгородокъ . бывшю раскалью . посла сына си Лва на Бакотоу».

          Пока Лев выполнял отцовский приказ (причем на тот момент он выполнил его благоприятным образом), Даниил разорил Новгородчину в третий раз, а затем позволил своему свату, венгерскому королю Беле IV Арпаду (недавно Бела и Даниил поженили своих детей, королевну Констанцию и князя Льва), окончательно втянуть себя в венгеро-австро-германо-чешские дела.

Историки считают, что венгерский король, преследовавший, разумеется (и как тут его упрекнешь, ведь все так поступали) свои собственные интересы, сбил Даниила с толку и не позволил ему благоприятным образом закончить дела в Черной Руси. Известное дело – за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь…

В Галицком летописце события располагаются в другом порядке – сначала идет описание Моравского похода Даниила, а потом уже помещается текст, посвященный Новгородскому походу и всему тому, что было связано с татарами и Бакотой. Однако летописец сам говорит, что татарские дела произошли по отношению к моравским «В та же лето . (или преже или потомъ . )», то есть перестановка эпизодов является оправданной.

                Австрийское наследство. Герцогиня Гертруда. 1252-1253.

          Что касается дела об австрийском наследстве:
Австрийское герцогство, состоявшее из трех областей – собственно эрцгерцегство Австрия, Штирия и Каринтия, потеряло своего главу, герцога Австийского и Штирийского Фридриха II Воинственного из династии Бабенбергов, погибшего в 1246 году в сражении с чешско-венгерскими войсками на реке Лейте.

Фридрих боролся с венграми и чехами, а также еще и с императором, которые по тем либо иным причинам претендовали на отдельные части территории, которую он собрал под своей рукой, причем арбитром в споре соседей был сам папа римский.

После смерти Фридриха не осталось наследников мужского пола, только две женщины – сестра Фридриха Маргарита и дочь его старшего покойного брата Гертруда. Папа римский принимал то сторону венгров, то сторону чехов, с учетом своей вражды с императором Фридрихом II Штауфеном. Он сделал главной наследницей дяди Гертруду (по праву ее происхождения из старшей ветви), сначала выдав ее замуж за чешского королевича, а затем за ставленника венгров.

В короткое время юная Гертруда два раза овдвовела (оба ее мужа как-то подозрительно быстро и рано умерли), после чего папа взял снова чешскую сторону и признал главной наследницей Австрии не Гертруду, а ее тетку Маргариту, устроив ее брак с наследником чешского трона, королевичем Пржемыслом Отакаром (в ближайшем будущем король Чехии Пржемысл Отакар II).

Однако Гертруда, похоронив двух молодых мужей, сама уцелела и убежала под защиту венгерского короля Белы, который предложил ее руку вместе с большой частью австрийских владений (сам он претендовал на Штирию) своему родственнику и союзнику князю Даниилу Галицкому, то есть не ему самому, конечно, а одному из его сыновей. В мужья Гертруде был определен второй сын Даниила, Роман, подходивший по возрасту молодой герцогине.

Однако, женившись на Гертруде и поселившись с нею в замке возле Вены, Роман столкнулся с вероломством венгерского короля, который не прислал ему помощи против чехов, во главе с королевичем Пржемыслом Отакаром осадивших замок и в конце концов вынудивших Романа бежать обратно к отцу, причем Гертруду ему пришлось оставить. Это произошло в первой половине 1252 года. 
 
Даниил не собирался отступать от забрезжившей перед ним цели в «Немецкой земле» так легко и в 1453 году параллельно с венграми, вошедшими с войском в Штирию, усилив свое войско поляками, с королем которых Болеславом договорился о военном союзе, вторгся в Моравию и осадил город Опаву (ныне Острава в Чехии на реке Опава), которую защищал тот же королевич Пржемысл Отакар, наследник чешского короля Вацлава.

Опаву Даниил взял, но больше ничего достигнуто не было. В результате наследники Даниила никогда не владели Австрией (а могли бы), звезда же Гертруды окончательно закатилась: ее лишили титула и владений, а также мужа – в том же 1453 году папа заочно развел ее с князем Романом. Неизвестно даже, когда, как и где эта женщина, одно время олицетворявшая собой большое богатое герцогство, закончила свои дни. Из-за тех несчастий, которые она принесла и самой себе, и всем, кто был с нею связан, ее порой называют  «РОКОВОЙ  ГЕРЦОГИНЕЙ  ГЕРТРУДОЙ».

Соперница Гертруды, ее тетка Маргарита, вскоре была брошена своим молодым мужем (которого она была старше на целых 26 лет и который вот так отплатил ей за ее помощь в борьбе за Австрию). Основательницей династии Пржемысловичей, гробницы которых располагаются в роскошном старинном соборе святого Вита в Праге, знаменуя собой целую историческую эпоху, стала отнюдь не она. Австрию же Отакару II, хотя и помирившемуся с венграми, удержать не удалось, в борьбе за нее он сложил голову в бою, а герцогство перешло в руки императоров из династии Габсбургов, сделавших своей столицей Вену (причем теперь даже не верится, что Вена могла бы навсегда остаться чешской – а до этого стать русской).   

          Но это мы слегка забежали вперед. Вернемся в 1453 год. Пока Даниил штурмовал моравскую Опаву, Миндовг…

                МИНДОВГ - КОРОЛЬ ЛЕТТОВИИ. 6 ИЮЛЯ 1253 ГОДА.

                Место коронации – Новогрудок?

          В 1253 году Миндовг был коронован. Королевские короны для Миндовга и Марты папа Иннокентий IV либо передал через своего легата, либо их с его благословения приготовил Орден… второй вариант признается как наиболее вероятный… в этом случае они, эти драгоценные художественные изделия рижских ювелиров, а также другие королевские знаки отличия были доставлены Миндовгу его новым союзником и посредником его крещения - ландмагистром Ливонского ордена Андреем фон Стирландом.

Миндовг был коронован как король Литвы в присутствии фон Стирланда, других представителей Ордена, также архиепископа Прусского Альберта Суербера, представителей доминиканского и францисканского монашеских орденов и других знатных особ. По сведению большинства источников, акт коронации Миндовга совершил Кульмский (иначе Хелмский, от названия Хелминской земли) епископ Генрих (Гейденрейх)…

Где произошло это знаменательное событие и когда, вопрос неясный. Историки называют несколько городов и дат: Кернов  (КЯРНАВЕ),  эта мощная деревянно-земляная крепость… или Вильна (ныне  ВИЛЬНЮС),  ее новый недавно возведенный кафедральный собор, причем якобы событие имело в нем место в воскресенье 29 июля 1253 года, совпавшее с днем святых апостолов Петра и Павла… но был ли тогда построен уже этот собор, да и сам город стал известен позднее… есть, впрочем, предание, что это был другой собор, первый, воздвигнутое на месте языческого святилища, которое там располагалось, причем данное слабо известное исторической науке здание соборное здание немного позднее, когда Миндовг отрекся от католичества, было, видимо, разрушено… результаты современных раскопок на территории Вильнюсского Нижнего замка подтверждают сообщение Хроники Ривиуса о том, что над первой разрушенной кафедрой собора были сооружены языческие алтари. 

Еще, опираясь на дарственную грамоту Миндовга, выданную в июле 1253 года Ордену, считают, что коронация, возможно, имела место в  ЛАТАВЕ,  на ручье Латава, притоке реки Швянтойи (Святой), где в 1997 году археологами было обнаружено городище, которое могло быть резиденцией Миндовга. Ведь коронация не обязательно должна была пройти в столице Литвы (если говорить об этом, оставив на время в стороне тот факт, что эта столица так точно и не определена)… Опять-таки Новгородок…

          Миндовга короновали в  НОВГОРОДКЕ (ныне Новогрудок)?  Так, по крайней мере, указывают некоторые поздние исторические труды – и т.н. Густынская летопись (представляющая собой компилятивный труд, созданный в начале XVII века, на основе старых документов – и старых легенд, вероятно).

ГУСТЫНСКАЯ  ЛЕТОПИСЬ  описывает церемонию в поле возле Новгородка, прямо под открытым небом, поскольку в городе не имелось подходящей постройки… все же с этим городом у Миндовга, как ни крути, были особые отношения…

Вот также свидетельство «Historiae Lituanae» Альберта Виюка-Кояловича (1650-1669 гг.): «С великим почетом принял послов Иннокентий IV, а корону послал через Геиденрейха (или Генрика), епископа Армаканского, а позже Хелмского; тот с архиепископом Рижским в поле у Новогрудка (так как в Новогрудке не было достаточно просторных костелов) по обычным обрядам короновали нового короля».

Представьте себе только… теплый летний солнечный день… голубое небо, яркое солнце, зеленое поле, над ним вдали на горе возвышаются сложенные из диких камней крепостные стены… блестящие доспехи многочисленных военных отрядов… в руках знаменосцев на древках развеваются знамена… ковры застилают зеленую траву и сооруженный из дерева временный алтарь на возвышении, к которому ведут ступени… пение латинских молитв… католические монахи в мантиях… рыцари в белых плащах с черными крестами… знатные господа и дамы в праздничных красочных одеждах из лучших дорогих тканей, в драгоценных украшениях… в ярких солнечных лучах сверкают золотые короны, венчающие головы короля и королевы…

Правда, есть основания утверждать, что в начале 1253 года, зимой, на Новгородок нападали войска Даниила Галицкого. Но коронация произошла летом. Так быстро в те времена война сменялась миром, разорение и грабеж – пышным праздничным действом… никого это не смущало…   

                Чаша святой Ядвиги.

          На Замковой горе в Новогрудке (средневековый Новгородок) археологи нашли потрясающую вещь - старинный, невероятно ценный  КУБОК  из дымчатого стекла, на стенках которого вырезаны фигурки Льва, Грифона и стилизованного Древа Жизни в виде двух змей, обвивающих Чашу Жизни.

Есть предположение, что это был подарок Миндовгу в честь коронации от  императора Священной Римской Империи. Такими кубками вообще владели только государи, имевшие прочные связи с императорами. Еще одна легенда?
Находку назвали «Чаша Святой Ядвиги» - в связи с тем, что первый такой кубок принадлежал жене герцога Силезии Ядвиге (той, что была канонизирована после смерти… вы знаете историю Силезии?)…

Подобные кубки и их фрагменты есть в музеях Польши, Германии, Голландии, Англии. Предполагаемый кубок короля Миндовга («Чаша Святой Ядвиги») увезли на хранение в Санкт-Петербург, в Эрмитаж.

          Итак, городов, дат и фактов перечисляется много, фантазия работает, но все-таки, где же это было… и в какой день… В конце концов среди претендентов на место наиболее вероятным считается  НОВГОРОДОК,  что же касается времени, то официально приняли дату 6 июля 1253 года, достаточно обоснованную, ее ныне в Литве и празднуют… празднуют как дату коронации первого и последнего литовского короля, как День государства… Современные литовцы придают коронации Миндовга особую значимость, рассматривая ее в виде акта первого самоопределения Литвы в западном мире, хотя при этом они предпочитают считать местом торжества Латаву, но их соседи-белоруссы стоят за Новогрудок. 

В 2003 году в Вильнюсе напротив фасада главного здания Национального музея Литвы (в исторической части города, так что на фоне видна башня Геминина) был установлен памятник «королю Литвы Миндаугасу» (скульптор Регимантас Мидвикис - Regimantas Midvikis) и символически открыт 6 июля. Если опираться на эту дату, то в этом году в этот день была 750-тая годовщина коронации Миндовга, ее и праздновали.

                «Коронация Миндовга», картина А.Варнаса, 1955 год.

          Завершая эту тему, стоит еще сказать, что существует живописное полотно  «КОРОНАЦИЯ  МИНДОВГА»,  его создал литовский художник Адомас Варнас, работавший над ним в Чикаго, с 1951 по 1955 год, приурочив свой труд к 700-летию крещения и коронации Миндовга… художнику было уже 70 лет, в этом возрасте и Миндовг когда-то расстался с жизнью…

В процессе создания полотна Варнас консультировался у литовских историков того времени, живших в эмиграции: Адольфа Шапоки и Зенона Ивинскиса.
На картине Варнаса показан кульминационный момент коронации: на голову коленопреклоненного правителя епископ Кулма возлагает корону… перед алтарем,  на возвышении со ступенями, по которым спускаются складки мантии короля… позади стоит королева в светло-голубом платье и в красной мантии… фоном выбран интерьер собора, вокруг толпа зрителей… красочно, впечатляюще…

В историческую сцену XIII века как свидетелей знаменательного события и продолжателей государственности Литвы художник включил изображения деятелей литовской культуры и общества XIX–XX веков (Антанаса Страздялиса, Винцаса Кудирку и других), соединяя, таким образом, прошлое с настоящим. 

Картину А. Варнаса «Коронация Миндовга» подарил Литве, к дате 1000-летия упоминания названия Литвы в хронике, деятель культуры, инженер Домас Адомайтис из Чикаго.

          Хотя есть основания считать, что сам король Миндовг относился к своей коронации иначе, значительно более прагматично... приземленно…   
         
          И вот, как бы там ни было, знаменательная церемония состоялась, и папа Иннокентий IV теперь называет великого князя Литовского Миндовга в письмах «королем Леттовии» - «rex Lettowie». И за все это Миндовг вынужден был отдать  крестоносцам зависимую от него Жемайтию - Жемайтию, которая разделяла владения Тевтонского ордена и его Ливонского отделения… «литовский клин»… только теперь рыцари приблизились к осуществлению своего плана по овладению этой землей вплотную…

Дарственной грамотой, выданной сразу после своей коронации, Миндовг пожаловал в лен Ливонскому ордену земли в западной части Литовского государства - часть Жемайтии (далее следует длинный список волостей) и половину земель ятвягов (Дайновы). Земли жаловались при условии, что братья Ливонского ордена «сами и со своими силами, на свой счет материальным мечом, помощью и советом (auxilio et consilio) будут вечно помогать нам и законным наследникам нашего королевства против наших врагов и врагов веры».

Правда, Миндовг пытался схитрить: он передавал земли рыцарям не целым куском, а небольшими частями, перемешанными с его собственными владениями, таким образом стараясь сохранить целостность своего государства. В пожаловании 1253 года было резервировано место для будущих владений епископа Литвы Кристиана, а в 1254 году ему были отписаны еще некоторые волости в землях ятвягов и жемайтов. Потом были и другие грамоты…

                ДАНИИЛ – КОРОЛЬ РУССКОГО  КОРОЛЕВСТВА. ЯНВАРЬ 1254 ГОДА.

          Теперь у Миндовга остались незавершенные дела только с Галицко-Волынскими князьями. Как уже говорилось, несмотря на предложение мира, поступившее от литовского государя, князь Даниил Романович не спешил идти ему навстречу.

И если бы в это время на Волынь не напали татары («приехаша Татаре . ко Бакоте . и приложися Милеи (баскак Милей) к нимъ… и паки  приехавши Татаромъ и створи льсть. и предасть ю пакы Татаромъ Бакотоу Потом же Коуремьса прнде ко Кремянцю . и воева . около Кремянца»), а к татарам не переметнулись бы неверные Даниловы подданные и не примкнули Даниловы враги, и если бы не провалились австрийские планы, - война Миндовга с Даниилом не закончилась бы так быстро, как в данный момент с Ливонским орденом.

Принуждаемый обстоятельствами, в свою очередь обернувшимися против него, Даниил постарался помириться со своей стороны с папой римским (посредником в деле примирения стал его сват, король Бела)… хотя колебался он до последнего… его уговаривали мать и советчики… не лежала у него душа к союзу с папой… но делать нечего… силы не могут быть беспредельными даже у сильных владык.

В январе 1254 года, по дороге на войну с ятвяжским князем Стекинтом, князь Даниил был коронован в Дорогичине и помазан папским легатом… о чем, собственно, уже упоминалось выше.

«Присла папа послы честны носяще венець . и скыпетрь . и короуноу еже наречетьс(я) . королевьскыи санъ . рекыи сыноу приими от насъ . венечь королевьства . древле бо того прислалъ к немоу . пискоупа  . Береньского . и Каменецького  . река  емоу . и  приими венець королевьства . он же в то время . не приялъ бе . река рать Татарьская не престаеть . зле живоущи с нами . то како могоу прияти венець бес помощи твоеи  . Опиза (папский легат епископ Опизо) же . приде венець  нося обещеваяся . яко помощь имети ти от папы . ономоу же одинако не хотящоу . и оубеди его мати его . и Болеславъ . и Семовитъ и бояре Лядьскые . рекоуще да бы прялъ бы венець . а мы есмь на помощь . противоу поганымъ . онъ же венець от Бога прия . от церкве свяиыхъ апостолъ . и от стола святого Петра . и от отца своего папы Некентия (папа Иннокентий IV) . и от всих еписповъ своихъ».

Вопрос казался более-менее урегулированным, поэтому Даниил согласился короноваться и дружить с папой – на тот момент: «Данило же прия . от Бога венець . в городе. Дорогычине . идоущоу емоу на воиноу со сыномь Лвомь . и со Сомовитомъ княземь Лядьскымь».

С тех пор в западных источниках Галицко-Волынское княжество называлось Русским королевством - вплоть до своего исчезновения с политической карты эпохи,то есть почти 100 лет.

Возможность перехода православных подданных Даниила в католичество должна была решиться позднее на особом церковном соборе: «Некентии бо кльняше техъ . хоулящимъ вероу Грецкоую  . правоверноую . и хотящоу емоу . сборъ творити  . о правои вере . о воединеньи церькви».

                Конец Части II
                (2012 год)
***   ***   ***

Продолжение: http://www.proza.ru/2019/03/06/548
Предыдущее: http://www.proza.ru/2019/03/04/1846

Роковая герцогиня Гертруда  http://www.proza.ru/2019/02/26/1346