Пустыня

Лоуренсу Аравийскому

Пустыня – женщина. Горда и нетороплива, ибо куда торопиться, если позади – песок и камни, впереди – тоже песок и камни, справа и слева – опять всё тот же песок и камни, а вокруг – Вечность, куда ни плюнь. И изгибы. Неприступные и крутые до головокружения, скрученные в пружину, что вот-вот сорвётся, или полные блаженной неги, опаляющей страсти и неодолимого изящества плавные перекаты, округлые дюны, глубокие, наполненные жарой и тенями, ложбины, и трещины, что до краёв налиты мраком, в котором обитают какие-то совершенно иные смыслы и чудовища. И не мужчина тот, кто никогда не хотел покорить их!
Пустыня – женщина, и настроение у неё изменчиво и непредсказуемо, от испепеляющего зноя до лютого ночного холода, от стоячего густого марева, в котором можно запросто утонуть, как в кисельных водах сказочной реки, до яростного бешенства песчаной бури. И нет никакой возможности скрыться ни от одной из её ипостасей или проявлений, ибо...
Пустыня – женщина. Нежная, ранимая и ревнивая. Расцветающая всеми красками, стоит лишь тёплым весенним дождям дать ей то, в чём она так нуждается. Способная терпеливо выжидать веками или взорваться совершенно неожидпнно, в один миг превратив цветущий оазис в безжизненные изгибы миллионов тонн песка, тем не менее своими формами способные соблазнить любого художника или поэта из тех, кто может понять не только красоту, но и душу женщины... И пустыни...