Воспоминания о Пантелеймоне Егоровиче Белоногове

   Пантелеймон Егорович Белоногов был близким другом моего отца, Софронова Гавриила Георгиевича. Они работали в разных сферах, но дружбе это не мешало. Их характеры были в чём-то похожи, а в чём-то они дополняли друг друга. Оба были спокойными, уравновешенными людьми. Возможно, это выглядело так от того, что каждый из них нашёл своё поприще и был в нём профессионалом. Они с душой работали, с душой отдыхали. Могли поговорить: им интересна была жизнь, могли помолчать: было о чём подумать. Оба любили шахматы и были друг другу достойными соперниками. В остальном они были равноправными партнёрами. Они умели уважать в другом личность. А это притягивает людей.
   Но дядя Пана ещё оказался "знатоком" техники, не боялся нового, смело вникал и разбирался и с мотором для лодки, и с мотоциклом, и с фотоаппаратом. По тогдашним меркам он был очень прогрессивным человеком. В наших детских глазах он выглядел чуть ли не волшебником.
   Например, мы в детсаду на улице ждали родителей: новая воспитательница не разрешала пойти домой самим. И тут, откуда ни возьмись, выезжает из-за угла дядя Пана на мотоцикле. Мы ему кричим. Он подъезжает, и мы, уверенные, что дядя Пана не бросит нас здесь одних, запрыгиваем в коляску: "Ура! Мы прокатилимся на мотоцикле!" Обычно дядя Пана специально приезжал катать нас.
   Волшебником дядя Пана казался и потому, что он выглядел красиво, опрятно, был вежлив, доброжелателен: настоящий интеллигент. А ещё и потому, что появлялся в нашей детской жизни в самые яркие моменты. Вот мы как-то уговорили маму пойти с нами в поход в Шатулино. И, конечно, до протоки нас довёз на мотоцикле дядя Пана!
   Или вот: когда мы ездили с папой в Шелковниково заготавливать дрова. Нас на моторке отвёз и потом забрал дядя Пана. А там был такой красивый лес, и мы впервые нашли съедобные грибы, и папа сварим грибной суп!
   Позже, уже в Якутске, появился "Москвич" на две семьи. И, конечно, дядя Пана вывозил нас покататься. Он ещё учил нашего папу вождению. Но папа во что-то врезался и бросил это занятие. Я тогда тоже получила права, но ремонтировал машину дядя Пана, а я лишь подавала гайки и ключи.
   Дети Пантелеймона Белоногова и Александры Ноговицыной (папиной племянницы) были младше нас, жили не близко, поэтому мы мало общались. Когда я уже работала в ЯГУ и жила отдельно, ко мне в гости заходил мой брат Вадим Софронов с Валентином - сыном дядя Паны. Валя оказался таким интересным "мыслителем"!
- Солнце - оно мыслит? - задавал он нам вопрос, и завязывалась просто фантастическая дискуссия. Я и не подозревала, что так можно рассуждать.
   Иногда Валентин или сокурсник Вадика Матвеев Андрей играли на гитаре и исполняли " шедевры":
- Через десять тысяч лет откопают мой скелет...,
- Вот оно - глупое счастье с белыми окнами в сад...,
- Мне бы жизнь свою, как киноплёнку, прокрутить на восемь лет назад...
   Позже ребята создали своё частное предприятие, придумывая программы на "допотопном" компьютере (уже шла перестройка). В общем, были вундеркинды, и один из них - сын Белоногова Пантелеймона Егоровича. Жаль, и Вадим, и Валентин ушли рано...
Иногда в жизнь вмешиваются непредсказуемые события, объяснить которые невозможно.
   Пантелеймон Белоногов был образованным, добросовестным работником. Он легко нашёл работу в Якутске и переехал в столицу вслед за другом. И здесь, в отсутствие охоты и рыбалки, у друзей нашёлся общий интерес: они увлечённо занялись выращиванием огурцов и помидоров.
   Когда дядя Пана попал в больницу с инфарктом, и мы его навещали там, я впервые поняла, что близкие люди не вечны и надо дорожить ими. Но дядя Пана и тётя Шура прожили долгую жизнь. За это время столько земляков и родственников приняли они у себя, стольких поддержали! На встречах родных были во главе. Заменить их невозможно!

5.03.2019. Римма Разамазова