В о л к

«Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем»
                Фридрих Ницше

Той весной, во время каникул, я гостил у дедушки в кишлаке. В первый  же день я услышал новость, взбудоражившую всё селение: в окрестностях появился  свирепый волк.
Четвероногие хищники в горах не в диковину, их следы зимой можно обнаружить на снегу даже у самых подворий. В весеннюю же пору они встречаются редко, да и не лютуют особенно. Поэтому мало кто вначале придал этому событию значения. Но очень скоро всем  пришлось убедиться, насколько  волк, о котором пойдет речь, отличался от своих собратьев    жестокостью и коварством.
Проникнув в чей-нибудь хлев или загон, он уходил только тогда, когда порезанными оказывались все до единого овцы и козы. Алчущий крови, серый разбойник сполна оправдал бытующую в народе поговорку: волк  насыщается убийством.
Люди не раз пытались покончить с опасным зверем, но осторожный и сметливый, он всегда оставался целым и невредимым. В последнее время  набеги его  участились  и  почти каждое утро кто-то из сельчан не досчитывался своего скота.
Понятно, что главной темой разговоров в кишлаке  был неуловимый волк. Он всем изрядно  осточертел.
-Надо что-то делать,- сказал дедушка за завтраком.- Пойду-ка разыщу Гаюра.
Охваченный любопытством, я увязался  за ним. Вскоре мы увидели Гаюра на большой суфе1 под  ветвистым деревом, где обычно собирались мужчины.
Это был  ширококостый и  медлительный человек лет пятидесяти, с вытянутым лицом и самонадеянным прищуром глаз под выпуклым лбом. Длинные жилистые руки его свисали ниже колен. Говорил он мало, а больше слушал с мрачным видом, покусывая кончик своего рыжеватого уса.
Кроме Гаюра на суфе, поджав под себя ноги, сидело ещё несколько сельчан. Опустившись рядом, мы узнали, что ночью волк задрал в  горах отбившегося от стада телёнка.
-Теперь вся надежда на тебя, Гаюр,- подняв голову сказал дедушка.- Надо избавить кишлак от этой напасти.
Гаюр не произнёс ни слова. Он молча  достал из кармана табакерку, снял затычку и, отсыпав на ладонь щепотку наса1, проворно бросил  под язык.
Сидевшие на суфе мужчины также стали убеждать Гаюра, что только он может  выследить и уничтожить лютого зверя.
Полуобернувшись и выплюнув нас, Гаюр невозмутимо ответил:
-Я бы давно выпустил ему кишки, да что делать?  Вы же знаете, я связан клятвой.
Что эта была за клятва, которую дал когда-то Гаюр, в кишлаке знали   все. Я тоже слышал об этой истории.
Гаюр считался непревзойдённым охотником и следопытом. Во всей округе вряд ли ещё можно было сыскать такого меткого стрелка. Сильный и выносливый, он облазил все горы кругом, знал каждую  тропинку и каждый куст. Удача всегда сопутствовала ему и редко когда он возвращался  домой без добычи.
Другие охотники завидовали Гаюру, но тягаться с ним не могли. Однако в этом мире  всему рано или поздно приходит конец. Неожиданно   Гаюру также пришлось забросить  навсегда охотничье ружьё и обуздать свою страсть.
Причиной тому была его красавица жена Савсан. Она не только не поощряла занятие мужа, но и всячески сопротивлялась ему. Другая радовалась бы, когда муж приносит с охоты не какого-нибудь зайчонка или мелкую дичь, а целого козла. А Савсан, добрейшая душа, никак не хотела смириться с подобной  жестокостью.
Она запрещала вносить в дом тушу пристреленного  животного,  плакала и умоляла не убивать эти прекрасные создания.
-На тебе их кровь,- твердила она мужу. - Что же ты ответишь перед Богом?!
Гаюр только посмеивался над попытками жены удержать его от охоты, считал их причудой и целыми днями пропадал в горах, преследуя диких  козлов. В конце концов, устав от постоянных стычек и потеряв надежду образумить мужа, Савсан тяжело заболела. Говорили, что у неё помутился разум.
Только после этого Гаюр опомнился и перед всем честным народом поклялся, что больше никогда не возьмёт в руки ружьё.
-Так-то оно  так, - возразил ему один  из мужчин.- Да разве волк это безобидная лань? Посмотри, сколько нам вреда от этого проклятого зверя?
Гаюр задумался, теребя и покусывая кончик уса. Затем он снял тюбетейку, расправил борта и залихватски снова водрузил  её себе  на макушку.
-Чтобы  расправиться с волком, не обязательно в него стрелять,- обведя всех хитрым взглядом, заявил  он.- Я выслежу его и расставлю кругом капканы. От меня ему не уйти.
Все одобрительно закивали головами. Я с восхищением смотрел на Гаюра. В моём представлении это был настоящий герой, который, голыми руками готов  сразиться с опасным  зверем.
В тот же день, забросив через плечо тяжёлый хурджум2, Гаюр направился в ущелье, где,  по всем признакам, следовало искать волчью нору.
Прошло несколько дней, но все ухищрения Гаюра оставались бесплодными. Тем  временем, ночные вылазки серого хищника продолжались. Он был слишком хитёр, умело обходил все капканы и всегда выбирал безопасные тропы.
Гаюр каждое   утро с зарёй уходил в горы и с мрачной настойчивостью продолжал поиски.
Однажды, когда я помогал дедушке окучивать картофель в огороде, на улице неожиданно раздался  торжествующий  крик соседского мальчишки.
-Волк в капкане! Волк в капкане! Бежим туда…
Дедушка не успел вымолвить и  слова, как я  всё побросав, выскочил за ворота. Ватага мальчишек с криком бежала в сторону ущелья. Мне тоже не терпелось увидеть живого волка и я, забыв всё на свете, стремглав помчался за своими кишлачными друзьями.
В глубине ущелья находилась небольшая кошара. Рядом с её оградой волк, видимо, позарившись на приманку, и попал в капкан, тщательно  засыпанный  песком.
Ещё издали показалась высокая фигура Гаюра. В руке, точно копьё, он держал длинную крепкую палку с острым  наконечником.
Переборов страх и подбежав ближе, мы наконец увидели и волка. Капкан железными тисками намертво зажал его заднюю лапу.
Это был большой серый волк с жёлтыми глазами. Шерсть на его загривке и спине стояла дыбом. Изрытая вокруг земля свидетельствовала о том, что пойманный зверь приложил немало усилий, чтобы вырваться из ненавистного капкана.
Гаюр сделал шаг и, издав злорадный  возглас, вонзил палку в волчий бок. Тот ответил ему ненавидящим оскалом острых  зубов.
Второй удар пришёлся волку в шею.  Он взвыл и попятился назад, злобно следя  за каждым движением Гаюра.
Удары  посыпались один за другим, они были хорошо рассчитаны  и безошибочны. Стараясь увернуться от них, пленённый волк метался, насколько это было возможно, из стороны в сторону. Порой ему удавалось вцепиться в палку зубами и тогда было слышно, как скрежещут его  устрашающие клыки.
Один из ударов попал волку в глаз, который тут же вытек. Страшно ввизгнув, волк упал на живот и вытянулся во весь свой   могучий рост, тщетно пытаясь дотянуться когтями до беспощадного врага, с которым его свела немилостивая судьба.
С  трудом отведя свой взор, я посмотрел на Гаюра. Пот лил с него градом. Потемневшее лицо было искажено злобой, глаза дико блестели.  Разъяряясь всё больше, он продолжал  истязать и глумиться над обессиленным зверем.
Вдруг мне показалось, что на плечах у Гаюра  тоже выросла  волчья голова, у него такие же злобно ощеривщиеся зубы и яростное клокотанье в глотке.
Через полчаса на волке уже не оставалось живого  места. Из ран хлестала кровь, красной лужей заливая землю. Он задыхался и хрипел.
Тем временем народу вокруг кошары становилось всё больше. Большинство людей следило за страшной расправой  в оцепенении.
-Довольно, - сказал кто-то, не в силах больше вынести это зрелище. - Кончай!
Гаюр подошёл к волку почти вплотную, высоко поднял руку с палкой и, прежде чем нанести последний, смертельный удар, на миг остановился.
Я отвернулся и побежал обратно в кишлак. Слёзы душили меня.
Хотя тогда я ещё был мал, в тот день я  понял, что даже с поверженным врагом человек должен уметь обращаться  достойно.