Куклы мадам Баттерфляй. Гл. 30. Суббота, вечер

                ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ. СУББОТА, ВЕЧЕР
Ровно в десять вечера Ивановы-старшие вошли в подъезд своего дома и начали устало подниматься по лестнице. Они одолели всего один пролет, когда наверху раздался грохот. Что-то тяжелое и неудобное сыпалось навстречу, издавая человеческим голосом негромкие проклятия.

Мгновение, и из-за поворота показался сосед Ивановых, Петр Савельевич Кочепаскин. С ним явно происходило нехорошее. Морщась, будто раздавил во рту горсть кислого винограда, он тащил за собой два здоровенных клетчатых чемодана на колесиках. Колесики подпрыгивали на каждой ступеньке, издавая стонущие и режущие звуки.

Увидев Ивановых-старших, Кочепаскин замер, будто жутко их испугался.

– Я помогу, – бросился к нему папа Иванов.

– Не надо, – сердито буркнул Одуванчик. – Сам справлюсь.

– Куда вы, на ночь глядя? – вежливо поинтересовалась мама Иванова. – Подождали бы до утра.

– Ну уж, фигушки, – почему-то возмутился Одуванчик. И добавил непонятно: – Если подождать, можно и дождаться.

Мама Иванова слегка содрогнулась от несвойственной соседу манеры выражаться. Но потом не удержалась:

– Вернетесь-то когда?

– Фиг я сюда вернусь, – прошипел Одуванчик. – Найду какую-нибудь тьмутаракань, там и ласты склею.

Мама содрогнулась еще раз. Но, будучи человеком вежливым, сочла необходимым выразить сожаление:

– Как же мы теперь без вас?

– Еще лучше будет. Мне только что заявили: там хорошо, где меня нет.

На этих словах Кочепаскин достиг конца лестницы, с трудом протиснулся через дверь на улицу и исчез в ночи.

– Неужели, совсем уехал, – вздохнула мама. – Жаль, хороший сосед был.

– Может, еще вернется, – сказал папа Иванов, гремя ключами. – Поживем – увидим.

– Открывай потихоньку, – прошептала мама. – Они, наверное, уже спят.

Но в доме не спали. В прихожую из ярко освещенной гостиной доносились голоса нескольких человек.

Мгновенно забыв о Кочепаскине, Ивановы-старшие бесшумно подкрались к двери гостиной.

Неожиданная картина открылась их глазам.

Их маленькая дочь сидела на коленях у красивой рыжеволосой женщины, которая, напевая, расчесывала ей волосы.

Их сын и худенькая девочка в огромных солнечных очках сидели на полу перед ноутбуком и оживленно спорили о чем-то, размахивая листами бумаги.

В креслах расположилась пара молодых индийцев в нарядной национальной одежде. Маму Иванову просто потряс бархатный тюрбан с пером на голове мужчины.

Перед индийцами стоял рыжий мальчишка, который что-то темпераментно им рассказывал.

Появления Ивановых-старших никто не заметил. Они покашляли.

– Мама! Папа!

Катя соскочила с колен рыжеволосой женщины, подбежала к родителям и со словами «Что вы мне привезли?» запрыгнула на папу.

Рыжеволосая женщина поднялась с дивана и поправила узкую серую юбку.

Индиец в тюрбане встал и поклонился, сложив перед собой ладони.

Молодая индианка, вскочив с кресла, накинула на голову шарф и тоже поклонилась.

Рыжий мальчишка уставился на Ивановых-старших, вытаращив глаза. На его лице почему-то засияла широкая улыбка.

Худенькая девочка дернула Макса за руку.

Макс оторвался от ноутбука.

– Привет, ма-па! – сказал он и помахал исчерканным листом. – У вас все в порядке? Можно я поеду с Галкиными на балет?

– Гости! Гости! – проорал кто-то хриплым голосом, и в комнату влетел зеленый попугайчик.