Чёрная полоса

1

Машина мчалась во весь опор по просёлочной дороге. За рулём сидел светловолосый коротко остриженный парень, с какой-то застывшей гримасой на лице.
- Уйдём! – сказал его напарник рыжий и кудрявый, который находился на сиденье рядом.
Второй парень, на заднем сиденье, был совсем подросток, и молчал ошарашенный происходящим.
- Из телефонов симки вытащите, и мне отдайте, - сказал водитель.
Пацаны подчинились. Водитель положил их все в карман своих брюк.
- Там речка есть, в нескольких километрах отсюда, течение сильное, утянет, знаю, где браконьеры местные лодки прячут в зарослях, - пояснил водитель.
- Уйдём! – радостно сказал его напарник, что сидел на переднем сиденье.
- Меня они знают, вас нет, - сказал водитель – Искать будут машину, вы на лодочке уйдёте – правда, без весел там лодки. По течению, чем дальше уплывёте, тем лучше, река спасёт! Ляжете на дно лодки, если что то подозрительное будет на берегу.
- А ты? – спросил паренёк с заднего сиденья.
- Я что нибудь придумаю.

2

Грязная, с помятой дверью чёрная бмвуха вывернула из за очередного поворота дороги, и, водитель понял всё, его взгляд, точно споткнулся о фуру, загородившую ему путь. По обочине мельтешили люди в камуфляже. Машина взвизгнула тормозами, точно обиженный ребёнок, и, остановилась, точно вкопанная метрах в трёхстах от поста.
Водитель принимал решение. Он понимал, что сзади ему дорога отрезана.
Он в западне! И впрямь, в зеркало заднего вида, водитель увидел две машины спецназа, выскользнувшие тоже из за поворота, догонявшие его.
Из громкоговорителя донеслись успокоительные слова о сдаче.
Водитель всё о чём то думал.
Думал о зоне...
Вспоминал пацанов.
Улыбнулся чему то, и, завёл мотор.
И мотор радостно взревел, точно почуял какую то внутреннюю боль хозяина, и, набирая скорость иномарка помчалась вперёд.
- Уберите фуру! - орал зачем то какой то офицер, закрывая глаза, и, понимая уже всё.
Взрыв подтвердил его мысли, отчётливые и короткие, как боль умирающего водителя.

3

Автозак въехал за железные ворота спец больницы, и затих.
Сидевший внутри автозака подследственный, невольно перевёл дыхание.
Снаружи послышались голоса, какая то команда.
Привычная кутерьма этапа.
Но вот внешняя дверь автозака открылась, влез в тесное отделение, что было рядом с отделением с арестованным, краснощёкий прапорщик, открыл замок бокса, вылез из машины, хрипло скомандовал:
- На выход!
Серёга вылез из автозака, озираясь.
Спецмашина находился в просторном дворе, стена внешняя была с колючей проволокой.
Серёгу привезди  в спец больницу на судебно-медицинскую экспертизу. Он мотивировал своё желание обследоваться на суде, говорил, что не помнит ничего из проишедшего на дороге, в том числе не помнит, как там оказался, и, с кем был до этого злополучного удара о фуру.
Из больничного белого корпуса вышла низенькая старушка, с бледным лицом, в белом халате, за ней вышли два рослых охранника тоже в белом. Одному из них прапорщик из конвоя отдал папку с делом подследственного.
- Пойдёмте, - сказала негромко старушка, обращаясь к Серёге, и, это обращение на вы особенно его успокоило.
Значит правы были сокамерники,отдохнёт он здесь от следователей и тюрьмы.

4

На следующее утро Серёгу вызвали в кабинет к врачу.
Странное чувство испытал он, когда сел на предложенный стул, во врачебном кабинете, в своём большом не по его росту больничном халате коричневого цвета. Он, односложно отвечал на задаваемые вопросы, помня свою легенду, кашлял, стараясь придать себе болезненный вид, но что то не давало ему играть до конца. Женщина в кабинете в белоснежном отглаженном халате со своими белокурыми волосами спадающими на её плечи, с добрым лицом не располагала к лжи.
Он привык за последнее время к другому общению.
В тюрьме охранниками работали тоже часто женщины, и, многие из них были красивыми, но жёсткость работы делала их не от мира сего, а эта, сидевшая за столом врачиха, была чем то похожа на учительницу в школе, а, он, вдруг, почувствовал себя нерадивым учеником, и, ещё мешала ему изображать дурачка гордость, он чувствовал в себе мужское достоинство, и, потому едва сдерживал ухмылку, когда врачиха пыталась разговаривать о его состоянии здоровья, о его памяти, заполняя только ей известные формуляры, необходимые для оформления решения судебно-медицинской экспертизы.
Да, он был в машине один, как оказался на дороге не помнит и сам, у него провал памяти, почему поехал на фуру, голос позвал его...
Серёга иногда глядел на докторшу даже с сочувствием, что ей вот нужно выслушивать весь этот его бред.
Ей бы он на воле подарил огромный букет роз!
Серёга даже стал мечтать об этом, и, может потому стал отвечать на вопросы своего врача невпопад, и, женщина в белом халате стала его переспрашивать, и, видимо, нервничать, и, вот именно эта нервозность и. вернула обследуемого к реальности. Кто он для неё, этой выхолощенной блондинки, очередной подопытный кролик, каких она привыкла отправлять, после положенных недель наблюдения, опять в тюрьмы.
Серёга сосредоточился, и, стал привычно сухим в своих ответах, машинально отмечая про себя, как на них реагирует его врачиха.

5

...Сон у Серёги в эту ночь был крепким, но даже этот сон был стряхнут в одно мгновение, криком в палате - Серёга, мигом, вскочил с постели, и, увидел возле кровати напротив какое то копошение, и, кинулся туда, отталкивая какого то волосатого верзилу от лежащего на кровати человека - это был высокий парень, едва передвигающийся, что то случилось с его психикой - он и разговаривал то протяжно вытягивая точно слова.
Именно на него напал мужик из соседней палаты - говорили, что его привезли на судебно психиатрическую экспертизу за убийства - такая ему была статья следствия.
Появились дюжие охранники, и, увели напавшего в карцер.
Серёга, когда все успокоились, лёг на кровать, думая, о том, что видимо обследуемый за убийства желал показать свою болезнь именно таким образом...
До утра Серёге так и не удалось нормально заснуть.

6

В больничной палате была тишина, после отбоя, и, эта тишина нарушалась лишь монотонным, но внятным пересказом интересной, когда то прочитанной книги. Пересказывал Шнурок великолепно, с деталями, с какой то собственной завороженностью от книг. Он завтра уезжал в тюрьму – прошла у него уже подкомиссия - а дальше суд и большой срок. Его не пощадят - рецидивист.
Утром Шнурка провожали, поддерживали обследуемые из палаты, будто был он их давним другом, а не случайным знакомым, умеющим рассказывать добрые книги.
Серёга протянул старику большой шерстяной шарф – недавно получил Серёга посылку от родных.
Посмотрел на Шнурка, на его худое, бледное лицо, и пожал крепко руку.