Детство в людях революционного писателя

                В память Александра Белявского посвящается с фотопортретом доктора Верховцева - Риобраво               
     Торохтящие сверчки буйного дядьки Алешки Пешкова, переименованного в лихую годину из града Горького в состояние первобытности, собрались в этот час миросозерцания за печкой, где уткнувшись упорным носом любострастца в осиновый пол замер в ажидации почвенный Буратино, роботизированный по самое не могу верными принципу танка  " Армата " работниками топора генерала Рагозина, замаскированными машкерадными мангровыми зарослями санитарной копры под вид и обычай выходящего со скрипом и серебряным подносом величания Лоуренса Оливье, офранцузившегося и обабившегося повара нашей сути Мындриана Броневицкого, ощупывая трепыхающимися усиками оболочки друг друга, камуфляжно - щетинистые и иногда - женские, как военный камуфлет Гиркина из стародавней шуточки для племени прапорщиков Ани Эл, многозначительно вздыхали, пока, наконец, самый лиходеистый из них, ранее орудовавший каморкой папы Карло под личиной Ютьюба Дудя, не высказал назревшее подозрение, и повергнувшее цивилизацию Советского Союза во прах :
     - Слыхали, - утирая седые усы рукомойником, как бы нехотя, но вялотекуще, поинтересовался у встрепенувшихся сверчков лиходеистый, - как имя - то настоящее у этого, - от мотнул непокорной головой, празднично украшенной шлемом от скафандра Гагарина, - вокалиста, бля.
     Разведывательный сверчок Арон Мосеич осторожно выглянул из - за печки и жестокосердно ощерился. На табуретке, в смоляных плисовых шароварах и кумачовой рубахе орхидейных оттенков восседал дядька Алешки, лицемерно терзая электрогитару Паука Троицкого, вымучивая из инструмента атональные звуки неизбежности, напевая вполголоса святые строки :
     - Сверчит и тараканится планета,
     Для нашей родины пурген
     Под метод санкций квантов света
     Сшибает уоллс оф Джерик стен.
     - Про нас поет, - козырнул алой розой фуражки Арон Мосеич, подкатываясь с докладом к сохнущему Буратино, чем навлек, разумеется, субординационный гнев лиходеистого, самоназначенного с вечеру Старшим сверчкового племени.
     - Ах ты сука, - страшно захрипел лиходеистый, рукоятисто прихватывая трактор центральной площади Луганска киянкой, - ты почему не приветствуешь и отдаешь рапорта не по Уставу ?
     Он выщерепился шлемом скафандра, коему кто - то по недоразумению заклеил на ПВА лицевую пластину обозрения голыми бабами, вырезанными маникюрными ножницами из винтажных журналов  " Хастлер " и  " Дигитал Плейграунд Блаундхэндс " страдными ложкомойницами - рукодельницами из женского батальона Хотиненки накануне запретного праздника Росы Люксембургской, между прочим, как открылось вещим сном Мединскому, наследовавшей Карлу Габсбургу под Бобруйском Иловайска аккурат Бородина, забитого в пуку туго отступающими из Бирмы погромщиками усташами, переметнувшимися предательски на сторону всякой швали челябинских правдорубов.
    - Обожди, Старшой, - очнулся из забытья мелочевого анабиоза провинциального иззапечья Буратино, зачесывая блондинистые волосенки назад, - не кипешуй пока. Сначала конференцию, - потребовал Буратино, ерзая ногой по навощенному дубу осинового пола, что ни х...я не потолок, - и лишь потом сатира Урганта.
    - Х...ня, - противоречил Арон Мосеич, коварно пользуясь происхождением, - еще в Талмуде сказано, что человец, аще хощещи выпити зелена вина, обязан понравиться автору сказочек и предпринять говенные в своей основе поползновения к святому.
     Он жутко гукнул, приложив рукавицы к щели рта, и показал наверх. В небо. Сверчки задрали всклокоченные головы и узрели носастую девку в рыжем парике, показывающую им хер. Длинный, красивый и веселый. Сверчки охнули и пали ниц.
     - Годохма, - утвердил Буратино, присаживаясь на корточки. - Слушайте, товарищи сверчки, историю.
     - Однажды, - закуривая папиросу повествовал Буратино, раскачиваясь из стороны в сторону, - какие - то неведомые арийцы создали кошерный браузер  " Эпик ", взяв за основу родной и привычный  " Хром ". Как сапоги, - пояснил Буратино, вжимая папиросу в темя ближнего сверчка. - И поскольку автору уже надоело, то песня.
     Он крикнул опасно и громко, а дядька Алешки Пешкова, называемый тем Явкоже, сбацал на электрогитаре старинную и ништяковую песню американских металлургов.  " Райд зе скай " называется.