Смекаете?

Помимо 3 тысяч существующих языков, есть  еще один интересный язык, который мне хотелось бы выделить сегодня. Этот язык -  кино. Я сейчас не о многоликом кинодискурсе, хотя и он является очень, а для меня и самым, интересным феноменом в лингвистике, а о классическом языке, языке, на котором изо дня в день мы общаемся друг с другом. Владея тремя с хвостиком языками, язык кино является моим любимым и возвышается над всеми остальными. Потому что язык кино – это язык души. Что же отличает его от других языков и что умеет он, чего не умеют другие?

Наверняка, каждый хоть раз произносил такие фразы «Я что не на русском (грузинском, английском, etc.) говорю?!» или «Повтори это все только на нормальном русском!». Как часто в нашей жизни мы сталкиваемся с недопониманием, как часто разговаривая на одном и том же языке, мы не слышим друг друга? И как часто мы совершенно неправильно интерпретируем сказанное или прочитанное? Странно, да? Ведь все мы говорим на одних языках, читаем одни и те же знаки и даже используем похожие интонации… А все это потому, что язык, на котором мы говорим – материален, что парадоксально в силу его вербальной природы. Но жизнь, в принципе, парадоксальна, а посему и кино, продукт бездушного технологического прогресса, стал языком, на котором души разговаривают друг с другом.

Вы хоть раз слышали фразу «Я что не на Феллинивском объясняю?» или «Нолановский выучи и потом разговаривай!», или может «Мы видимо на разных Финчеровских говорим...». Нет, и не услышите. В отличии от других языков, язык кино объединяет все  свои «диалекты», и если вы начинаете овладевать одним, то вскоре станете понимать и остальные. Хотя нет, «понимать» - неправильное слово, когда речь идет о языке души, вы начинаете его «чувствовать». А значит, и это подтвердит любой лингвист,  ваше сознание растворяется в нем и становится частью этого языка.

Кино – не просто душевный, кино – еще и великий язык, я бы даже сказала (и говорю!) – язык-филантроп.  Если бы до инцидента с Вавилонской башней говорили бы не на каком-то «едином» протоязыке, а на языке кино, зародилась ли бы у кого-то сама мысль, строить ли эту Вавилонскую башню? У всех происшествий – одна мать, и имя ей «скука». А согласитесь, когда ты говоришь на языке кино, тут не до скуки. Стоит только кому-то произнести:

- Фокус состоит из трех частей. Первая часть называется ….

- Наживка, - не даст договорить второй

- Фокусник показывает самый обычный предмет, - сразу же подхватит третий…

И всё! Петля открылась, котильон закрутился! Этот «цитаточный» пинг-понг может продолжаться бесконечно, и самое главное, общаясь на этом языке, никто не обидится, если его перебьют, не дадут договорить, или договорят за другого. Ведь это перебивание означает, что все тут на одной волне. Вот скажите, будет ли у кого-то время или желание строить эту пресловутую башню, которая приведет нас к конфликтам, а те в свою очередь породят войны, ненависть, злость и все те «радости», от которых придется «прятаться» в кино? Конечно же нет! Да и зачем в нем прятаться, когда в нем можно жить! Не брать у Морфеуса ни одну из пилюль, как поступил бы (пардон за спойлер) девятилетний Немо Никто, пробудится из сна во сне во сне, вырваться уже из этой матрицы или лимба (на ваше усмотрение), желе-рожденным не пытаться стать кремом брюле, аристократично пить шампанское по утрам, а ночью, как часы пробьют 12, прокатиться по Парижу с Хэмингуэйем, исполнить джаз с Коулом Портером… И научится наконец-то друг друга понимать, несмотря на то, что «у всех есть свои недостатки!»