История с картиной

1      
        Случилось печальное событие – помер мой дядя, Ефим Захарович Пронин. Хороший был человек, тихий, скромный и работящий. Работал всю жизнь часовщиком, то есть часовых дел мастером. “Кустарь одиночка без мотора” – такое клеймо поставили на него ещё при советской власти. Но это клеймо не очень отражало его сущность. Мотор-то был и заключался он в дядиной неугасимой предприимчивости. Ведь родственники и близкие знакомые знали, что кроме ремонта часов дядя занимался ювелирными делами, подпольно. Тут-то и становится ясно, почему он оставил после себя такое прекрасное наследство – хороший зимний дом в пригороде. А кто наследник? Кто получил дом? Вот и добрались до главного – я, единственный наследник. Ну то есть самый близкий и, между прочим, указанный в завещании.
      
       Вот такая пришла ко мне радостная новость. То есть, что я говорю. Конечно, не радостная, а печальная, дядя-то умер. Я ведь его очень любил, и он умер. Жалко его. Но дом это здорово. Можно будет его продать, или там жить с женой или… В общем пока не ясно.
2
       Решили всё-таки в этом доме жить. Ближе к природе да и метро не так далеко. Я сразу согласился с женой – люблю большие деревья. Среди них как-то лучше себя чувствую.
      
       Жена моя, Лариска, женщина не простая. При всех своих достоинствах иногда очень упёртая – уж, если что втемяшится, то не изменит своего мнения ни за что и никогда. Хотя то же можно сказать о многих женщинах, претендующих на исключительность. И тут ей как раз втемяшилось – нужно сменить всю мебель и, главное, сделать ремонт и весь дом изменить, перестроить по-новому, по-современному.
      
       Я с ней согласился - не было другого выхода. Более того, я был в восторге от того, что она предлогала. Только задал ей один пустяшный вопросик – где взять деньги на воплощение этой прекрасной идеи. Ведь двушку в городе продавать не очень-то хотелось.
  - Может ты, душа моя, моя ласточка, мой цветочек, подумаешь и скажешь, где взять денежек на всё на это, - спросил я.
  - Я подумаю, - сказала Лариса, но придумать что-нибудь я могу, только если ты прекратишь свои насмешки и будешь ко мне хорошо относиться.
      Странное условие, не правда ли?
      Я, конечно, постарался и на следующее утро у Ларисы появились новые, какие-то неожиданные, но не лишённые смысла, соображения.
  - Вот что странно, - сказала она, - ясно, что у дяди твоего, как у всякого ювелира, водились и денежки, и разные ценные бирюльки. А куда это всё делось? Непонятно.
  - Наверное всё потратила его жена, моя тётя Нина Семёновна. Она, хотя и была моложе, но умерла за год до дяди, а он не успел обогатиться за один год, - предположил я.
  - Не могла она всё промотать, уж, наверное, что-нибудь оставила, - возразила Лариса.
  - В общем, действительно, не похоже, что тётя потратила все ценности на всякое барахло и шмотки. Ведь она была очень современной, “продвинутой” женщиной. Много читала, интересовалась театром, занималась живописью и вряд ли могла просадить всё заработанное дядей, - согласился я после некоторого раздумья.
  - Ну так надо искать, - сделала вывод Лариска, - наверное всё запрятано где-то в доме.
  - Надо, - опять согласился я, - может хоть что-нибудь найдём, а то с деньгами полный завал, ведь, кроме как на обновление дома, предстоит много других расходов. Вот на работе меня задёргали: “Когда да когда? Когда будешь новоселье справлять?” А я всё обещаю: “Скоро.”   
            
3
        И начали мы искать. Обшарили все шкафы, шкафчики и другие укромные места, обстукали все стены и полы, облазали все чуланы и подвалы, осмотрели, даже, все кастрюли на кухне. Ничего!
       Везде какой-то ненужный хлам, старые шмотки. Только в одном из чуланов обнаружили картину – портрет. Кого бы вы думали? Да, моей тёти в довольно ещё не старом возрасте.
  - Смотри, Лариса, это её автопортрет. Она ведь занималась живописью. И тут написано “Нина Пронина. Автопортрет, - сказал я жене.
  - Здорово, хорошая картина. А почему она здесь, в чулане, а не висит где-нибудь?
  - Наверное, потому, что тут оборвана бечёвка, на которой она должна висеть. Я где-то слышал или читал, что иногда, когда умрёт человек, чем-то очень недовольный или кем-нибудь обиженный, то со стены падает его портрет или другая картина. Вроде бы это делает дух покойника, присутствующий в течение некоторого времени в комнате, где он умер.    
  - Какой ужас! Да кто же мог обидеть твою тётю?
  - Бог знает. Вроде бы они с дядей не очень ладили под старость. Нужно привязать новую бечёвку да и повесить картину где-нибудь.
  - Повесим её на старое место, в гостиную. Там есть квадратное пятно на стене, вероятно это от картины след. Наверное она там и весела раньше.
       Когда я повесил картину, то убедился, что, действительно, она оказалась на своём месте, так как точно закрыла имеющееся на стене пятно.
4      
       Уставшие от поисков, мы сидели в гостиной на диване, как раз напротив
 картины. Моя тётя, красивая, черноволосая женщина глядела на нас и загадочно улыбалась.
 - Она смотрит прямо на меня, - сказал я.               
 - Нет, на меня, - возразила Лариса.               
 - Как это может быть, ведь между нами, наверное, метра полтора. А ну-ка я отсяду ещё дальше. Ну вот, всё равно смотрит на меня.               
 – И на меня тоже, - не сдавалась Лариска.   
 - Это такой художественный эффект, - пояснил я, - хороший художник может               
нарисовать так, что где бы ни находился человек, ему кажется, что глаза на портрете смотрят именно на него. Вот я сейчас пойду по комнате и тётя всё время будет переводить взгляд на меня. Вот, пожалуйста, всё время смотрит на меня. Стоп, а тут, почему-то, не смотрит.
 - Ну-ка я попробую, - сказала Лариса, - да всё время смотрит и на меня, а именно в этом месте куда-то мимо, в сторону.
 - Да, в сторону, - подтвердил я, - а куда же она смотрит?
 - Вроде бы в окно.
 - Что же она увидела в окне, там ведь ничего нет, кроме деревьев и кустов?
- А ты не прав. Если продолжить её взгляд, то получится, что она глядит как раз на беседку, - вдруг осенило Лариску.
 - На беседку? Ну-ка я посмотрю. Да, действительно, глядит на беседку. Что бы это значило? Надо проверить, вдруг именно там и спрятано то, что мы ищем.
         Прихватив топор и лопату, мы кинулись к беседке. Крепко сбитая, покрытая железной крышей, она была в хорошем состоянии. На покрашенном деревянном полу стояла тумба с круглой столешницей.
 - Сначала снимем столешницу, а потом посмотрим, что под тумбой, -
наметил я план действий.
         В тумбе ничего не было, а под ней лежал большой плоский камень. И вот, отворотив его, Лариса и я увидели, наконец, то, что искали – металлическую шкатулку.
 - Ура! – завопила Лариска.
 - Ура! -  завопил и я.
      Открыв шкатулку, мы остолбенели – никаких денег, никаких драгоценностей. Там лежали только какие-то бумажки. Это были письма. Я   взял одно и начал читать:
      “Здравствуй мой ангел, любимый, ненаглядный друг Ниночка. Мне кажется, что прошло уже много дней с нашей последней встречи, а я никак не могу отнестись спокойно ко всему, что было и горю от желания вновь увидеться с тобой. Я был бы счастлив вполне, если бы на моё счастье не наложились некоторые неприятности. Совершенно случайно, как я считаю, опять значительно проигрался. Не знаю, что и делать, ведь долг нужно отдавать. Вся надежда на тебя, на то, что ты снова меня выручишь. Всё это, наверное, ерунда по сравнению с тем счастьем, которое нам дают наши встречи. Эти мелкие неприятности мы должны пережить во имя нашей великой, неземной любви…”
       Совершенно очумевший, я кончил читать. Мы были вконец подавлены.  Так вот куда уплыли все дядины деньги и ценности!
  - Ну тётя, - возмутился я, - теперь понятно, почему она смотрела в окно, ах старая развратница!
  - Не хорошо так говорить о родной тете, - осадила меня Лариса, - тем более, что раньше она была не старой. Может она, действительно сильно любила и тогда её, как женщину, можно понять.
  - Ты её защищаешь? Вот и сиди теперь без денег, - отреагировал я несколько грубо, поскольку находился в очень расстроенных чувствах.
  - А шкатулка довольно красивая. Она, наверное, ценная и можно её продать, -- вдруг выдала Лариска новую идею.
  - Смысла нет, - не согласился я, - пусть лучше стоит пустая где-нибудь на видном месте тебе в назидание. Ты ведь тоже женщина…