Проза жизни. Лейтмотив off life

Лялька и сама не знала, откуда в ней с детства живёт страсть к аэропортам. Не к полётам – самолётам, а к пребыванию в зале ожидания. Перебор трёх нот она готова и сейчас слушать до… бесконечно.

Аэропорт. Зал ожидания - ждания. Этажи – миражи. Челночит люд туда-сюда: озабоченно днём, заторможенно ночью. Осоловелые взгляды красных глаз. Живые змейки на посадку. Каждому – своя судьба.

Буфеты с кофе, сосисками, варёными яйцами и курицей в обнимку с сугробом слипшегося риса. Ну, конечно, в советское время. Отсутствие свободных стульев. Спячка на чемоданах. Никакие такие неудобства не отвратили её любовь. С замиранием сердца Лялька ждала не посадку на рейс, а перелив волшебных нот, наслаждаясь ими, как глотком воды в пустыне. Ведь сам полёт сулил не блаженство, а испытание тела и души. Полёт не переносила. Никак? Как! Лицом в пакете с удушающим запахом авиации. Какая там еда и мятные леденцы? Она и сейчас их под дулом пистолета в рот не возьмёт. Упаси, господи.

Никогда не ела в полёте. Вода? Только негазированная несладкая. Стойкий запах авиационного бензина в салоне вызывал природный рефлекс отторжения.
 
Летать Лялька начала, хочешь – не хочешь, с грудного возраста: ежегодно с Чукотки на ДВ, раз в два года - в Крым и обратно. Самолёты от грузовых крох, кукурузников, вертолётов до ТУ, Илов разных мастей прошли апробацию неоднозначно. В кукурузнике авиационным топливом не пахло, зато болтало, как в телеге по колдобинам. В грузовых, сидя вдоль салона самолёта, как парашютисты, на железных откидных стульчиках, взрослые ногами держали груз полупривязанный в серёдке. Та ещё забава: может и придавить ненароком. В вертолёте - тоже грузовом - промозглый холод и четырёхчасовой рёв мотора приводил к состоянию глухой обездвиженной чурки на пару часов. И даже такое "щастье" давалось в руки не каждому жаждущему вылета с первого раза. Нравится – не нравится, а лететь надо, на чём предложено – выбора нет.

Анадырь - перевалочный пункт на пути к цели, здания аэропорта, как такового, не имел до семидесятых – небольшой сарайчик. Плюс холодрыга вечной мерзлоты одиннадцати месячной протяжённости, ржавая вода в умывальнике, несколько драных кресел на всех.

В посёлке горняков - Лялькино местожительство до местного аэропорта гуляли с подружками в короткий месяц лета по каменистой дороге километра три в окружении тундры, как в музей - нравилось. Здание деревянное, уютное, с небольшой терассой, как на даче. Вот  погода в посёлке меж сопок лётной бывала редко. Туманы, морось, пурга. По этой причине чаще на контейнеровозе  - попутке в кабине рядом с водителем по серпантину через перевал двести км приходилось ехать до Залива Креста – посёлка Эгвекинот. А уж оттуда на самолёте - вертолёте до Анадыря. Лётная погода Эгвекинот, расположившийся на берегу залива, баловала чаще.

С Анадыря через Магадан в Хабаровск.  С Хабаровска в город дедушки с бабушкой.

С восемнадцати лет полёты стали переноситься легче, зато летала редко. Застряла на ДВ с родителями. Дважды после школы слетала в Донецк и Ленинград: поступала в ВУЗ. Не прошла. Но аэропортами насладилась. Всё ж Москва, Донецк, Ленинград – не ДВ.

Как позже выяснилось: любовь к торчанию в аэропорту у Ляльки от мамы. Та в молодости мечтала стать летчицей. Даже жених лётчик имелся в анамнезе.
Ввиду непереносимости полётов Лялькина мечта видоизменилась в желание стать диспетчером. Лётное училища в городе отсутствовало. Ехать в третий раз из дома далёко не случилось.

Поступив в медицинский институт в родном городе, успокоилась. А двоюродная сестра – красавица блондинка до двадцати пяти безрезультатно пытавшаяся стать стюардессой, познакомила Ляльку с диспетчером аэропорта Виталием.

Виталий - лет на девять старше двадцати однолетней Ляльки, лысеющий, не спортивный, с растущим животиком самоуверенный нарцисс впечатления не произвёл. Где он в зеркале нарцисс разглядел – одному ему известно. Знание жизни, аэропортов, любви, женщин охотно совмещал с любовью к себе. Известная в городе фамилия, хоть и была на слуху: отец и брат Виталия лётчики, самому Виталию известность добавила не ту.

Проживал Виталий в свои за тридцать с родителями по-соседству в пяти ста метрах в кооперативном доме, где жила подружка Ляльки - одногруппница.

Лялька удосужилась встретиться с ним пару раз. Прогулки вокруг дома в нелётную погоду не впечатлили. Моросило. Приглашение на чай к чаю ничего не предложило. Может ли девушка заглотить пустой крючок ради собственного удовольствия или по принуждению? Ни цветов, ни конфет, ни стихов, ни-че-го прилагалось с апломбом: я, я, я, я, я… самый. Самовлюблённые лысеющие парни с нравоученьями, животиком, пустым чаем из пакетиков не кажутся самыми желанными… Отвергнув приставания после несладкого чаепития Лялька впала в немилость.

- Вам всем одно! Цветы! Рестораны! Любовь - не материальное существо.

Любовь?

Конечно, Ляльке в двадцать один хотелось любви: огромной, безусловной, щедрой, красивой, заботливой, вечной…
Виталик, решив заинтересовать напоследок эфемерным обещанием стопроцентного поступления в лётное училище Риги на диспетчера, радостной благодарности не услышал.

- Ты хочешь учиться на диспетчера? В этом году впервые набирают девушек. В Рижском училище работает мой преподаватель - поможет. Езжай! Я ему напишу.
- Уже не рискну.

Лялька к тому времени окончила второй курс. Потеряла отца. Еле вытащила мать с больничной койки. Бросать институт ради призрачного щастья? И так два года потеряно после школы. На том и расстались.
С чего вдруг? Слетать в Ригу, чтоб удостовериться в обеспеченном на словах поступлении? И с медицинского вылетит, и туда поступление вилами на воде.
Виталик обиделся. Пожаловался сестре. Та обозвала гордячкой неприступной.

Обиженный мужик – навсегда противник.

Через год Виталия уволили с диспетчеров за пьянство. Ушёл на железную дорогу машинистом поезда. И… спас состав от крушения. Вовремя увидел разошедшиеся рельсы. Наградили магнитофоном, благодарностью и статьей в газете.

Наверное, именно в этот счастливый для него период Лялька встретила его, проходя через двор соседнего дома.

- Привет. Слышала о твоём подвиге. Молодец. Как только смог увидеть на скорости – не представляю.
- Сам не знаю. Чуйка. А ты всё стареешь?

Лялька оторопела. Ответить ничего не смогла. Улыбнулась, поплыла дальше. Ей было тридцать пять. Ребёнок. Работа врача. Выглядела лучше, чем до и после этого периода: пшеничные густые волосы по пояс, фигура не толстая - не худая, лицо счастливое, прикид один в городе. Она была вынуждена мотаться в Китай за товаром, заодно прикупала одежду себе и ребёнку.

Обиделась? Нет. Не поняла. Лысый пузатый мужик за сорок такое? Она его поздравляет, хвалит, а он в ответ?

Года через два, пробираясь меж могилок на кладбище в родительский день к захоронению отца подруги – художника, на даче которого часто раньше гостили с ребёнком, вдруг увидела боковым зрением знакомое лицо на гранитном памятнике. Оторопела. Виталий. Это была не фотография – гравировка. Сорок шесть.

Больше могилку Виталия не встретила.  А вот с его братом успела после развала местной авиалинии поработать по рекламе - не договорились. Перестройка – не время траты денег на рекламу того, чего нет.

Местные самолёты, перейдя волшебным образом в частные руки, были проданы за бесценок в Китай. Брат Виталия ещё мечтал, что получится часть железных птиц вернуть домой, а авиаторам - любимую работу. Не срослось. 

Лялька с работой врача тоже рассталась. Правда медицина и её больница на месте, в отличие от самолётов.

Сто лет не летала. Почему-то не хочется. Нелётная погода в душе? Пока. Да и диспетчером бы не смогла: не переносит бессонницу по ночам.

А перебор позывных клавиш аэропорта и аэропорт любит. Тянет.

Искала, как только появились сотовые телефоны, запись трёх нот оповещения в аэропортах – не нашла. И только недавно узнала благодаря интернету, что это первые три ноты Короткой мессы ре мажор Вольфганга Амадея Моцарта, написанной им в восемнадцатилетнем возрасте в 1774 году! Гений! Впервые этот стандарт оповещения в огромном количестве аэропортов по всему миру начали использовать в конце 60-х англичане в лондонском Хитроу.


Сколько погоды - непогоды в жизни? Лётная, нелётная. Будет – не будет. Любит – не любит. Сердце зовёт - душа в полёт. Конец света или взлёт? Непогода давит. Насупится тучами - придавит. В пике уйдёшь – безвременье обретёшь. В привычное русло вернулся – умница. Рано или поздно... лучше поздно, чем никогда? Ну-ну. Ага. На другой уровень скаканул? Молодец. Взгляд протрезвел на вещи, ситуации, измены, приметы? Не так уже и всё безысходно? Распогодилось? Жизнь лицом повернулась? Счастливого полёта.


3 марта 2019г.(опуб-но в 2018 г)