Отпуск

ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ВЫМЫШЛЕНЫ, ЛЮБОЕ СОВПАДЕНИЕ СЛУЧАЙНО.

Когда в конце июня мы с моим другом Ромкой собрались в отпуск, счастью не было предела. Целую неделю я в состоянии эйфории носился по магазинам, выбирая рыболовные снасти, удочки, спиннинги. Совершенно обалдев от разнообразия и обилия предлагаемого ассортимента, я все же сделал необходимые покупки, к коим присоединил двухместную палатку и спальные мешки, впаренные мне хитрым продавцом, хотя изначально приобретать их не планировал, так как жить мы собирались в небольшой деревушке на берегу озера, где, по словам местных жителей, рыбы было столько, что она бросалась на голый крючок.

Домик в этом чудесном местечке достался Ромке совсем недавно - в наследство от двоюродной бабки, преставившейся некоторое время назад. Друг мой подписал и оформил все полагающиеся бумаги и документы, но в связи со службой (а работает он в полиции, заместителем начальника убойного отдела) даже посмотреть на свалившееся наследство не мог. Решено было оставить это все до лета и рвануть туда в отпуск на рыбалку. У Ромки был очередной отпуск, а я просто взял за свой счет. И долгожданный момент настал: завтра с утра мы отбываем в деревеньку Выйка, за триста километров от нашего города. Свежий воздух, рыбалка, что может быть лучше для двух здоровых, не обремененных семьями мужиков? Ничего.

Загрузив в машину с вечера все, что могло нам понадобиться, ровно в семь утра я тормозил у подъезда друга, созерцая его счастливо-придурковатую физиономию.

- Макс, - возопил он, плюхаясь на переднее сиденье рядом со мной, - сбылось! Наконец-то две недели тишины и покоя! Заводи, поехали!

Дважды просить меня было не надо, я повернул ключ зажигания и отправились мы на встречу с… Если бы я тогда знал, с чем нам придется столкнуться, то сломал бы к чертям собачьим и ключ, и удочки, выбросил бы все, что приобрел для счастливого, как я считал, времяпрепровождения.
Но я не знал. И Ромка не знал. Потому машина, тихо урча мотором, увозила нас за пределы города, сопровождаемая ласковым утренним солнцем и пением птиц.
В деревню мы прибыли после обеда. Проехав по улице без названия, мы притормозили у колодца, в котором набирал воду крепкий мужик лет пятидесяти. Я открыл дверь и крикнул:

- Здравствуйте, подскажите пожалуйста, где улица Октябрьская, дом восемьдесят четыре?

Мужик махнул рукой куда-то в сторону и отвернулся. Ромка пожал плечами:

- Ну давай прямо.

Мы проехали еще метров сто, дорога пошла под уклон, и нашему взору открылся такой вид, что я прижал машину к обочине и уставился в лобовое окно. Перед нами была ровная гладь небольшого озера, кое-где обрамленная зарослями камыша. Чуть справа шел песчаный берег с желтоватой полоской песка, а вокруг всего этого великолепия стоял лес.

-Ух, - выдохнул Ромка и вышел из машины.

Я последовал его примеру и замер, вдыхая воздух, наполненный ароматами леса, травы и еще чем-то, что не поддавалось идентификации, но будоражило воображение и инстинкты.

- Красота-а-а… - протянул я в восторге.

Несколько минут мы любовались местными красотами, после чего Ромка, оглядевшись по сторонам, указал на один из домов, стоящих чуть в стороне от других, у самого берега.

- Смотри, - велел он.

Я повернул голову и увидел покосившийся забор, на котором белой краской кто-то коряво написал цифру восемьдесят четыре.

- По-моему, нам туда, - улыбнулся друг.

Мы сели обратно в машину, и уже через несколько минут изучали Ромкино наследство, оказавшееся небольшим обветшалым домом, с просторной верандой и хозяйственными постройками во дворе. Загнав машину во двор, мы прошли в сам дом, оказавшимся на удивление большим изнутри. Сначала шла веранда, затем небольшой коридор вел в кухню. Направо - в большую комнату, налево - в комнату поменьше. Кухня радовала глаз большой русской печью, крепким столом, накрытым льняной скатертью, и деревянной скамьей у стола. В углу холодильник, рядом с ним старинный буфет с посудой.

- Чисто и пыли нет, - пробормотал Ромыч.

Я огляделся. И правда. Несмотря на отсутствие хозяев, дом не выглядел опустевшим и нежилым. В комнатах было чисто.

- Странно, - согласился я.

Мы прошлись по дому, потом перенесли некоторые вещи и продукты из машины в дом, приготовили нехитрый ужин и стали строить планы на завтра. Окно кухни выходило во двор, прямо на калитку и ворота, и мы, устроившись за столом и обсуждая свои план, едва не подавились, когда на пороге кухни совершенно бесшумно материализовался дед, одетый в стеганую жилетку и широкие штаны.

- А-а… и-и-и у-у-у… - выдал я, уставившись на него.

Ромка же вообще выронил вилку, с подцепленной на нее картофелиной, которой собирался закусить рюмку водки.

- Вечера доброго, значит, - бодро сказал дед, окидывая нас строгим взглядом из-под кустистых, подернутых сединой, бровей. - Прибыл, значица.

- Ну, - то ли подтвердил, то ли утвердил мой друг.

В немом удивлении я переводил взгляд с друга на деда. Дед же, в свою очередь, по-хозяйски окинув взглядом стол, прошел к буфету, достал рюмку и шмякнул ее на стол, требовательно посмотрев на нас. Ромыч молча кивнул ему на лавку рядом с собой и наполнил рюмку. Дед устроился на указанном месте, опрокинул в себя водку и, крякнув в кулак, потянулся за куском колбасы.

- Вы как сюда вошли? - спросил я.

- А так за домом калитка есть и другой вход в дом, через огород, - ответил дед. - А ты, стало быть, племянник Кузьминичны? - спросил он меня.

- Нет, я племянник Дарьи Кузьминичны, - ответил Ромка.

Дед перевел на него взгляд, какое-то время внимательно изучал, потом протянул руку.

- Дед Еремей, - представился он.

Ромка пожал руку и ответил:
- Роман, - затем, кивнув на меня добавил. - Макс, мой друг.

Повисла пауза. Потом Еремей взял бутылку, сам наполнил рюмки и сказал:
- Помянем Дарью.
Мы выпили, закусили.

- Хорошей она была, - сурово сказал дед. - А будут плохое болтать - не верьте, это от страха.

- Почему? - удивился я.

Еремей внимательно посмотрел на меня, потом на Ромку, не спеша достал пачку сигарет без фильтра и, закурив, ответил:
- Людям свойственно испытывать страх перед необъяснимым и неизведанным.

На его губах повисла улыбка, а в глазах запрыгали бесята. "А дед-то непростой", - решил я. Последняя его фраза не вязалась с образом деревенского простофили, за которого я его посчитал.

- А вы надолго к нам? - спросил Еремей.

- Мы в отпуск на рыбалку, - ответил Ромка.

Дед хитро прищурил глаза:
- На рыбалку говорите, ну-ну. Рыбалка у нас что надо. Ну, если Дед разрешит.

- Какой Дед? - вскинулся Ромка.

- Тот самый, - многозначительно сказал Еремей, покосившись куда-то в сторону. - Ну, обживайтесь, располагайтесь. Я к вам еще загляну.

С этими словами он поднялся и вышел из дома.

- Что это было? - спросил Ромка.

- Черт его знает, - буркнул я.

Утренний воздух был чист и свеж, казалось, что его можно пить, как колодезную воду. Мы устроились на берегу, чуть подальше от пляжной насыпи, расположившись у зарослей кустов, за которыми качался камыш. В ведре с водой уже плавало несколько приличных карасей, которых мы решили пожарить на обед. Я сидел на небольшой коряге у берега и щурился от удовольствия, как кот на весеннее солнце.

- Кайф, - где-то рядом сказал Ромка.

- Блаженство, - согласился я.

На удивление не было комаров. Ни комаров, ни мошкары, которая обычно лезет в глаза во влажных местах.

- Интересно, а грибы уже есть? - спросил друг.

- Не знаю, можно проверить на днях. Лес в двух шагах.

- Здесь, наверно, и охота классная, - сказал он.

- Наверно, - согласился я.

Так мы сидели и вяло болтали, наслаждаясь природой и рыбалкой, которая оказалась выше всяких похвал, пока позади нас не послышались шаги. Мы обернулись и увидели мужчину лет шестидесяти, в ветровке цвета хаки и высоких резиновых сапогах. На его голове была панама, а на носу круглые очки в тонкой оправе.

- Здравствуйте, - смущенно сказал он.

- Здрасте, - поздоровались мы.

- Как рыбалка? Клюет?

- Еще как клюет, - ответил Ромка. - Вы тоже на рыбалку?

Ни спиннинга, ни удочки в руках у мужика не было. На плечах висел рюкзак, который он незамедлительно скинул и открыл. Из рюкзака показалась поллитровая бутылка, наполненная, как мне сначала показалось, обычной водой.

- Я это… ну… знакомиться, в общем, - сказал мужик, выразительно потрясая бутылкой.

- А, ну раз такое дело, то давай устраивайся, - велел мой друг, кивая ему на валун и вопросительно взглянул на меня. Я пожал плечами, мол, без понятия, что происходит. Дед Еремей, теперь этот тип. У них тут так принято - знакомиться со всеми приезжими? Ведь наверняка и дачники здесь есть, и просто те, кто желают отдохнуть от городской суеты. Что ж они, со всеми знакомятся?!
Дважды предлагать мужику не пришлось. Вслед за бутылкой из рюкзака появились яйца, отварная картошка, полбуханки черного хлеба и три пластиковых стаканчика. Видимо, готовился к встрече именно с нами. Интересно.

- Ну, с приездом, - весело сказал мужик и лихо опрокинул внутрь содержимое стаканчика.

- Ага, - кивнул я, последовав его примеру.

Зря. Горячим огнем жидкость прокатилась по горлу и упала в желудок. На глазах выступили слезы. Хватая ртом воздух, я возмущенно буркнул:

- Предупреждать надо.

Посмотрел на Ромку. В его глазах тоже застыла обида пополам с удивлением.

- Сколько там градусов? - спросил друг, отдышавшись.

Мужик хитро и с сочувствием посмотрел на нас:

- Не знаю. Но это лучший продукт. Специально к бабе Насте с утра сбегал. Такая только у нее. Меня зовут Игнат Иваныч, - представился он, протягивая мне руку.

- Макс, - ответил я на довольно вялое рукопожатие.

- Роман, - представился друг и тоже пожал ему руку.

Видя, как Игнат Иваныч вновь наполняет рюмки, я со страхом попросил:
- Поменьше плескайте.

- Непривычные вы еще пока к местному продукту, - констатировал наш новый знакомый. - Ничего, дело поправимое.

Мы выпили и закусили, после чего Ромка спросил:
- Вы из местных? Живете здесь?

- Уже пять лет. Как на пенсию вышел, купил здесь дом и переехал, - ответил Игнат Иваныч. И добавил. - Ученый я.

- Здесь тоже что-то изучаете? - поинтересовался Ромка.

Игнат Иваныч остро взглянул на друга:
- Места здесь интересные. И люди тоже...
- А конкретнее? - поднял во мне голову репортёр.

Игнат Иваныч полез в карман своих широких штанов и извлёк оттуда нечто круглое. Сначала мне показалось, что это женская пудреница, но это был компас.

- Смотрите, - сказал учёный, откинув крышку.

Мы с Ромкой склонились над компасом. Стрелка качнулась влево, потом вправо, снова влево, затем описала круг и начала крутиться, ускоряясь.

- Наверное, здесь какое-то магнитное поле или много железа, - пожал Ромка плечами.

- Вполне вероятно, - согласился Игнат Иваныч, - мобильные здесь тоже не работают. Ближайшая связь только на шоссе.

Про мобильники мы поняли ещё вчера, когда свернули с трассы на просёлочную дорогу, ведущую в деревню. Сеть исчезла метров через сто.

- Глушь, - констатировал Ромка.

- Ну, может и так, - не стал спорить Игнат Иваныч. - А то, что люди здесь исчезают, это чем объяснить?

- Как исчезают? - удивился я.

- Бесследно, - мрачно пояснил мой собеседник.

- И много исчезло? - ехидно поинтересовался Ромка.

- Порядочно. Несколько лет назад пропала семья. Сняли здесь дом на лето, пошли в лес и не вернулись. До этого экспедиция геологоразведчиков исчезла. Они тоже заинтересовались тем, что компас здесь "крутит", видимо, решили, что железа много, вот и прибыли на разведку. Остановились в старом здании деревенского совхоза и начали изучать здешние места. Пропадали один за другим. Первый в лес пошёл и не вернулся, второй с рыбалки не пришёл. Ещё двое сгинули, когда на поиски первого отправились. Последний, правда, не пропал, хотя и не было его в деревне несколько дней. Появился с чумными глазами, бродил по улице и выл. Иногда начинал рассказывать, что Дед его у себя держал и отпускать не хотел. В психушку его увезли.

- Страсти какие, - усмехнулся я. - Эти геологи наверняка пили тут местный "продукт", вот и утонул один. Остальные заблудились, а последний "белочку" словил.

- Больше никто не пропадал? - спросил Ромка.

- Пропадали, - буркнул Игнат Иваныч.

- Не удивительно, кругом леса и болота. Я смотрел карту местности, прежде чем сюда ехать, - пояснил Ромыч. - А о каком Деде речь? Кто это? Еремей вот вчера тоже какого-то Деда упоминал.

- Про то, что с Еремеем познакомились, я уже знаю, - мрачно сказал Игнат, - а Дедом местные зовут водяного.

- Тогда всё понятно, - мне стало весело, - местные здесь живут как встарь. Пьют огненную воду, в которой градусов этак под сто, верят в водяного и гоняют зелёных чертей!

- Зря смеётесь, - обиделся Игнат Иваныч. - Дед и впрямь существует, сам видел. Пошёл как-то на вечернюю рыбалку, расставил удочки, сижу. Темнеть начало. И вдруг слышу всплеск по правой стороне. Повернулся и вижу: поднимается над водой горка. Ну, мне так показалось, что горка. В общем, объёмное что-то. Я испугался, а отвернуться не могу, сижу и рассмотреть пытаюсь. Запах пошёл такой… Знаете, резко тиной запахло. И вдруг совершенно чётко на этой горке два глаза открылись. И на меня смотрят. Посмотрели и закрылись, и опять всплеск, будто хвостом по воде ударили, и исчезло всё.

За такими разговорами мы провели время до обеда, пока солнце не стало припекать ещё ощутимее. Несмотря на бредни про нечисть, Игнат Иваныч оказался отличным собеседником. Он рассказал нам всё, что знал о местных жителях. В основном в деревне жили старики-пенсионеры, молодёжь разъехалась по городам. На том и расстались.
Когда мы вошли во двор, я задержался около крыльца, пристраивая удочки в небольшой кладовке у входа. Войдя в дом, обнаружил Ромку, стоящего на пороге кухни и разглядывающего пол. Он знаком показал мне остановиться.

- Что? - уставился я на него.

- У нас были гости, - ответил мне друг.

- С чего ты взял?

- Половица у стола сдвинута, а кружка, из которой я утром пил кофе, стоит на краю, хотя точно помню, что как допил кофе, оставил её в центре стола.

Мы настороженно переглянулись.

- Не нравится мне это, - выдал Ромка. Развернувшись, он начал обход дома. Я ждал его на кухне. Через несколько минут он возник в коридоре и поманил меня за собой. Мы вышли на улицу.

- В комнатах вроде нормально, - сказал он. - Ничего не заметил.

- А почему на улицу вышли?

- Мало ли, бережёного Бог бережёт, - буркнул друг и покосился на меня.

- Что?

- Я думал, что хоть на отдыхе обойдётся. Но нет, ты как магнитом притягиваешь неприятности.

- При чём здесь я? Наследство-то твоё. Да и не на работе же я сейчас.

- Моё, моё… - сплюнул Ромка с раздражением. - Чтоб его! Что происходит?

- Без понятия, - зло ответил я.

Мне хорошо было известно, что мой друг, мягко говоря, недолюбливает мою работу репортёром, благодаря которой я иногда попадаю в разные истории. Бывает, что в криминальные. Пару раз Ромычу приходилось в буквальном смысле спасать меня от смерти, и он давно уверился в том, что я притягиваю к себе разные неприятности. В чём-то я был с ним согласен. Но не сейчас.
Покурив на крыльце, мы вернулись в дом. Приготовили рыбу и только устроились за столом, как через калитку прошла женщина, поднялась на крыльцо и постучала в дверь.

- Открыто, - крикнул я.

Через несколько секунд женщина возникла на пороге кухни. Стройная, лет сорока и с короткой стрижкой. Она вошла в кухню и поздоровалась. Мы поздоровались в ответ.

- Хозяин он, - сразу уточнил я, кивнув на друга.

- Я знаю, - сказала женщина. - Земля слухами полнится. Вот пришла узнать, нужно ли вам, чтобы я и дальше тут убиралась, или же сами теперь чистоту наводить будете?
- Так это вы? - спросил друг.

- Убиралась здесь? Да, я. - Подтвердила женщина. - У нас с бабой Дашей уговор был, чтоб следила за домом после её смерти. Она мне и ключи дала.

Женщина достала из кармана кофты связку ключей и положила на стол.

- Присаживайтесь, - предложил я. - Пообедайте с нами. Меня Максимом зовут, а это мой друг Роман.

- Спасибо, есть не хочу, - сказала гостья, опускаясь на скамью у стола. - Чаю, если можно. Меня Катериной звать.

Я встал, налил ей чай, поставил на стол пакет с пряниками. Сев на место, я принялся за карасей.

- Скажите, Катюша, - протянул мой друг, - а сегодня утром вы к нам сюда не заглядывали?

- Нет, - удивлённо сказала женщина. - С утра я по хозяйству хлопотала. Потом Игнат Иваныч мне сообщил, что внук бабы Даши наконец-то приехал, вот я и пришла узнать, нужно ли убираться. А вы к нам надолго?

- В отпуск мы, на рыбалку, - ответил я. - Устали от городской суеты.

- И как вам наша рыбалка? - спросила Катя весело.

- Выше всяких похвал, - улыбнулся Ромка. - Вон караси какие, - указал он на стремительно пустеющую сковороду.

- А с домом что делать станете? Себе оставите или продадите? - спросила Катерина.

- Пока не знаю, - улыбнулся Ромыч.

- Жалко продавать такую рыбалку, - вставил я.

На этом Катерина откланялась и ушла. Остаток дня мы посвятили тому, что осматривали дворовые постройки. Баня, пара кладовых, сарай, летняя кухня и нечто вроде гаража, где хранились большие железные бочки, ящик с инструментами и пара ржавых канистр. Видимо, когда-то у бабы Даши была машина. Ничего ценного и интересного во дворе мы не обнаружили, и переместились в дом. Что мы искали? А чёрт его знает. Наверное, то же, что и наши незваные гости. Проблема заключалась в том, что они определённо знали, что ищут, а мы не имели ни малейшего представления. Осмотрев комнаты и коридор, мы оказались на кухне.

- Макс, будь предельно внимателен, - велел Ромка.

- Обижаешь, - буркнул я и приступил к осмотру буфета.

Апофеозом наших поисков стал набор церковных свечей разного калибра и размера. И старая икона. Всё это было завёрнуто в тряпицу и запрятано в дальний угол буфета. Какое-то время мы с другом внимательно рассматривали потускневшую от времени икону с изображением Богоматери. Наконец, Роман изрёк:

- Не то. Должно быть что-то другое. Икона почти на виду, в буфете, а искали нечто такое, что хорошо спрятано. При этом старались не оставлять следов.

- Что это может быть?

- Откуда я знаю.

Прохладные сумерки уже опустились на деревню. Мы сидели на крыльце и вполголоса обсуждали происходящее.

- А ты раньше здесь бывал? Приезжал к бабке? - спросил я.

- Один раз, вместе с дедом. Мне тогда лет шесть было.

- А потом почему не ездили?

- Насколько помню, они с дедом поругались и прекратили общение. Я не знаю, из-за чего, но до самой его смерти они больше не разговаривали и не встречались. Хотя брат и сестра были.

- А почему она тебе дом завещала? Своих детей не было?

- Есть дочь, я узнавал по своим каналам. Живёт далеко, на севере. Наверно, потому дом мне и оставила, что я ближе. Или вину какую перед дедом заглаживала.
Мысль, внезапно пришедшая мне в голову, заставила подскочить на месте.

- Ромка, - позвал я. - А в деревенских домах ведь часто подпол делают, мы его не искали...

- Точно! - подпрыгнул друг и скрылся в доме.

Я последовал за ним. Мы внимательно осмотрели пол сперва в коридоре, затем в комнатах, но никаких следов подполья не обнаружили. Оставалась кухня. Сдвинув в сторону массивный обеденный стол и подняв половик, мы увидели в полу квадратную дверцу люка с небольшим металлическим кольцом вместо ручки. Я уже тянулся, чтобы попробовать поднять крышку люка, но друг перехватил мою руку.

- Не торопись, - велел он, опускаясь на корточки и внимательно рассматривая сколоченные меж собой доски.

Спорить с ним я не стал, опустился рядом и тоже попытался рассмотреть крышку. Квадратное отверстие пятьдесят на пятьдесят, вроде обычное деревенское ухищрение. Но при более близком рассмотрении я увидел металлические края и уголки, проглядывавшие через небольшие щели между досками.

- Смотри, - ткнув пальцем, показал я Ромке, - железо. Интересно, а в деревнях всегда так? Обшивают железом лаз в подпол...

- Ага, - буркнул Ромка. - Чтоб картошка лучше хранилась. Это видишь?

Только когда он указал на маленькое (сантиметр на сантиметр) углубление в одной из досок, похожее на обычную щель, я склонился и, рассмотрев внимательнее, присвистнул.

- Ну ничего ж себе!

Перед нами был жидкокристаллический мини-дисплей.

- Это что? - пробормотал я.

- Похоже на дисплей, какие обычно бывают на сейфах, - ответил друг.

- Зачем здесь сейф? - изумился я.

Ромка осторожно начал по периметру ощупывать имитированный вход в подполье и кольцо, служащее подъёмной ручкой.

- Это не сейф, - ответил он, - а как раз то, что мы искали. Вход в подпол.

Ромка расстелился на полу. Повернувшись на бок, он двумя пальцами аккуратно поднял кольцо, внимательно рассматривая его.
- Это пульт, - изрёк он, - внизу кнопки с цифрами.

- Хитро устроено. Если не знать, то и не заметишь. Ну и как нам его открыть, не зная кода?

- Есть мысль, - задумчиво сказал друг.

- Ну так давай попробуем!

Лёжа на боку, Ромка просунул палец в кольцо и нажал на что-то. В щели-дисплее загорелась тусклая голубая полоска. Я напряжённо наблюдал за манипуляциями друга. Его палец дёрнулся, ещё раз нажав на какую-то кнопку. На дисплее появилась точка. Ещё раз. Ещё одна точка. Я понял, что Ромыч вводит код. Когда он нажал четвёртый раз, люк слегка опустился вниз и бесшумно отъехал в сторону. Перед нами открылось отверстие, а спустя секунду в нём загорелся неяркий свет. Мы настороженно переглянулись.

- Какой код ты ввёл? - спросил я, когда смог подобрать отвисшую от удивления челюсть.

- Дату рождения деда, - пробормотал Ромка.

Он и сам пребывал в шоке от таких открытий. На лице Ромыча застыло недоумение, перемешанное с удивлением.

- Полезем? - кивнул он на открытый люк.

- Естественно, иначе и огород городить не стоило.

Во мне проснулось чувство любопытства. Такое бывало в детстве, когда мы с друзьями проникали в какое-нибудь старое заброшенное здание и искали клад. Или сплавлялись по реке, играя в пиратов. А может быть, это подняла голову репортёрская интуиция, почуявшая запах сенсации. Одно я понял точно: я чертовски хочу увидеть то, что спрятано под этим люком.
Когда я посмотрел на друга, увидел замешательство на его лице.

- Ты чего?

- Думаю, - буркнул он.

- О чём?

- Сомневаюсь, стоит ли влезать во всё это. Может, стоит вызвать сюда ребят с работы, пусть они разбираются со всем этим.

- Ромыч, это в тебе говорит твоя ментовская натура. Неужели тебе самому не хочется узнать, какие тайны скрывала твоя бабка?! А если это что-то личное, семейное ваше, а ты сюда ментов своих? Ничего плохого же пока не случилось, твоих вызвать мы всегда успеем.

- Что-то мне подсказывает, что случится, - пробурчал друг. - А насчёт личного ты прав. Полезли.

С этими словами Роман опустился на первую ступень лестницы, ведущей в подпол, и продолжил осторожно спускаться вниз. Я последовал за ним.
Спустившись, мы оказались в просторном помещении с бетонными стенами и потолком. Удивляться тому, что увидели, сил уже не было, потому мы молча озирались по сторонам. Справа находилась клеть из сваренных металлических прутьев, внутри в стену была вбита скоба с короткой цепью и металлическим ошейником. У дальней стены стоял письменный стол, за ним располагался стеллаж с какими-то папками. Слева впритык друг к другу стояли два лабораторных стола с сосудами, банками и различными приспособлениями, названий которых я не знал, так как химию в школе терпеть не мог, впрочем, как и остальные точные науки. Единственным предметом на этом столе, который я смог идентифицировать, был микроскоп.

- Твою дивизию, - пробормотал друг, - что это вообще?

- Судя по всему, лаборатория, - ответил я, рассматривая папки на стеллаже. - Кем твоя бабка работала?

- Понятия не имею, никогда не интересовался семейной историей.

- А стоило бы. Глядишь, избежал бы этого сюрприза.

Я наугад достал одну из папок и открыл. Внутри находились листы с химическими формулами. Подошедший Ромка заглядывал мне через плечо, сопя в ухо.

- Ничего не понимаю, - произнёс он.

- Спеца бы сюда, хотя б из твоих.

- Нет, - резко ответил друг. - Теперь я обязан сам во всём разобраться. Не зря баба Даша оставила дом именно мне, а не своей дочери.

Мы открыли наугад ещё несколько папок, но ничего стоящего, в чём бы мы разбирались, не обнаружили. Сплошные формулы. Все листы в папках были аккуратно подшиты и пронумерованы. Осмотрев помещение, ничего интересного мы больше не нашли и выбрались обратно, закрыв люк.
Водрузив на место стол, мы решили, что неплохо бы прийти в себя после таких открытий и достали бутылку водки, предварительно закрыв все окна, двери, ворота и калитку во дворе.

- Приехали отдохнуть, называется, - мрачно произнёс Роман, цепляя на вилку огурец.

Я, признаться, тоже начал разделять его мрачные опасения и сейчас готов был согласиться вызвать сюда помощь в виде подкрепления с Ромкиной работы. Но теперь этого категорически не желал мой друг.

- Интересно, кого держали в этой клетке, - риторически произнёс я.

- Уж явно не собаку, - мрачно сказал Ромка, - клетка сварена из толстенных арматурин в полный человеческий рост, а цепь такой длины, что даже вытянув руки, не коснёшься прутьев.

- Думаешь, там держали человека?

- Не знаю, - сказал друг, - но теперь очень хочу узнать. Начнём с личности бабы Даши.

- Как начнём? - усмехнулся я. - У нас нет ни интернета, ни связи с внешним миром.

Ромка улыбнулся.

- Макс, если ты помнишь, то начинал я работать обычным опером, а его, как и волка, ноги кормят. Так что вспомню молодость, побегаем по соседям. И начнём с деда Еремея. Сдаётся мне, он знает больше остальных.

На том и порешили. Убрав со стола, мы устроились в большой комнате, хотя предыдущую ночь Ромка провёл в маленькой, а в большой я спал один. Я устроился на диване, а друг расположился на полу, развернув спальный мешок. Ночь прошла на удивление спокойно, хотя мы и спали вполглаза, ощущая внутреннее беспокойство и чего-то ожидая. Но всё было тихо.
Проснулись мы рано, вместе с первыми петухами, которых держал кто-то из соседей. Они начали кукарекать в шесть утра, напомнив мне будильник, который поднимал меня на работу и который я несколько раз порывался швырнуть в стену из-за противного звука. Останавливало меня одно: разбив старый, придётся покупать новый. И не факт, что я вспомню об этом в течение дня, а это огромная вероятность того, что потом опоздаю на работу, чего я очень не люблю. Потому будильник вот уже несколько лет продолжал хриплым кукареканьем будить меня по утрам, прописавшись на тумбочке возле кровати.

Пока я сонно ворочался, пытаясь разлепить глаза, Ромка встал и ушел на кухню. Через несколько минут оттуда послышался шум, я подхватился как ошпаренный и рванул на помощь другу.

- Кофе хотел сварить, кружку смахнул, - виновато оправдывался Ромыч, склонившись над осколками.

- Тьфу, напугал, - выругался я и поплелся умываться.

Когда я вернулся, кофе уже был готов, на завтрак предлагались коряво нарезанные бутерброды с колбасой.

- Обед готовишь ты, - предупредил Роман.

Я молча согласился, посчитав требование справедливым, и принялся за завтрак.

- Где мы этого Еремея искать будем? - поинтересовался я, когда с кофе было покончено. - Мы ведь не знаем, где он живет.

- Мы - нет, - согласно кивнул друг. - Но мы же не в лесу находимся.

- Что, пойдем по улице и будем стучаться и спрашивать, где он живет?

- Тоже вариант, но можно и проще. По дороге к этому дому я магазин видел. А у деревенских обычно два места, где можно всласть посплетничать. Одно из них - магазин. Нужно просто спросить продавщицу, уж она-то в курсе не только кто где живет, но и кто чем дышит.

- А второе какое место? - поинтересовался я.

- Второе... - протянул Ромка с улыбкой. - А вот подумай. В деревне живут в основном старики-пенсионеры, и где по-твоему они могут пересекаться?

- Почта, - выдал я.

- Правильно. Но нам пока и магазина хватит. Думаю, там мы узнаем все, что нужно.

Судя по всему, вчерашние события и находка уже не казались Ромке чем-то ужасным, за завтраком он улыбался, и его хорошее настроение передалось и мне.
В магазин мы пришли, едва только он открылся. Довольно небольшое помещение было заставлено прилавками и ларями, пахло свежим хлебом и корицей. За прилавком раскладывала товар колоритная женщина лет пятидесяти. На ее голове стогом прошлогоднего сена стояла мелкая "химия", на лице сияли ярко подведенные синим цветом глаза и бордово-малиновые губы.

- Доброе утро, - справившись с удивлением, поздоровался я.

- Доброе, - разулыбалась продавщица, распрямляясь над прилавком и глядя на нас с Ромычем своими чудо-глазами.

- Чего желаете? - кокетливо поинтересовалась она.

- Хлеб у вас свежий? - завел я разговор.

- А то как же! Своя пекарня, каждый день все свежее: и хлеб, и булочки, - с гордостью ответила дама и кокетливо поправила фартук в горошек, размера этак пятьдесят восьмого, который ладно облегал ее немаленькую фигуру.

- Мы с другом городские, на отдых приехали и свежих деревенских булочек очень хотим, - брякнул я.

- Наслышаны, наслышаны. Дарьи племянник пожаловал наконец-то, - с восторгом произнесла женщина, в упор глядя на меня.

- Он племянник, - указал я на Ромку, изучающего товар на прилавках. - А я просто друг.

Женщина скосила глаза на Романа и несколько секунд изучающе его разглядывала.

- А почему вы сказали "наконец-то приехал"? - повернулся к нам Ромка.
Женщина смущенно отвела от него взгляд и ответила:

- Ну так… Слухи ходили, что приехать должны.

- Хорошо, видимо, ходили, раз до нас не доходили, - улыбнулся я. - Зато вот деревенские ваши дошли. С ученым уже познакомились, с дедом Еремеем тоже. Сами к нам пожаловали. А Еремей у нас слегка засиделся и жилетку забыл. Надо бы отдать, а в каком доме живет - не знаем.

- Да через два дома от вашего, - тут же выдала продавщица, - только на другой стороне улицы. Забор зеленый у него.

Купив булочек и свежего хлеба, мы вышли из магазина и прямиком направились к деду Еремею. Дом мы нашли без труда, калитка в воротах была открыта, и мы вошли во двор. Лучше б мы этого не делали. Как только дверь за нами закрылась, сбоку раздалось глухое рычание. Ромка остановился и, слегка повернув голову, шепотом произнес:

- Замри.

Я и не собирался дергаться. Глухое рычание слегка переместилось и моему взору предстал огромный черный пес, с налитыми кровью глазами. Он обходил нас по дуге, готовый в любую минуту броситься и употребить на завтрак некоторые части наших бренных тел. В нескольких метрах впереди стоял дом, а мы замерли, на выложенной битым кирпичом дорожке, ведущей к этому самому дому.

- Что делать будем? - спросил я у Ромки, который напряженно сопел впереди меня.

- Ждать, - ответил тот.

Едва он произнес это, как дверь дома открылась, и показался Еремей.

- О-о-о-о, гости к старику, - вроде бы обрадовался он. - А я ждал вас. Проходите давайте.

- Как? - со слезой в голосе спросил я и выразительно посмотрел в сторону скалившего огромные клыки черного монстра.

- Серп не тронет, - сказал дед. - Он людей любит.

"В жаренном виде", - добавил я мысленно.

- Ну, чего застыли? Давайте в дом, - велел дед Еремей и, подойдя, взял пса за ошейник.

Бочком мы с другом прошли по дорожке, открыли дверь и оказались на веранде с накрытым столом.
- Проходите, гости дорогие, - насмешливо сказал дед Еремей, появляясь на веранде вслед за нами. - Устраивайтесь за столом, располагайтесь. На горячее у нас глухарь, в русской печи запеченный, но он еще не готов, потому предлагаю пока под холодную.

Он улыбался, глядя на нас из-под кустистых бровей, а мы, еще не отошедшие от встречи с черным псом, топтались у порога. Дед устроился на стуле и приглашающе указал нам рукой на два соседних. Мы наконец сели, и я по достоинству оценил преимущества деревенского питания. На столе стояли малосольные огурчики, помидоры в собственном соку, исходила паром рассыпчатая картошка, сало с чесночком. В центре красовалась литровая бутыль местного продукта.
Дед сноровисто наполнил рюмки и изрек:

- Значица, за встречу.

И лихо опрокинул продукт. Мы с Ромычем последовали его примеру.

- Ух, хороша, - крякнул Еремей, закусывая салом.

- Никак у бабы Насти отоварились? - улыбнулся Ромка.

- Обижаете, собственное производство, - горделиво ответил дед и без всякого перехода добавил: - Так я вас слушаю.

Ромка откинулся на стуле.
- Да мы бы сами вас не против послушать. Я так думаю, что вам есть что нам рассказать.
На слове "что" он сделал ударение. Несколько секунд висела тишина, потом дед Еремей снова наполнил рюмки, но пить не торопился.

- Спрашивайте, отвечу, - сказал он.

Мы с Ромкой переглянулись, без слов договорились, что вопросы задавать будет он и друг спросил:

- Вы хорошо знали мою бабку?

Еремей усмехнулся, в его глазах снова запрыгали бесята.
- Твою совсем не знал. А если речь идет о Дарье Кузьминичне, то да, довольно хорошо.

"Вот так сюрприз", - пронеслось у меня в голове.

- Вы хотите сказать, что баба Даша не была моей двоюродной бабкой со стороны деда по материнской линии? - уточнил друг.

- Я и говорю: не была, - усмехнулся дед. - Давайте выпьем, ребята.

Мы выпили еще по одной, и дед Еремей заговорил:
- К твоей семье Дарья Кузьминична отношение имеет, но отнюдь не родственное. Мы работали вместе. Она, твой дед и я. Структура, в которой мы служили, - государственная, работала на оборону, и на данный момент ее не существует. Она перестала существовать еще в семидесятых годах прошлого века, отпала в ней надобность у государства. Людей разбросали по другим ведомствам и предприятиям, взяв подписку о неразглашении.
Еремей на несколько секунд замолчал, погрузившись в воспоминания. Лицо его застыло, черты заострились и приобрели жесткость. Перед нами сидел уже не деревенский дед, а хищник, способный на решительные действия, обладающий сильным характером и незаурядным умом. Все это промелькнуло на его лице всего лишь на мгновение, через секунду мы уже видели перед собой обычного деревенского старика. Я покосился на Ромку, был уверен, что он тоже заметил эту перемену. Друг хмурил брови - начало ему явно не нравилось.

- В той структуре была лаборатория, - продолжил Еремей. - Ни к чему вам знать, чем конкретно она занималась. Скажу лишь, что работали там гениальные ученые, одним из которых была Дарья Кузьминична. После того как структуру расформировали, а лабораторию закрыли, многие ученые погибли от несчастных случаев или пропали без вести в течение одного года. Мы с Дарьей были хорошо знакомы, я курировал в свое время безопасность той самой лаборатории. Однажды она позвонила мне и предложила встретиться. Дарья была очень испугана, ведь слухи расползались быстро. В общем, мы сделали так, что она якобы погибла от несчастного случая. Сменили ей личность, сделали новый паспорт, оставили только имя Дарья. Как вы понимаете, одному мне провернуть все это было не по силам. И я привлек своего друга. Роман, вы в курсе, кем работал ваш дед?

- Раньше думал, что бригадиром на заводе. Сейчас понимаю, что ошибался, - хмуро сказал мой друг.

Еремей поднялся.
- Глухарь готов, сейчас принесу.

С этими словами он вышел из дома. Только я собрался открыть рот, как увидел палец, приложенный к губам. Я молча кивнул, и так мы с Ромычем и сидели, пока не вернулся дед с большим противнем, на котором действительно истекала жиром и издавала умопомрачительный запах приличных размеров птичка.

- Бог послал к приходу гостей, - весело крякнул дед, водружая противень в центр стола. - Пошел я, значица, вчера силки проверить, а там вот этот красавец.

- Так не сезон вроде, - произнес я. - Браконьерство получается.

- Ну мы ж для себя. Маленько.

Старик снова наполнил рюмки, мы согласно взяли паузу в разговоре и принялись за глухаря. Он оказался выше всяких похвал, нежное мясо обладало неземным вкусом, и под деревенский многоградусный продукт мы умяли почти всю тушку. Когда с глухарем было покончено, Еремей достал дешевые сигареты без фильтра, поставил на стол блюдце вместо пепельницы и, откинувшись на стуле, посмотрел на нас серьезно и даже с угрозой. Я почувствовал, как напрягся Ромыч под его взглядом, да и мне стало не по себе.

- Роман, вы догадываетесь, почему Дарья оставила дом именно вам?

- В общих чертах, - ответил друг. - Насколько мне известно, у нее есть дочь.

- Дочь родилась, когда ей уже сменили личность. Думаю, беременность стала основной причиной, по которой Дарья тогда ко мне обратилась. На тот момент она уже была беременна, хотя срок был маленьким. Мы с твоим дедом Николаем помогли ей. Перевезли ее в эту деревню, поселили в том доме. Через положенное время родилась Маша, ее дочь. Но... Как бы вам объяснить поточнее... Дарья не могла без своей работы. Она была таким человеком...

- Фанатиком, - подсказал я.

- Точно, - подтвердил Еремей. - Самым настоящим, с огнем в глазах. Через какое-то время она призналась мне, что каким-то чудом смогла вынести из лаборатории основные наработки и спрятала их.
- Она уговорила меня оборудовать в подвале лабораторию... и уже в одиночку продолжила свою работу, - закончил Еремей.

- А дед? - спросил Ромка. - Дед знал об этом?

Еремей ответил не сразу. Несколько секунд он в упор смотрел на Ромку, очевидно что-то обдумывая. Наконец, видимо приняв какое-то решение, ответил:

- Знал. И помогал оборудовать ту самую лабораторию. Она находится в подвале вашего дома. Вход в кухне через подпол.

- Мы видели уже, - сказал Ромка.

- Внутри были? - спросил Еремей.

- Побывали, - кивнул Ромыч.

- Ну, я так и понял, - улыбнулся дед, - раз ко мне явились. Я ведь к вам и приходил, чтоб сразу все рассказать, но не решился. А раз сами пришли, то скрывать мне нечего. Рассказал все, как было.

Он улыбался, глядя на нас, но почему-то я ему не верил. И готов был биться об заклад, что и Ромка не верит.

- Скажите, а Игнат Иваныч он ведь тоже ученый? - задал я вопрос, который мучил меня последние несколько минут.

Еремей почесал подбородок и улыбнулся.

- Да, какой-то биолог или ботаник. Носится тут с сачком и компасом, а потом разглядывает насекомых в микроскоп. Рассказывает местным байки о нечистой силе.

- У вас есть ключ от дома Дарьи? - спросил Ромка Еремея.

- Был, - ответил он. - Когда Дарья поняла, что все, чем она занималась, бессмысленно и бесполезно, то впала в депрессию. Однажды я целый день не мог к ней попасть, выломал дверь, а она лежит в какой-то прострации и в потолок смотрит. Ну я у нее и взял дубликат ключа на всякий случай. Потом, когда она в себя пришла, вернул, конечно.

- Значит то, над чем она работала, так и не появилось? - спросил я.

- Дарья говорила, что изначально где-то была ошибка, что нужно начинать все с начала, а сил на это у нее уже не было, все-таки уже к семидесяти подкатывало. Все было зря, - грустно сказал Еремей. - Вот такая невеселая история, ребята.

Сказал как точку поставил. Мы попрощались и ушли. Черный монстр даже проводить нас не вышел.

Не сговариваясь, мы двинули на озеро. Присев на берегу, закурили.

- И что мы имеем с разговора? - нарушил я молчание.

- Первое: баба Даша мне не бабушка, - начал друг. - Второе: понятно, откуда лаборатория в подвале. Третье: мой дед был кем угодно, только не бригадиром на заводе, как я всю жизнь считал. Непонятно одно: кто и с какой целью обыскивал дом, пока мы вчера были на рыбалке.

- Ты веришь его рассказу? - спросил я.

Ромка ответил не сразу. С минуту он смотрел на воду и плавающих уток неподалеку от берега.

- Знаешь, Макс, если бы я был простым обывателем, то поверил бы за милую душу. Но моя ментовская натура не дает мне этого сделать. И еще одно... Мой дед пропал вскоре после той поездки сюда, когда брал меня с собой. Его так и не нашли.

- Думаешь, это как-то связано?

- Не знаю. Но попробую разобраться.

Искупавшись, мы вернулись в дом. Внимательно все осмотрели, но никаких следов непрошеных гостей не обнаружили и вздохнули с облегчением.
Ночью я проснулся от тошноты. Меня мутило со страшной силой. Попробовал оторвать голову от подушки. Попытка увенчалась успехом лишь с третьего раза. Голова кружилось, и перед глазами все плыло. С трудом я встал, добрел до двери и распахнул ее настежь. Облегчения не последовало, зато в мозгах начала вяло ворочаться мысль, что это состояние неспроста. И тут я увидел это. Ростом с человека, покрытое шерстью, на двух ногах оно вышло из-за сарая и остановилось в нескольких метрах от меня. Я сморгнул, подумав, что это глюк, вызванный непонятным состоянием, но когда снова посмотрел на то место - существо было там же. Оно смотрело на меня, опираясь когтистой рукой на стену сарая, и рычало. Рык не был звериным, скорее, напоминал скрежет. На волосатой морде этого существа были отчетливо видны клыки, нависающие над нижней губой. "Ничего себе глюк", - ужаснулся я. И начал медленно отступать в дом. От потрясения в мозгах просветлело, и я подумал о Ромке. Не знаю, что со мной происходит, но друга надо вытаскивать.

Добравшись до большой комнаты, где мы спали, я чуть ли не всем весом свалился на спящего на полу Ромыча. Он даже не шелохнулся. В мозгах снова появилась муть. Надо выбираться из дома. На улицу. Лучше пусть сожрет клыкастый, чем задохнуться непонятно отчего. Ухватившись за мешок обоими руками, я потащил его к выходу вместе с Ромкой. Перед глазами стоял туман, ужасно тошнило и кружилась голова. С трудом подтащив мешок с другом к двери, я распахнул ее настежь и попытался рассмотреть волосатого на том месте, где его видел. Но его там не было. И вообще во дворе не было. Из последних сил вытащив Ромку на крыльцо, я рухнул рядом с ним. Последнее, что я видел, была неестественно большая луна красного оттенка.
Пробуждение было ужасным. Кто-то пинал мою голову, словно футбольный мяч, засунув при этом в лужу.

- Максим, очнитесь! Максим! - звал какой-то голос.

С трудом я поднял тяжелые веки и сквозь плотный туман увидел нависшее надо мной морщинистое лицо.

- Живой. Слава богу, - сказало лицо и уплыло в сторону.

Я повернул голову и увидел Ромку. Он сидел на земле, прислонившись спиной к стене дома, возле него склонился Еремей. Попытка сесть увенчалась успехом, хоть и вызвала приступ тошноты. Справившись с подступившей волной, я попытался встать. Кое-как, держась за косяк двери, поднялся. Слабость была, как у новорожденного. В этот момент Ромка повернул голову и посмотрел на меня. "Живой", - с облегчением подумал я и без сил свалился обратно на пол.

- Оба живы, - обрадовался Еремей. - Посидите на своих местах, я сейчас вернусь.

Старик вышел за ворота, а Ромка перевернулся и на коленях пополз в мою сторону. Через несколько минут вскарабкался на крыльцо и рухнул рядом со мной. Он тоже был весь мокрый, как и я, и бледный до синевы.

- Что с нами было? - спросил я.

Ответить друг не успел, вернулся Еремей, достал из-за пазухи склянку и маленький стаканчик, плеснул в него немного жидкости и протянул мне.

- Пей.

- Нет, - подал голос друг. - Не вздумай.

- Пей, придурок, легче станет, - жестко сказал Еремей, - хотел бы я вас отравить - давно бы сдохли. Пей! Ну же!

Я взял стакан и проглотил солоноватую на вкус жидкость. Дед вторично наполнил стакан и подал моему другу. Тот безропотно выпил.

- Подождите минут пятнадцать, полегчает, - сказал Еремей и скрылся в доме.

Я закрыл глаза и бессильно привалился к Ромке. Спустя какое-то время меня бросило в пот, а потом отступила тошнота. Я открыл глаза и обнаружил, что головокружение почти прошло. Но слабость все еще была, а потому особо шевелиться я не стал. Из дома вышел Еремей и, пройдя по двору, скрылся за воротами.

- Макс, - позвал Ромка, - ты как?

- Вроде получше, - ответил я неуверенно. - А ты?

- Вроде тоже. Как мы на улице оказались?

- Тебя я вынес, а сам проснулся оттого, что хреново стало. На улицу вышел, понял, что неспроста, а тут еще оно. В дом вернулся, тебя вытащил и все - отключился.

- А кто оно, Макс? - удивленно спросил друг.

- Да хрен знает, стояло у сарая и рычало. На двух ногах, покрытое шерстью, с когтями и клыками.

- Может, глюк от отравления? - с надеждой пробормотал Ромка.

- Не знаю, может, и глюк.

В этот момент калитка распахнулась, и появился Еремей. В его руках был литровый термос. Он открутил крышку, наплескал туда и протянул мне.

- Это чай, крепко заваренный чай. Пей. Он поможет снять симптомы.

Я выпил густую заварку в три глотка, жажда была адская. Еремей снова наполнил крышку и протянул Ромке. Тот тоже осушил ее очень быстро.

- Рассказывайте, давайте, - сказал Еремей, опускаясь на крыльцо и раскуривая свою сигарету.

Я в двух словах рассказал ему о том, что произошло ночью, не упомянув только о клыкастом у сарая. Старик молча выслушал и спросил:

- А раньше ничего странного не замечали?

Я молчал, не зная, стоит ли ему говорить о том, что у нас были "гости". Ромка, видимо, решил, что не стоит, поскольку ответил:

- Нет, вроде не замечали.

- Да, ребята, кому-то ваш приезд очень не понравился, - резюмировал старик.

- Знать бы кому, - слабо буркнул я.

- И почему, - добавил Ромка.

До самой ночи Еремей нас не покидал: поил крепким чаем и развлекал деревенскими байками. К вечеру истопил нам баню и велел хорошенько пропариться. Мы с Ромкой почти час сидели на верхней полке и усиленно потели. После бани нас снова ждал горячий крепкий чай и даже яичница.

- Можете есть. Яички от моих несушек, пока вы мылись, я домой сходил.

Мы умяли яичницу и наконец почувствовали себя нормально и даже бодро. После мини-ужина Еремей предложил:

- Может, у меня переночуете? Места полно, да и безопасней. Серп во дворе, он чужого не запустит.

Мы с Ромкой переглянулись.

- Здесь останемся, - ответил я.

- Ну смотрите сами, - буркнул Еремей и, попрощавшись, ушел к себе, бросив напоследок: - Утром загляну.

На ночлег мы устроились на веранде, кинув на пол спальные мешки. Конечно, предварительно заперев окна и двери. Несмотря на бодрое состояние лично меня сон сморил быстро, едва опустил голову на подушку. Ночь прошла без происшествий и, открыв утром глаза, я почувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Немного погодя пришел Еремей.

- Надеюсь, вы еще не завтракали, - хмуро сказал он, выкладывая на стол свежие огурцы, кусок сала и буханку домашнего хлеба. - Ваши продукты лучше выкинуть, неизвестно как вас отравили.

- Сходим сегодня в магазин, обновим, - согласился Ромка.

- А смысл? - спросил старик.

Повисла тишина.

- Не думаю, что нас отравили через продукты, - произнес Ромка. - Как-то по-другому, но точно не через пищу.

- Эх, ребята, - вздохнул Еремей, - отравить можно через что угодно. Вопрос: как?

После того как мы позавтракали под присмотром Еремея, он ушел, а я вышел во двор и позвал за собой Ромыча.

- Есть мысль, - заговорщицки шепнул я и медленно повел его вокруг дома.

- Что мы ищем? - спросил Ромка.

- Как нас отравили, - ответил я весело. - По приходу домой мы ведь все тщательно проверили, все метки на дверях были на месте, никого в доме не было. И тем не менее отравление было. И если в дом никто не заходил, значит?

- Газ, - подтвердил Ромыч мои догадки. - Но как? Через трубу?

- Нет, - ответил я. - Залезать на крышу рискованно, могут заметить, если не мы, так другие. Есть способ попроще. А вот и он, - обрадовался я, ткнув в маленькую кучку опилок на земле у самой стены дома.
Ромка опустился на корточки, рассматривая нашу находку. Затем поднял взгляд и начал осматривать стену дома. Ага, дошло.

- Вот она, - показал он пальцем на маленькую точку: небольшое отверстие в стене, проделанное, скорее всего, с помощью дрели и замазанное тонким слоем воска.

До обеда мы облазили все стены дома, вооружившись лупой, найденной в доме, и насчитали девять таких отверстий. Заделали их с помощью монтажной пены, баллончик которой обнаружили в кладовой, видимо, баба Даша делала ремонт, вот и остался. Потом все же сходили в магазин, чтоб обновить продукты. На всякий случай.

Продавщица за прилавком, увидев нас, расплылась в широкой улыбке.

- Как отдыхается, мальчики? Как вам у нас, нравится?

- Замечательно, - ответил Ромыч.

- Чистый воздух, лес, рыбалка, - добавил я. - Ничего лучше и быть не может.

Поболтав с продавщицей и закупившись продуктами, мы вернулись домой и начали готовить обед. Меня насторожил звук, донесшийся с улицы через распахнутое окно кухни. Отвыкший за последние несколько дней от городских звуков, я поначалу даже не смог его идентифицировать и лишь спустя несколько секунд понял, что это звук мотора. Он затих аккурат у наших ворот.

- Похоже, у нас снова гости, - констатировал Ромка, оторвавшись от чистки картошки.

Мы оба уставились в окно, на калитку. Спустя минуту в нее вошли двое: оба крепкие, лет около тридцати. Один был в джинсах и рубашке с коротким рукавом; второй, бритый наголо, был одет в легкую светлую куртку. В такую-то жару. Они поднялись на крыльцо, и бритый по-хозяйски постучал во входную дверь.

- Не заперто, - крикнул Ромка, и спустя несколько секунд они материализовались на пороге кухни.

- День добрый, хозяева, - сказал тот, что был в рубашке.

Бритый молча стоял рядом с ним, сцепив руки на груди, всем своим видом показывая, что хозяином как раз является его спутник.

- Добрый, коль не шутите, - ответил Ромка, которому, как и мне, визитеры не понравились с первого взгляда. Я просто кивнул. - Вы по какому вопросу к нам?

Без спроса и разрешения тот, что в рубашке, подвинул стул и сел у стола, облокотившись одной рукой на его край. Бритый все так же стоял.

- Вопросов у меня нет, есть предложение, - улыбнулся незваный гость и добавил со значением: - Деловое.

Я поймал Ромкин настороженный взгляд и ободряюще пожал плечами. Мне тоже хорошо был знаком вид таких парней: бандит обыкновенный, разновидность - бизнесмен. Я их не боялся. Если б они хотели нас убить, то с предложениями бы не совались и разговоры не вели. Пока они к нам с миром.

Ромка правильно понял мой взгляд.

- Слушаем, - миролюбиво сказал он.

Развалившись на стуле и видно решив, что все идет отлично, тот, что в рубашке, произнес:

- Я хочу купить у вас этот дом. Простите, забыл представиться, меня зовут Крылов Сергей Михайлович, я бизнесмен из... - он назвал местный райцентр.

- А зачем вам, Сергей Михайлович, этот дом? - елейным голосом спросил Ромка.

Видимо, в нем поднял голову мент, в котором нелюбовь к подобным элементам была заложена на генном уровне. Крылов весело посмотрел на нас и ответил:

- Ну, мужики, не мне вам объяснять. Природа, рыбалка, охота. Места здесь - что надо. Сделаю из этого дома летнюю резиденцию, буду отдыхать тут с друзьями.

Он мечтательно закатил глаза к потолку, всем своим видом давая понять, что вопрос покупки дома для него уже решен, и дело только за нами.

- А разве мы собирались продавать дом? - сделав удивленный вид, ехидно спросил я у Ромки.

- Да вроде нет, - пожал он плечами и добавил жестко: - Даже мысли такой не было.

Но гость сделал вид, что тона не понял, и продолжил в том же духе:

- Если дело в цене, то не беспокойтесь, я человек не бедный, заплачу двойную цену.

- Мы не собираемся продавать дом, - по слогам произнес Ромыч, всем своим видом показывая, что дальнейший разговор бесполезен.

Бритый при этих словах напрягся, на его скулах заиграли желваки. Крылов же поднялся и тоже весьма жестко сказал:

- Даю тройную цену. И она последняя. Подумайте. Надумаете - свяжитесь со мной.

Он бросил на стол визитку и вышел, бритый последовал за ним. Когда он повернулся спиной, я заметил, как топорщится его куртка у подмышки, скрывая наплечную кобуру с пистолетом.

- Еще одни претенденты на мое наследство, - мрачно изрек друг, когда шум мотора стих, и с меланхоличным видом продолжил чистить картошку.

- Что дальше? - философски выдал я, наливая себе чай и устраиваясь за столом. - Кто-то очень хочет завладеть домом и использует для этого все средства. Нас уже пытались напугать, убить, теперь купить. Что дальше?

- Может, это разные люди, - буркнул Ромка.

- Не думаю, - ответил я, размешивая сахар в кружке, - скорее всего, это один человек. И ему нужен дом. Вопрос: зачем? Может, в доме что-то спрятано, а мы мешаем ему это достать?

- Если спрятано, значит, как-то связано с Дарьей Кузьминичной и ее разработками. Еремей так и не сказал, чем конкретно она занималась. Да еще эта клеть в подвале. Ты заметил, что старик старался все время избегать этой темы, всего, что связано с подвалом? Как будто боялся, что мы спросим именно про клеть.

- Еще один вопрос у меня появился, - задумчиво произнес я. - Почему кодом служит дата рождения твоего деда, если они даже родственниками не были?

Ромка тоже налил себе чая и устроился у плиты, помешивая жарящуюся на сковороде картошку.

- Я тоже думал об этом, - сказал он угрюмо, - и нашел только одно объяснение: Дарья Кузьминична хотела, чтобы именно я попал в подвал и нашел лабораторию. Поэтому она дом мне и оставила. Значит, я просто обязан во всем разобраться.

Пообедав, мы взяли удочки и отправились на озеро, решив сварить на ужин уху. Неподалеку от облюбованного нами местечка с корягой под кустом лежало тело... Мы подошли ближе и увидели спящего Игната Иваныча, причмокивающего во сне. Около него лежал сачок, рюкзак, на расстеленной газетке стояла початая пол-литровая бутыль местного продукта и нехитрая закуска: краюха черного хлеба, пара свежих огурцов и три помидора.
Почувствовав наше появление, Игнат Иваныч пробудился ото сна и, увидев нас, обрадовался:

- О, мужики! А я тут отдохнуть прилег.

Мы пожали протянутую руку и устроились рядом с ним, закинув удочки. Ученый извлек из рюкзака пластиковые стаканчики, расплескал по ним продукт и, по-царски махнув рукой, сказал:

- Прошу!

Мы не стали отказываться, хлобыстнули и закусили.

- Игнат Иваныч, - начал Ромка, - а как здесь с охотой дела обстоят?

- Замечательно, - ответил тот и, хихикнув, добавил, - если сами дичью не станете.

- Для кого? - насторожился я.

- Знамо, для кого, - ухмыльнулся Иваныч, - для вурдалака, конечно.

- Кого-о-о? - разинул рот Ромка и бросил на меня тоскливый взгляд.

- Того самого, - кивнул Иваныч с серьезным видом. - Есть тут такой, в лесу живет.

Не в силах сдержаться, мы с Ромкой заржали. Игнат Иваныч насупился и посмотрел на нас с некоторой обидой. Отсмеявшись, я сказал:

- Игнат Иваныч, ну вы же ученый. Как вы можете верить во всю эту чепуху?

- Водяные, вурдалаки, - перечислил Ромка, - кто там дальше по списку? Русалки, леший и Баба-яга?

- Насчет Бабы-яги не скажу - не знаю, а леший есть, - с серьезным видом заявил наш оппонент. - Вот почему здесь люди в лесу пропадают? Да потому что леший водит. Так заведет, что не выбраться. Идешь, идешь по лесу и вдруг раз - а вокруг топь. Вот и нет человека. Говорю ж: места здесь странные. Аномальная зона, переход в другие измерения.

- Ладно, водяной в озере живет, леший в лесу. Ну а вурдалак? Он тут откуда взялся? - спросил его Ромка.

- Так говорю же, что переход тут в другие измерения. Вот оттуда и пришел. Наверно.

- И что, сами его видели? - спросил я.

- Сам не видел, врать не буду. Люди рассказывали.

- А они не рассказывали, случайно, как он выглядит, вурдалак этот? - заинтересовался Ромыч и покосился на меня.

Игнат Иваныч на несколько секунд задумался, видимо вспоминая, потом ответил:

- Говорят, шерстью покрыт, на двух ногах и с клыками. А вы его тоже видели? - вдруг спросил он и внимательно посмотрел на меня.

- Может, и видел, - протянул я. - Только вопрос: кого?

В болтовне про мистику и прочие бредни время незаметно подошло к вечеру. Солнце уже почти опустилось за горизонт, жара спала. Собрав снасти и улов, мы попрощались с ученым и отправились домой.

- Не нравится мне местная нечисть, - заявил по дороге Ромка. - Что-то слишком уж ее много для одной отдельно взятой деревни.

- То-то и оно, что отдельно взятой, - согласился я. - Вурдалака этого я лично видел. И вообще странно, что ученый, человек с верхним образованием, верит в подобное.

- Каждый из нас во что-то верит, - философски изрек Ромка.

Уха получилась отменная, да еще под рюмочку. В общем, кто знает, тот поймет. За окном уже стемнело, когда вышедший перед сном по нужде Ромка вбежал в дом с шальными глазами и с порога заявил:

- Считай меня сумасшедшим, но еще немного и я поверю в весь этот бред. Я его только что видел.

Я, уже устроившийся на ночлег в спальнике на веранде и готовый отбыть в царствие Морфея, приподнялся на локте.

- Кого?

- Вурдалака этого, - досадливо поморщился мой друг. - Выхожу из сортира, а он в стороне у сарая стоит и звук такой...

- Скрежет, - подсказал я.

- Точно, - согласился друг.

- Сейчас разберемся, что это за нечисть такая, - буркнул я, выбираясь из спальника. - Ты пистолет с работы, случайно, не прихватил?

- Я ж в отпуске, какой пистолет. И вообще, он в сейфе на работе, - ответил Ромка.

Первый шок от встречи с нечистью у него уже прошел, и он тоже был решительно настроен разобраться с вурдалаком. Прихватив с собой мощный фонарь, мы вышли на крыльцо.

- Ну, где ты его видел? - спросил я.

- Вон там, у сарая.

Ромка указал то же самое место, на котором и я видел нечисть позапрошлой ночью. Не включая фонарь, мы двинулись к сараю. Конечно, там никого не оказалось.

- Должны остаться следы, - дернул меня друг. - Включи фонарик, посмотрим.

Я включил. Яркий луч фонаря осветил землю. Ромка опустился на колени и, склонившись, принялся разглядывать то место, на котором предположительно стоял вурдалак.

- Здесь и правда следы. Вроде даже с когтями, - напряженно сказал друг.

Я начал наклоняться, как вдруг рядом со мной что-то точечно ударило в стену сарая, и отскочившая щепка вонзилась в щеку.

- Что за... - успел выдать я, а Ромка уже изо всех сил дернул меня за ногу, заваливая на землю.

- Туши фонарь, стреляют! - шепотом рявкнул он.

Я быстро нажал кнопку и отключил свет, но за секунду до этого еще один выстрел выбил очередную щепку из деревянной стены.

- Ползи за мной, - велел друг, - держись вдоль стены.
И мы поползли. Еще два выстрела выбили и подняли землю совсем рядом, справа от нас, и одна пуля опять угодила в стену. Мы доползли до ближайшей кладовки не поднимаясь, открыли просто прикрытую дверь и, наконец, оказались в относительной безопасности.

- Цел? - шепнул Ромка из темноты.

- Да, - так же шепотом ответил я и в сердцах добавил: - Сволочи!

- Они перешли к решительным действиям, - прошептал Ромка. - Что делать будем?

- В кладовке оставаться нельзя, иначе пристрелят. Надо выбираться.

- Дельная мысль, - согласился Ромыч.

Некоторое время мы молчали, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Ничего подозрительного.

- К озеру, - прошептал Ромка из темноты. - За мной.

И первым выполз из кладовки. Где ползком, где на карачках, мы добрались до лаза в заборе. Предусмотрительный Ромка, еще с утра предвидя подобное развитие событий, со словами: "Мало ли, береженого Бог бережет", - выдрал два нижних гвоздя, державших довольно широкую доску забора. Сейчас я был бесконечно благодарен ему за эту предусмотрительность.
Выбравшись за пределы двора, все так же двигаясь вдоль забора и кустов, мы припустили к озеру. Добравшись, свернули в лес и устроились на опушке, с которой в лунном свете отлично просматривалась околица деревни и наш злополучный дом.
Отдышавшись, я поинтересовался:

- Ну, что дальше? Какие планы?

- Надо подумать, - ответил друг, и мы принялись обмозговывать план действий.

Когда солнце осветило опушку леса, план был готов, и мы вернулись в деревню.
Мой автомобиль уже урчал мотором за запертыми воротами, вещи и снасти были погружены, а мы сидели в салоне, когда увидели идущего к нам Еремея. Я опустил стекло и помахал ему рукой.

- Уезжаете? - поинтересовался он, подойдя к машине.

- Не ко двору мы пришлись, - улыбнулся я.

- Что-то еще случилось? - насторожился Еремей.

- Нет, нам и отравления за глаза, - ответил Ромка. - Ну его к лешему этот дом.

- И что с ним делать будете? - спросил старик.

- Продам, наверное, - ответил друг. - Есть тут одно, крайне заманчивое, предложение.

- Крылову, что ли? - поморщился дед. - И зачем ему наше захолустье? У него, говорят, за границей недвижимость.

- Летнюю резиденцию сделать хочет, с друзьями отдыхать, - ответил я. - Говорит, что места здесь хорошие. Ну ладно, не скучайте, Еремей. Может, заглянем еще когда-нибудь на рыбалку.

Я опустил стекло, помахал ему рукой, и машина плавно покатила по главной деревенской улице.

- Надеюсь, мы все делаем правильно, - пробормотал я.

- Я тоже. Надеюсь, - буркнул Ромка.

Мы выехали на шоссе. Путь наш лежал в райцентр. Ехать до родного города слишком далеко, а достать все необходимое можно было и поближе. Во время обсуждения плана у нас с другом несколько раз возникали трения. Его ментовская натура наотрез отказывалась даже слегка преступать законы, и я шепотом почти сорвал голос, убеждая его в том, что некоторые действия непросто необходимы, а жизненно важны. И в первую очередь для него самого. В конце концов, я смог убедить его в своей правоте, но и мне пришлось пойти кое-где ему на уступки.

Через час мы уже въехали в райцентр и припарковались у кафе на главной площади.

- Ну, что ж, с богом, - сказал я и похлопал Ромку по плечу.

- Претит мне это, - зло сказал он.

- Ромыч, мы же уже все решили. Я подожду тебя в кафе.

Слежки мы не опасались, те, кто хотели удалить нас из дома, добились своего, в крайнем случае проводили до околицы.
Мы покинули машину и разошлись. Я устроился за столиком на летней веранде. За соседним столом сидели две очаровательные длинноногие блондинки, которые начали строить мне глазки буквально через три минуты после моего появления. И при других обстоятельствах я бы непременно ответил на их уловки и, может, даже закрутил бы небольшой роман с одной из них... Я мечтательно покосился на весело щебечущих девиц и тут же отвернулся. Сейчас не те обстоятельства.

Я приготовился к ожиданию, а ждать, как известно, тяжелее всего. К моему удивлению, Ромка нарисовался быстрее, чем я предполагал. Он подкатил к кафе на знававших и лучшие времена "жигулях" и, хлопнув дверцей, отчего "жигуль" жалобно всхлипнул, устроился за столом напротив меня. А на столе, надо заметить, к тому времени скопилось уже шесть пустых чашек из-под кофе.

- Фух, - выдохнул друг с облегчением. И попросил: - Закажи мне кофе, что ли.

Я подозвал официантку и заказал ужин. Когда в следующий раз удастся поесть - неизвестно. Да и удастся ли вообще. То, что мы задумали, было очень рискованно и приходилось уповать лишь наудачу. Тьфу, тьфу.

- Ну, как все прошло? - тревожно поинтересовался я.

- Легче, чем я думал, - ответил Ромка, орудуя вилкой в салате. - Поговорил с Крыловым, обрисовал ему ситуацию, и он без каких-либо возражений предоставил мне все, что я вежливо попросил. Трусоват оказался бизнесменчик местного пошиба.

- А заказчика сдал?

- Увы, нет, - мрачно ответил Ромыч, - но я особо не настаивал.

- А нас заказчику он не сдаст? - запоздало испугался я.

Ведь если сдаст, то весь наш план полетит к чертям. Уже на пороге нас будут ждать, и далеко не с хлебом-солью и распростертыми объятиями.

- Не должен. Перспективы, которые я ему обрисовал в этом случае, настолько ужасны, что в его теперешнем положении лучше по-тихому помочь нам, чем сдавать.

Мы, не спеша поели, и засобирались в путь. Фонарик, спальные мешки и палатка перекочевали в "жигули", а также другие мелочи, которые могли нам пригодиться. Свою машину я загнал на платную стоянку у местной гостиницы. Через полтора часа все было готово и, сев в "жигули", мы двинулись в путь.
В деревню мы возвращались по другой дороге, о которой Ромка подробно выспросил у Крылова. Крюк, конечно, был приличный, но это был единственный шанс подойти к деревне незамеченными. Дорога эта когда-то вела к лесопильне, располагавшейся в четырех километрах вглубь леса, и начиналась у озера. Если кто-то нас и ждал, то явно не оттуда. От шоссе к лесопильне тоже был съезд, но им так давно не пользовались, что дорога заросла травой, оставив лишь намек. Несколько раз думали, что застрянем, но наш "жигуль" только вид имел древний, а под капотом у него оказался мощный движок.
К деревне мы подошли пешком, оставив машину в лесу. Солнце уже опускалось за горизонт, когда мы устроились на той самой опушке, на которой приходили в себя прошлой ночью. Ромка прильнул к окулярам бинокля, я устроился рядом.

- Ну, что там? - поинтересовался я, устав томиться ожиданием.

- Все тихо и спокойно, - ответил друг.

Помолчав немного, он спросил:

- А что, если никто сегодня не придет?

- Должны. Они ведь не зря так выкуривали нас из дома, значит, торопятся.

- Пора, - спустя какое-то время шепнул Ромка.

Мы оставили опушку и направились к деревне. Яркая луна освещала озеро, и было достаточно светло. Во двор мы проникли, отодвинув ту самую доску, и замерли прислушиваясь. Вокруг стояла какая-то неправдоподобная тишина, даже не трещали обычно не смолкавшие кузнечики. С минуту постояв и послушав, мы начали пробираться к дому. Стараясь не шуметь, отворили оставленное открытым окно в большой комнате, и Ромка первым перелез через подоконник. Поколебавшись мгновение, я последовал за ним. Оказавшись в доме, мы снова прислушались. Тишина. Закрыв окно, Ромка показал на большой шкаф в прихожей. Еще с утра из него были убраны все вещи и места в нем было вполне достаточно для нас двоих.
Мы устроились в шкафу и приготовились ждать. Минуты тянулись бесконечно медленно, и мы с Ромкой уже вконец измаялись, когда наконец услышали тихий скрежет входной двери. Я почувствовал, как друг весь подобрался и затаил дыхание.
Входная дверь скрипнула, и в коридоре раздались осторожные шаги. Кто-то осмотрел все комнаты, я уже приготовился к тому, что он заглянет в шкаф, но шаги устремились в сторону кухни. Послышался звук сдвигаемого в сторону обеденного стола и еще какое-то шуршание. Судя по всему, скатывался половик и открывался люк. У нас было лишь несколько минут и просчитаться было нельзя. Выждав, как мне казалось, достаточно, я тихонько открыл дверцу и выбрался из шкафа. Ромка последовал моему примеру. На цыпочках мы двинулись в сторону кухни. Так и есть - стол сдвинут, и люк открыт. Внутри свет, и его вполне достаточно, чтобы видеть Ромыча и всю кухню. Я достал заткнутый за пояс пистолет, презентованный нам "честным" бизнесменом Крыловым, друг тоже достал. Знаками я показал ему оставаться на месте, а сам, перекрестившись, просто кубарем скатился в подвал, рассчитывая лишь на эффект неожиданности. Первое, что я увидел, был человек в капюшоне, стоящий ко мне спиной перед открытым сейфом, который, оказывается, был спрятан за стеллажом. Человек начал оборачиваться, попутно протягивая руку к поясу.

- Не стоит, - сказал я, направив пистолет ему в грудь.

Его рука замерла, но он продолжал поворачиваться.

- Доброй ночи, значица, Максим, - сказал Еремей, повернувшись ко мне.

- Доброй ли, - усмехнулся я. - Что это у вас в руке? Уж не та ли разработка, над которой работала Дарья Кузьминична?

Я кивком показал на небольшую стеклянную емкость, которую Еремей зажал в кулаке.

- Она самая, - довольно сказал старик. - Спасибо вам, ребятки, если б не вы - век бы мне ее не найти.

- Так значит, Дарья Кузьминична все же довела до конца свою работу?

- Выходит, довела. Только мозги мне пудрила с той ошибкой до самой своей смерти. И я даже почти поверил ей. Ну а когда узнал, что дом она завещала внуку Николая, снова засомневался. И не зря.

- Как же вы в этом убедились?

- Очень просто, - усмехнулся старик. - Дарья сменила все коды и на люке, и на сейфе. Новых я не знал. А когда вы сказали, что уже побывали в подполе, то стало ясно, что вы каким-то образом подобрали нужную комбинацию, и причем максимум с двух попыток, ведь если ввести неправильный код три раза, то люк полностью блокируется, потом только взрывать. Вот я и скумекал, что код - это какая-то цифра, связанная с Николаем. А что может о нем знать внук, который помнит его весьма смутно? Либо год, либо дату рождения. Год не подошел, а дата подошла. На сейфе тоже она стояла.
В это время наверху послышался шорох и стук.

- Ромыч, - не оборачиваясь, позвал я. - Ты в порядке?

- Ствол брось и подними руки, - послышался сзади знакомый голос.

Передо мной было лицо Еремея с застывшим на нем удивлением. Было отчего удивиться. Голос я узнал, он принадлежал чудаковатому ученому, с которым мы не один раз пили местный продукт и обсуждали разную нечисть. А сейчас в его голосе были такие нотки, что ослушаться я не посмел. Медленно расцепив пальцы, я отбросил в сторону пистолет.

- А теперь три шага вперед, - скомандовал Игнат Иваныч.

Я выполнил.

- Медленно развернись.

Со скоростью улитки я начал поворачиваться и первое, что увидел, - дуло направленного мне в грудь обреза.

- Без глупостей и резких движений, - грозно предупредил он и перевел ружье на Еремея. - Поставь ее на стол и отойди, иначе стреляю.
- Если выстрелишь, то упадет и разобьется - и мы все тут покойники, - спокойно сказал старик.

- Не дури, Еремей. Ты опоздал. Поставь ее на стол.

- Игнат Иваныч, - влез я. - Вы бы не торопились. Пожить еще хочется.

- Не лезь, может, и поживешь, мне лишние трупы ни к чему.

- Еремей, я не шучу. Поставь ее на стол.

- Только через мой труп ты ее получишь, понял, Игнат? Но и ты станешь трупом вместе со мной.
Старик был спокоен и невозмутим. Игнат же начинал нервничать. И тут сверху раздался грохот, топот и голос, усиленный рупором, крикнул:

- Дом окружен, сдавайтесь!

Вовремя. Не зря я пошел Ромке на уступки во время наших споров по поводу плана действий. Он все-таки настоял на том, что мы должны сообщить обо всем если и не в местные органы, то уж в его родной отдел.
Игнат Иваныч от неожиданности вздрогнул и на секунду растерялся, этого мне хватило, чтобы метнуться к Еремею и выхватить у него из-за пояса пистолет, так как мой лежал на полу значительно дальше. Рефлексы сработали и не подвели. Мы выстрелили одновременно. Все же ученый не был профессионалом, его пуля прошла в нескольких сантиметрах от нас с Еремеем, а моя попала ему в бедро. Игнат Иваныч заорал, выронил обрез и свалился на пол, зажимая руками простреленную ногу. Я перехватил руку старика с зажатой в ней склянкой и тихо попросил:

- Отдайте. Пожалуйста.

- Ты кто? - в недоумении спросил старик.

- Репортер, - улыбнулся я. - Простой репортер.

Его пальцы разжались, и в мою руку легла небольшая бутылочка, заполненная мутноватой жидкостью.


Эпилог.

А все-таки отдых на природе не сравнится ни с чем. Ну, вот скажите мне, что за удовольствие, например, скакать всю ночь в ночном клубе? Ну или жарить бока до состояния курицы-гриль где-нибудь в Таиланде? То ли дело у нас, выедешь на природу, зажаришь шашлычок, дерябнешь грамм сто - и лепота.
Дым от остывающих углей перемешивался с ароматом жареного мяса, ласковое сентябрьское солнце, казалось, улыбалось с чистого голубого неба, отражаясь в ровной глади озера.

- Макс, клюет же, не спи! - крикнул мне Ромка, колдующий над мангалом.

И я подсек. Через минуту в ведро с водой опустился килограммовый карась.

- Красавец, - довольно сказал я, насаживая на крючок очередного червяка.

- Ну, иди, готово все, - позвал Ромка.

Я подошел, сел на маленький стульчик у небольшого стола, на котором уже стоял тазик с жареным мясом и бутыль местного продукта, купленная по случаю у бабы Насти, с которой мы не так давно все же свели знакомство.
Я поддержал тост, отправил в рот кусок мяса и с грустью сказал:

- Жаль все-таки, место хорошее.

- Документы уже подписаны, - сказал Ромка с набитым ртом, - деньги за дом я перевел Маше, дочери Дарье Кузьминичны. Я ведь не имею, по сути, к этому дому отношения и думаю, что все сделал правильно.

- Конечно, - согласился я. - У нас с того дня так и не было времени поговорить, может, расскажешь, во что мы вляпались, а то сам знаешь, как у вас работают - только вопросы задают.

- Расскажу, что знаю. Хотя если честно, то тоже немного. В общих чертах, - согласился друг. - Ну, слушай. Все началось очень много лет назад, когда прекратила существование та самая структура, о которой рассказывал Еремей. Только он не всю правду рассказал, а местами и наврал с три короба. Так вот, была в той структуре уникальная лаборатория, и трудились там на благо родины гениальные ученые. Над чем именно они трудились мне узнать не удалось, но догадаться нетрудно. Среди всех выделялась молодая ученая Дарья. Она блистала умом и неординарными способностями. Еремей же и правда курировал безопасность той самой лаборатории вместе со своим заместителем - моим дедом. И влюбились они оба без памяти в ту самую Дарью, и хоть дед на тот момент был давно женат и имел почти взрослую дочь, девушка все же выбрала его, хотя сама тоже была замужем и уже имела двухлетнего сына. Муж, к слову, тоже работал в той же лаборатории бок о бок с женой. И тем не менее у деда с Дарьей вспыхнул страстный, скрываемый не только от семей, но и от государства, роман. В таких структурах за служебные романы и сейчас по голове не погладят, а в то время и вовсе расстрелять могли. И все бы ничего, но в один далеко не прекрасный день структуру вместе с лабораторией прикрыли, а ученых распределили по разным предприятиям. Вскоре после этого некоторые ученые погибли от несчастных случаев, другие пропали без вести. Мужа Дарьи сбила электричка спустя всего три месяца после закрытия лаборатории. Испуганная девушка попросила помощи у любовника, и он согласился, но один дед справиться бы не смог, а потому обратился к своему бывшему начальнику и другу Еремею. А тот всегда мечтал о богатстве и всеми фибрами ненавидел родину, всю жизнь тщательно скрывал свою ненависть и ждал удобного случая, чтобы подороже продать родное отечество.

Случай Еремею представился, когда к нему обратился дед, уповая на его светлые чувства к Дарье. Неизвестно как, но Еремею удалось договориться с Дарьей и дедом о продолжении работы над последними разработками ученых в той лаборатории. Взамен Еремей пообещал ей сохранить жизнь. Девушка согласилась. Вскоре ей подстроили якобы несчастный случай, заменили личность и привезли в деревню. Кстати, жила Дарья обособлено, с местными не общалась, была замкнутой и гостей не жаловала. Вскоре деревенские начали считать ее ведьмой и обходить десятой дорогой. А бывшему куратору безопасности лаборатории только того и надо было. В общем, все складывалось очень удачно. Еремей хотел, чтобы Дарья начала работу сразу, и в короткий срок оборудовал для нее лабораторию в подвале, но тут выяснилось, что девушка беременна. Работу пришлось отложить на определенный срок. И все же, когда Маша родилась и подросла, Дарье пришлось начать. Все это время Еремей ошивался поблизости, потому что сам был родом из этой же деревни, и периодически напоминал Дарье, что может в любой момент ее выдать и выставить предательницей. А как относятся к предателям - всем известно. Деваться девушке было некуда.
Вскоре исследования начали приносить результат и для них понадобились подопытные. Сначала Еремей приносил ей мелких грызунов, потом кроликов и вот настал момент, когда понадобились люди. И Еремей, разумеется, был не против. Когда об этом узнал мой дед, то, схватив меня (оставить было не с кем), направился к Дарье. Здесь у них произошел скандал, она была решительно настроена довести все до конца любым способом. Видимо, все же Дарья была ученым до мозга костей, потому что между дедом и наукой выбрала науку. После того скандала дед к любовнице больше не приезжал, а вскоре и пропал. Дарья продолжала работать, Еремей терпеливо ждал результатов.

Ромка умолк, подсекая удочку, а я произнес:

- Так вот откуда там клетка в человеческий рост. А где Еремей брал подопытных?

- Помнишь, Игнат Иваныч говорил о том, что люди здесь пропадают...

- Неужели Дарья была способна на такое, - усомнился я.

- Была, - подтвердил Ромка. - И опыты ее не были безобидными, отработанный материал, то есть трупы, Еремей топил в болотах, которых в окрестностях хватает.

- И все же она довела дело до конца, но Еремею об этом не сказала.

- Когда она закончила работу, прошло много лет, Дарья постарела и, возможно, стала смотреть на все иначе. А может быть, она никогда не собиралась отдавать в руки Еремея результат своих изысканий. Теперь мы об этом не узнаем, но я склоняюсь ко второму варианту. Помнишь, мы нашли в буфете старую икону и свечи? Мне кажется, Дарья по ночам грехи замаливала. Когда же она закончила работу, то полученный результат спрятала, а Еремея убедила в том, что все изначально было в корне неправильным.
- А кто же нас так старательно выгонял из дома? Еремей или Игнат Иваныч?

- А это уже другая история, но тесно переплетенная с первой. Ты помнишь, что у Дарьи был сын?

- Да, его, наверно, в детдом отдали, после того как с матерью якобы произошел несчастный случай.

- Совершенно верно, мальчика отдали в детдом, а через какое-то время его усыновила хорошая семья. Его новые родители были педагогами, мать преподавала в школе ботанику, а отец в институте заведовал кафедрой истории. Вполне благополучная семья. Мальчик рос в любви, поскольку своих детей супруги иметь не могли. Когда он немного подрос, то стало понятно, что ребенок уродился с задатками гения, он схватывал знания буквально на лету. В четыре года уже и писал, и считал, и читал. В начальной школе ему по большому счету делать было нечего, но он послушно посещал занятия и ботанический кружок, где преподавала его мать. От него никогда не скрывали, что он приемный. Закончив школу и поступив в институт, он решает разыскать своих настоящих родителей. На это уходит не один год. За это время умирают оба приемных родителя, он получает диплом, и его приглашают на работу в один из НИИ. Найти настоящих родителей становится его навязчивой идеей, неимоверными усилиями, используя все свои связи, которыми оброс за время учебы и работы, он узнает то, кем были его кровные мама и папа, и о том, что они погибли. На этом он и успокаивается. Живет, отдавая всего себя работе, получает степень ученого и все у него размеренно и спокойно. Но жизнь - невероятно коварная штука, и однажды ему в руки попадают некие документы из той самой лаборатории и сведения о Еремее и его матери. Собрав побольше сведений о бывшем начальнике безопасности той лаборатории, он узнает, где тот проживает, увольняется из института и покупает дом в той самой деревне, где живет Еремей.

- Подожди, ты хочешь сказать, что Игнат Иваныч - сын Дарьи? - озарило меня.

- Да, он ее сын. Последние свои годы Дарья провела вблизи родного сына, но даже не знала об этом.

- Почему же он ей ничего не сказал? - удивился я.

- Наверное потому, что слишком много успел раскопать за время поисков. Он узнал о том, чем занималась его мать в лаборатории, и понял, что она продолжала свою работу. Он даже свел с ней знакомство, кося под чудаковатого ученого, верящего в мистику и прочий бред. Следил и за ней, и за Еремеем, выяснил про подвал, про ее работу в этом подвале. Сопоставив некоторые факты, пришел к выводу, что некоторые местные жители сгинули в подвале его матери, хотя точно этого теперь уже не узнать. В общем, он понял, что его мать довела до конца свою работу, и стал ждать подходящего случая, чтобы проникнуть в дом. А случай представился только после ее смерти. Игнат сделал себе ключи от дома, стал потихоньку наведываться и думать, как попасть в подполье. А тут мы. В отпуск приехали. Мы мешали Игнату своим присутствием. Когда мы увидели его в первый раз, он сам пришел, чтобы лично познакомиться, ну ты помнишь?

- Помню, - кивнул я.

- Так вот, на тот момент Игнат уже был в курсе, где и кем я работаю. Он пришел "прощупать почву". А пока он развлекал нас своими рассказами, в дом наведался Еремей, у которого тоже были ключи, и, перерыв все наши вещи, тоже узнал, кто мы такие. А заодно проверил вход в подпол, не открывали ли мы, на том и погорел. Еще неизвестно узнали бы мы о люке или нет, если б не заметили тогда отодвинутую кружку. Еремей понимает, что мы можем начать копаться и, накрыв на следующий день стол, пудрит нам мозги рассказом о том, как спас от смерти несчастную Дарью. Если бы мы сами в тот день не решили его навестить, то он, придумав предлог, сам пригласил бы нас в гости. За разговором он молчит о том, какую роль сыграл в этом мой дед. Полной неожиданностью для него становится то, что мы каким-то образом побывали в подвале, хотя код от замка не знал даже он. В то время пока Еремей заговаривает нам зубы, Игнат пробирается на наш двор и сверлит в стене отверстия. Ночью он снова пробирается на наш участок и, используя обычную соломенную трубочку, запускает нам интересный газ, который не убьет насмерть, но здоровье повредит серьезно. А одет он был в костюм снежного человека, купленный им, чтобы пугать по ночам местных жителей. Его-то ты и видел у сарая, он поджидал развития событий. Убедившись, что все идет по плану, мы наглотались газа, и уверенный в том, что утром нас увезут на "скорой", он уходит. Но его расчет не оправдывается, утром нас полуживых находит Еремей. Кстати, спасибо надо было ему сказать за ту жидкость, что он тогда в нас влил, если б не она, то у нас реально были бы серьезные проблемы со здоровьем.

- Откуда она у него взялась? - удивился я. - Он сам ведь не химик.

- Когда лабораторию расформировали, запасливый Еремей кое-что прихватил оттуда. На всякий случай. Вот и пригодилось. Выходил он нас тогда больше от испуга. А потом задумался. Он понял, что кто-то жаждет проникнуть в дом, и догадался, что Дарья все-таки сделала то, над чем работала много лет. И понял, что помимо него, кто-то еще жаждет заполучить Дарьино творение. Он решил подождать удобного случая и проникнуть в дом, чтобы забрать то, что, как он считал, принадлежит ему по праву. А вот Игнат ждать не хотел. Поняв, что мы живы и покидать дом не собираемся, он связался со своим приятелем, "почти честным" бизнесменом Крыловым, и попросил его приобрести дом. Игнат был уверен, что за хорошие деньги я соглашусь его продать. Но я отказался. Тогда Игнат решает ночью припугнуть нас окончательно. Он снова надевает костюм и караулит, когда кто-то из нас выйдет во двор по нужде. Вышел я. За то время пока мы собираемся на борьбу с нечистью, Игнат успевает спрятаться. У него есть купленный через интернет пистолет с глушителем и первый юношеский разряд по стрельбе, вот он и устраивает нам гонки по пересеченной местности. Ну а на следующий день в деревне на всех углах одна новость: племянник Кузьминичны с другом нагостились и уехали. Остальное ты знаешь.

Два вопроса все это время не давали мне покоя, но перебивать Ромку я не хотел, а теперь решился спросить:

- Подожди, а когда закрутилась вся эта история, от кого была беременна Дарья? От мужа или от твоего деда?

- Не знаю, может, и от деда, - чуть подумав, ответил друг.

- Тогда получается, что ее дочь Маша может быть твоей теткой, - изумленно пробормотал я. - А значит Дарья Кузьминична все-таки твоя родственница.

- Слава богу, не по прямой линии, - буркнул друг.

- А дед? Про его исчезновение ты ничего не узнал.

Ромка поддел носком ботинка камень на берегу и стал его перекатывать. Я понял, что зря задал этот вопрос. Но он вдруг ответил:

- Мой дед Николай поплатился за свою любовь. Еремей на последнем допросе рассказал, что после того скандала они с Дарьей испугались, что дед может раскрыть их. Еремей вызвал деда в деревню под предлогом того, что они решили прекратить все исследования и нужно помочь разобрать и уничтожить лабораторию. Дед поверил и приехал. Его ждала участь подопытных Дарьи Кузьминичны. Поэтому, наверное, кодом на люке и сейфе была дата рождения деда, а в буфете икона. Грехи Дарья искупала перед смертью. Теперь понимаешь, почему мне этот дом не нужен? - горько спросил друг.

Теперь я понимал. Монстры бывают не только в фильмах ужасов, но и в реальной жизни. Одним из них была Дарья Кузьминична.
Еще одна догадка пронеслась в моей голове, и я поспешил задать вопрос.

- Ты сказал "на последнем допросе". Что это значит?

- Еремей был найден в камере мертвым. Сердце остановилось.

Солнце уже почти село, когда мы, собрав удочки и пожитки, укладывали все в багажник. На воде раздался всплеск, и я обернулся. То, что я увидел, заставило начать икать от удивления: из воды медленно появлялось нечто, напоминающее приличных размеров холм. Я потянул занятого укладыванием вещей Ромку за рукав и тихо сказал:

- Смотри.

Тот тоже повернулся и открыл рот. Уже совсем стемнело, и в свете луны над поверхностью озера возвышалось что-то объемное, похожее на поднявшийся из глубины остров, в воздухе появился запах тины и еще чего-то непонятного. Мы, замерев, во все глаза пялились на это нечто, и вдруг прямо по центру распахнулись глаза. Да-да, самые натуральные глаза с круглыми белками и водянистыми зрачками.

- Твою дивизию, - выдал я в изумлении.

Как только я это выдал, раздался всплеск, глаза закрылись, и это нечто стремительно начало уходить под воду.

- Поехали отсюда быстрее, - сказал Ромка, и вдруг слева у воды мы услышали звонкий девичий смех.

В секунду мы запрыгнули в машину, и Ромка втопил педаль газа. Ну ее, эту деревню, со всеми ее монстрами.