Окна ночного города

                «Снова стою один. Снова курю, мама, снова.
                А вокруг тишина, взятая за основу».
               
                (Елена Ваенга)


     Ты любишь курить, стоя на крыльце поздним вечером, когда сегодня уже засыпает навсегда и готово уступить своё место, идущему на смену, завтра? Нет, конечно же, нет, ты вообще не любишь курить. Ты не куришь… Не любишь следить, как уходит в никуда прошедший день, как распускаются алмазные цветы на звёздной поляне неба. Ты вообще выросла и живёшь там, где почти не бывает неба. И это грустно. Грустно думать, что жизнь так грустна. Но, она такова, как говорят земляки Дартаньяна. Одним дано видеть небо, другим – жить на нём, а третьим – третьим просто жить. И неизвестно ещё, кто счастливее из этой троицы.
     Я люблю провожать уходящий день и курить на крыльце. На своём крыльце, куда не заползёт сосед с ненужным сочувствием, где нет ненужных людей... Только я, крыльцо, уходящий день и мир, который не оглушает, а шепчет. Беседует со мной.
Рассказывает, мне, свои истории. Баюкает тишиной…
     А там, вдалеке, видны многоквартирные «скворечники», каждый из которых мог бы поместиться в моём саду. И в каждом живут сотни людей, сотни миров, не похожих друг на друга. Они смотрят на действительность горящими окнами, за которыми судьбы, беды и радости переплетаются и разбегаются в стороны. И живущие, за этими окнами, миры, глушат тишину музыкой, стучат в стены соседям, заливают нижних водой, мирятся, сорятся, женятся, разводятся, рождаются, рожают, болеют, умирают… И нет им дела одному до другого – и это к лучшему - слишком их много на таком клочке суши.
     Я и сам прожил в таком скворечнике большую часть жизни и потому нисколько не жалею сейчас, что у меня есть своё крыльцо. Свой дом. Где больше ста лет хозяйничала моя семья, родные мне люди, которых я знаю только по рассказам. И есть земля, на которой они трудились, выращивали детей и деревья, и которая честно платила им за их труд…

      «… у меня есть дом, а у дома – я…»

     Я смотрю на горящие светом, окна.
     Вот семья, собравшаяся на кухне. Им предстоит обсудить важный вопрос. Молодой папа, скрывая усмешку, отчитывает отпрыска одиннадцати лет. Мама скорбно молчит, поджав губы, а отпрыск сидит, нахохлившись, как воробей на ветру. Эдакий, Том Сойер. Он  прогулял в школе целый день, вместе со своим закадычным другом Максом, которому накануне купили новенький компьютер. Макс не мог не похвастать, уговорил опоздать на первый урок…  Дальше от игры было уже не оторваться, ясное дело, но теперь отец грозит отложить покупку такого же подарка на целую четверть. Это катастрофа, ведь завтра они должны были идти в «Компьютерный мир». Но, разве им понять, этим взрослым? Вот вырасту…
 
     А вот, женщина. Хорошая женщина. Молодая, красивая, добрая… Она помогла семилетней дочке сделать уроки, накрыла ужин на стол. Мужа всё нет и телефон не отвечает – опять «отключил на совещании». Домой вернётся за полночь. Принесёт в их спальню запах чужих духов. Повернётся спиной и сразу уснёт. Чужой, чужой…
Поели вдвоём. Посмотрели мультики. Даже не вспомнить что. Она уложила дочурку спать.
     И вот одна. У окна. За окном уже ночь, только редкие машины нарушают статичность мира. Сдавило грудь, сжигает огнём… предал…одна, одна, одна… Она почувствовала толчок изнутри, ещё один. Это, младшая дочь, которая появится через два месяца, ощутила тревогу матери, заволновалась… Женщина вытерла рукой слёзы, вздохнула глубоко, постаралась успокоиться… Хотя, какое там…

     Вот девушка за окном своей спальни. Она в постели, но ей ещё долго не уснуть – все мысли заняты завтрашним свиданием с парнем, который нравился ей с первого дня своего появлении на работе. Они полгода лишь здоровались, да переглядывались. Она чувствовала – он, он! Но дальше улыбок дело не шло. И вот вчера, после корпоратива, где они танцевали два раза, он проводил её домой, поцеловал в щёку, взял телефон… Такой скромный, хороший…На вечеринке они шутили, болтали ни о чём, а по дороге к её дому не проронили ни слова. Но это было не гнетущее молчание, нет. Это было так здорово! Они шли рядом по ночному городу, он держал её за руку, а она не могла понять, где кончается его рука и начинается её. Сегодня позвонил и предложил встретиться. Она ждала и не верила, что дождётся. И вот, завтра…
     Я знаю – всё у них будет хорошо.
     Мне бы так…

«…У тебя глаза северных цветов,
  Тебе не нужны, тропические страны.
  Ты всегда со мной рядышком была,
  Просто, я уехал слишком рано…»

     Это совсем другой мир, совсем в другой квартире. Мир мужчины. Он уже не молод. Весь опыт предыдущей жизни бесполезен. Он стоит у окна, смотрит в темноту и молча, курит. Я тоже молчу и наблюдаю за ним исподтишка, о чём он, конечно, не догадывается.
     Он тоскует. Молча. Злится на себя, на эту слабость, на эту темноту, на, разлучивший их, город. А она далеко, у  неё своя жизнь. Она почти не вспоминает о нём. Скоро забудет. Совсем. И он не понимает, как жить с этим. И некому научить. И научить нельзя. И память, память не даёт покоя его душе. И чем меньше памяти остаётся в её бакалее, тем полнее становится его чаша. И жить приходится. И помнить её поцелуй и глаза, так похожие на осенние цветы. Цветы, уходящие в зиму и остающиеся там навсегда.
     Это мне понятней. Но не помочь ему.
     Никто не может.

     И дальше бежит мысль.
     И дальше всё тот же город. А в нём – окна, окна, окна…
     А в них судьбы… переплетаются и разбегаются в стороны…
     И я на своём крыльце.
     И немеют губы. И шепчут:
     «Один…один…»
     Один.

                (Луганск 2011)