Огурцы, как отголосок войны

. Огурцы как отголосок войны

Бабушка наша Клавдия Ивановна, моя мама, имела одну непонятную для нас странность: она терпеть не могла огурцов. Никаких, ни зелёных, ни солёных и относилась к ним так, как будто этой овощи (вкусной надо признать для  всех) вообще нет на Земле. В саду, пока она была хозяйка сада, огурцы бабушка садила, но ухаживать за ними заставляла либо отца, либо меня, когда я подрос. А уж поливать огурцы, бабушка наша Клавдия Ивановна совсем отказывалась. То ли из-за принципа, то ли из-за чего-то другого непонятного нам. А уж если мы делали вкусный салат из помидоров и огурцов, то бабушка «вылавливала» себе в тарелку из салатницы помидоры и буквально один-два пластика огурцов.
 Нам эта странность бабушки была непонятна и мы: я, брат, наши жёны и мой отец, всё пытались выведать: почему бабушка так не любит огурцы. Но на наши вопросы бабушка как-то мрачнела, блеск в её глазах пропадал и становился печальным-печальным. Видя перемены в её настроении после наших вопросов об огурцах, мы со временем перестали их задавать, пока бабушка однажды сама нам не рассказала, что к чему.
А дело было в 1941 году. В самом начале июня вся бабушкина родня, то есть её мама, она сама и её маленькая сестричка Лида (моя тётя, которая и сейчас живёт в Санкт-Петербурге), а так же сестра бабушкиной мамы с детьми, одногодками моей мамы, из которых я знаю только тётю Асю (мою двоюродную тётку), как всегда выехали из шумного и пыльного Ленинграда в село Филатово Вологодской области. Оттуда идёт вся моя родня по материнской линии.
Выехали они туда и, как сами понимаете, остались там надолго на всю войну. А в эту деревню съехались почти все родственники по материнской линии, так что семья там  оказалась очень большой. Первую военную зиму жили они очень голодно. Бабушка наша говорит, что кушать хотелось всё время. Но эту страшную зиму они как-то перезимовали и весной заложили большой огород, понимая, что война продлится ещё очень долго.
Особенно много было посажено картошки, что естественно, и огурцов. Мы-то знаем, что картошка не влаголюбивое растение, а вот огурцы. Чем их чаще поливать, тем больший урожай можно ждать. Между членами большой семьи были распределены участки сада, за которыми они должны были ухаживать. Моей двенадцатилетней маме и также моей двоюродной тёте Асе, которой тоже было двенадцать лет, достались огурцы.
А в огурцах, как я уже сказал, самое главное - поливка. И вот, что обидно, колодцем им пользоваться запретили, поскольку в нём воды было не так много, и она шла на другие нужды. Поэтому воду нужно было таскать из речки, которая протекала от дома метрах так в пятидесяти.
 И вот представьте себе, две двенадцатилетние девочки брали здоровенные вёдра и таскали на себе воду для огурцов из речки. А воды необходимо было для поливки, как рассказала наша бабушка Клавдия Ивановна, где-то примерно сорок вёдер. А пятьдесят метров, что до речки, ещё приходилось проделывать босиком (ну какая обувь в деревне да ещё в войну). А в траве колючки и прочие неприятные штуки. Так что девчонки в придачу сбили все ноги, которые к вечеру болели нестерпимо. Но делать было нечего и сколько не жаловались дети своему деду, главе семейства, тот лишь сурово говорил:
 – Терпите и выполняйте свою работу!
И вот каждый день девочкам приходилось таскать на себе по сорок вёдер воды, причём и  не только для огурцов. К вечеру, как рассказывает наша бабушка у неё, и тёти Аси не было сил даже поесть, у них было только одно желание: поскорее лечь спать.
И так продолжалось всю войну. Сколько вёдер пришлось перетаскать девочкам никому, даже им, неизвестно. Но это таскание воды и чуть ли не ежедневные поливки напрочь отбило желание у двух девчат любовь к огурцам.
– Одно время уже после войны, когда мы уже вернулись в Ленинград, – продолжала наша бабушка, моя мама, – ни я, ни тётя Ася на эти огурца даже смотреть не могли, настолько они набили нам оскомину.
После этого рассказа нам стала понятна нелюбовь и отвращение бабушкина к огурцам. Я вот себя представил двенадцатилетним парнем, каждый день таскающим по сорок вёдер воды на расстоянии пятидесяти метров. Так извините: бр-р-р-р! Удовольствие малоприятное. Не удивительно, что в своём саду бабушка наша пока в силе была и наш сад в её веденье был, почти не сажала огурцов.
И ещё я понял, что война  калечит не только тела людей, но и их души, особенно если это касается ещё невзрослого человека.
Жалко, что сейчас уже нашей бабушки нет, а то бы можно было ещё что-нибудь узнать про военные годы, например, про клюкву, за сдачу которой в приёмном пункте, выдавали мыло, да и много ещё интересного и, в общем-то, печального. Но это уже другие истории, которые может быть я расскажу в следующий раз.

23.06.2014 9:29
Смолюк А. Л.