Жизнь в лесу

С тем полудохликом я кое-как справился. Силы в нем было немерено, а ущерба для себя он не в состоянии воспринять. Он как накроман, перебравший дозняк — совершенно ничего не чувствует. И глаза его потухли, будто жизнь покинула их. Но там, в лесу, он был один и реально очень потрепан, а здесь их четверо. И один из них меня уже держит…

Мне очень не хватало чего-то, хм… чего-то такого, что один раз ударив, перерубаешь всякий контакт. После чего нужно только развернуться и сделать так, чтоб, как говорится, только пятки сверкали. Я очень жалел, что не заимел в своем арсенале мачете.

Я рванулся к выходу изо всех сил, но это действие не имело успеха, как если бы меня веревкой привязали к стене, а я пытался бы ее порвать.

Я повернулся лицом навстречу своей гибели. Два удара локтем в челюсть – финал. Попытка утопающего выплыть за счет соломины. Да, только, его зубам все нипочем. А больше я ничего не успел сделать, вторую мою руку, так же, чуть выше локтя, крепко схватили забывшие тепло пальцы. Какой-то сюрреализм! Четыре паука на одну муху – это слишком много.

Я бежал. Я не понял, как все так вышло: стечение обстоятельств, везение, Бог вмешался… Я не знаю, что произошло, но эти люди (люди?) от меня отпрянули, едва прикоснувшись. Просто потеряли интерес. Может я ядовит? Да ну, бред!

И, тем не менее, я не вернулся, чтобы спросить, что это было.

Дома (как сказать, дома. Если считать автобус, стоящий в лесочке, домом…) меня заждались. Пришлось вести себя осторожнее. В тот момент, когда… Когда меня почти поймали, я четко понял одну вещь – если меня не станет, две крошки-девочки и одна женщина останутся совсем без защиты в этом мире. Здесь, где не ясно, кто есть кто и за кого он. Можете считать, что это оправдание, но это все равно правда.

Я обнял жену – первое объятие, как бы я не любил дочерей - всегда ее.

- Пап, ты чего так долго? - дочь, не по годам развитая, почти не выдает своих переживаний, - Мы кушать хотим!

- Знаю, солнце. Задержался немного – улыбаюсь.

Чего бы там не происходило, я хотел бы, чтобы здесь, у порога, хоть и не дома – всего лишь автобуса – можно было ощущать спокойствие. Тут не место тревогам. Такое правило здесь есть.

Ужин, приготовленный на костре – не велика роскошь, а дети рады. Через час они уже спали, а мы с супругой, укрывшись одеялом и обнявшись, сидим у огня. И, так это странно – нежность в эпицентре насилия, любовь, рядом со смертью. Такой контраст. Может, правда, жизнь наполнена дуальностью? Пронизана ей насквозь?

Плечо к плечу, ладонь в ладони. Треск веток в пламени. Романтика? Наверное.

Я чувствую ее дыхание на своей щеке – переживала… Каждый раз, когда я делаю вылазку переживает. Ей тоже трудно. Наверное, даже труднее, чем мне. Довериться, вообще, труднее, чем пойти и сделать.

- Я люблю тебя!

- Я тоже тебя люблю! – может быть, этот мир будет лучше, если эти слова будут звучать чаще, чем:

- Он был хорошим человеком. Такая утрата…